1661. "И именно в одаренных людях находит Ариман свою добычу, стремясь оторвать интеллигенцию от Михаэля". Ариманические духи не могут инкарнировать, они могут инкорпорировать — на время пронизы­вать собой душу и тело человека. Тогда человек может производить впечатление очень интеллигентного, умного. "Но в таком случае Ариман смотрит из его глаз, Ариман движет его рукой, Ариман сморкается в нем, тогда это Ари­ман ходит в нем. Антропософам не следует в страхе отшатываться от такого познания".237 (10)

100а. "С IV в. по Р.Х. идут поиски Царства Божия. Сначала Царство ищут в мире — римское Царство, граница.
     Претворение морального.
     Божье государство Августина.
     Потом: отказ иметь это Царство на Западе. Крестовые походы. Идет борьба за внешний моральный мировой порядок. В подосновах пребывающие турки являются разрушителями.
     Далее: враг внутри — Лютер — борьба Лютера с антиморальностью.
     Современные теософы — они видят необходимость в современном безобразном познании видеть образы, облики. В XIX в. новый закат: закат римских форм".343(II), c. 72

Действие Плеромы. Шаманизм, сатиры и фавны

343. "Духовный мир в течение многих столетий как милость посылал человечеству сверху откровение Плеромы. Человечество видело этот полный свет, этот в свете и через свет открывающийся в идеях мир. И вот перед этим миром был распростeрт своего рода покров. Лишь в Азии остались декадентские остатки — знание о том, что было за покровом. Перед Европой покров простирался вертикально от земли до неба. Его нижнее основание проходило по Уралу, по Волге, через Чeрное море до Средиземного моря. Представьте себе, что здесь для Европы возведена "обойная" стена колоссальных размеров, проходящая по пути, который я показал, стена, через которую нельзя видеть, а позади неe, в Азии, развиваются последние декадентские остатки видения Плеромы. В Европе этого больше не видят, поэтому здесь развивается внутренняя мыслительная практика, без видения в духовном мире. ... По ту сторону "обойной" стены, на Востоке, возникла культура, которая таковой вовсе не является, которая наколдована в земно-физических формах в подражание тому, что должно в ткании духа переживаться плероматически. Господство и ткание духовных существ в Плероме должно некоторым образом нисходить на Землю — в камни, в куски древесины; и вот, в воздействии их одних на других стали искать нечто от такого духовного действия, стали, если я могу так выразиться, подгонять это под действие и бытие духовных существ в Плероме.
     Что, собственно говоря, лишь боги делают между собой, мыслилось как деяние физически-чувственных идолов. Служение идолам стало на место служения богам. И то, что может быть названо худшим действием восточной, северо-азиатской восточной магии, — это является неправомерным перенесением в чувственное фактического мира Плеромы, к которому некогда человек поднимал душевный взгляд. Магическое колдовство шаманов и их отзвук в средней и северной Азии — южная Азия, конечно, также заражена этим, но одновременно остаeтся и сравнительно свободной от этого — это упадочные формы древнего воззрения на Плерому. Физически-чувственное колдовство выступило на место участия человеческой душевной деятельности в божественном мире Плеромы. Что душа должна делать и некогда делала — этого пытаются достичь с помощью чувственно-физических колдовских средств. Целиком ариманической стала деятельность Плеромы на Земле в том, чем здесь стали заниматься. ... Т.обр., если перемещаться от Урала и Волги далее на восток, то мы там находим примыкающий к человеческому земному миру астральный мир, где в столетия от позднего средневековья и до настоящего времени практикуется ариманизированная магия некими духовными существами, которые в своeм эфирно-астральном строении хотя и стоят над человеком, но своим душевным и духовным строением остаются ниже человека. Через всю Сибирь, через Среднюю Азию, через Кавказ, повсюду там в мире, непосредственно граничащем с земным, ужасные ариманические эфирно-астральные существа занимаются коренящимся в астральном и земном ариманическим колдовством. И это действует заражающе на людей..."
     Исходя из духовного созерцания природы, греки говорили о фавнах и сатирах, вотканных в земное свершение. "Те фавны и сатиры, примерно на переходе от III-го к IV-му христианскому столетию, все перебрались в области Урала и Волги и на Кавказ. Это стало их родиной. Там они проделывали своe дальнейшее развитие". По другую (европейскую) сторону этого космического занавеса развивались только мысли, диалектика, логика, идеальные понятия о земном мире, "всe то, что означает человеческое наслаждение, человеческое удовольствие, хорошее самочувствие в чувственном бытии. В чистое употребление рассудка, который развивался, примешивались земно-человеческие, люциферические вожделения.
     Но благодаря этому рядом с тем, что развивалось как стремление к разуму и идеальному праксису, непосредственно на границе земного мира развился другой, астральный мир: развился астральный мир, который, так сказать, находился среди тех, кто так чисто, как Джордано Бруно или Галилей, а также и те, кто был позже их, стремились к выработке земного мышления, стремились к земным мыслительным максимам и мыслительной технике. Среди них возникли существа астрального мира, которые теперь вбирают в себя всe это, а также и религиозную жизнь. ... И так постепенно чисто мыслительные стремления получили чувственно-физический характер. ... Земные удовольствия людей (в XVIII в., особенно в XIX в.), ставшие рафинированными, связанные с рафинированным познанием благодаря мыслительной технике, развили в людях элемент, ставший питанием для неких астральных существ; этот элемент исходил из мышления, ставшего необыкновенно острым, но обращенного на простое пронизание чувственного мира.
     Возникли такие теории, как марксистская, которая вместо того, чтобы мышление возвышать в спиритуальное, ограничивается простым плетением чувственно-физических сущностей, чувственно-физических импульсов. Это было чем-то таким, что постоянно увеличивало возможности для определeнных люциферических существ, ткущих на этом астральном плане, захватить человеческое мышление. Мышление людей стало насквозь пронизанным тем, что тогда мыслили некоторые астральные существа, которыми западный мир был столь же одержим, как Восток — наследниками шаманов.
     И так, наконец, возникли фигуры, которые были одержимы такими астральными существами, которые в остроумно-чувственное земное мышление ввели человеческие вожделения. Так возникли те существа, которые с астрального плана делали одержимыми собой ,i>Ленина и других его товарищей. ... На восток и на запад от Урала и Волги, на астральной территории Земли интенсивнейшим образом стремятся к некоему космическому браку существ. Жизненный воздух одних из них образует люциферическое мышление Запада, а у существ с востока до Урала, на примыкающей к тем областям астральной территории, жизненный элемент образует заземлeнная магия прошлой деятельности Плеромы. Эти существа ариманической и люциферической природы стремятся соединиться. И на Земле имеется совершенно особая астральная территория, на которой люди живут и имеют задачу всe это прозревать. И если они эту задачу исполняют, то исполняют нечто такое, что грандиозным образом возложено на них во всеобщем развитии человечества.
     Но если они отворачивают от этого свой взгляд, то изнутри, душевно становятся всем этим одержимыми, одержимыми тем пылким браком, который в космическом смысле заключают между собой азиатские ариманические существа и европейские люциферические существа, которые со всем космическим вожделением стремятся к соединению и порождают ужасно душную астральную атмосферу, делают людей одержимыми собой. Так постепенно на восток и на запад от Урала и Волги возникла астральная область, поднимающаяся непосредственно от земной поверхности, которая является земной астральной областью для существ, которые суть метаморфизированные фавны и сатиры.
     Когда мы сегодня смотрим на восток Европы, то видим не только людей, если хотим видеть всю действительность, но видим и то, что на протяжении средних веков и в новое время стало некоего рода раем для фавнов и сатиров, проделавших свое развитие, метаморфозу. ... нижняя часть их тела козлиная, совершенно по особому одичавшая, так что наружу она выступает, благодаря вожделениям как светящаяся, блестящая козлообразная форма, в то время как вверху она имеет необыкновенно интеллигентную голову, голову, обладающую некоторого рода блеском, но которая является отображением всевозможного люциферического, рационалистической рафинированности. Облик — средний между козлом и медведем, рафинированный в вожделениях, и к нему притянуто невероятно умное физиономически человеческое. Таковы эти существа, населяющие рай сатиров и фавнов. ... И надо всем таким вот образом происходящим, я бы сказал, танцует отставшее человечество со своими притупленными понятиями и описывает только земное, тогда как в земном развeртываются подобные вещи, которые поистине не менее принадлежат этой действительности, чем те, которые человек видит чувственными глазами и может понимать чувственным рассудком.
     Что разыгрывается между Азией и Европой, впервые можно понять, лишь поняв это в его астрально-духовном аспекте, можно впервые понять, рассмотрев то, что как упадочный шаманизм осталось от действительности в Средней и Северной Азии, что там как современный декадентский магизм вожделенно стремится к космическому браку с тем, что на внешнем основании получило имя большевизм. Да, к западу и к востоку от области Урала и Волги стремятся к браку магизм и большевизм. Что разыгрывается там, является человечеству потому непонятным, что оно принимает своеобразную форму мифа, потому что люциферически-духовное большевизма соединяется со ставшими совершенно декадентскими формами шаманизма и переходит в области, лежащие за Уралом. С запада на восток, с востока на запад разыгрываются, т.обр., события, являющиеся, по сути, событиями рая сатиров и фавнов. ... Внешне, можно сказать, это выглядит так, что скопляются облакообразные духовные облики, чем далее они проникают на восток к Уралу и Волге; при этом нижняя часть их тела остаeтся неразличимой — впечатление такое, что эти облики, скопляясь, выглядят вожделеющими, рафинированными головами, как если бы человек утратил остальное тело и стал одной головой. С др. стороны, с востока, к области Урала и Волги идут метаморфизированные сатиры и фавны, чья козлиная природа стала медвежьей природой, и которые чем дальше идут на запад, тем больше теряют головы; и в астральной сфере совершается их брак. ... Так возникают эти метаморфизированные, снабженные сверхчеловеческой головой образования, так возникают в астральной сфере эти метаморфизированные сатиры и фавны. Они жители Земли, как и физические люди. Они движутся внутри того мира, в котором движется и человек. Они соблазнители и искусители физических людей; поскольку могут делать людей одержимыми собой. Тогда случается так, что люди верят, будто всe, что они делают, происходит от их собственного существа, тогда как в действительности они это делают в этой области потому, что внутренне, в крови, они пронизаны такими существами с медведеобразными телами, идущими с востока, и со сверхчеловеческими метаморфизированными европейскими головами.
     Подобные вещи сегодня подобает постигать с той же силой, с какой некогда формировались мифы. Ибо лишь когда мы сможем сознательно войти в область имагинативного, мы сможем сегодня понять то, что мы должны понять, если хотим и должны сознательно стоять в развитии человечества". 225 (7)

Габриэль, Михаэль, Орифиэль

344б. "Кто сегодня под водительством Михаэля, в его эпоху, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван на служение Архангелу Михаэлю и чтобы учиться под его водительством, чтобы стать однажды зрелым правильным образом служить также грозному Орифиэлю. Жертва требуется от тех, кто желает посвятить себя высшей жизни. Лишь при таком предварительном условии должно воспринять духовную жизнь и желать пережить пробуждение, — если в ответ позже желаешь самого себя, свою волю, все поставить только на службу человечеству.
     От четырех до шести столетий будет небольшая кучка, уже сейчас готовящихся к тому людей, служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество. Если в ту эпоху духовное водительство пожелают взять на себя людей не подготовленные к тому, чтобы среди всех бурь противостоять сонмам Маммона, то они не смогут правильно служить Архангелу Орифиэлю, и человечество в таком случае не смогло бы выйти из своих страданий. Но чтобы оно все-таки смогло, должны мы сегодня работать со всей серьезностью, дабы смочь наши задачи исполнять правильно. ...
     Лишь грозными средствами можно встряхнуть человечество и побудить его к высшему развитию. Орифиэль будет назван Архангелом гнева; твердой рукой очистит он человечество". Михаэль будет править до 2400 г. Д. 67/68, с. 6-7
     "Когда придет Орифиэль, он принесет гнев Божий. В эпоху Орифиэля Христос Иисус будет вновь странствовать по земле, но совсем, совсем в ином облике. Мы должны подготовить это время. Мы специально раньше воплотимся, чтобы действовать в век Орифиэля". Габриэль подготовляет становление людей, Михаэль дает ему излиться. 266-1, с.263
     В эпоху Анаэля (Венера) совершаются великие деяния любви ради распространения Христианства. (Ирландские монахи в Европе). В эпоху Захариэля (Юпитер) силы мудрости не смогли быть поняты людьми. Правление Архангелов отступает на задний план. Дух Юпитера отвергают: собор в Константинополе, где была исключена трихотомия. По прошествии эпохи Захариэля человечество становится больным в душе. Субстанция болезни распространяется с востока на запад, угрожая Христианству, соединяя его с материализмом. В эпоху Рафаэля (X, XI вв.) мировая истерия исцелялась, но за ее кулисами, во внутреннем; тогда спасались некоторые моральные качества. За крестовыми походами стояла воля исцелить человечество от материализма, который угрожал ему как со стороны магометанства, так и католицизма. Рафаэль был инспиратором поисков духовного Востока.
     Эпоха правления Рафаэля (четвертая) связана с греко-латинской культурной эпохой. Тогда взор людей обращается на восток, чтобы там найти Мистерии Христа. Тогда жили Иоаким де Фиоре, Аланус аб Инсулис. Тогда особенно понимали Евангелие от Луки, Евангелие исцеления.
     В эпоху Самаэля выступают силы спора, борьбы. Пять встает в оппозицию к четырем. 346, с. 97-99
     В эпоху Анаэля (150 — 500 гг. по Р.Х.) на Земле развилась большая преданность, жертвенность: мученики, жизнь в катакомбах.
     В эпоху Самаэля развилась воинствующая религиозность: крестовые походы и прочее.
     "Орифиэль: решающая война". 266-1, с. 256
     "В борьбе с Христианством дело сводится именно к тому, чтобы опровергать связь духовного в Христианстве с Солнцем". Враги Христианства навязывают людям лишь физическое Солнце. "Действительно, во вторжении арабизма содержится большая опасность, что тайна Солнца как тайна Самого Христа будет забыта и всей эволюции человечества будет дан другой ход, вместо направления Михаэля..." 346, с.115
     "Земля теперь (периодически) находится под влиянием земных сил Сатурна, т.е. тех сил, которые она сохраняет от древнего Сатурна, где возник первый зачаток наших органов". (Задача Сатурна состояла в том, чтобы развить в нас первые зачатки физических органов чувств.)
     Орифиэль получает свои силы из современного Сатурна. Когда наступит его эпоха, то земные силы Сатурна начнут соединяться с силами современного Сатурна и на Земле станет еще хуже. "Ужасные извращения, которые мы уже сегодня наблюдаем в половой жизни, наберут много большую силу; их могло бы вообще не быть, если бы Сатурн не овладевал Землей". 266-1, с.261-262
     В эпоху Орифиэля будут ужасным образом разражаться междоусобицы, гражданские войны; придут ужасные болезни, эпидемии . "Зарево греха будет видимо каждому отпечатленным на человеческих телах". Орифиэль придет, чтобы встряхнуть людей с помощью ужасных страданий и обратить их к их истинному предназначению. Это будет длиться 4 — 6 веков (с XXIV столетия).
     "Кто сегодня, в эпоху господства Михаэля, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван к служению Михаэлю и обучается им для того, чтобы однажды оказаться зрелым служить духу также и в ужасное время Орифиэля. ...
     В течение 4 — 6 столетий совсем небольшое количество людей будет служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество; они готовятся к тому уже теперь". Им предстоит противостоять всем бурям и сонмам Маммона. "Тогда повсюду на Земле будут господствовать наихудшие силы распада и упадка. И только с помощью ужасных средств род человеческий удастся обратить к высшему. Орифиэль будет назван Ангелом гнева... И, как некогда, воссияет и тогда духовный свет и осветит тьму: Христос тогда вновь явится на Земле, хотя и в ином облике, чем в первый раз. Его воспринять, Ему служить — вот к чему призваны мы". 266-1, с. 283 — 285

Ителлигенция. Разделение Ангелов

345. "Всегда было так, что Солнечная интеллигенция некоторым образом находилась под господством Михаэля, другие планетарные интеллигенции — под господством других Архангелов. Так что мы скажем:


     Но всегда было так, дорогие друзья, что нельзя было сказать: Михаэль правит солнечной интеллигенцией один. Вся космическая интеллигенция специфицирована в солнечной интеллигенции и в планетарных интеллигенциях: Меркурия, Венеры, Марса и т.д. Космическая интеллигенция соуправляется отдельными существами Иерархии Архангелов, но надо всем вместе постоянно господствует Михаэль, так что всей космической интеллигенцией управляет Михаэль".
     В прошлом вся человеческая интеллигенция притекала от Михаэля, с Солнца. Но с VШ, IX, Х столетия это стало меняться. "Вы знаете, что период солнечных пятен длится 11 лет; Солнце выглядит с Земли таким, что в определeнных местах оно имеет тeмные пятна, оно выглядит пятнистым. Это не всегда было так. В древности Солнце сияло равномерно, солнечных пятен не было. А через тысячи и тысячи лет Солнце будет иметь намного больше пятен, чем теперь, — оно всe будет в пятнах. Это является внешним откровением того, что сила Михаэля, космическая сила интеллигенции постоянно убывает. В увеличении солнечных пятен ...проявляется упадок Солнца...его помутнение, старение в космосе. И по выступлению достаточно большого числа солнечных пятен другие планетарные интеллигенции узнали, что они могут больше не управляться Солнцем. Они вознамерились сделать Землю зависимой не от Солнца, а прямо от всего космоса. Это произошло в результате планетарного решения Архангелов. А именно, под водительством Орифиэля произошла эмансипация планетной интеллигенции от солнечной интеллигенции. Это было полное разделение сплочeнной до того мировой власти. Солнечная интеллигенция Михаэля и планетарные интеллигенции постепенно пришли к космической оппозиции друг другу". Это привело к большим последствиям в Иерархии Ангелов. "Один их сонм обратился к земной интеллигенции и одновременно — к планетарной интеллигенции; другой сонм остался верен сфере Михаэля, дабы то, чем Михаэль правит как вечным, пронести во всe будущее. И теперь в этом заключается нечто решающее: удастся ли Михаэлю то, что в его действии является вечным, внести во всe будущее, когда вся власть теперь находится среди людей, когда то, что является в физическом Солнце, затмевается и постепенно исчезает".
     "Потрясающее впечатление производит то раздробление, произведeнное на Земле на экуменическом соборе в 869 г. Это явилось сигналом того колоссального события, что разыгралось в духовном мире. ... Ангелы одних человеческих душ, прежде кармически связанных с другими людьми, теперь становятся всe менее и менее связанными с Ангелами этих других человеческих душ. Из двух кармически связанных человеческих душ Ангел одной остался с Михаэлем, другой — ушeл вниз к Земле. Что в этой связи должно было произойти? В период времени между основанием Христианства и началом эпохи души сознательной об этом было заявлено — в IX столетии. Это проявилось в 869 г., когда в карму человека вошeл беспорядок! В этой связи должно быть сказано наиболее значительное, из всех возможных, слово о новой истории человечества: беспорядок вошeл в карму нового человечества. В последующих земных жизнях стало больше невозможно все переживания правильным образом включать в карму. И хаос новой истории, всe более развивающийся в новой истории социальный, культурный и другой хаос, когда ничто не может достичь своей цели, происходит в результате беспорядка, внесeнного в карму разделением, произошедшим в Иерархии принадлежащих к Михаэлю Ангелов.
     С окончанием господства Габриэля через господство Михаэля, Михаэлем вносится сила, которая у тех, которые пришли с ним, должна снова привести в порядок карму. Так что в ответ на вопрос: что соединяет членов Антропософского Общества? — мы можем ответить: их соединяет то, что они должны привести в порядок свою карму. И если кто-то замечает в ходе своей жизни, что там, либо здесь он входит в отношения, которые не соответствуют его внутренним влечениям, которые каким-либо образом выпадают из того, что является в человеке настоящей гармонией между добром и злом, — это с одной стороны, а с другой — в нeм постоянно имеется тяга идти вперeд с Антропософией, то это означает, что человек снова стремится к карме, к действующей карме, к изживанию действительной кармы. Это космический луч, который для познающего изливается через Антропософское Движение: восстановление истинной кармы. С этим связано многое как в судьбе отдельного человека, находящегося в Антропософском Обществе, так и в судьбе всего Общества. Одно при этом, конечно, переливается в другое.
     Ещe нужно принять во внимание следующее. Видите ли, те люди, которые связаны с существом из Иерархии Ангелов, оставшимся в рядах Михаэля, такие люди испытывают трудность в связи с тем, что они должны понять, найти (соответствующие им) формы интеллигенции. Они ведь стремятся к тому, чтобы и личную интеллигенцию содержать так, чтобы она могла быть связанной с почитанием Михаэля. Те люди, о которых я говорил, что они принимали участие в том подготовлении в XV и в XIX в., пришли на Землю, неся в себе глубочайшую тягу к Михаэлю и его сфере. Тем не менее они должны воспринять, в силу принципа развития человечества, индивидуально-личную интеллигенцию. Это ведeт к расколу, но этот раскол должен быть преодолен через спиритуальное развитие, через соединение индивидуальной активности с тем, что приносят духовные миры в настоящую эпоху интеллигенции. Другие же, чьи Ангелы отпали — что, естественно, связано с кармой, ибо Ангел отпадает, будучи связан с человеческой кармой, — эти другие воспринимают личную интеллигенцию как нечто само собой разумеющееся, но зато она действует в них автоматически, она действует через телесность. Она действует так, что люди думают, думают умно, но сами этим не заняты. И долгое время шeл большой спор между доминиканцами и францисканцами. Доминиканцы не могли вырабатывать личный принцип интеллигенции иначе, как только с наибольшей верностью сфере Михаэля. Францисканцы, приверженцы Дунс Скотуса — не Скотуса Эригены, — были целиком номиналистами. Они говорили: интеллигенция вообще является только суммой слов. Всe, что разыгрывается в действительности, является отображением мощной борьбы, происходящей между одним сонмом Ангелов и другим сонмом Ангелов". Тот, другой, сонм сошeл с человеком на Землю, инкорпорировался в людей и стал наделять их ариманической интеллигенцией. 237 (11)

349. "Аримана, толпы Аримана, их только нужно узнать. Здесь ничего не сделать тем, что считать имя Аримана презренным и толпе презренных существ давать имя Аримана. Этим ничего не достигается. Дело в том, что в Аримане перед нами прежде всего стоит мировое существо...которое уже целиком в индивидуальное восприняло интеллигенцию. Ариман по всем направлениям в высшей степени сверхинтеллигентен; ослепительной интеллигенцией владеет он, которая исходит из всего человеческого существа, кроме той его части, которая во лбу формируется человечески.
     Если Аримана воспроизвести в человеческой имагинации, то мы должны будем придать ему убегающий назад лоб и фривольно-циничную мину, поскольку все у него приходит из этих низших сил; но из низших сил приходит высочайшая интеллигенция. Вступить с Ариманом в дискуссию означало бы быть разбитым в пух и прах логической последовательностью, грандиозной меткостью, с какой он владеет аргументами. Для мира людей, так считает Ариман, должно быть сначала решено, господствовать ли в нeм уму или глупости. И глупым называет Ариман всe, что не заключает в себе интеллигенцию целиком. Ибо каждое Ариман-существо лично сверхинтеллигентно, как я вам это описал, критически отклоняет всe нелогичное, мысля с издeвкой и презрительно.
     Т.обр., если Аримана так видят перед собой, то, естественно, ощущают полную противоположность между Ариманом и Михаэлем. Ибо для Михаэля совсем не важна личная интеллигенция; для человека это составляет постоянное искушение, делать интеллигенцию личной по образу Аримана. Ариман имеет очень презрительное мнение о Михаэле, он считает Михаэля глупым, естественно, по сравнению с собой: поскольку Михаэль не хочет лично вобрать в себя интеллигенцию, но хочет и хотел в течение тысячелетий, в течение эонов управлять пан-интеллигенцией. А теперь, когда люди здесь имеют интеллигенцию, она должна снова стать управляемой Михаэлем как нечто всеобщечеловеческое, как нечто такое, что полезно всем людям, как всеобщая интеллигенция.
     Конечно, мы, как люди, правильно поступим, если скажем себе: верить в то, что умностью мы можем располагать единственно для себя, было бы глупо. Ибо мы не можем быть умными только для себя. Если мы хотим кому-то что-то доказать логически, то мы предполагаем, что для него действительна та же логика, что и для нас; также и в отношении третьего человека. Если же каждый мог бы иметь свою логику, то мы со своей логикой никому ничего не могли бы доказать. В этом заключается своеобразие настоящей эпохи Михаэля, что это вообще должно идти также и в чувства, — то, что в конце концов должно быть увидено. Итак, за кулисами бытия бушует война Аримана против Михаэлизма. И это составляет, как я говорил, задачу антропософа: иметь ощущение, что она происходит, что космос, так сказать, стоит внутри этой борьбы". Значение она приобрела уже в VIII-IX веках, но особенно актуальной стала с наступлением эпохи души сознательной, в начале XV в. 237 (8)

444а. "Нужно идти с прогрессом. Имеется определенная установка сознания, в силу которой мы не можем остановиться. И даже когда мы свалимся в пропасть, мы все равно должны идти с дальнейшим движением человеческого рода. А затем мы должны просто искать возможность и по ту сторону пропасти двигаться далее". 343, с. 184

Социальное мышление

469. Путь к социальному суждению не усыпан розами. Человек здесь вступает в сферу, где в чувственном мире действуют как сверхчувственные, так и подчувственные силы, и при этом легко стать мечтательным, фанатичным или впасть в ложную мистику. В этой области важно не утратить чувство юмора. В духовнонаучных суждениях о мире говорят все глубины человеческой природы, что органически в них прядет и ткет. "Не следует отступать перед опасностями, но также не следует лениться делать усилия, чтобы действительно прийти к сообразным духу суждениям. ... И если при этом не понимают современного человека, то ни к каким суждениям не прийти". А понимать его нужно в целостности тела, души и духа, в жизни физической и в жизни между смертью и новым рождением. Тогда суждения обретают значение не ложных или истинных, а больных или здоровых. "Здоровое социальное суждение возможно только на основе науки посвящения". 199(5)

746. "Если и не для внешнего сознания, то во внутреннем переживании человечество проходит через область, которую можно обозначить как область Стража Порога.
     Новое человечество переступило Порог, на котором стоит серьeзный Страж. И этот серьeзный Страж прежде всего говорит: не оставайтесь связанными с тем, что произрастает из прошлого. Смотрите в своe сердце, смотрите в свои души, чтобы создать новое! Вы создадите это новое, если будете иметь веру, что из духовного мира могут прийти силы познания и силы воли для этого нового духовного творения. — Что для отдельного человека при вступлении в высшие миры познания должно быть событием совершенно особого значения, ныне происходит бессознательно для всего человечества. И те, кто соединились в Антропософское сообщество, они должны увидеть, что наинеобходимейшим в современности является довести до понимания людей это прохождение через область Порога. И как познающий человек должен понять, что мышление, чувство и воля разделяются (при прохождении Порога) и он должен их удержать вместе в высшем смысле, так должно современное человечество понять, что духовная, правовая, или государственная, и хозяйственная жизнь должны разделиться и должно быть создано их более высокое соединение, чем это имеет месте в современном государстве". 202(15)

1115. "Орден иезуитов был спасен двумя правителями, а именно: Фридрихом II Прусским и русской императрицей Екатериной. Во всех римско-католических странах ему было отказано в праве на существование. Иезуиты сегодня обязаны Фридриху II и Екатерине тем, что они вообще смогли уцелеть в то время, когда их преследовал Рим. Я не полемизирую, я рассказываю исторические факты. Только эти факты истории не известны широко, а их необходимо принять во внимание, поскольку мы не можем замыкаться сектантски и возводить вокруг себя стены. Напротив, мы должны всматриваться во все, что нас окружает, и изучать это. Это наш долг, если мы хотим истинно и серьезно принимать наше движение и следовать ему". 198(6)

1143. "В прошлом тирания возникала потому, что определенные люди свой долг видели в том, чтобы истинным считать то, что признано Римом. Но тирания станет намного большей, когда придут времена, в которые не то, что решит ученый, не то, что решит философ, составит основу веры, но то, во что позволят верить органы тех оккультных братств. Ни одна человеческая душа не будет верить во что-либо иное, как только в то, во что будет предписано верить с той стороны; ниоткуда в мир не придет ни один обычай, как только с той стороны, которая их предписывает. К этому стремятся те братства. И наивный идеализм — хотя вообще идеализм хорошее свойство — верить, что подобные вещи уже проходят и совсем прекратятся с окончанием войны. Война — это только начало всего того, к чему — как это характеризовалось — подобные вещи имеют тенденцию двигаться. И единственная возможность избежать их заключена в ясном, правильном понимании того, что происходит; ничто другое не годится. Поэтому если кто-то не захочет этого слушать и видеть и даже будут приниматься против этого меры, то, вероятно, всегда должны будут находиться люди, которые укажут на всю интенсивность того, что происходит в действительности, которые не дадут себя запугать и укажут на всю силу того, что происходит". 174(23)

1144. "Определенное число людей должно найти силы противостать со всеми силами личности разбушевавшимся волнам материализма. Ибо с изживающим себя в индустриально-коммерческих импульсах ма­териализмом соединится то, что во все большей и большей мере входит в материализм из других отставших импульсов, из китае-японского, а точнее из японского элемента".
     "Вчера здесь спросили: разве не думают те общества, на Западе, где работают для групповых интересов, о том, что с Востока подтягиваются японцы. Люди, принадлежащие к таким обществам, не рассматривают это как что-то плохое, но как поддержку материализму. Ибо то, что идет из Азии, станет как раз особой формой материализма. Поэтому во всех случаях должно стать ясно, что со всеми силами нужно противостать волнам материализма. Это может каждый человек. ... В двух тезисах можно выразить то, что необходимо для противодействия материализму, который ведь в определенном смысле и правомерен. Мир в 5-й послеатлантической эпохе еще более будет охвачен индустриализмом и коммерцией; но должен существовать противоположный полюс: должны иметься люди, которые из понимания работают с противоположной стороны. Ибо чего хотят эти оккультные братства? Эти оккультные братства работают не из особого британского патриотизма, но они хотят в конце концов всю Землю поставить под господство материализма. И поскольку, согласно законам 5-ой послеатлантической эпохи, определенные элементы британского наро­да, как носители души сознательной, особенно для этого подходят, то они хотят через серую магию при­вести дело к тому, чтобы этот подходящий элемент использовать как покровителя материализма. В этом все дело. Если знают, какие импульсы играют в мировом развитии, то их можно направлять. Никакая дру­гая составная часть народов, никакой другой народ не годится в такой мере для превращения всей Земли в материалистическую сферу. Поэтому этому народу нужно поставить ногу на шею и смести все спиритуальные стремления, которые, естественно, живут в каждом человеке. И поскольку карма такова, что здесь особенно действует душа сознательная, то эти оккультные братства ищут именно элемент британско­го народного характера. Их цель — посылать волны материализма в мир, поставить физический мир под од­но господство, а об откровениях духовного мира говорить так, как говорят об откровениях физического мира.
     Этому должно противостать стремление тех, кто понимает необходимость спиритуализма на Земле. ... в двух тезисах можно выразить их стремление. Первый хорошо вам знаком, но он должен говориться из всего человеческого сердца, из всей души: "Мое царство не от мира сего". ... это должно звучать на­встречу коммерческому материализму".
     "Вторым тезисом является: "Отдавайте кесарю кесарево, а Божье — Богу." 174(20)

Индивидуальное, национальное, интернациональное

1315. "Определенному народу человек принадлежит через свою кровь. Таинственные силы и импульсы, действующие в крови, трудно описать в отдельностях, поскольку они исключительно многосторонни, многообразны. И они лежат под поверхностью сознания".
     "Человек чувствует себя принадлежащим к тому или иному народу, и воздействие народной души на человеческую индивидуальность происходит главным образом окольно, через материнский принцип. Материнский принцип вчленен в народную душевность. Что человека как физически-эфирное природное существо вырывает из группового — это происходит благодаря воздействию отцовского импульса".
     "Пафос, страсти, аффекты, в которых человек чувствует свою национальную принадлежность, выступают с элементарной силой. Человек не пытается выявить логические основания или суждения, когда речь идет об ощущении его национальной принадлежности. Кровь и сердце, стоящее под влиянием крови, приводят человека в связь с его нацией, дают ему жизнь в национальном. Действующие здесь импульсы подсознательны, и многое уже приобретено, если человек только знает об их подсознательном характере. Именно в отношении к этому важно, когда человек, подступая к Духовной науке, проделывает в себе развитие, когда в отношении этих вещей он имеет другие ощущения, чем остальное человечество. Когда людей, не придерживающихся Духовной науки, спрашивают, как они связаны со своей национальностью, то им следует отвечать: через кровь! Это единственная идея, которую они могут усвоить относительно своей национальной принадлежности. Но ученик Духовной науки должен постепенно доработаться до другого ответа. Если он это сделать не в состоянии, то значит Духовную науку он берет только теоретически, а не практически, не живо. ... Духоиспытатель должен давать себе такой ответ: через мою карму я связан с национальностью, ибо она есть часть кармы. Как только человек вводит понятие кармы, то тут же все отношения одухотворяются". 174(16)

1042. "... тьма материализма нашего времени, которая ещe долго-долго будет длиться. Но никогда нить спиритуального познания не должна быть потеряна целиком. Об этом должна постоянно заботиться по крайней мере небольшая часть человечества". 174(20)

1042а. Тогда, в апреле 1919 г. в докладах о социальной трехчленности, я часто заканчивал, говоря: “...изложенное должно быть как можно скорее переведено в действительность, ибо очень скоро станет уже поздно...” Тогда было время, когда враги еще не успели нарастить силу, еще не стали сильной властью. “А потом в Средней Европе поднялись ужасные волны реакции, более сильные, чем думают, и к ним следует относиться со всей серьезностью. Социальную трехчленность, как принцип, это не затронуло — он сохраняется, — но то, как его хотели осуществить тогда, стало больше неосуществимым. Когда мыслят из реального времени, то мыслят для времени, а не желая принимать этого во внимание, остаются с одними лишь абстракциями. Сейчас мы находимся в такой точке, где нужно искать новые формы, чтобы выбраться из хаоса. Уже нельзя с прежними формулировками выступать перед миром, представляя трехчленность. Что сегодня особенно необходимо, является безусловно важным, что вновь может вывести к свету — сколь неудобным бы это ни было, — это извлечение на свет божий всего мира неистинного, которое пронизывает нашу духовную жизнь. Нам необходимо однажды извлечь из мрака то, что стало неистинностью в духовной жизни. Такова негативная сторона дела. Позитивная же состоит в следующем: нам нужно теперь как можно скорее осуществить одну часть трехчленности, прийти к освобождению духовной области. Нужно меньше заниматься абстрактной трехчленностью, ибо вы уже не можете в той форме, в которой было начато в 1919 г., пытаться осуществлять трехчленность, — сегодня враждебность стала слишком сильной. Лишь в познании того, что составляет власть времени, может уберечь нас от скатывания к нулю, уберечь — в шпенглеровском смысле — от заката. Вам необходимо добиваться конституирования свободной духовной жизни.
     Политэкономы, экономисты до того одурманены, оглушены в своих воззрениях, что нечего и надеяться на понимание ими трехчленности... Остается лишь надеяться, что удастся собрать хотя бы последние остатки духовных импульсов, чтобы попытаться освободить духовную жизнь в религиозной области, в области искусства и в области науки. Ведь это три “подформы”, поскольку каждый из трех членов состоит из трех составляющих его областей. Духовная составляющая социальной трехчленности включает в себя сферу религии, науки и искусства. Если бы удалось освободить духовную жизнь, то, возможно, само собой, скорее, чем мы думаем, исходя из явленного примера (прообраза) свободной и освобождающейся духовной жизни, в людях проявилось бы понимание равенства в государственной жизни и братства — в хозяйственной. Итак, ближайшей задачей является работа изо всех сил над обособлением одного члена. ...
     Если бы удалось спасти духовную жизнь, то была бы спасена цивилизация. Но сегодня необходимо снова осознать изменение времени. Поймите меня правильно, я не говорю об упразднении трехчленности, но как занимались ею тогда (в 1919 г.), пытаясь конституировать три равноправно сосуществующих члена, — такое ныне больше невозможно. Сегодня нужно спасать то, что еще можно спасти, а именно то, что содержится в человеческих душах”. 342, с. 202-206

1047. "Не из громких звуков, не из хаоса приходит в мир великое, а из интимного, тихого". 93(20)
     "Человек может выполнить своe назначение лишь тем, что он даст направлению всей своей деятельности исходить от духа". 9(9)

1108. "Что мы можем сделать? — Умно, понятливо, в смысле нашей антропософски ориентированной Духовной науки относиться к событиям современности... Никому из находящихся в Обществе, которое служит антропософски ориентированной Духовной науке, нет нужды становиться неверным сыном своего народа или отрекаться от чего-либо, от чего он отрекаться не должен, поскольку своей кармой он скован с определенным народом. Но никто не может по-настоящему стать антропософом, если закрывает глаза перед чудовищностью ныне происходящего, если позволяет оглушить себя теми средствами оглушения, которые сегодня применяют определенные власти предержащие, дабы скрыть то, к чему они стремятся. 174(17)

1109. "О, я вижу многих, именно в наших рядах, которые с удовольствием проспали бы все те вещи, что открываются из полного сострадания, из сострадания ко всему тому в наше время, что, будучи предоставленным самому себе, должно погибнуть! Слабовольные записываются в Антропософское Общество и затем говорят: да, Духовная наука — это я могу, но о социальной действительности я не хочу знать, она сюда не относится". 195(5)

1110. "Ибо что здесь выступает, так это последние судороги заходящего мира; но в этих судорогах он, подобно буйно помешанному, может убивать окружающих, и можно при этом самоистреблении буйно помешанного лишиться жизни. Поэтому, по меньшей мере, необходимо знать, из каких импульсов происходит буйство этого помешанного. С малыми средствами ничего не достичь: мы должны апеллировать к большему. Так постараемся же стать способными на такую апелляцию!" 204(5)

II. НАУКА

     160б. "Естествознание атеистично,
     биология — пантеистична,
     психология — политеистична,
     Духовная наука — теистична".
    
     "Перед совестью антропософов стоят:
     1. современное естествознание,
     2. виталистическая философия,
     3. более старая психология,
     4. религии.
     Более старый витализм есть нечто иное, чем современный. Этот последний не способен устоять наравне с механизацией жизни; первый содержит в себе своего Гомункулуса.
     Сохранение энергии (закон) есть смерть витализма". Д. 21, с. 6-7

     602. Картина Рафаэля "Афинская школа". (Это название лучше поскорее забыть.) Слева на картине дана женская фигура. "В ее выражении перед нами выступает то, что живет в головах и душах мужчин (на картине)..." Ее белые одежды показывают, что здесь еще ничто не проработано из тех сил, что происходят от простого застревания в чувственных вещах. "Мы понимаем каждое лицо (в этой группе мужчин), если понимаем, что выражает лицо этого женского облика". Если женская фигура слева указывает на чувственное окружение, то женская фигура справа следует за тем, что уже произвел человеческий дух. ... из окружающего мира. И это идет дальше, находя свое выражение также и в цвете.
     Обе женщины встречаются нам и на другой картине (Рафаэля), носящей название "Диспут". Там один женский облик мы видим слева, где стоят другие люди и в полном экстазе смотрят на символ в центре. Здесь перед нами первые времена, когда Христианство все сплошь было лишь чувство и ощущение, когда и сама мудрость еще была чувством. Некий род Христианства чувства и энтузиазма видим мы работающим во всех лицах и сердцах. И, опять-таки, все это выражено в женском облике. А подойдя к другой стороне картины, мы видим прогресс. Мы уже видим здесь тех христианских философов, которые христианскую мудрость вырабатывали научно. Мы видим здесь, как Августин диктует, а женский облик записывает. Можно реконструировать большую часть человеческой истории благодаря этой духовно-художественной идее, как ее выразил Рафаэль в этом мотиве: что живет в душах мужчин, находит свое выражение в женских обликах, выступающих перед нами в обеих картинах в двойном повторении". Обе картины нужно постигать совместно. "Они говорят о том, что произошло, начиная от дохристианских времен и до позднейшего средневековья; и они говорят об этом художественно". Созерцавший эти картины ощущал себя вотканным во все то огромное развитие, что выражено на них. "Здесь было то, что жило в душах, изливалось в фантазии и прошло через руку художника, дабы выступить перед людьми во внешнем мире. Для антропософов картины могут служить побуждением к тому, чтобы эти большие идеалы действительно вписать в свои души". Обе картины должны в наших душах находить свое завершение в третьей картине, которая еще не нарисована, но где может быть увидено, что произойдет из духа, посланного Христом и изображенного у Рафаэля в виде голубя. Это как большой идеал может стать перед душой каждого антропософа, "идеал всеобъемлющей человеческой свободы и любви, пронизывающих наши представления, проодушевляющих наши чувства, окрыляющих импульсы нашей воли. Тогда кучка антропософов станет ядром, вокруг которого сможет образоваться новое человечество, ядром тех людей, которые в истинном смысле пекутся о том, что так много страданий приносит нам в современной культуре: о внутренней истине и правде". 284, с. 129-130

     546. "Гете требует от нас, чтобы мы работали с ним, мыслили с ним, чувствовали с ним, чтобы мы его задачу исполняли далее, как если бы он при этом постоянно стоял позади нас, похлопывая нас по плечу, и подавал советы. В этом смысле XIX в. и последующее время отпали от Гете. И задача нашего времени — вновь найти путь к Гете". 188(6)

     697. "Это импульс Михаэля: научить людей, после того, как управляемая им интеллигенция пришла в их сферу, снова открывать великую книгу Природы и читать книгу Природы".
     "Собственно говоря, каждый, находящийся в антропософском движении, должен чувствовать, что он только тогда сможет понять свою карму, когда узнает: к нему обращено личное требование снова духовно читать в книге Природы, находить духовные подосновы природы после того, как Богом дано откровение для промежуточного времени". В книге "Мистика на восходе духовной жизни нового времени", в конце ее я писал, что теперь человеку следует читать не только "Книгу откровений", но также "Книгу Природы". 237(8)

     13. "В Эфесских Мистериях получали переживание, в котором чувствовали себя в виде светового облика, поскольку эфесские ученики и посвященные делали для себя особенно живым это обретение своего светового облика через Луну. В Эфесе было нечто учреждено. Кто в местах посвящения давал воздействовать на себя этому, действительно целиком погружался в вырабатываемый Луной, преображенный солнечный свет. И тогда к нему звучало, как бы приносимое Солнцем: I О A.
     Это I О A человек сознавал как нечто такое, что делает подвижным его Я и астр.тело. — I О — Я, астр. тело, и приход светового эф.тела в A — I О A . Человек чувствовал себя, когда в нем вибрировало I О A, как Я, как астр.тело, как эф.тело.
     А затем как бы от Земли звучало, поскольку человек был погружен в космическое, как бы от Земли зву­чало то, что пронизывало I О A и это было еh — v. Это были силы Земли, которые выступали в eh — v. И так чувствовал он в Iehova всего человека. ... этим эфеcский ученик наполнялся как последним при ни­схождении из духовного мира.
     Но в то же время переживание I О A было таким, что человек внутри света чувствовал себя как этот звук I О A. Как человек он тогда был звучащим Я, звучащим астр.телом, блистающим в свете эф. телом. То­гда человек был звуком в свете. Таков он — космический человек. ...
     Затем эфесский ученик чувствовал себя, если он чувствовал несомым в себе это I O A, как бы пере­несенным в сферу Луны. Он принимал участие в том, что можно наблюдать с т.зр. Луны.
     Здесь он был человеком вообще. Лишь при нисхождении на Землю он становился мужчиной или женщиной. Здесь же человек чувствовал себя перенесенным в области доземного бытия, но пришедшим от Земли. Эфесские ученики особенно интимно чувствовали эту перенесенность в сферу Луны. И они несли в своем сердце, в своей душе то, что они сопережили, и оно звучало им следующим образом:
     Из мира произросшее существо, ты в световом облике,
     Усиленное Солнцем, пребываешь во власти Луны,
     Тебе дарит Марс творящее звучание,
     И Меркурий — движущие конечности колебания,
     Тебя освещает Юпитера сияющая мудрость
     И Венеры любовь несущая красота;
     Сатурн древнемировую духа сокровенность
     Посвящает тебе в пространственном бытии и
     временном становлении!
     Это было тем, что пронизывало каждого эфеcца. Он причислял его к важнейшему, что пульсирует в человеке". Первые две строки, их Мироздание говорило эф.телу. Затем чело­век чувствовал себя во власти лунного света и к нему звучал Марс, затем другие планеты. Сатурн сводил все в одно — внутреннее и внешнее, дабы человек, облекшись физ.телом, мог сойти на Землю.
     Внутренне светлой, красочной была духовная жизнь в Эфесе, и в ней содержалось все то, что сводится в единство в Пасхальной мысли, все, что человек знал о своем истинном достоинстве в космосе. Те, кто в течение года странствовали от одних Мистерий к другим, все снова убеждались, что нигде кроме Эфеса так светло и внутренне не звучит гармония сфер, будучи воспринятой с лунной т.зрения, где является сверкающий астральный свет мира, мерцающий в Луне солнечный свет.
     "О, сколь безгранично много произошло в ходе столетий для тех, кто принадлежал к тому храму в Эфесе! Сколь много духовного в свете и мудрости прошло через пространство того храма. И все, что прошло через его пространство, было сообщено мировому эфиру, когда пламя вырвалось из храма. Так что можно сказать: непрерывный праздник Пасхи в Эфесе, замкнутый в храмовом пространстве, с того времени вписан, хотя и довольно трудно воспринимаемыми письменами, во все Мироздание, в эфирное Мироздание.
     И так происходит со многим. Многое из того, что было человеческой мудростью, было в древности заключено внутри храмовых стен. Храмовые стены исчезли, и оно вписалось в мировой эфир; и оно становится тотчас же видно, как только человек восходит к истинным имагинациям".
     Посвященными Эфесских Мистерий были в своем предыдущем воплощении Аристотель и Александр. Они по­дошли к Самофракийским Мистериям Кабиров, и там, как напоминание о прошлом, снова пережили I O A и сопутствующий ему мантрам. Но в том воспоминании была заключена сила творить новое. "Былое миро­вое звучание Луны восстало перед Аристотелем и Александром, и они поняли, что означал пожар в Эфесе, как этот пожар внес в мировые эфирные дали то, что составляло тайну Эфеса; и в них обоих возникла инспи­рация основать мировую письменность. Только мировая письменность соcтоит не из а б в г д, а из мыслей, так возникли буквы мировой письменности. Если я вам их напишу, то они будут столь же абстрактны, как а б в г.
     Количество, или число
     Качество, или свойство
     Отношение
     Пространство
     Время
     Положение
     Деяние
     Страдание".
     Эти категории Аристотель впервые сообщил Александру. И если вы выучитесь пользоваться ими, то сможете читать в космосе. "Все тайны фи­зического и духовного мира содержатся в этих простых понятиях как в мировом алфавите". Нужно только читать с помощью этих "букв", а не останавливаться на самих буквах. Необходимо научиться жить в этих простых восьми-девя­ти понятиях, и в них откроется глубокий эзотерический смысл, мировая мудрость, которая покоится как бы в гробнице, сокрытой между двумя духовными эпохами. Но она должна быть снова прочитана, должна вновь воскреснуть, и это составляет задачу Антропософии и антропософов. 233 (19)

     370. "Я бы сказал, нам не следует, собственно, испытывать никакой радости, никакого удовлетворения от строения (Гетеанума), если в то же время мы не можем все силы поставить на защиту антропософского дела. Ибо строение станет побуждением к разрушению нашего дела, если не найдется достаточно защитите­льных сил. Я бы сказал, если бы не было строения, то мы могли бы позволить себе роскошь принадлежать к Антропософии, т.к. тогда не было бы видимого знака, который видят и те люди, которые нуждаются в ви­димых знаках". 184 (7)

     371. "В западных областях должны увидеть — о Востоке же тут нечего и думать, — чего хочет это стро­ение!" 200 (I)

     376. "Розенкрейцера-Майстера человек находил, сначала научившись в физическом мягком блеске челове­ческих глаз воспринимать небесную речь. Тогда в невзыскательном окружении, в невзыскательных человеческих отношениях в ХIV-ХV веках можно было встретить в Ср.Европе такие примечательные индивидуальности, которые внутренне были наполнены Богом, которые внутренне были связаны с духовным Храмом, доступ к ко­торому был столь же труден, как доступ к Святому Граалю, описанному в известных легендах".
     "И глубоко западающими в сердце словами Майстер говорил ученику: своим физ.телом, поскольку ты вос­принимаешь в себя минеральное царство и изменяешь его, поскольку ты человеческое царство воспринима­ешь в себя и перерабатываешь его, ты принадлежишь Серафимам, Херувимам, Престолам. Поскольку ты явля­ешься эф.телом, то в этом эфирном ты подобен животному, но ты принадлежишь духам, которые должны быть обозначены как вторая Иерархия: Кириотетес, Динамис, Эксузиаи; поскольку ты господствуешь над водным элементом, то ты принадлежишь не Земле, а этой Иерархии. И когда ты господствуешь над воздушным элементом, то ты также принадлежишь не Земле, а Иерархии Ангелов, Архангелов, Архаев.
     И когда ученик в достаточной мере получал эти наставления, то он больше не чувствовал себя принад­лежащим Земле. Он чувствовал, как неким образом из его физ., эф., и астр. тел исходят силы, которые через минеральный мир связывают его с первой Иерархией, через водный элемент — со второй Иерархией, через воздушный круг — с третьей Иерархией. И ему становилось ясно, что на Земле он живет единственно благодаря тому, что носит в себе тепловой элемент. Но вместе с этим ученик-розенкрейцер воспринимал тепло, которое он носил в себе, как собственно земно-человеческое. И все более учился он чувствовать родственным этому физическому теплу душевное тепло и духовное тепло. И если позднейший человек все более и более отрицал связь с Божественным своего физического содержания, своего эфирного содержания, своего астрального содержания через твердое, жидкое и воздухообразное, то ученик-розенкрейцер сознавал это особенно хорошо, а также он сознавал, что поистине земно-человеческим является тепловой эле­мент. В тот момент, когда ученику розенкрейцера-Майстера открывалась тайна связи теплового элемента с человечески-земным, он осознавал свое человеческое продолжающимся в духовном". И ученику предлага­лось самому найти то место, где его духовное могло сомкнуться с космически-духовным. Пройдя курс на­ставлений, ученик мог сказать майстеру: Я ухожу от тебя утешенным, ибо, зная истину о тепловом элеме­нте, я могу мое физическое продолжить в душевном и духовном. Большой покой обретал ученик, и этот по­кой отражался на его лице. Так что постепенно через его глаза могло начать говорить само Небо. Это глубоко душевное обучение существовало до первой трети ХV столетия сокрытым от процессов, описываемых внешней историей. Затем чуждая Богу цивилизация распространилась и на те места, что я вам сейчас опи­сал.
     "В астральном свете можно увидеть много сцен, подобных той, что я вам описал. Это дает основное настроение, когда мы оглядываемся на времена, которые часто описываются как темные, и снова возвраща­емся в наше время. И при этом взгляде в сердце восходит духовное откровение, которое должно было стать достоянием людей с последней трети ХIV в., открывается глубокое страстное стремление духовным образом снова говорить к людям. А говорить духовным образом — значит говорить не абстрактно: духовный образ требует различных знаков, чтобы говорить всеобъемлюще. И такой речью, которая должна была быть найде­на для тех духовных существ, которые должны говорить к современному человечеству, такой речевой фор­мой был сожженный год назад наш Гетеанум. Поистине, в этих формах должно было говорить то же, что с подиума говорилось слушателям в идеях. Гетеанум содержал нечто такое, что вновь могло напоминать о древнем в совершенно новой форме.
     Когда посвящаемый вступал в Эфесский Храм, то его взгляд обращался к той статуе, о которой я уже говорил, к той статуе, которая говорила словами в его сердце: соединись с мировым эфиром, и ты уви­дишь земное из эфирных высей, — так некоторые ученики Эфеса видели земное из эфирных высей. Но опреде­ленное племя богов стало завистливым. И тогда, за столетие до Мистерии Голгофы, несмотря на зависть богов, люди должны были мужественно продолжать свое дело — продолжать путь, даже ослабевая, — продол­жать то, что из пра-древних лет святого развития человечества действовало до пожара в Эфесе. И если бы наш Гетеанум был полностью закончен, то при вступлении в него с запада взгляд также направлялся бы на ту статую, где человек должен был бы находить требование познать себя как космическое существо, будучи поставленным между силами люциферического и силами ариманического во внутреннем, Богом несомом, сущностном равновесии. А если он обращал взор к колоннам, архитравам, то они говорили речью, ко­торая являлась продолжением идей, звучавших с подиума. Слово звучало далее, вдоль форм, образованных пластически. А вверху, в куполе, можно было видеть сцены, которые развитие человечества являли близ­ким к тому образу, в котором оно предстает духовному взору. В Гетеануме можно было тому, кто способен ощущать, увидеть воспоминание о Храме в Эфесе.
     Но ужасную, ни с чем не сравнимую боль вызывает то ... что факел был брошен в Гетеанум в тот мо­мент, когда он должен был стать носителем обновления спиритуальной жизни.
     Мои милые друзья, наше страдание было глубоко. Наше страдание было невыразимым. Но мы приняли ре­шение продолжать нашу работу для духовного мира, несмотря на постигшую нас трагедию. Ибо в своем сердце мы можем сказать: когда человек смотрит на пламя, поднимающееся в Эфесе, то выступает вписанная в это пламя зависть богов, вступает в то время, когда люди еще не свободной волей должны были следовать за добрыми и злыми богами.
     В наше время люди организованы для свободы. И год назад в канун Рождества мы смотрели на пожираю­щее пламя. Красный огонь поднимался к небу. Темно-синие, красно-желтые языки пламени поднимались из общего моря огня, которое охватило металлический инструмент, находившийся в Гетеануме, гигантское мо­ре огня многочисленных цветов. И это море огня с цветными линиями говорило душевной боли: это зависть людей.
     Так в человеческом развитии говорящее от эпохи к эпохе соединяется в одно большое несчастье. Так идут нити от слов, выражающих здесь большое несчастье, из времен, когда человек еще в несвободе взирал на богов, но должен был освободиться от несвободы, идут нити духовного развития от того не­счастья, где вписанными в пламя стоят слова: зависть богов, — к нашему несчастью, где человек в самом себе должен найти силу свободы и где в пламя было вписано: зависть людей. В Эфесе была статуя Бога; здесь, в Гетеануме, — статуя Человека, статуя Представителя Человечества Христа Иисуса, и мы, иденти­фицируясь с Ним, со всем смирением входим в познание, как некогда уже мало понятным современным людям образом ученики в Эфесе входили в Диану Эфесскую. ... Гетеанум взят от нас. Но дух Гетеанума, если мы хотим быть прямыми и честными, не может быть взят от нас". 233 (8)

     377. "Дадим этому пламени (Гетеанума) стать побуждением к тому, благодаря чему мы прозрели другое пламя, то пламя, которое некогда поглотило храм в Эфесе.
     И пусть это станет требованием к обретению смысла тех оснований, из которых происходит Ев.от Иоан­на. Побуждаемые этим страдательным святым импульсом, обратим взор от Ев.от Иоанна к храму в Эфесе, ко­торый также некогда сгорел, и тогда в столь страдательно говорящем пламени Гетеанума мы будем иметь указание на то, что с обжигающим пламенем Эфесского храма устремилось в Акашу".
     "Акаша-пламя того вечера в канун Рождества очень отчетливо говорит эти слова наравне со многим другим. ...
     Узри Логос
     В жгучем пламени;
     Найди решение
     В доме Дианы". 232 (6)

     399. "Общество растет не оттого, что ежедневно растет число его членов, но оттого, что в этих членах с каждым днем возрастает доверие, прозрение в их возвышенную задачу". 34 с. 544

     413. "Антропософское Общество должно представлять собой нечто такое, что пронизывается дейст­вительной общей духовностью, такой духовностью, которая, по меньшей мере, имеет в себе задатки воз­растать по сравнению с другой духовностью, так что в конце концов для людей имело бы большее значе­ние чувствовать себя в антропософской духовности, чем в русской, в английской или немецкой духовнос­ти. Лишь только тогда общность станет действительностью". "Особенности, своеобразие другого че­ловека должны интересовать нас как собственное своеобразие. Если этого не будет. Антропософское Об­щество не сможет существовать". 220(8)

     416. "Все в ней (Антропософии) поволено духом, она хочет быть исполнением того, что знаки времени огненными письменами говорят человеческим сердцам.
     Если мы таким образом антропософское Движение в нас самих сможем сделать глубочайшим делом серд­ца, то Антропософское Общество будет существовать". 260 с.30-31

     424. "Если бы Антропософия жила изолированным образом в нашем Обществе, чего в действительности нет, то это Общество, по крайней мере в одной трети своей социальной структуры, как это следует из самой Антропософии, в духовной трети, включая право, могло бы быть образцовым. Ибо то, что среди ант­ропософов должно господствовать как право в отношениях индивида с индивидом, должно быть само собой разумеющимся делом. Я всегда чувствую как резчайший разрыв с тем, что должно развиваться среди нас, когда один из нас так говорит о другом, что тому приходится идти жаловаться куда-то на сторону". 186 (10)

     432. "Особенности Самодуха состоят в том, что ему должны быть предпосланы три характерные черты человеческой души: братская совместная социальная жизнь, свобода мыслей и пневматология. ... Поэтому мы должны представить себе, что благодаря тому, что мы соединяемся братски в рабочие группы, невидимо над нашей работой парит то, что является дитем той силы, которая есть сила Самодуха, опека­емая существами высших Иерархий, дабы позже войти в наши души, когда они снова будут здесь в шестой культуре". 159 (13)

     451а. "Поскольку Антропософскому движению сегодня необходимо стать чем-то универсальным, антропософские ветви не могут прийти к истинной жизни, ибо они колеблются туда и сюда, между религиозным элементом и в особой мере направленным в жизнь всех ветвей духовным элементом. Поэтому они, естественно, не могут прийти к настроению истинного братства; они вообще в таком случае не приходят к пониманию социальных задач, состоящих в том, чтобы в маленьких общинах конкретно создавать прообразы того, что затем должно распространяться в сфере человечества. Ветви либо вырождаются в простом переложении учения или в них ощущается человеческое сопротивление, протест против объединения и раскол мнений, ссоры и т. п.". 342, с. 60
     "Со многими, приходящими к Антропософии происходит так, что телегу они ставят правильно, а лошадь впрягают задом наперед". 343, с. 126
     Придет время, когда "...сатанинская власть станет столь большой, что подступит ко всем образуемым людьми группам ... станет действовать от четырех сторон (углов) света (мира). И эти группы, малые — гог, или большие — магог, будут все подвержены искушению сатанинской силой". Решающим тогда станет овладение интеллектуальностью с помощью силы Михаэля. 346, с. 263

     481. "Вплоть до XIX века Восток (включая греко-римскую культуру) морально отвечал за Запад; теперь это кончилось". Теперь ответственность перешла на Европу. "Мы (антропософы) должны по отноше­нию к людям в обычной жизни, в профаническом мире чувствовать себя так, чтобы свои собственные чело­веческие заботы отставлять в сторону и мочь ощущать их как незначительные по сравнению с заботами, которые боги проявляют о людях, как заботы, связанные с переходом ответственности с Востока на Запад". Мы должны ощущать это как заботу богов о людях и принимать в том участие.
     Прежние культуры развивались на сравнительно малых территориях. Ныне местом нашего обитания стала вся Земля. Люди обмениваются не только товарами, но и идеями. Техника, составляющая величие нашей ра­сы, охватывает всю Землю. Более не может быть никакого разделения людей по цвету кожи, расе, климату. Не может ничего существовать только для малых групп. "Перед нами стоит задача, благодаря которой мы все можем врасти в новое будущее. Понять это надлежит теософскому движению". 264 с.339-40, 362

     498. "В нынешнее материалистическое время, исходя, собственно, из всех воспитательных и жизненных отношений, к такому явлению, как Антропософия человек может честно подойти, только благодаря тому... что имеет в себе кармический импульс, который под­талкивает его к духовному. Этот кармический импульс представляет собой совокупность всего того, что вышеизложенным образом было проделано до нисхождения в эту земную жизнь.
     Поскольку человек оказывается так сильно связанным с духовными импульсами, то они прямо воздействуют на его душу, поэтому он менее интенсивным образом, чем другие люди, при нисхождении из духовного в физический мир, входит во внешнюю телесность. Можно было бы сказать так: все те, кто описанным образом вживается в течение Михаэля, имели такого рода предпосылку — войти в физ.тело с определенным резервом. И это ле­жит в основе кармы душ антропософов.
     У всех, кто сегодня внутренне склоняется к тому, чтобы вполне сознательно и боязливо держаться подальше от Антропософии, можно обнаружить, что они крепко сидят в физической телесности. У тех же, кто сегодня склоняется к той духовной жизни, какую хочет дать Антропософия, оказывается расторгнутым отношение, по меньшей мере, астр.тела и я-организации с физической и эфирной организацией.
     Но вследствие этого человеку труднее справляться с жизнью. Это происходит по той простой причине, что он делается способным выбирать среди большего числа возможностей, чем другие, поскольку легко вы­растает из того, во что другие основательно вросли. Подумайте только, как сильно сегодня люди пред­ставляют собой то, чем они стали благодаря внешним жизненным связям. ... Вы видите служащего, коммер­санта. строителя, фабриканта и т.д.: они являются тем, чем являются, и это разумеется абсолютно само собой".
     "Необходимо знать, что для антропософов имеет значение следующий тезис, что антропософы должны себе сказать: если я, благодаря моей карме, стал антропософом, то это требует от меня, чтобы я был вни­мателен к тому, как в моей душе — более или менее глубоко — выявляется необходимость находить в жизни душевную инициативу, из внутреннейшего собственного существа быть в состоянии что-то начать, быть в состоянии о чем-то судить, быть в состоянии на что-то решаться.
     Собственно говоря, в карме каждого антропософа записано: стань человеком с инициативой и про­веряй, из-за препятствии ли телесных или из-за препятствий, встающих на твоем пути из иных источни­ков, ты не можешь найти средоточие инициативы в своем существе, наблюдай за тем, как твои страдания и радости зависят от того, находишь ли ты или нет свою личную инициативу! Золотыми буквами должно быть постоянно начертано перед душой антропософа, что в его карме заложена инициатива, и что многое из того, с чем он встречается в жизни, зависит от того, в какой мере он может волевым образом осознать эту инициативу.
     Подумайте только, как много сказано этим, ибо исключительно многое в современности вводит в за­блуждение в отношении образования суждений. А без ясных суждений об отношениях жизни инициатива не разворачивается из подоснов души". Мы живем в эпоху материализма, при этом материализм неразрывно связан с интеллектуализмом. Если вы, например, хотите стать врачом, то вы должны принять материализм, иначе врачом в современном смысле вы не станете. Мы постоянно подвержены действию ма­териализма. А это необыкновенно сильно действует на карму. "Ведь все это словно создано лишь для того, чтобы похоронить в душе инициативу! Каждое народное собрание, в которое идет человек, имеет единственную цель: похоронить инициативу отдельных людей за исключением той, о которой говорит там оратор. Каждая газета исполняет эту задачу, когда создает "настроение" и так погребает отдельную инициативу".
     Сознание человека есть лишь небольшое помещеньице, происходящее же вокруг оказывает колоссаль­ное влияние на подсознание. И тем не менее не следует выпадать из своего времени, нужно уметь быть современным. Для этого необходимо быть не только современником. "Инициатива — это жало; но человек боится жалить. Человек боится ужалить, ужалить ариманическое. Он не боится, что этим он как-либо повредит ариманическому, но он боится, что жало на что-то наткнется и обратится назад и вопьется в его собственное тело. Так примерно образуется здесь страх. И так из всеобщего страха жизни ини­циатива отступает назад. Эти вещи нужно только увидеть". 237(10)
     "Материализм грешит столь много, что невозможно сделать достаточно в этом (спиритуальном) направлении; здесь вообще невозможна чрезмерность и если бы (тут) изучением занимались в десять и сто раз больше, то и тогда это не было бы чрезмерным для выравнивания того, чем грешат благодаря материализму". 265, с. 128

     514. "Желающие быть деятельными членами Общества должны сознательно сделать себя посредниками между тем, что вопрошающие человеческие души чувствуют как загадки мира и человека, и тем, что об этом говорит познание посвященных, когда оно из человеческих судеб поднимает наверх прошлый мир и когда оно из укрепленной души примыкает к восприятию духовного мира.
     Так желающие быть деятельными члены Общества могут в своей работе сделать Антропософское Общество подготовительной школой к школе посвящения. На это желает указать Рождественское Соб­рание; и кто это Собрание понимает правильно, может идти с этим указанием далее, вплоть до того времени, когда из достаточного понимания этого Обществом могут быть поставлены новые задачи". 26 (к 62-68)

     515. "Мистерии ушли в прошлое, когда свободное развитие человека должно было занять свое ме­сто. Теперь же пришло время, когда Мистерии должны быть найдены вновь. Они должны быть снова найдены. Это должно быть полностью осознано, что сегодня должны быть созданы учреждения для того, чтобы снова найти Мистерии. Исходя из задач посвящения было проведено Рождественское Собрание, ибо существует острая необходимость в том, чтобы на Земле было место, где вновь могли бы быть основаны Мистерии. Антропософское Общество должно в своем дальнейшем развитии стать путем к об­новленным Мистериям. В этом, мои дорогие друзья, состоит ваша задача: из правильного сознания со­действовать этому. Но для этого человеческая жизнь должна рассматриваться по трем этапам: на том этапе, где человек смотрит в человека, на этапе, где стремятся во внутреннее человека, и на эта­пе, где человек в сознании становится таким, каким в ином случае во внешней реальности он стано­вится лишь в смерти.
     И как память об этом часе, в который сегодня делался доклад, возьмем с собой слова, которым дадим действовать в своей душе:
     Стой перед вратами жизни человека;
     Узри на их фронтоне Мировое Слово. Живи во внутреннем души человека;
     Чувствуй в его круге начало мира.
     (Человек не всегда видит начало мира, но лишь внутри мира.) Думай о человеческом земном конце;
     Найди в нем поворот духа". 233 (17)

5. Мышление, чувствование и воление

Роль мышления в развитии к сверхчувственному

     711б. "Если необученное мышление уже принесло так много нездорового во внешней науке, то тем больше принесет оно нездоровья в антропософском Движении, больше, чем через неправильное наблюдение, поскольку здесь интерес многих к сверхчувственным вещам не идет рука об руку со столь же сильным интересом к логическому мышлению". Д. 30, с. 3
     "Заниматься эзотерикой означает обдумывать божественные мысли. Вся эзотерика дана нам как мыслесодержание божественно-духовных существ, которое — если его принимают с доверием — должно действовать далее и воспламенять жизнь". Существует определенная техника восприятия таких мыслей. 266-1, с. 333

     1242а. "В ноябре 1879 года на астральном плане одержана победа. Михаэль победил духа препятствий, Маммона. В физическом победа должна быть одержана в будущем. Еще 4 столетия Михаэль будет биться с духом тьмы. Мы, ученики эзотерической школы, призваны в этот отрезок времени распространять свет спиритуальной жизни". 266-1, с. 255
     "2160 : 5 = 432; 1413 + 432 = 1845" (год начала борьбы Михаэля с драконом. — Сост.). Д. 69/70, с. 28

     1255. "В такую эпоху (Михаэля) космополитическое, интернациональное стремление идет через мир. Национальные различия кончаются. В эпоху Габриэля национальные импульсы были основаны в евро­пейской цивилизации и в ее американском придатке. В наше время Михаэля, в течение трех столетий, эти импульсы будут полностью преодолены. В каждую эпоху Михаэля через человечество проходит всеоб­щее стремление, всеобщечеловеческое стремление в противовес специальным интересам отдельных наций и человеческих групп. В эпоху правления Михаэля на Земле до Мистерии Голгофы это выразилось в том, что из отношений, господствовавших тогда в Греции, возникла та колоссальная тенденция, приведшая к по­ходам Александра, в которых греческая культура и цивилизация гениальным образом были распространены в Азии, в Африке и среди таких народностей, которые до того жили совершенно в ином. Колоссальное деяние нашло свое завершение в том, что было основано Александром: космополитический поход, содержав­ший стремление духовные силы, собранные в Греции, дать всему цивилизованному миру того времени.
     Такое происходит и происходило под действием импульса Михаэля. И те существа, которые принимали участие в таких земных деяниях, совершавшихся как служение Михаэлю, они во время Мистерии Голгофы не были на Земле. Все те существа, принадлежавшие к царству Михаэля, безразлично, были ли это чело­веческие души, пришедшие в духовный мир через врата смерти после окончания эпохи, развоплощенные человеческие души, или такие, которые никогда не были воплощены на Земле, — все они были связаны между собой в совместной жизни в сверхчувственном мире в то время, когда на Земле разыгралась Мисте­рия Голгофы. ... Жители Земли имели переживание, что Христос, высокий Дух Солнца, пришел к ним. Но они мало что знали о том, к чему ведет соответствующая оценка этого события.
     Тем больше сознавали это развоплощенные души, проходившие в окружении Михаэля через жизнь в сфере Солнца. Они могли оценить это событие в другом аспекте, из надземного мира. Что тогда свершилось для мира, они могли оценить с Солнца. И они пережили, как Христос, Который до того действовал в сол­нечной сфере, так что достичь Его могли только из Мистерий, когда возносились в сферу Солнца, поки­нул Солнце, чтобы на Земле соединиться с земным человечеством.
     Для тех существ, принадлежавших к общине Михаэля, это было потрясающим, ни с чем не сравнимым событием, потому что эта община Михаэля имела особую связь со всем тем, что является исходящей от Солнца космической судьбой. Они должны были расстаться с Христом, занимавшим до того Свое место на Солнце, Который должен был занять Свое место на Земле. Таков этот другой аспект". С этим было свя­зано еще нечто другое. В прошлом человек получал духовное содержание через откровение. Сегодня че­ловек мыслит о вещах; прежде мысли приносились душевным впечатлением, они были инспирированными. Управлял космической интеллигенцией Михаэль. Такой человек, как, например, Александр Великий, рас­сматривал себя не иначе как миссионером, инструментом Михаэля, он сознавал, что мысли приходят к нему на пути Михаэля (хотя он носил тогда другое имя). Все это давало силу воли в действиях.
     "С нисхождением Христа на Землю было связано то, что Михаэль со своим окружением наблюдал не то­лько нисхождение Христа с Солнца, но прежде всего то, как постепенно от него, Михаэля, ускользает господство над космической интеллигенцией. С Солнца тогда было совершенно ясно видно, что впредь веши с интеллигентным содержанием будут приходить к человеку не из духовного мира, но человек должен будет сам завоевывать свою интеллигенцию на Земле. Это было впечатляющее, значительное событие — видеть, как интеллигенция устремляется на Землю. ...
     На Земле с VIII, IХ столетий началась эпоха интеллигенции и люди стали образовывать собственные мыс­ли. В школе Шартра еще некоторое время по традиции продолжали распространять то, что открывалось в космической интеллигенции, а затем управление интеллигенцией на Земле перешло к отдельным членам ордена доминиканцев.
     Вся схоластика представляет собой борьбу людей за ясность в отношении струящейся вниз интелли­генции. Нет ничего удивительного в том, что главный интерес тех, кто был вокруг Михаэля, обратил­ся именно к тому, что на Земле разворачивалось как схоластика. В том, что делали Фома Аквинский* и его ученики, а также другие схоластики, видели земной отпечаток того, что было тогда течением Михаэля. А течение Михаэля — это управление интеллигенцией, полной света, спиритуальной интеллиген­цией. ... Прошло несколько столетий с тех пор, как в IX в. по Р.Х. Михаэль увидел нисходящим на Землю то, что ранее было космической интеллигенцией. И он видел, как она продолжала струиться на Землю и вот устремилась в схоластику. Это было внизу. Но он собрал тех, кто принадлежал к его цар­ству, в области Солнца, он собрал как души, которые находились в жизни между смертью и новым рожде­нием, так и тех, кто, принадлежа к его царству, никогда свое развитие не проходили в человеческих телах, но которые имели определенную связь с человечеством. Там были, как вы понимаете, те человече­ские души, о которых я вам рассказал как о великих учителях Шартра. Особенно значительным среди тех в воинстве Михаэля, кто совершал свои деяния в начале ХV столетия в сверхчувственных мирах, был Аланус аб Инсулис. Но также и вое другие, кого я вам называл как принадлежавших к школе Шартра, были соединены с теми ... кто происходил из ордена доминиканцев. Души, принадлежавшие к платоновскому течению, были сердеч­но соединены с теми душами, которые принадлежали к аристотелевскому течению. Все эти души прошли именно через Импульс Михаэля. Многие из этих душ жили так, что Мистерию Голгофы они сопереживали не в земном аспекте, а в аспекте Солнца. И тогда, в начале ХV в., они были в духовном мире в зна­чительном положении.
     Здесь возникло под водительством Михаэля нечто такое — мы ведь должны употреблять земные выра­жения, — что можно назвать сверхчувственной школой. Что некогда было Мистерией Михаэля, что возве­щалось в древних Мистериях Михаэля посвященным и что теперь должно стать другим, поскольку интелли­генция нашла свой путь из космоса на Землю, — это в исключительно значительных чертах резюмировал сам Михаэль для тех, кого он собрал в той сверхчувственной школе в начале ХV в. Тогда в сверхчувст­венном мире снова ожило все то, что некогда в Солнечных Мистериях жило как мудрость Михаэля. Тогда грандиозным образом было резюмировано то, что существовало в аристотелевском продолжении платонизма и через Александра Великого было перенесено в Азию, перенесено в Египет. ... И все души, которые всегда были связаны с тем потоком, о котором я рассказываю в ряде лекций, те души, которым было пре­допределено принадлежать к антропософскому Движению, которые в своей карме содержали задачу образо­вать антропософское Движение, все те души приняли участие, как ученики, в той сверхчувственной школе. Ибо все, чему там учили, учили с той точки зрения, с какой в другом роде в человеческом развитии внизу следует учить михаэлически через собственную интеллигенцию человеческой души". Там учили, как в последней трети XIX в. Михаэль вступит в свое правление на Земле в ряду семи Архангелов, что он снова найдет космическую интеллигенцию, которая ушла от него. "Но он найдет ее в особом состоя­нии; он найдет ее в сильнейшей мере подверженной действию ариманических сил. Ибо в то же самое вре­мя, когда интеллигенция погружалась из космоса на Землю, все более и более возрастало стремление ариманических сил космическую интеллигенцию, когда она становилась земной, отнять у Михаэля, дать ей проявляться только на Земле, отдельно от Михаэля.
     Это большой кризис, длящийся от начала ХV в. и по сей день, кризис, внутри которого находимся и мы, кризис, выражающийся как борьба Аримана против Михаэля, как такая борьба, в которой Ариман ис­пользует все, чтобы оспорить у Михаэля господство над интеллигенцией, ставшей теперь земной. Миха­эль же стремится всеми импульсами, которые он имеет после того, как от него ушло господство над ин­теллигенцией, снова вместе с началом его земного правления в 1879 году овладеть ею на Земле". Ари­ман же хочет, чтобы интеллигенция продолжала, как в эпоху Габриэля, оставаться делом человеческого кровного родства, делом цепи поколений, сил размножения. "Быть антропософом, кроме всего прочего, означает: хотя бы до определенной степени понимать эту борьбу (Михаэля с Ариманом). Она повсюду явля­ет себя. Ее настоящий облик встает за кулисами исторического свершения..."
     И еще нечто видели те души, что находились в сверхчувственной школе Михаэля в начале ХV в. "Они смогли видеть нечто такое, что лишь через многие-многие столетия повторяется в космическом стано­влении: было увидено при взгляде на Землю, как Серафимы, Херувимы и Троны, т.е. высшая, первая Иерар­хия, исполняли колоссальное деяние. ... В ту эпоху земных потрясений, в которую на Земле действовали розенкрейцеры, в которую совершались разные примечательные вещи, которые вы можете исследовать в истории, в ту эпоху Земля являла себя, для духов в сверхчувственном, бушующей от колоссальных мол­ний и громов. Это Серафимы, Херувимы и Троны переводили космическую интеллигенцию в тот член челове­ческой организации, который является нервно-чувственной организацией, головной организацией.
     Свершилось событие, которое сегодня еще не проявляется отчетливо, ибо оно проявляет себя в ходе столетий и тысячелетий, и оно состоит в том, что человек был полностью преобразован. Ранее он был человеком сердца. После того он стал человеком головы. Интеллигенция стала его собственной интеллиген­цией. С точки зрения сверхчувственного это было чем-то бесконечно значительным. Было увидено все то, что как силы и мощь пребывает в царстве первой Иерархии, в царстве Серафимов, Херувимов, Тронов, кото­рые потому вовне явили свою силу и мощь, что они правят духовным не только в духе, как Динамис, Эксузиаи, Кириотетес, но духовное вносят в физическое, духовное делают творческим в физическом. Серафимы, Херувимы и Троны, они совершили деяния, которые повторяются лишь через эоны. И можно сказать: чему Михаэль учил своих в то время — это возвещалось среди молний и громов внизу, в надземном мире. Это должно быть понято, ибо эти молнии и громы, дорогие друзья, должны стать воодушевлением в сердцах и душах антропософов!
     Кто испытывает действительную тягу к Антропософии — сегодня еще бессознательную ... тот несет в своей душе последействие того, что тогда в кругу Михаэля он воспринял ту небесную Антропосо­фию, которая предшествовала земной. Ибо учения, данные Михаэлем, были такими, что они подготовили то, что должно было стать на Земле Антропософией".
     Так двояко: в школе Михаэля и в сверхчувственном культе в начале ХV в., были подготовлены те, кому затем на Земле надлежало подойти к тому, что станет действовать здесь как Антропософия. Это были те, кто учил в Шартре, кто действовал в схоластике и те две группы душ, которые я вам опи­сал ранее. Одни из них с началом эпохи Михаэля сошли на Землю, но остались связанными с теми, кто как учителя Шартра — Бернард Сильвестрис, Аланус аб Инсулис и др. — должны еще оставаться в сверхчувственном. "Но те, кто сегодня с истинной внутренней сердечной преданностью может воспри­нять Антропософию, имеют в себе импульс того, что они пережили в сверхчувственном в начале ХV в. и в начале XIX в. совместно со всеми другими, которые с тех пор еще не сходили вниз и долж­ны появиться на Земле в конце XX столетия. До того времени через антропософскую спиритуальность будет подготовляться то, что из общности должно будет осуществляться как полное откровение того, что было подготовлено сверхчувственно через указанные течения.
     Мои дорогие друзья, антропософу следовало бы воспринять это в свое сознание, уяснить себе, ка­ким образом он призван подготовлять уже теперь то, что должно все более и более распространяться как спиритуальность, пока оно не придет к кульминации, где истинные антропософы снова должны бу­дут быть здесь, но соединенными с теми другими, быть здесь в конце XX столетия. Истинные антропо­софы должны иметь сознание, что сегодня дело заключается в том, чтобы принять участие, видя, по­могая Михаэлю, в борьбе с Ариманом. Только благодаря тому, что такая спиритуальность, которая хо­чет течь через антропософское Движение, соединится с другими духовными течениями, Михаэль найдет те импульсы, которые снова соединят его со ставшей земной, но принадлежащей ему интеллигенцией.
     Моей же задачей является показать вам, какими рафинированными средствами Ариман хочет помешать этому, в какой острой борьбе находится этот XX век. Понимание серьезности времени, мужество, не­обходимые для того, чтобы правильным образом войти в спиритуальные течения, может человек из всех этих вещей внести в свое сознание. Но когда человек берет в себя все эти вещи, когда он говорит себе: ты, душа человека, ты можешь, если поймешь это, быть призванной к соучастию в укреплении господства Михаэля, — то в это время может возникнуть то, что можно назвать жертвенным внутренним ликованием души от возможности стать настолько сильной. Но настроение для этой полной мужества силы, для этого сильного мужества найти необходимо. Ибо над нами, написанная сверхчувственными письменами, стоит надпись: Осознайте, что вы снова придете перед концом XX столетия и в конце этого XX столетия, вы для этого подготовлены! Осознайте, как может сформироваться то, к чему вы приготовлены!
     Осознать себя в этой борьбе, осознать себя в этом решении между Михаэлем и Ариманом, — это есть нечто такое, дорогие друзья, что можно назвать антропософским энтузиазмом, антропософским вдохновением". 237(7)

_____________________________________________
* "Фома Аквинский, будучи маленьким ребенком, получил астр.тело Христа Иисуса. Оно низошло на него как блеснувший луч и убило лежавшую вместе с ним в колыбели сестру; астр. же тело Фомы, восприняв высокое астр.тело, сделалось эластичным". 264 с. 226

     294. "Говорят: клевещущий на нас должен в наших рядах находить как можно более прекрасное обхождение, с теми людьми, кто насаждает в мире ложь, мы должны подружиться!" "Но сегодня такого не может быть! Кто понимает время, должен это видеть. Речь идет не о том, чтобы дискутировать с людьми, сеющими в мире ложь, но о том, чтобы другим людям разъяснять, что это за люди, чтобы другие не имели с ними дела, чтобы их, как людей, не подпускали к себе, необходимо разъяснять другим, что это за ин­дивидуальности. В этом заключается все дело! Ибо сегодня мы стоим в начале развития, и смотреть на все это сквозь пальцы означает оказывать наихудшую услугу человечеству. Смотреть сквозь пальцы, ко­нечно, удобнее, чем обостренно понимать, в чем заключается дело". 196 (4)

     295. "Если кто-то желает быть тихим членом общества, то следует его понять, когда он, например, говорит: мне нет дела до того, что говорят об этом враги Общества. Но это прекращается тотчас же, как только человек пожелает встать выше круга тихого участия. Тогда для него тотчас же встает задача ви­деть враждебность и в Антропософии и в Обществе защищать то, что правильным образом следует защищать". 37 с.48

     354. "Это обстоит так, что когда мы смотрим на какое-либо земное образование, которое мы принимаем в себя как пищу, то мы имеем в нем отображение групп неподвижных звезд. Мы это воспринимаем. Мы при­нимаем существо звезд, небесное существо в нас с земной материей, содержащейся в земном действии.
     Но мы должны осознать, что в своей воле мы, как люди, ставшее материей снова превращаем в дух, совершаем истинное пресуществление субстанции, когда осознаем наше пребывание внутри мира, так что мыслительно-духовная жизнь в нас становится живой.
     Приближается ко мне в земном действии,
     В материальном отображении мне данная,
     Звезд небесная сущность:
     Я вижу ее с любовью преобразу­ющейся в воле.
     А когда мы думаем о том, что принимаемое нами т.обр. в себя пронизывает жидкие части нашего организма, действие соков, циркуляцию крови, то тогда это, поскольку оно проис­ходит от Земли, становится отображением не сути Неба или сути звезд, а деяний звезд, т.е. движения планет. И я могу осознать, как я это одухотворяю, когда правильно стою в мире, благодаря следующей формуле:
     Проникают в меня в жизни воды,
     Образуя меня в силе-власти вещества,
     Звезд небесные деянья. — (т.е. деяния движения планет)
     (И тогда:) Я вижу их в чувстве мудро действующими.
     В воле я могу видеть бытие и ткание звезд, как с любовью это превращается в спиритуальное содержание будущего; и я вижу мудро преобразующимся в чувство то, что мне дано здесь, на Земле, когда в том, что пронизывает мой организм соков, я воспринимаю отображение небесных деяний. Так может, воля и чувствуя, переживать себя человек. Отдавшись господствующему, повсюду окружающему его мировому бытию, космическому бытию, он может пережить то, что через него выводится в великий Храм Космоса как пресуществление субстанций, когда жертвенно находится внутри него чисто духовно.
     Что в ином случае было абстрактным познанием, становится чувствующим и волящим отношением к миру. Мир становится храмом, мир становится домом Бога. Познающий человек, поднимающийся в чувстве и воле, становится жертвенным существом. Основное отношение человека к миру восходит от познания к мировому культу, к космическому культу. Все, что является нашим отношением к миру, прежде всего понять как космический культ в человеке — таково первоначало того, что должно совершиться, если Антропософия исполнит свою миссию в мире". 219 (12)

5. Антропософское Движение

Антропософское Общество

     391. Ныне существует стремление создать культуру, объемлющую весь земной мир, все человечество "без различия расы, пола, профессии, вероисповедания. Это материальная культура. ... Она должна обрести душу. Внести душу в эту культуру составляет ... задачу Антропософии ... Мы имеем матери­альную культуру, и нам необходима духовная культура, в материальной культуре. Люди сильны там, где они основывают моральные связи". 54(11)

     392. "Важнейший принцип антропософского Движения: создать ядро всеобщего человеческого братства, возводимого на человеческой любви". 53(1)

     394. "Антропософское Движение является не земным служением, это антропософское Движение в его целостности со всеми его отдельностями является служением богам, божественным служением". 260 с.30

     434. "Не столь важно как можно большему числу людей сообщать теософские знания, сколь постоянно, беззаветно и серьезно работать в ветвях, работать гармонично, с обоюдной преданностью и в согласии. Благодаря этому Майстеры Мудрости и Созвучия Ощущений получают возможность давать своим силам изли­ваться в такие центры. И можно не сомневаться, Майстеры Мудрости и Созвучия Ощущений дадут своим си­лам излиться в такие ветви, примут участие в их жизни, если в них постоянно будут работать с предан­ной самоотверженностью и в гармонии". В наше время все хотят соединяться в общества (географические, философские и др.) и союзы. Но у антропософов это обстоит иначе. "Там, где антропософы со­единились (в группу), они не хотят быть объединенным всеобщей истиной, всеобщим убеждением, догмой, но они хотят соединиться в том, к чему может проникнуть рассудок, интеллект и сердце, которое однов­ременно способно любить. Теософы хотят наполняться общей жизнью. В их душах, когда они соединяются, должна течь общая спиритуальная жизнь. ... Дело не в том, что говорит тот или другой на таких собра­ниях, много или мало он изучил, является ли он тем или другим, но в том, наполнены ли те, кто соеди­нились вместе, этой правильной спиритуальной жизнью, которая из их средоточия устремляется вовне, чтобы во все большей мере быть понятой современным человечеством". 264 с.402

     435. "Мы собираемся в антропософских группах не для того, чтобы теоретически изучать то, что от­крывает Духовная наука, но для того, чтобы все живущее в наших душах было наполнено образом мыслей, вытекающих из Духовной науки. Речь идет не о том, что мы думаем исходя из Духовной науки, но как мы это думаем, ощущаем, чувствуем, волим". 159 (12)

     445. Случается, что члены А.О. не думают о жизни в группах. "Они, правда, там некоторое время соби­раются, но вскоре уходят оттуда и говорят: чем там занимаются, меня не удовлетворяет. Лучше я пойду к Антропософии, занимаясь ею для себя в одиночку". Но не всегда основание их упреков следует искать в группе. Легко сказать: меня это не удовлетворяет. Трудно спокойно заметить неудовлетворенность и улучшить что-нибудь. С др.ст., не следует скрывать того, что многое в группах должно бы было обстоять иначе. "Если люди вместе ищут духовное с внутренней готовностью, то они также найдут и дорогу друг к другу, души к душе". Поиск этой дороги составляет ныне глубокую потребность сердца. В группах, несом­ненно, должно лелеяться антропософское мировоззрение; и там нет смысла дебатировать о различных мне­ниях. "Но если оставаться при одном лишь чтении антропософских текстов или докладывать Антропософию как обыкновенное учение, тогда верно, лучше то же самое делать в одиночку с помощью лекций.
     Всякий, идущий в антропософское собрание, должен иметь чувство, что он найдет там больше, чем если будет заниматься Антропософией в одиночку. В сочинениях об Антропософии находят мировоззрение, в антропософских собраниях человек находит человека.
     Также и усердно читающий Антропософию должен с радостью идти на собрание группы, ибо он рад людям, которых там найдет, если даже при этом услышит лишь то, о чем давно знает". Если приходит новичок, то не следует думать о том, что Антропософия обрела еще одного последователя, но нужно иметь ощущение того человеческого, что вошло в группу с новым членом.
     "Необходимо иметь внутреннюю радость от душевных проявлений другого. Все благородные действия дру­жеского совместного бытия могут быстро развиваться. Однако их следствия способны возрасти до востор­женной мечтательности". Не следует реагировать на это филистерски. Мечтательность, если она пробивает­ся к гармоническому душевному строю, духовно более открыта, чем застывшая бесстрастность. "Учиться понимать другого, когда он думает и поступает иначе, чем думаешь и поступаешь ты, должно составлять идеал". Понимание — это иное, чем слепота.
     Чтение антропософских книг на собраниях в ветвях "образует в нас единую черту, в которой мы нуж­даемся, если наше Общество действительно должно иметь истинное содержание". Но жизнь в Обществе нуж­дается и в возможно больших вкладах деятельности его членов. С радостью должно встречаться то, что члены приносят как свое на собрания в группах. 37 с.44-45, 53, 68
     "Да, идеалом было бы иметь небольшую группу, которая стремилась бы ко все большему углублению. Обмелению можно было бы противодействовать тем, что вновь приходящие члены обращались бы с доверием к старым, которые уже годами слушают эти доклады, и просили бы их о них рассказывать". 266-2, с. 339

     467. "Не каждый для себя должны мы быть антропософами ... но из долга перед человечеством, перед миссией человечества". 117 (12)

     468. "Всякая мысль, если даже она остается невысказанной, но движется в русле теософии, обла­дает силой, которая именно в настоящее время особенно значительна. Без ядра истинных теософов, усерд­нейшим образом занимающихся медитацией, благодаря которой улучшается карма современности, теософское учение возвещалось бы лишь полуглухим умам". 262 с.29

     473. Антропософов не миллионы, а тысячи. "Это значит, что они должны во всех отдельных случаях развивать в себе больше мужества, больше энергии, больше терпения, больше терпимости и прежде всего большую правдивость".
     "Антропософия в себе является невидимым человеком, который ходит среди видимых людей, по отноше­нию к которому человек имеет величайшую ответственность. Она должна быть действительно принята как не­видимый человек, как некто реально существующий, у которого нужно спрашивать, что он думает об отде­льных поступках в нашей жизни". Все в нашей работе должно быть обосновано перед ним. "Это относится к условиям жизни: Антропософию рассматривать как живое существо. Оно должно отмереть лишь тогда, ко­гда число сторонников Антропософии безмерно возрастет. Итак, необходимо: настоящая серьезность должна возрастать с каждым днем. Тогда можно будет не сомневаться, что все, совершаемое нами, будет правильным образом освещаться и вестись далее". 258 (7)

     484. Активный член Общества "должен, насколько только это в его силах, быть связанным с другими деятельными членами. Такая индивидуальность должна быть не способной сказать: это не затрагива­ет мои интересы, если Антропософию или ее носителей враги выставляют в ложном свете или даже клевещут на них". 37 с.49

     485. "Случается, что входящий в Антропософию человек говорит себе: вот я вижу в ней различные пра­ктические учреждения, в них можно развивать деятельность, но, конечно, не так, как всякие служащие и специалисты в остальном мире, с их пунктуальностью и т.п. Нет, сюда я буду приходить, когда захочу, ибо антропософ должен по-другому подходить к делу, чем служащие в филистерском мире. — Конечно, этот случай крайний, но он встречается.
     Нельзя назвать плодотворной в наше серьезное время и ту установку, в силу которой антропософы не хотят появляться где-либо в половине одиннадцатого, поскольку им нужно медитировать и т.п. Время требует от антропософа и волевых действий". 203 (17)

     487. "Как антропософ, человек имеет в первую очередь задачу обострить через Антропософию душевные очи, чтобы в правильном свете видеть то, что производит культура нашего времени". В ней можно найти немало плодотворного, но оно часто не находит для себя почвы, чтобы правильно прижиться. Антропософы часто критикуют неантропософов, оставаясь при этом в своей среде, а не в их.
     Если Антропософия становится в человеке жизнью, то и побуждается она жизнью. Любовь должна звучать во всех антропософских изложениях, если даже речь идет о развитии Земли. Ведь "развитие Земли и мира — это лишь другая сторона развития человечества..."
     "Несомое в душе неизмеримо богаче того, что можно выразить в мыслях. И если это осознают со все большей ясностью, то в душе возрастает благоговение перед духовной жизнью. И это благоговение до­лжно господствовать во всех антропософских изложениях. Там, где оно отсутствует, в обсуждении антро­пософских истин нет силы. Эту силу не следует желать вносить внешним образом в разговоры об Антропо­софии. Ее развитие следует предоставить живому чувству, в каком находишься по отношению к истинам благодаря тому, что сознаешь: вместе с их постижением приближаешься в душе к действительному духовно­му миру. Это создает в душе определенное настроение. Мгновениями она чувствует себя совершенно пре­давшейся мыслям о духовном мире. ... В развитии подобного настроения лежит начало всякой истинной ме­дитации". "Деятельные члены Общества, у которых другие ищут совета, вырабатывая в себе моменты та­кого настроения, возвышают свою способность восприятия того, чего другие от них, собственно, желают".
     "Человек, как микрокосм, таит в себе все загадки и тайны макрокосма. ... Если это понимают прави­льно, то каждый взгляд во внутреннее человека сопровождается обращением внимания на внечеловеческий мир. И самопознание становится вратами в миропознание. Если это понято ложно, то приходят к глазению на себя и теряют участие к миру. Подобного не должно происходить через Антропософию. Иначе не стихнут раздающиеся от многих новых членов Общества сетования: Ах, до чего же все-таки эгоистично мыслят антропософы!". Необходимо обострить понимание того, что происходящее в нас происходит и в других, и не про­ходить мимо них. Не дайте самопознанию выродиться в любовь к себе.
     Нередко антропософы заявляют, что жизнь не позволяет им по-настоящему углубиться в Антропософию. Деятельные в самой антропософской области говорят, что им некогда делать медитации, читать лекции. Это означает, что им недостает истинного тепла к Антропософии, к ее познанию. 37 с. 59-67