313. Древний грек понимал: "я ношу нечто во мне, в моем существе, чем я обязан моему земному сознанию, и чего не могут мне дать непосредственно (верхние) боги — Зевс, Посейдон, Плутон, в чем они, однако, могут действовать". Это земное, обещающее человеку в будущем я-сознание, олицетворяла Персефона. А Дионис был сыном Персефоны и Зевса.
     "Зевсова часть в сотворении Диониса состоит в том, что Зевс представляет собой единое, несмешанное, нерасчлененное. ...Гера принадлежит к категории тех люциферических богов, которые как раз работают в раздроблении, индивидуализации человека; поэтому Гера часто представлена ревнивой. Ревность может возникнуть только там, где ограничена индивидуальность. ...Гера принадлежит к тем богам, которые способствуют обособлению, индивидуализации, отъединению; поэтому Гера способствует тому, чтобы был разорван Дионис, исшедший из связи Персефоны и Зевса. ...она вызывает богов, сконцентрированных в силах Земли, титанов, чтобы они раздробили единое сознание и оно вошло в отдельные тела. Но это сознание должно быть вначале замкнуто от мира".
     Гера в действительности хотела, чтобы люди в своих индивидуальностях были абсолютно отъединены друг от друга. "Но наравне с действием Геры выступила интеллектуальность "я", и хотя человек утратил ясновидение, он мог рассудочно строить образ, картину мира. Центральную власть в этой картине мира, которую мы делаем себе из мыслей и образов фантазии, которыми мы охватываем мир, греки представляли в божественном существе — в Афине Палладе...
     Что представлено макрокосмически: растерзанный Дионис и его сердце, спасенное Афиной Палладой и принесенное Зевсу, — это есть макрокосмический противообраз того, что совершается микрокосмически". Силы, разрывающие Диониса, человек носит в себе, они являются основой человеческого эгоизма — низшие животные инстинктивные потребности человека; из них развиваются симпатии и антипатии. Если бы действовала одна Гера, человек развивал бы энтузиазм к еде, размножению. Но с помощью нашего сердца мы можем развивать энтузиазм другого рода: "Если наше сердце бьется для духовного мира, для великих идеалов духовного мира, если наше сердце воспламеняется спиритуальным... тогда человеческая натура просветляется, одухотворяется благодаря тому, что Афина Паллада присовокупила к деянию Геры. Всю грандиозность этого факта люди поймут лишь со временем".
     Древний Дионис (Дионис Загрей) был растерзан титанами по наущению Геры. Афина Паллада спасла его сердце, принесла к Зевсу и спрятала в его владениях. "Далее нам рассказывается, как древнее ясновидческое сознание, представленное древним Дионисом, развивалось в юном Дионисе в позднейшее сознание, в наше современное я-сознание с его интеллектуальной культурой, со всем тем, что следует из нашего рассудка, вообще из нашего "я"; это имеет свой макрокосмический противообраз во втором Дионисе, который возникает благодаря тому, что из спасенного сердца растерзанного Диониса приготовляется любовный напиток для Семелы, с помощью которого она — смертная женщина — соединяется с Зевсом, с силами астр. тела. Так существо, которое является уже другим человеком, соединяется с тем, что переходит с др.Луны, и отсюда возникает современный человек, имеющий свой макрокосмический противообраз в юном Дионисе, сыне Зевса и Семелы. ...а поскольку он есть макрокосмический противообраз нашей интеллектуальной силы "я", то он должен быть той интеллигенцией, которая простирается по всей Земле, простирается пространственно". И удивительно, греки рассказывали о том, что юный Дионис путешествовал в Индию, Египет, где он изучал земледелие, науки.
     Юный Дионис был уже совсем родственен человеку и стоял ближе к нему, чем боги. В седой древности он действительно был рожден среди людей, о чем рассказывает легенда; в физ. теле был он воплощен, как древнегреческий герой. Он действительно совершил поход в Индию, и та часть индийской культуры, которая не происходит от святых Риши, произошла от юного Диониса. "Тот поход, грандиозный доисторический поход действительно имел место. При этом образ Диониса, фактически жившего как человек, сопровождала примечательная свита, которую миф обозначает как силенов, фавнов и т.п. В роли предводителя большой армии Дионис проходит через земли арабов, ливийцев, фракийцев и по кругу возвращается в Грецию. ... Когда юный Дионис нашел свою физическую смерть, его душа излилась в интеллектуальную культуру человечества". И во всем, чему теперь учат в университетах, что имеет место в промышленности, в банках и т.д., во всем, что составляют интеллектуальную культуру, живет своей душой юный Дионис.129 (5)

473. Души народов ассиро-вавилонской и египетской культур больше занимались собственной жизнью и "... мало предавались индивидуальной жизни отдельного человека". Отдельная душа тогда в некоем растворении идентифицировалась с Душой народа. Но народные души греко-римского времени меньше занимались собой "...и с любовью предавались человеческой индивидуальности". Этим было обусловлено все величие искусства того времени.64 (с.121-123)

508. Сущностно эф. тело человека состоит "...из взаимодействия, слияния, сплетения Эксузиаи, Динамис, Кириотетес, которые индивидуализируют свою струящуюся, текущую, звучащую, говорящую деятельность и образуют человеческое эф. тело.
     Но когда мы смотрим на то, что Господства, Силы, Власти, индивидуализируя, образуют так, что это, светясь в своей индивидуализации, в человеческом физ. теле, согревая, звуча, говоря, образует человеческое эф. тело, то мы тогда достигаем уже и астр.тела человека. Ибо в этой возбуждающей себя деятельности, в этой индивидуализирующей, устремляющейся из космоса, но в человеке индивидуализирующейся деятельности второй Иерархии содержится то, что является человеческим астр. телом. В эф. теле являет себя эта деятельность, в астр.теле она пребывает".224 (2)

530. Выражаясь несколько образно, можно все же сказать: «людям, культивирующим ныне свою индивидуальность, будет принадлежать вся Земля со всем, что она производит». Остальные будут вынуждены замкнуться в группы и ими определяться в своих мыслях, чувствах, воле, т.е. отстать.
     Неподготовленные люди станут в будущем вспоминать не свое индивидуальное «я», а групповое; и, естественно, они не смогут вспомнить свою настоящую индивидуальность. В будущем индивидуальность человека будет обусловлена силой его «я». У тех, кто будет его иметь индивидуально, все, вплоть до жеста, выражения лица, будет являть собой это индивидуальное «я». Люди же с групповым «я» будут разделяться на несколько категорий с одинаковыми чертами.117 (9)

553. Не все виды животных обладают одинаковой связью со своими групповыми душами. Когда, например, умирает лев, то для группового «Я» львов это подобно выпадению волоса. Все, что групповая душа посылала в этого льва, берется ею назад, а потом переносится в другого, вновь рожденного льва. Но когда умирает обезьяна, то не все возвращается к групповой душе, нечто остается внизу, отрывается от групповой души. «Во всех видах обезьян происходит отрезание (некой части) от групповой души. Подобное же имеет место у некоторых амфибий, отдельных видов птиц, а особенно -- у кенгуру». То, что при этом отрывается, становится элементарными существами -- саламандрами. «Эти элементарные существа, духи природы, являются как бы продуктами выделения высших миров, и они берутся на службу высокими существами. Будучи предоставленными самим себе, они бы мешали Космосу. Так высокие существа используют, например, сильфов для того, чтобы приводить пчел к цветам».
     Но нечто подобное происходит и с людьми. Также и они отрываются от своей групповой души. Как ее члены, они находились под высшим водительством; становясь индивидуальными душами, они могут не справиться со своим дальнейшим развитием, если отвергнут духопознание. Прежнее кровное родство, удерживавшие людей в единстве, понемногу приходит к своему концу. В человеке крепнет намерение из своего внутреннего определять свой путь, направление и цель жизни. Но при этом люди приходят к разобщению. Дело заходит так далеко, что каждый начинает иметь свою религию, свое мнение о наивысшем идеале. Но если люди осознают идеалы глубоко в себе, то это ведет к соединению, к общему мнению. Мы знаем, например, внутренне, что сумма углов треугольника равна 180°. Это внутреннее познание. Относительно него не возникает разногласий. ...
     И таковым является всякий род духовных истин. Чему учит Духовная наука -- это человек находит с помощью своей внутренней силы. И это ведет его к абсолютному единению, к миру и гармонии. Об истине не может существовать двух мнений, чтобы одно из них не было при этом ложным».
     В прошлом люди отпали от групповой души. «Но в будущем развитии они должны уверенно ставить себе цели, к которым стремятся. И когда люди соединяются в высокой истине, то из высших миров вновь нисходит групповая Душа -- когда из естественно связанных общностей возникают свободные общины. Чего хотят водители духовнонаучного движения -- это чтобы мы находили их в сообществах, где сердца сливаются с мудростью, как растение с солнечным светом. Где общие истины соединяют различные «я», там мы даем возможность низойти (к Земле) высоким групповым Душам. Если мы наши сердца совместно обращаем к высшей мудрости, то мы готовим «ложе» групповой Душе, готовим ей окружение, среду, в которую она может воплотиться».
     В потрясающей форме этот процесс однажды был явлен человечеству в день Пятидесятницы. «Святой Дух, групповая Душа -- низошла на людей и почила в виде огненных языков над каждым. Это большой символ для будущего человечества. И случись так, что человек не нашел бы подобного соединения с другими людьми, то ему тогда пришлось бы превратиться в элементарное существо. Человечеству надлежит искать мест, к которым склоняются Существа из высших миров. В событии Пасхи людям дана сила воспринять в себя такие мощные представления и устремиться к одному Духу. Пятидесятница же -- это плод, раскрытие этой силы. ... Когда люди в будущем узнают, что означает для них провозвестие Святого Духа, тогда праздник Пятидесятницы вновь станет живым». Он станет не воспоминанием о прошлом событии, а «всегда длящимся праздником Пятидесятницы душевного совместного стремления».98 (5)
     «Лишь частично элементарные духи вместе с человеком проделали человеческое развитие; отчасти они его враги, приносят болезни и смерть.
     В болезни преуспевают злые ундины; они лишают воду эфирного элемента и пронизывают ее астральным.
     В смерти приходят злые гномы и укрепляют душевное в связи с космическим; они служат Ариману, который хотел бы людей совершенно перевести из нижней природы в духовное.
     Сильфы ищут, как колебания воздуха привести в созвучие с земными колебаниями; они хотят способствовать тому, чтобы дыхание стало искусственным.
     Духи огня ищут как уравнять мировое и земное тепло. Правильные элементарные духи стали духами природы, т.е. они живут в природе, будучи свободными от нее; они творчески вмешиваются там, где имеет место процесс разрушения. Неправильные элементарные духи связывают себя с процессом разрушения, они тогда производят паразитирующую жизнь».Д.40, с.23-24

143. "Благодаря общим свойствам в эф.теле люди понимают друг друга. Но то, благодаря чему люди вырастают из общего, благодаря чему они в семье, в народе обладают особенным, являются также и для себя отдельными существами, не просто французами, не просто немцами, не просто членами семьи, но особыми членами народа, семьи и т.д., — это может вырасти из суммы признаков человеческого пола, это коренится в астр.теле, носителем этого является астр.тело. Оно, т.обр., содержит в себе больше инди­видуального, личного".96 (14)

201. К пониманию "я" приходят, "...учась постепенно представлять себе я-переживание во внутреннем со­зерцании в ряду других внутренних переживаний. ... словом "я" обозначается не наполненность душев­ной жизни, а страстные желания, что родственно вожделению, что ожидает исполнения. — Мысли, питаемые человеком, укрепляют чувство "я" лишь в случае, если они являются идеалами, т.е. если в них живет вожделение. — Обычным познанием "я" переживается в сфере вожделений. Потому на этой ступени оно является желанием исполнения, источником эгоизма.
     Я может быть также названо "ночью обычного сознания". Чем больше человек наполняется мыслями о мире, тем больше я-переживание отступает назад. Однако если Я должно быть пережито сильно, то мыс­ли о мире должны быть удалены из души. В этих мыслях человек переживает себя как в своем "внутреннем дне", а в Я — как во "внутренней ночи". Но внутренний день не решает загадок ночи. .Иной свет дол­жен засветить во внутренней ночи. Я в своем желании света не должно удовлетворяться солнечным све­том. ... Как самость, я" желает исполнения из бессамостности. ...
     Желание духопознания является содержанием я-переживания. ... До тех пор, пока я-чувство пережива­ется в обычном сознании, остается желание духонаполненности. Но оно перестает быть таковым, когда свет познания органов чувств пронизывается светом духопознания. Душевные переживания (получаемые) из чувственного мира делают "я" вожделеющим; душевные переживания из духовного мира делают "я" вмес­тилищем бытия. — В моральных импульсах обнаруживается первое человеческое переживание духовного мира. Они происходят не из чувственного мира. Они водятся в свете "чистого мышления". ... Тело со всеми ви­дами деятельности рождает лишь желание "я". Обычное сознание путает это желание с самим Я. Необхо­димо душевным толчком возвыситься из тела, чтобы желание, порожденное телом, удовлетворить в духе". 36 с.73-75

334. "До смены зубов действует все эф.тело. Тепловой эфир, химический эфир, световой эфир, жизнен­ный эфир действуют в органах, внутри, строят органы, делают их такими, чтобы они могли материально резонировать. ... Эф.тело затем эмансипирует интеллект от физ.тела".301 (9)

343. Дыхательный процесс имеет отношение к половой зрелости. "Мы, собственно говоря, вдыхаем то, что ведет нас к половому созреванию, что также дает нам в мировом смысле возможность вступить с ми­ром в отношение, исполненное любви. Мы, собственно, вдыхаем это. В каждом природном процессе за­ложено духовное. В процессе дыхания заложено духовное и духовно-душевное. Это духовно-душевное про­никает в нас через процесс дыхания... когда силы, действовавшие прежде в организме и прекратившие свое действие со сменой зубов, становятся душевными силами. Тогда в человека устремляется то, что хочет прийти из процесса дыхания.
     Но этому противодействует — и по этой причине возникает борьба — то, что идет из процесса рос­та... из эфирных сил. Эта борьба ведется между эфирными силами — которые восходят из нашего эф.тела и находят свой коррелят в системе обмена веществ, в циркуляции крови — и астральными силами. Обмен веществ здесь проникает в ритмическую, в циркуляционную систему. ... Астр.тело этому противодейст­вует. Мы тогда имеем то ритмическое в телесном корреляте, что исходит из дыхания; и возникает борь­ба между ритмом циркуляции крови и ритмом дыхания".
     В состоянии между засыпанием и пробуждением совершается этот процесс, который можно созерцать в ин­спирации. "В среднем между девятью и десятью годами во сне происходит освобождение Я и астр.те­ла от эф.и физ.тел. Ребенок именно своим "я" очень внутренне связан со своим физ. и эф.телами также и тогда, когда он спит. Но с указанного момента времени Я начинает вспыхивать как самостоятельное существо, когда это Я и астр.тело не принимают участия в функциях эф. и физ.тел". Если ребенок умирает до этого возраста, то возвращается в период жизни до рождения, не успев оторваться от него. Ребенок и в телесном отношении представляет собой более душевное существо, чем позднейший человек. Но с 12 лет указанная борьба затихает, и с половой зрелостью астр.тело вступает во все свои права в человеческой конституции". С этого времени человек отделяется от своей предыдущей жизни. И то, что здесь освобождается, содержит в себе себя, и оно в будущем проводит через врата смерти.
     Имагинативным познанием эти вещи можно рассмотреть очень точно вплоть до отдельностей. И можно показать, как силы, выступающие здесь, ведут к четко ограниченным понятиям, но при этом затемняют духовную реальность, в сфере которой мы живем во время сна; и так они делают человека самостоятельным существом.
     Благодаря тому, что человек отъединяет здесь себя от духовного мира, что он затемняет духовную реальность, он вновь становится духом среди духов, каким он и должен быть, когда проходит через врата смер­ти". 206 (7.VIII)

353. "Из предшествующей двуполости в женском существе сохранилась тенденция к подобию образуемых потомков. В мужском существе ... действовала тенденция вызывать различия, индивидуализацию, и благо­даря тому, что мужская сила вливалась в женское, возникало все большее неподобие".99 (12)

357. Если бы в деторождении действовал только женский элемент, то ребенок был бы в высшей степени подобен своим предкам. Через развитие полов стала возможной индивидуализация. "Мужской элемент спе­циализирует; в женском — удерживается род, воспроизводится подобное; мужское дает индивидуальность". 109 (16)

382. "Встречаются люди с таким характером речи, что они могут ставить подлежащее и сказуемое на любое место; они имеют задатки внутри такой речи развиваться индивидуально". 236 (10)

Алкоголь

606. "Никогда бы человек не нашел перехода от группового Я к индивидуальному без материального воздействия алкоголя, который рождает индивидуальное, личное сознание в человеке. Когда человечест­во достигнет этой цели, то нужда в алкоголе отпадет и он исчезнет из физического мира. ... Поэтому сегодня никому нельзя возразить, если он принимает алкоголь. В то же время, люди, обгоняющие других в развитии, получили бы в том содействие — отказавшись от алкоголя; им следует его избегать". 100 (22)

2. Феномен Я

Развитие
1540. "В Атлантическую эпоху развилась речь, и высшим выражением речи было то, что уже в конце Атлантической эпохи люди научились выговаривать "я".
     Этот процесс начался в Лемурийскую эпоху, и к концу Атлантической эпохи постепенно достиг своего совершенства. В Библии стоят слова: "и вдохнул Бог человеку дыхание жизни, и стал он живою душою". Это совершенствовалось все больше, пока не стало словом "я", пока дух не начал сам говорить из внут­реннего человека, взывать:"J-а-h-v-е", — что в то же время является сущностным ядром в каждом отдельном человеке: "Я есмь тот, кто был, есть и будет". "Я есмь" — это глубочайшее внутреннее сущностное ядро, некогда погруженное в человека и навеки оставшееся там как индивидуальность.
     Это было первым излиянием Божества. Его назвали излиянием духа, излиянием Ягве".96(18)

1660. "Мы встречаем друг друга с нашими личными интересами, и в отношении этих интересов мы индивидуализированы. Но эта индивидуализация останавливается перед интеллигенцией. В отношении интеллиген­ции, в отношении логики мы, люди, все равны и считаемся с этим равенством. Мы не имели бы этого равен­ства, если бы люциферическое влияние, опосредованное Михаэлем, не было оказано на человечество.
     Мы понимаем друг друга лишь потому, что обладаем общей интеллигенцией, которая происходит от люциферической духовности".
     "Импульс интеллигенции обладает чем-то принудительным. Вы не можете интеллигенцию человечества сде­лать вашим личным делом. Вы не можете внезапно нечто такое, что делается через интеллигенцию, решить персонально без того, чтобы не выпасть из социальной жизни человечества, подобно сумасшедшему. А с другой стороны, к Импульсу Христа вы не найдете иного отношения, кроме личного. ... Но поскольку Христос через Мистерию Голгофы связал себя с развитием Земли, то само по себе это одно и то же, если люди совершенно независимо один от друго­го делают Импульс Христа своим личным делом. Это означает, что люди соединяются через нечто такое, что каждый делает для себя не принудительно, как в случае интеллигенции, а именно благодаря тому, что каждый образует свое отношение ко Христу. Благодаря Импульсу Христа, образующееся здесь во всех является одним и тем же, если оно правильно. Такова разница между импульсом интелли­генции и Импульсом Христа. Импульс Христа может быть в среде человечества одним и тем же и в то же вре­мя для каждого быть личным делом. Интеллигенция же — не личное дело".194 (3)

Индивидуализация. Типы

258. "Если смотреть назад, на повторяющиеся земные жизни человека, то они расчленяются на три различные стадии. Первая стадия — древнейшая, когда человек еще не существует индивидуально-сущностно, а как зачаток в божественно-духовной сущности. Тогда, глядя назад, находят еще не человека, а божественно-духовных существ (Начал, Архаев).
     К этому присоединяется средняя стадия, где человек хотя уже и существует индивидуально-сущностно, но еще не отъединен от мышления, воления и от будущности божественно-духовного мира. Тогда он еще не имеет своей теперешней личности, благодаря которой он в своем земном явлении представляет со­бой совершенно особое существо, отъединенное от божественно-духовного мира.
     Лишь как третья стадия выступает настоящее. Человек переживает себя в своем человеческом облике отъединенным от божественно-духовного мира; и он переживает мир как окружение, которому он противо­стоит индивидуально-лично. Эта стадия начинается в атлантическое время".26 (144-146)

259. Чтобы составить представление о групповой душе, представим себе круг из 12 человек в эпоху древней Атлантиды. Их эф.тела находятся частично вне тел, и заключают в себе Я. Эф.тела образуют круг, единство в себе. В их кругу отдельные Я также образуют единство, но кроме того они еще образуют свое средоточие в одной точке. При этом для духовных отношений не важно, где пребывают физ.тела в мире.107(6)

261. "Не имей мы в себе ничего, кроме нормального включения эф.тела в голову, то все люди были бы одинаковыми и не смогли бы ощутить никакой связи с той частью их существа, которая бессмертна".174 (19)

Действие Иерархий от сторон света

335. Когда в IV христианском столетии мысли, пребывающие в вещах, перешли от Духов Формы к Архаям, то отдельные духи Формы отстали и не захотели передать мир мыслей Архаям. Те люди, которые с того времени в силу своей кармы получают мысли от Архаев, получают их в личное владение; несмотря на то, что сами мысли остаются объективными, они вырабатывают мысли как своe достояние. Кто не может этого делать, тот мысли наследует от родителей, от народа и т.д. Это делит людей на группы, действует географически. Сначала импульсом, идущим от Архаев, захватывается поток, что шeл от арабов через Африку в Испанию и в Западную Европу. В этом потоке возникают Спиноза, Галилей, Коперник и др. Во всe это вклинивается влияние отставших духов Формы. Возникает и ещe один поток мыслительной жизни в мировом свершении, движущийся из северной Азии в Европу в виде нашествия турок, гуннов.
     Художественные, политические, социальные мысли римляне получали от Духов Формы. Всмотритесь в Перикла, Алкивиада или в Суллу, Ганнибала, Цезаря — в их мыслях мировые силы господствуют инстинктивно. Но далее начинается борьба правомерных Духов Личности с отставшими духами Формы. В этой борьбе стоит Августин. Он обращается к манихейству, когда запутывается душой в импульсах духов Формы, которые приносят ему древнее состояние, уже не подходящее для души его времени. По этой причине он не может развить индивидуальных мыслей, опосредуемых правомерными Архаями, и перенимает их у церковной догмы. Эта борьба отразилась и на крестовых походах с их массовыми, суггестивными суждениями. Чем далее они проникают в сферу азиатской жизни, тем более над индивидуальным, над индивидуальностями простираются массовые импульсы, люди теряют свою личность, теряют свои моральные импульсы. И, опять-таки, над этими морально деградирующими людьми, идущими с запада на восток, приобретают власть импульсы, стремящиеся с востока на запад и живущие в мусульманах, в турках. Так отражается на Земле духовная борьба.
     В описанное движение с юга вмешиваются ещe существа отставших Архангелов, которые не смогли в своe время стать Архаями. Так что на Западе всe более развивается взаимодействие нормальных Архаев с отставшими Архангелами. Эти Архангелы действуют (если говорить географически) с юга на север, Архаи — с запада на восток, а отставшие духи Формы — с востока на запад. Всe происходящее на Западе до сего времени является отображением борьбы и взаимодействия указанных существ.
     В различные эпохи с той или иной стороны происходит усиление или ослабление деятельности духовных существ. На Западе действуют нормальные Архаи, на Юге — анормальные Архангелы. "Происходящее на Востоке во многом модифицируется деятельностью отставших духов Формы, которые имеют большую власть, однако подвержены сильному влиянию деятельности нормально развитых Архангелов, которое идeт с севера на юг. Так сталкиваются дикие волны стоящих под влиянием отставших духов Формы турок, монголов с тем, что идeт с севера от — если можно так выразиться — добрых Архангелов, которые стоят ближе к каждой отдельной душе, хотя это их влияние временами заглушается тем, что происходит от отставших духов Формы". Смена индивидуального и неиндивидуального в русской истории богато иллюстрирует эти соотношения. В других случаях с севера на юг из живых мыслей идeт евангелически-протестантское движение, в противоположном направлении идeт католически-иезуитское течение; всe это отражает высшую духовную борьбу. 222(4)

738. "Приход к личному сопровождается впадением в эгоизм. Это делает из нас людей, стремящихся к обладанию. Поэтому Меркурий — бог купцов". 97(2)

Импульс Христа и социальное оздоровление

1017. "Бог создал человечество как единство, в котором терялось всякое индивидуальное. Затем началось развитие, в процессе которого всe более выступала индивидуализация. Но теперь по всей Земле вновь должно выступить единство. И только тогда правильно поймут Существо Христа, когда, глядя на Него, почувствуют импульс к социальному соединению человечества по всей Земле. И наоборот, можно сказать: к правильным социальным импульсам по всей Земле ведeт только правильно понятое Существо Христа". 210(2)

1319. "Когда человек уяснит себе, что по отношению ко всем особым точкам зрения существует единая мудрость, что каждый стоит на своей особой точке зрения лишь потому, что не может проникнуть достаточно далеко, тогда он впервые сможет понять идею Святого Духа. Лишь несовершенный человек имеет свою точку зрения. Тот же, кто приближается к Духу Мудрости, не имеет никакой точки зрения. Он знает, что должен бессознательно отдаться изначально единой мудрости. Как все растения склоняются перед единым Солнцем, так люди склоняются пред Единым, ибо Дух Мудрости будет жить в них. Если от Христа проистекает то, что первоначально люди имели в кровной связи, то мудрость снова соединяет нас вместе в братском союзе". Удивительным образом это выражено в празднике Пятидесятницы.
     "Человек, наделенный ныне совсем другим сознанием, больше не может составить себе верного представления о принадлежности (в древности) к роду, о чувстве себя как пребывающего в теле всего рода. Но это было так, и чем больше распространялись маленькие роды, чем больше семьи становились родами, тем индивидуализированнее делался человек.
     Что мы здесь познаем как процесс индивидуального становления — это вы должны представить себе связанным с человеческой кровью. Вы поймете эту связанность с кровью, если я сообщу вам следующее, на что я бы попросил вас обратить серьезное внимание. То излияние духа, которое имело место в Лемурийскую эпоху, совсем не было единообразным излиянием. Вы могли бы там видеть множество духов, нисходивших из духовного окружения Земли на Землю, много индивидуальностей. Когда мы говорим о Ягве, то имеем дело не с единственным Божеством, но с множеством народных божеств. Иудеи сознавали, что Ягве был одним среди множества божеств. Ибо многие такие народные души — которых я прошу принимать как реальность — низошли к Земле, и потому люди были разделены на роды. И чем дальше они идут в развитии, тем больше соединяются в семьях, в родах, а затем сливаются в большие роды — народы. Но слияние в один большой братский союз таким образом было невозможно. Это слияние всего человечества на Земле возможно благодаря тому, и это постепенно осуществляется, что кроме того излияния духа и одушевления людей духом, устремившимся вниз во многих народных душах, излилось еще нечто такое, что живет не в воздухе, а в тепле Земли, и что это всеобщее излилось в людей. То, что излилось сначала, в христианской эзотерике называют Святым Духом. Говоря о древних духах, излившихся на Землю, следовало бы, собственно, говорить о многих Ягве. Но когда говорят о Духе, содержащем в Себе всеобщее тепло, то можно говорить о Единственном. В христианской эзотерике Его называют Логосом, Христом, Единым Духом рода человеческого на Земле.
     Если вы теперь обдумаете, что живущее в Самодухе, все обозначенное Манасом излилось вниз во множественности, а обозначенное Буддхи излилось в человечество как Единство, то вы получите здесь противоположность. И вы поймете, что человечество сначала через влияние духа должно было быть подготовлено к излиянию Христа, или Буддхи, Жизнедуха. До того момента, когда Христос Иисус явился на Земле, все содержащееся в духе Христа, было Единством. Это была единая оболочка, окутывавшая всю Землю и имевшая в твердой Земле как бы свою костную систему. Если вы возьмете твердую Землю со всем тем, что она содержит в себе, а затем то, что окружает Землю как тепло, то вы получите примерно то, что называют телом Духа-Христа. ("Кто ест тело Мое, тот попирает Меня ногами своими". Ев. от Иоанна.) ... Как в Лемурийскую эпоху в отдельные индивидуальности излился элемент духа, Ягве-духа, так все более и более в годы, предшествовавшие Христу Иисусу, а также теперь изливается Дух Христа, Который Свое Тело имеет в теплоте крови. И когда весь Дух Христа изольется в человеческие индивидуальности, тогда Христианство станет большим человеческим Братством, которое обретет Землю. Тогда вообще не будет сознаний разных клик и малых сообществ, но только сознание, что человечество — это братский союз. При величайшей индивидуализации каждый, тем не менее, будет тянуться к другим. Малые родовые и народные сообщества сольются в Общину Жизнедуха, Буддхи, в Общину Христа". 96(18)
     “Каждый народ, раса, род имеют общую астральную материю, материю инкарнации для Духа народа”. Коллективная карма вполне реальна. Карму имеют Духи народов. “Интернациональные стремления принадлежат еще более всеобъемлющему духу, объемлющему всю астральную материю земли; таков Дух Земли, планетарный Логос”. Физическая Земля образует его физ. тело. В нем — карма всего земного развития. “Интернациональные стремления являются первым образованием того великого единства, что возникает на арупа-плане”. Д. 69/70, с. 19
     “В духовном мире эти отставшие существа (люциф. и ариманич.) полезны, и их действия согласуются с мировым планом. Но как только они переступают свои задачи на физическом плане, то начинают действовать как противники богов. Свою деятельность эти существа осуществляют в людях как силы природы”.
     Когда силы природы действуют вовне, не в человеке, то в них работают высшие Иерархии. В человеке силы природы, например, имеют вид гортани; благодаря той или иной ее организации люди говорят на разных языках; и здесь действуют люциферические или ариманические существа. Ариман смешал языки на Вавилонской башне. Латинские буквы носят ариманический характер, готические — люциферический.
     Если в диалоге человека с Душой народа посредником не выступает Христос, то отставшие духи вмешиваются в то, что как связь сил природы с Духом народа живет в человеке, и действует так, что человек начинает желать своему Духу народа расширить границы народа. В христианском отношении к Духу народа человек переживает гармонию между народными духами, духовный мир, где нет границ, и одно пронизывает другое. Д. 108, с. с.24-25

     90. "Была в душе Августина также и тяга к индивидуальности. Поэтому его идеи получают столь выразительный, душевно и сердечно выразительный характер; поэтому они так наполнены человеческим переживанием, и поэтому Августин получает столь бесконечно симпатичный облик, который производит столь глубокое впечатление, когда обращаешь взгляд на столетия, предшествовавшие схоластике". Но его идеи о всеобщем человечестве как целом, внутри которого человек чувствует себя лишь как частицу, подпадающую прехождению, были невыносимы для европейцев. С Августином боролся Пелагий (британский мирянин-монах, действовавший до 410 г. в Риме, потом в Африке, позже в Палестине; после 418 г. упоминаний о нем нет) —человек, исполненный европейского индивидуализма. Он говорил: Не может быть и речи о полной непричастности человека к своей судьбе в чувственном мире. Из человеческой индивидуальности должна родиться сила для возвышения из чувственного в чисто духовные области, где душа возвращается к свободе и бессмертию.
     "Отдельный человек должен найти силу для преодоления наследственного греха". Церковь заняла среднее положение между этими точками зрения: семипелагианство. 74 (2)

2. Радикальные мировоззрения

     408. "В начале 40-х годов сильные удары против мировоззрения Гегеля направляет человек, который до того глубоко и интимно в него вжился. Это Людвиг Фейербах (1804-1872). Война, объявленная им мировоззрению, из которого он вырос, в радикальной форме дана в его трудах "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842) и в "Основных положениях философии будущего" (1843). Дальнейшее развитие его мысли мы можем проследить в других его трудах: "Сущность христианства"(1841), "Сущность религии" (1845) и в "Теогонии" (1857). В деятельности Людвига Фейербаха в области духовной науки повторяется тот же процесс, который почти столетием раньше совершился в естественнонаучной области (1759) благодаря выступлению Каспара Фридриха Вольфа. ... Еще в мировоззрении Гегеля можно видеть остаток древнего учения о предобразовании. Чистая мысль, являющаяся в человеческом духе, должна лежать сокрытой во всех явлениях, прежде чем достигнуть в человеке видимого бытия. Эту чистую мысль, которая должна быть как бы "изображением Бога, каким он был в вечном существе до сотворения мира", Гегель ставит до начала природы и индивидуального духа. Развитие мира предстает, таким образом, как развертывание чистой мысли. ... Протест Людвига Фейербаха против воззрения Гегеля основан на том, что он так же не мог признать существование духа до его действительного пребывания в человеке, как Вольф был не в состоянии признать, что части живого организма были уже предобразованы в яйце. Подобно тому, как Вольф видел новообразования в органах живого существа, так Фейербах видел их в индивидуальном духе человека. Этот последний ни в какой мере не существует до своего видимого бытия, он возникает лишь в тот момент, когда проявляется.
     Фейербах считает, таким образом, неправомерным говорить о всеобщем Духе, о существе, в котором коренится, индивидуальный дух. До своего фактического появления в мире не существует разумного бытия, которое так строит материю, видимый мир, что в конечном итоге в человеке выявляется его прообраз, но до возникновения человеческого духа существуют лишь лишенные разума вещества и силы, которые из себя строят нервную систему, концентрирующуюся в мозге; и в этом последнем возникает, как совершенное новообразование, нечто еще не существовавшее — одаренная разумом человеческая душа. Для такого мировоззрения нет возможности произвести процессы и вещи от духовного Первосущества, ибо духовное существо есть новообразование, вытекающее из организации мозга. И когда человек переносит духовное во внешний мир, то совершенно произвольно представляет себе, что вне его существует и управляет миром существо, подобное тому, которое лежит в основе его поступков. Каждое духовное существо человек должен сначала создать в своей фантазии; вещи и процессы мира не дают повода предположить такое существо. Не духовное Прасущество, в котором находятся преобразованными все существа, создало человека, но человек согласно своему существу создал себе фантастический образ такого прасущества. Таково убеждение Фейербаха. "Знание человека о Боге есть знание человека о себе, о его собственном существе". ...
     Необходимой поворотной точкой в развитии мировоззрений Фейербах считает "открытое исповедание того, что сознание Бога есть не что иное, как сознание человечества, что человек может мыслить, предчувствовать, представлять, чувствовать, верить, жалеть, любить и почитать как абсолютное, божественное существо только человеческое существо". "Действительное в своей действительности, или как действительное, есть действительное как объект чувства, есть чувственное. Истинность, действительность, чувственность — идентичны. Только чувственное существо — действительное существо. Предмет в истинном смысле дается лишь посредством чувств, а не посредством мышления как такового. Данный в мышлении или идентичный ему объект есть только мысль". Но это значит только, что мышление выступает в человеческом организме как новообразование, и у нас нет основания представлять себе, что мысль до своего появления уже была скрыто предобразована в мире в какой-либо форме. ... Фейербах требует, чтобы разум не был поставлен как исходная точка во главу мировоззрения, как это делает Гегель, но чтобы он рассматривался как продукт развития, как новообразование человеческого организма, в котором он проявляется. Ему противно всякое отделение телесного от духовного, так как оно не может быть понято иначе, как продукт развития телесного. ...
     Почему мы не можем мыслить во всякое время, почему мысли не находятся в нашем распоряжении по нашему усмотрению, почему мы часто среди духовной работы, несмотря на самое напряженное усилие воли, не можем сдвинуться с места до тех пор, пока какой-нибудь внешний повод, часто даже какая-нибудь перемена погоды, не оживит мысли? — Оттого, что мыслительная деятельность также есть органическая деятельность. Почему мы часто годами вынашиваем мысли, прежде чем они уяснятся? — Потому что и мысли подлежат органическому развитию, и мысли должны созревать так же, как и плоды на поле и дети во чреве матери".
     "Фейербах указывает на Георга Кристофера Лихтенберга, мыслителя, скончавшегося в 1799 году, который в отношении многих своих идей должен рассматриваться как предшественник того мировоззрения, которое нашло свое выражение в мыслителях, подобных Фейербаху, и интересные идеи которого лишь потому не сделались столь плодотворными для XIX века, что затмевающие все остальное, мощные построения мысли Шеллинга, Фихте и Гегеля так заполнили духовное развитие, что афористические молнии идей, даже если они и были столь светлыми, как идеи Лихтенберга, могли остаться незамеченными. Достаточно напомнить отдельные изречения этого замечательного человека, чтобы показать, как в заложенном Фейербахом движении мысли снова ожил его дух. "Бог создал человека по своему образу. Это, вероятно, значит, что человек создал Бога по своему образу". Наш мир станет таким совершенством, что будет столь же смешно верить в Бога, как в настоящее время — в привидения". "Разве наше понятие о Боге не есть олицетворенная непостижимость?" "Представление, которое мы составляем себе о душе, подобно представлению о магните в земле. Это лишь образ. Человек обладает прирожденной способностью все мыслить в этой форме". ...Для построения мировоззрения требуется не только превосходство духа, которым он обладал, но также способность всесторонне разработать и пластически округлить идеи в общей связи. Этой способности он был лишен. ... Лихтенберг требует концентрации на посюстороннем, но он все еще пронизывает это требование представлениями, направленными на потустороннее. "Я думаю, — пишет он, — что очень многие люди, воспитывая себя для неба, забывают о воспитании себя для земли. Я думаю, что человек действовал бы мудрее всего, если бы первое поставил на надлежащее место. Ибо если мы поставлены на это место мудрым существом, в чем нет сомнения, то будем делать здесь то, что в наших силах"."
     "Такие сравнения, как сравнение Лихтенберга с Фейербахом, весьма существенны для истории развития мировоззрений. Они нагляднее всего показывают развитие мыслителей, ибо из них узнают, как воздействовал на это развитие промежуток времени, лежащий между ними".
     "Гегель чувствовал себя хорошо среди сутолоки современной ему жизни. Овладеть непосредственной жизнью мира философским духом стало для него прекрасной задачей. ... Фейербах не сочувствовал жизни своей эпохи. Тишина уединения была ему милее, чем сутолока современной ему жизни. Он ясно высказывается об этом: "вообще я никогда не примирюсь с городской жизнью. От времени до времени приезжать в город для преподавания — это, на основании впечатлений, которые я уже здесь приводил, я считаю правильным, даже моим долгом; но потом я должен вернуться в деревенское уединение, дабы здесь, на лоне природы работать и отдыхать". ... Он искал истинной жизни; он не мог найти ее в той форме, которую она приняла благодаря культуре эпохи. Насколько серьезно он относился к "концентрации на посюстороннем", показывает его изречение, произнесенное им по поводу мартовской революции. Она показалась ему бесплодной, ибо в представлениях, лежащих в ее основе, еще продолжала жить старая вера в потустороннее... Только такая личность могла в самом человеке искать всю ту силу, которую другие выводят из высшей силы".
     "Рождение мысли вызвало в греческом мировоззрении то, что человек уже не мог чувствовать себя настолько сросшимся с миром, как это было возможно при древнем образном представлении. Это была первая ступень в образовании пропасти между человеком и миром. Следующая ступень была дана в развитии новейшего естественнонаучного образа мышления".
     "Гете, Шиллер, Фихте, Шеллинг, Гегель мыслили идею самосознающей души такой всеобъемлющей, что эта последняя предстает коренящейся в высшей духовной природе, стоящей над природой и человеческой душой". "Фихте, Шеллинг, Гегель признавали самосознающую душу тем, чем она является; Фейербах делает ее тем, что ему нужно для его образа мира. В нем выступило мировоззрение, которое чувствует себя побежденным образом мира. Оно не может справиться с обеими частями современного образа мира, с образом природы и с образом души; поэтому он проходит мимо одной из этих частей: мимо образа души".
     "В мире древних народов следует видеть падение образного представления древности, из которого развилось переживание мысли. Ощущение этого факта оживает в XIX веке в такой личности, как Давид Фридрих Штраус. Он стремится ориентироваться в развитии значения жизни мысли, углубляясь в связь мировоззрения с мифологическим мышлением в историческом периоде. Он стремится познать, каким образом мирообразующее мировоззрение еще продолжает действовать в новейшем мировоззрении. В то же время он хочет укрепить человеческое самосознание в существе, лежащем вне отдельной личности, представляя себе все человечество воплощением божественного существа. Благодаря этому он обретает для отдельной человеческой души опору во вселенской человеческой душе, которая раскрывается в ходе исторического становления.
     Еще радикальнее Штраус подходит к вопросу в своей, появившейся в 1841 г. книге "Христианское вероучение в его историческом развитии и в борьбе с современной наукой". Здесь речь идет о претворении христианских догматов из их поэтического образа в мыслительные истины, лежащие в их основе. Он подчеркивает теперь несовместимость современного сознания с тем сознанием, которое придерживается древних, образно-мифологических изображений истины. "Итак, — пишет Штраус, — пусть верующий предоставит знающему спокойно идти своим путем, как это делает последний по отношению к первому; мы оставляем им их веру, так пусть они оставят нам нашу философию. И если сверхблагочестивым удается исключить нас из своей церкви, то мы сочтем это за достижение". ...Воззрения Штрауса вызвали невероятное возбуждение душ... Штраус лишился места лектора в Тюбингенской семинарии за "Жизнь Иисуса", и когда он затем стал профессором богословия в Цюрихском университете, то пришли крестьяне с цепами, чтобы исключить разрушителя мифа, добиться его отставки".
     "Воззрение, представленное Фейербахом, что существо человека есть в то же время и его высшее существо, и что всякое другое высшее есть только иллюзия, созданная по его подобию и поставленная им самим над собой, мы находим и у Бруно Бауера, но в форме гротеска. Он описывает, как человечество пришло к созданию иллюзорного противообраза в выражениях, из которых видно, что они вытекают не из потребности полного любви понимания религиозного сознания, как у Штрауса, а из радости разрушения. Он говорит, что "всепоглощающему "я" страшно самого себя; оно не смело считать себя всем и самой всеобщей силой, т.е. оно еще оставило религиозный дух и так завершило свое отчуждение, противопоставив себе самому свою всеобщую силу как чуждую, и работая в противовес этой силе в страхе и содрогании за свою целостность и блаженство". Бруно Бауер стремится критически испытать на всем существующем свое темпераментное мышление. Что мышление призвано проникнуть до сущности вещей — это он перенял как убеждение из мировоззрений Гегеля. Но он не способен, как Гегель, дать мышлению изжиться в одном результате, в одном строе мыслей. Его мышление не творческое, но критическое... Он стремился установить критическую силу мышления исходя не из одной мысли, как из определенной точки зрения, как это делал Гегель. Он пишет: "критика есть, с одной стороны, последнее действие определенной философии, которая в этом должна освободиться от позитивной философии, еще ограничивающей ее действительную всеобщность и потому, с другой стороны, она есть предпосылка, без которой философия не может подняться к последней всеобщности самосознания". Таково вероисповедание "Критики мировоззрения", которого придерживался Б.Бауер. — "Критика не верит в мысль, в идеи, а только в мышление". "Человек теперь найден", — торжествует Бауер. Ибо теперь человек связан только своим мышлением, человечность — это не отдача себя чему-либо внечеловеческому, но проработка всего в горниле мышления. Человек должен быть не подобием другого существа, а прежде всего человеком, и достигнуть этого он может своим мышлением. Мыслящий человек есть истинный человек. Ничто внешнее, ни религия, ни право, ни государство, ни закон и т.д., не могут сделать человека человеком, а только его мышление. В Бауере выступает немощь мышления, стремящаяся, но не могущая достигнуть самосознания".
     "Что Фейербах объявил высочайшим существом человека, относительно чего Бруно Бауер утверждал, что оно найдено как мировоззрение при помощи критики: рассмотрение "человека" совершенно непредвзято и без предпосылок, — это составляет задачу, которую поставил себе Макс Штирнер (1806-1856) в своей появившейся в 1845г. книге "Единственный и его достояние". Штирнер находит, что: "Фейербах борется за общее содержание Христианства со всей силой отчаяния не для того, чтобы его отвергнуть, нет, для того, чтобы его оживить, чтобы его долгожданное, всегда остающееся вдали, с последним усилием извлечь из неба и навсегда сохранить у себя. Разве это не жест последнего отчаяния, не жест не на жизнь, а на смерть, и не есть ли это в то же время христианская тоска и жажда потустороннего? Герой не хочет войти в потустороннее, а хочет привлечь потустороннее к себе и вынудить его стать посюсторонним". ... И действительно, мы всегда мыслим себе наивысшее существо в двоякой потусторонности — во внутреннем и во внешнем одновременно, ибо "Дух Божий" по христианскому воззрению есть также и "наш дух" и живет в нас. Он живет на небе и живет в нас. Мы, несчастные существа, являемся лишь его обителью; и когда Фейербах разрушает его небесную обитель и вынуждает его со всем багажом перейти к нам, то мы — его земная обитель, сильно переполняемся им". До тех пор, пока отдельное человеческое "я" еще устанавливает какую-либо силу, от которой оно чувствует себя зависящим, оно видит самого себя не со своей собственной точки зрения, но с точки зрения этой чуждой силы. Оно не владеет собой, оно одержимо этой силой. ...
     Существует только отдельный человек, а не "родовое понятие человечества", которое Фейербах ставит на место божественного существа. Если, таким образом, отдельный человек ставит над собой родовое понятие человечества, то он точно так же предается иллюзии, как и тогда, когда чувствует себя зависимым от личного Бога... Штирнер уже в 1842 г. в статье, опубликованной "Рейнской газетой", высказывался по поводу "ложного принципа нашего воспитания или о гуманизме и реализме", что мышление, знание, по его мнению, не может проникнуть до существа личности. Поэтому он считает ложным принципом воспитания, когда средоточием берется не это существо личности, а одностороннее знание. "Знание, которое не очищает и не концентрирует до такой степени, чтобы увлечь к волению или, иными словами, которое меня лишь отягощает, как некая ноша, вместо того, чтобы целиком следовать за мной, так чтобы свободно движущееся "я", не обремененное волей, бодро проходило через мир, такое знание, ставшее личным, дает жалкую подготовку для жизни... Знание должно умереть, чтобы снова восстать как воля и чтобы ежедневно заново творить себя как свободную личность. Только в личности каждого отдельного может заключаться источник того, что он делает. Нравственные обязанности не могут быть заповедями, данными человеку как-либо, а цепями, которые он сам на себя навешивает... Я люблю своего ближнего не оттого, что я следую священной заповеди любви к ближнему, а потому что мое "я" влечет меня к ближнему. Я не должен его любить, я хочу его любить. Чего люди хотели — это они поставили над собой как заповеди". В этом пункте легче всего неправильно понять Штирнера. Он не отрицает моральных поступков, он отрицает лишь моральную заповедь.
     Как человек действует, если он себя правильно понимает, — уже это само по себе создает нравственный миропорядок. Моральные предписания для Штирнера лишь призрак, навязчивая идея. Они устанавливают нечто такое, к чему человек приходит сам, когда целиком отдается своей природе. Абстрактные мыслители здесь, конечно, возразят: разве не существует преступников? Должны ли они действовать сообразно с тем, что им предписывает их природа? Эти абстрактные мыслители предрекают всеобщий хаос в том случае, если моральные предписания не станут для человека священными. Штирнер мог бы им ответить: Разве в природе не бывает болезни? Разве она не происходит точно так же по вечным, железным законам, как и все здоровое? Но разве мы поэтому не можем отличить больное от здорового? Как разумному человеку никогда не придет в голову считать больное здоровым на том основании, что и оно произошло по природным законам, так и Штирнер не собирается считать ненормальное нормальным на том основании, что оно возникает как моральное, когда отдельный человек бывает предоставлен самому себе. Но Штирнер отличается от других абстрактных мыслителей своей убежденностью в том, что в человеческой жизни, когда отдельные люди бывают предоставлены сами себе, нравственное будет господствовать точно так же, как в природе господствует здоровье.
     Подобно другим мыслителям новейшего времени, Штирнер стоит перед фактом самосознающего "я", требующего понимания. Другие ищут средств понять это "я". Понимание наталкивается на трудности, ибо между образом природы и образом духовной жизни образовалась глубокая пропасть. Штирнер оставляет все это без внимания. Он стоит перед фактом самосознающего "я" и все, что он в силах сделать, употребляет исключительно на то, чтобы указать на этот факт. Он хочет говорить о "я" таким образом, чтобы каждый сам оглянулся на это "я", и чтобы никто не избежал этого взгляда, говоря: "я" — это то или иное. Штирнер хочет указать не на идею, не на мысль "я", а на живущее "я, которое личность находит в себе.
     Род представлений Штирнера, как противоположный полюс мировоззрению Гете, Шиллера, Фихте, Шеллинга, Гегеля, есть явление, которое с известной необходимостью должно было выступить в развитии новейших мировоззрений. Ярко выступил перед его духом факт самосознающего "я". Каждое творение мысли представало перед ним так, как оно предстает перед мыслителем, который стремится постичь мир лишь в мыслях, может представить мир мифических образов. Перед этим фактом для него исчезало все остальное содержание мира, поскольку это последнее обнаруживает связь с самосознающим "я". Он ставил самосознающее "я" в совершенно изолированное положение.
     Штирнер не ощущает, что может оказаться трудным поставить "я" в такое положение. Последующие десятилетия не развили интереса к этой изоляции "я", ибо эти десятилетия заняты, прежде всего, овладением образом природы под влиянием естественнонаучного образа мышления. После того, как Штирнер установил одну сторону новейшего сознания — факт самосознающего "я", эпоха отвлекает свой взор от этого "я" и направляет его туда, где найти его нельзя, — на образ природы".
     "Первая половина XIX столетия родила свои мировоззрения из идеализма. Если там и перекидывается мост к естествознанию, как у Шеллинга, Лоренца Эйкена (1779-1851), Генриха Стеффенса (1773-1845), то это происходит с точки зрения идеалистического мировоззрения и в интересах этого последнего. Время так мало созрело для того, чтобы естественнонаучные мысли сделать плодотворными для мировоззрения, что гениальный взгляд Жана Ламарка на развитие высших организмов из простейших, опубликованный в 1809г., остался совершенно без внимания, а когда Жоффруа де Сент-Илер в 1830г. в борьбе против Кювье выдвинул мысль о всеобщем природном родстве всех форм и организмов, потребовался гений Гете, чтобы оценить все значение этой идеи. Обильные естественнонаучные результаты, достигнутые в первой половине столетия, сделались новыми мировыми загадками в развитии мировоззрения после того, как Чарльз Дарвин в 1859г. самому понимаю природы открыл новые перспективы для познания органического мира". 18(9)

     105. Эф. и астр.тела в нас несут в себе материнский элемент, физ.тело и Я — отцовский: нивелирую­щий и индивидуализирующий принципы. В древнем посвящении из человека удалялись эф. и астр. тела, а Я оставалось. В течение 3,5 дней человек не имел самосознания; он получал сознание из духовного мира че­рез иерофанта, предоставлявшего ему свое Я. Это выражалось в определенной формуле. У посвящаемого выделялся материнский элемент и оставался отцовский. "Это значит, что человек убивал в себе отцовский элемент и соединялся с материнским. Иными словами: он убивал в себе отца и женился на матери". Он дол­жен был стать одним со своим народом, а в народе как раз живет материнский элемент. И это была 5-я ступень посвящения: "перс", "израильтянин" и т.д. Миф, подобный "Эдипу", имеется об Иуде Искариоте, который не ослепил себя, как Эдип, но, став орудием зла, предал Христа. На Голгофе же Христос говорит ученику, в астр.теле которого живет мудрость Христа: "Се матерь твоя". Он связывает мудрость с материнским принципом. Только так возможна гармония. В ином случае человек идет к войне против всех. 112 (II)

     647. "Благодаря чему человек становится индивидуальным? Благодаря тому, что он очищает себя. Силь­нее всего он очищается, когда становится товарищем духовного мира. Когда он работает над астр.телом, то освобождается от привидений, или спектров (которые живут в эф.теле). Работая над физ.телом, он освобождается от фантомов. Совершая все это, человек возвращается назад в чисто Божественное". Хрис­тос изгоняет из людей демонов. 96(20)