574. В органическом мире "... один член существа не обусловливает другого, а целое (идея) обусловливает из себя все отдельности сообразно своему существу. Это, определяющее себя из самого себя, Гете назвал энтелехией. Таким образом, энтелехия — это вызывающая себя к бытию из самой себя сила, что выступает в явлении, обладает чувственным бытием; но определяется она принципом энтелехии. Здесь возникает кажущееся противоречие. Организм определяет себя из самого себя, образует свои свойства сообразно предполагаемому принципу и все же является чувственно-действительным.
     Совсем иным образом приходит он к своей чувственной действительности, чем другие объекты чувственного мира; он кажется поэтому пришедшим к бытию не естественным путем. Но совершенно ясно, что организм в своих внешних проявлениях подвержен влияниям чувственного мира так же, как и всякое другое тело. Кирпич с крыши может свалиться как на живое, так и на неорганическое тело. Но вот выступает человеческий рассудок и образует себе в идее организм, который не подвержен влияниям внешнего мира, но соответствует только указанному принципу. Всякое случайное влияние, не имеющее связи с органическим, как таковым, при этом полностью исключается. Эта, соответствующая исключительно органическому в организме идея, является идеей праорганизма, типом Гете. В этом можно увидеть высшее обоснование идеи типа. Это не просто рассудочное понятие, а то, что в каждом организме является истинно органическим, без чего не было бы организма. Это есть нечто даже более реальное, чем любой отдельный организм, поскольку оно открывается в каждом организме. Оно также выражает сущность организма полнее, чище, чем каждый отдельный, особенный организм.
     "Идея организма, как энтелехия, деятельна, действенна в организме; в постигаемой нашим разумом форме она является лишь существом самой энтелехии. Она не резюмирует опыт; она способствует в этом получающему опыт. Гете выразил это словами: "Понятие — это сумма, идея — результат опыта; для постижения первого необходим рассудок, второго — разум". ("Изречения в прозе". 17,2). ... Многообразие мы наблюдаем, о единстве мы думаем. В органической природе части существа не находятся лишь во внешних отношениях. В реальности единство в увиденном идентично с многообразием. Отношение отдельных членов являющегося целого (организма) стало реальным. К конкретному явлению это больше не приходит в нашем рассудке, а — в самом объекте, производящем многообразие из себя. Понятие не играет роли лишь суммы, объединения, которое объект имеет вне себя, оно стало с ним полностью единым. Что мы теперь видим—больше не отличается от того, благодаря чему мы думаем об увиденном; мы созерцаем понятие как саму идею. Поэтому Гете назвал нашу способность понимать органическую природу созерцающей силой суждения. Уяснимое — формальное в познании, понятие — и уясненное — материальное, созерцаемое — идентичны. Идея, благодаря которой мы постигаем органическое, является, таким образом, существенно отличной от понятия, с помощью которого мы объясняем неорганическое; она постигает данное многообразие не просто как сумму, но выдвигает свое собственное содержание из самого себя. Она является результатом данного (опыта), конкретным явлением. Здесь находится основание того, почему в неорганическом естествознании мы говорим о законах (законах природы) и ими объясняем факты, а в органической природе это делается с помощью типа. Закон и многообразие созерцаемого, в котором он господствует, — это не одно и то же; закон стоит выше; но в типе идеальное и реальное стали единством, многообразие может быть объяснено лишь как исходящее из одной точки идентичного с ним целого".
     "Расширение и сжатие в растении следует мыслить как причину, но не как обусловливающее. Гете рассматривал их не так, что они следуют из неорганических процессов, производимых природой в растении, но как тот род, каким образуется внутренний принцип энтелехии, т.е. он не мог рассматривать их как сумму, как совокупность чувственных процессов..." 1(4)

Познание и воля

     630. "Природный продукт ни в коей мере не содержит в себе идеальной закономерности, господство которой явилось бы в нем. Для этого к нему должно подступить высшее: человеческое мышление; ему тогда является то, что господствует в этом продукте. При человеческих поступках дело обстоит иначе. Здесь непосредственно в деятельном объекте внутренне живет идея, и подступи к нему более высокое существо — оно бы нашло в его деятельности не что иное, как то, что он сам в нее вложил. ... Когда мы видим углубление в почве, то ищем предмет, который его сделал. Это ведет к понятию такого следствия, где причина является в форме внешнего восприятия, а, следовательно, — к понятию силы. Сила может выступить перед нами только там, где сначала в объекте восприятия является идея и в такой форме сначала воздействует на объект. Противоположность здесь налицо, когда устраняется посредничество, когда идея выступает непосредственно в чувственном мире. Тогда идея является сама как причиняющая. И мы можем здесь говорить о воле. Воля, таким образом, является самой идеей, будучи постигнута как сила. Говорить о самостоятельной воле совершенно непозволительно. Когда человек совершает что-либо, то нельзя сказать, что к представлению привходит еще воля. Когда так говорят, то недостаточно ясно понимают, что такое понятие. Ибо что представляет собой человеческая личность, если отвлечься от наполняющего ее мира идей? — Лишь деятельное бытие. ... Но это деятельное бытие есть абстракция, а не что-то действительное. Его нельзя постичь, в нем нет содержания. А если его хотят постичь, наполнить содержанием, то получают понятый в действии мир идей. Эд.фон Гартман делает эту абстракцию вторым конституирующим мир принципом рядом с идеей. Но это есть не что иное, как сама идея, только в форме явления. Воля без идеи была почти ничем. Подобного нельзя сказать об идее, ибо деятельность является ее элементом, в то время как сама она есть несущее существо. ...
     Когда я воспринимаю следствие и ищу к нему причину, то этих двух восприятий мне совсем недостаточно для моей потребности понимания. Я должен вернуться к законам, по которым эта причина вызвала э т о действие. В человеческих поступках имеет место иное. Там обусловливающая закономерность сама приходит к действию в явлении; что конституирует продукт, само выступает на сцене действия. Мы имеем дело с являющимся бытием, при котором мы можем оставаться, не спрашивая о глубоко лежащих условиях. Художественное произведение мы понимаем, познав идею, воплощенную в нем, нам нет нужды спрашивать далее о закономерной связи между идеей (причиной) и произведением (следствием). Действия государственного деятеля мы понимаем, когда знаем его намерения (идеи); нам нет тогда нужды выходить за пределы явления. Природный процесс тем отличается от действий человека, что в первом закон следует рассматривать как подоснову являющегося бытия, в то время как у второго самобытие является законом и не обусловлено ничем, кроме самого себя. Поэтому каждый природный процесс разлагается на обусловливающее и обусловливаемое, и последнее с необходимостью следует из первого, в то время как человеческие действия обусловливают себя сами. А это и есть действие в свободе. Когда намерения природы, стоящие за явлениями и обусловливающие их, входят в человека, они сами становятся явлением; они тогда свободны как бы задним числом. Если все природные процессы являются лишь манифестациями идеи, то человеческое деяние есть сама действующая идея". Наше сознание есть сама мировая основа, а не ее отображение. Мировой Водитель всю свою власть передал человеку, уничтожив свое отдельное бытие, и перед человеком поставил задачу: действуй дальше. "Действие, выполняемое ради него самого, является действием из любви". 1(10)

2. Метод духовнонаучного познания

Общие принципы

     632. "Путь исследования природы таков, что он начинается от известного, чтобы увидеть, что действительно существует, далее идет к наблюдению, чтобы увидеть, почему это действительно существует, и затем восходит к опытам, чтобы увидеть, что действительно может существовать".
     "Идеальный прогресс истории науки основывается на том, что мышление выносит на поверхность новые идееобразования.... Научный метод состоит в том, что мы понятие отдельного явления выявляем в его связи с остальным миром идей. Этот процесс мы называем выведением (доказательством) понятия. ...Движение нашего мышления от понятия к понятию является научным методом". Но движение от понятия к понятию не ведет к истинному образу действительности. Образования рассудка — это понятия, образования разума — идеи. Путь науки идет от понятия к идее. Идея (разум) сводит двойственность в единство". 1(10)