282. "В 1918 г. с такой враждой (как теперь) мы еще дела не имели. У нас разумеется, были отдельные враги. Мы о них не думали, и нам не следовало думать. Но впервые, собственно, лишь с 1918 г. враги ки­нулись в бой. И это вызвало нынешнее состояние, из-за которого мне, напр., больше нельзя читать откры­тые лекции на территории Германии. ... на это следует смотреть со всей ясностью, ибо вперед не сдви­нуться, если работать, не имея ясности". Враги особенно не выносят, когда антропософы поднимают те же темы, что и они. 37 с.205-206

     283. После второго международного конгресса антропософского движения (Вена, 1-12 июня 1922 г.), было организовано некое враждебное ему собрание. На этом собрании один особенно материалистически мыслящий врач резюмировал другие выступления в некоего рода лозунге: война духу! 213 (10)

     301б. В январе 1914 г. правлению АО пришлось заниматься неким господином Больдом, издавшим и распространявшим среди антропософов брошюру "Теософия или антропософия?", в которой он пытался принудить их заниматься "сексуальными проблемами". До ее написания он обратился за советом к Рудольфу Штайнеру, который письменно ответил ему: "Г-н Больд, оставьте сейчас эту затею писать! Когда Вы станете на 10-15 лет старше, Вы будете горько сожалеть, что таким поступком разрушили свой жизненный путь, что такой вздор Вы написали в юности".
     В другой раз Рудольф Штайнер сказал ему: "...переноситься в эту область — дело рискованное; это может себе позволить лишь тот, кто действительно сведущ в этой области, исследования которой ведут к глубоким тайнам бытия, и кто с точки зрения тех тайн способен говорить о таких вещах; тогда о них говорят совсем иначе. Это опаснейшая область из всех, к каким только может прикоснуться человек, ибо мысли, когда их направляют на эту область, затемняются". Д. 116, с. 48-49.

     400. "Единственно, чем может стать наше Движение — это историческим движением". Для этого мы должны знать исторические предпосылки того, что происходит вокруг в мире. 198(6)

     403. "Проходит неделя, прежде чем физически-телесное станет духовно-душевным". "Воспринятое духовно, если оно должно быть действительно воспринято, а не просто увидено, должно быть внутренне переработано, и для этого также требуется семикратный период. Воспринятое должно быть переработано интеллектуально. А чтобы оно могло вновь родиться, должно протечь семь лет. Тогда оно вновь всплывает.
     Тогда впервые оно становится тем, чем должно стать. По этой причине начатое в связи с Антропософским Обществом в 1901 г. ждало терпеливо 7 лет, а потом даже 14 лет того, что потом пришло". 201(7)

     499а. "В антропософском Движении мы нуждаемся в людях, которые то, чего они хотят, способны также и осуществить... преуспевание нашего АО зависит от тех, кто может осуществлять желаемое". с. 223
     "Первопричина заболевания мисс Марион (от которого она умерла в 1924 году) возникла в ту ночь, когда горел Гетеанум. ... Это кармические взамосвязи". с. 225
     Управление антропософским Движением (которое Рудольф Штайнер взял на себя после Рождественского Собрания) означает, что "все, происходящее в связи со мною, я сам должен быть в состоянии внести в духовный мир". На мне лежит "ответственность за исполнение не только того, что происходит здесь, на физическом плане, но и за то, что восходит в духовные миры". Также и вы "перед духовным миром ответственны за антропософское Движение. ...
     Большие трудности вырастают на пути у того, кто перед духовным миром взял на себя ответственность за какое-либо дело... и примешал к нему что-то из личных претензий (амбиций, личных намерений, личностных качеств)! Следствием этого будет жуткий ответный удар, приходящий со стороны духовного мира... (независимо от того, признает человек присутствие личностных амбиций в том, что он делает, или нет)". с. 226, 227

     Из писем к Эдит Марион
     (01.08.1923): "... в Обществе дела идут просто ужасно. Изо всех углов вылазит невозможное".
     (07.08. 1923, из Англии): "На лекции приходит крайне мало мужчин, в основном женщины. Такое впечатление, что мужчины отошли от цивилизации". с. 131
     "Духовная атмосфера здесь (Пенмэнмавр, Англия) такова, что с помощью мышления имагинации легко врисовались в эфир, словно рисуешь их карандашом по воздуху". с. 148
     (30.09.1923): "Все идет хорошо за одним очень важным исключением — наши венские члены тоже спят. с. 163
     "... нужны способные люди, которые были бы осмотрительны и действительно бы чувствовали, что общие дела являются их собственными". Но таких очень мало. с. 72
     "... также и штутгартские господа теряют всякую связь с антропософским движением. Они сидят на своих стульях, играют в правление, а люди не хотят ничего знать о них".
     "Я позвонил Ули, чтобы он прочитал доклад молодежи, а те сказали, что не хотят его слушать. Работы много, а помогать некому. Учителя старших классов потеряли всякий контакт с учениками. ... Люди любят рутину, хотят действовать по старинке; они желают быть тяжелой массой, а не воспламеняющим элементом. По сути они все-таки инертны". с. 102, 103
     (30.01.1923): "Все идет с большим трудом, люди не хотят, люди не хотят сопутствовать делу".
     (06.02.1923): "Люди не движутся вперед".
     Из Штутгарта (27.02.1923): "Здесь невозможно понять, куда идет дело".
     (25.03.1923): "Обществу (в Штутгарте) я хотел бы лишь сказать, что более всего мне хотелось бы не иметь с ним больше никакого дела. Все, что делает его правление, мне противно".
     (11.05.1923): АО продолжает здесь спать; его даже не пытаются разбудить". с. 115-117, 121, 126
     (28.04.1923): "Теперь я в Праге. Вчера был открытый доклад в "Урании". Все идет очень хорошо. Люди были настолько заинтересованы, что мне пришлось после одного прочесть еще небольшой доклад о Вальдорфской школе". 263/1, с. 120

     454. Из письма Вильгельму Шляйдену от 16.IХ.1902 г: "Зимой я надеюсь в Теософской библиотеке дер­жать курс лекций: "Элементарная теософия". Кроме того, я буду где-нибудь держать продолжительный курс на тему: "Антропософия, или связь морали, религии и науки". В обществе (Дж.) Бруно я, во всяком случае, надеюсь прочесть доклад "О монизме Бруно и Антропософии"." 39 с. 297

     455. "Самим характером кармической связи в мировых взаимоотношениях Англии с Индией была создана возможность фальсификации тех возвышенных сил, которые стоят за возникновением теософского движения. Ибо это обычное явление в оккультизме: силы, стремящиеся к осуществлению их частных интересов, при­нимают облик тех, которые дали основной, первичный импульс. ... Начиная с определенного момента су­ществования теософского движения стала прекращаться возможность спокойно принимать все то, что было заложено в этом движении, карма распорядилась так, что эта возможность стала сходить на нет. И по­этому когда к нам был направлен призыв соединиться с этим теософским движением, то ничего другого не могло быть сделано, кроме попытки вернуться к первоисточникам, тем источникам, которые в противопо­ложность социально-частным мы можем назвать общечеловеческими. ... Рассмотрите нашу Духовную науку, и кроме лишь того, что надо же писать на каком-то языке, вы не найдете в ней ничего немецкого, ниче­го такого, что как-то было бы связано с традициями Средней Европы. ... Это и было основным заданием Средней Европы: освободить духовное стремление от специфических свойств, которые оно получило на европейском Западе". 158 (10)

     463. "Так последняя фаза антропософского Движения с его педагогическими, медицинскими, художестве­нными импульсами является тем, что в наибольшей степени характерно для Антропософии". 303 (1)

     1204. "Я уже давно задумал раскрыть пред современниками в каком-нибудь журнале те из духовных импульсов, которые я считал возможным выразить в открытой форме. Я не хотел "умолкать", а наоборот, желал говорить, насколько это было для меня возможно. ... Поэтому я ухватился за представившийся мне случай приобрести "Литературный журнал"." 28 (гл.24)

     1205. "С моими собственными идеями я ни на одно мгновение не попадал под влияние этого (аримани­ческого) мира. Даже и бессознательно. Ибо я тщательно следил за тем, чтобы все мое познание происхо­дило в осмысленном сознании. Тем сознательнее была моя внутренняя борьба против демони­ческих сил, заставляющих прозревать дух не благодаря природопознанию, а при помощи механически-ма­териалистического образа мышления. Ищущий духовного познания должен пережить эти миры; ему недостаточно простого теоретического размышления о них. Мне приходилось тогда спасать свое духо­вное воззрение во внутренних бурях. Эти бури кипели за моими внешними переживаниями.
     В ту эпоху испытаний я мог продвигаться дальше, лишь проводя перед своей душой при помощи духовного созерцания развитие Христианства. Это привело к познанию, нашедшему свое выра­жение в книге "Христианство как мистический факт". До этого я всегда указывал на христианское со­держание, жившее в догмах. ... Нигде в догмах я не находил Христианства, которое искал. Я должен был, после эпохи тяжелейших испытаний и трудной душевной борьбы, сам углубиться в Христианство и именно в мире, где о нем говорит духовное.
     Из моего отношения к Христианству явствует, что в Духовной науке я ничего не искал и не нашел на том пути, который мне многие приписывают. Они представляют дело так, будто духопознание составлено мною из древних преданий; как будто я переработал гностические и другие учения. То духопознание, что изложено мною в книге "Христианство как мистический факт", вынесено непосредственно из духовного мира. Только для того, чтобы показать читателям книги созвучие духовно созерцаемого с исторически­ми преданиями, я воспользовался ими и вставил их в книгу. Но все, что имеется в этих документах, бра­лось мной для книги только после того, как я видел все это в духе.
     В ту эпоху, когда появлялись мои суждения о Христианстве... начало зарождаться в моей душе, как явление внутреннего познания, истинное содержание Христианства. К концу столетия это зарождение все усили­валось. В ту эпоху происходило как раз описанное испытание души. Для моего душевного развития было важно, что я духовно стоял перед Мистерией Голгофы, осознавая всю внутреннейшую, серьезнейшую то­ржественность познания этого факта". 28 (гл.26)

Письмо Рудольфа Штайнера к Марии Яковлевне фон Сиверс (в Берлин) Мюнхен. 9 янв. 1905 г.
     1219. Спасибо за Твои добрые письма. Они вносят что-то такое милое в работу. — Лекции в Штуттгарте и Мюнхене уже позади. Сегодня после обеда буду у Шветига, а вечером — в собрании студентов; да­лее, утром — в Штуттгарте. — Мне кажется, что до сих пор все шло хорошо и, возможно, так будет и дальше. Г-жа X. получила трепку; графиня Калькрейт и Штинде в отношении проявлений дружеского слу­жения — истинные образцы. ...
     Были бы лейпцигцы вообще теософами*, то карма нашего века не смогла бы так отразиться в них. Но теософами-то они как раз и не являются. В этом мы должны признаться со всем сочувствием. Поэтому и отражается в них таким вот образом все стягивающее вниз, несвятое, ложно-демократическое нашего века. Они — жертвы этого главного свойства современности. Восприми это как относящееся к сегодняшнему эзотерическому уроку (завтра понедельник), что я Тебе теперь сказал. В головах т.наз. теософов вопиющим образом еще раз отразится весь материализм нашего времени. Поскольку само теософ­ское настроение является столь высоким, то те, кто не будет захвачен им полностью, ста­нут как раз наихудшими материалистами. Увы, от теософов мы еще претерпим намного больше зла, чем от тех, кто не соприкоснулся с теософским учением. Теософское учение, будучи воспринятым как догма, а не как жизнь, может как раз привести к материалистическим пропастям. Мы должны это хорошо понимать. Ты только посмотри на X. Будучи на лучшем пути, каких жертв он стоил теософии. Без теософии был бы он простым, пусть не одаренным, но, вероятно, довольно бравым ученым. Благода­ря же теософии он стал высокомерным, завистливым, мелочным и критиканом. Таковы суть те соображе­ния, которым постоянно должен предаваться оккультист, если он думает о том, как сеять среди людей высокую мудрость святых Майстеров. В этом состоит его большая ответственность. Именно об этом нам постоянно напоминают те братья, которые в оккультизме остаются консервативными, и ме­тоды, с помощью которых они остаются в потаенном, желают лелеять и далее. — Не проходит ни одного дня, в который от Майстера не звучало бы совершенно отчетливо предостережения: "Будьте осторожны, учитывайте незрелость вашего времени. Вы имеете перед собой детей, и такова ваша судьба, что вы должны высокое тайное учение сообщать детям. Будьте готовы к тому, что своими словами вы воспитае­те злодеев". Я только хочу сказать Тебе, что если бы Майстер так не убеждал меня, что, несмотря на все это, теософия все же необходима нашему времени, то также и после 1901 г. я бы только писал философские книги и говорил бы о литературе и философии.
     Моя дорогая, пребудь сильной для меня. До тех пор, пока мы будем оставаться в связи с Великой Ложей**, с нами в действительности не случится ничего такого, что, по-видимому, могло бы случиться. Лишь через нашу непоколебимость (твердость) с на­ми пребудет помощь возвышенного Майстера. Ты знаешь: я говорю это так же трезво и так же рас­судочно, как делаю это в повседневной жизни. "Будь крепким и ясным", — так ежедневно говорят Май­стера".

_________________________________________
*Р.Штайнер говорит "теософы", ибо это еще 1905-й год. Но, естественно, он имеет в виду тех людей, которые были способны стать носителями духовного знания, каким его дает Антропософия. — Прим.сост.
** Ложа Майстеров Мудрости и созвучия ощущений. — Белая Ложа Человечества.