127. В 1108 г. родился Дандоло Венецианский (Энрико, 1108-1205; с 1192 г. — венецианский дож). В Константинополе он был ослеплен турками, однако и будучи слепым управлял Венецией, той Венецией, что внесла в духовное ариманический дух. "Это значительный момент мировой истории, когда этот дож Дандоло захватил Константинополь и ранний дух крестовых походов перевeл в поздний дух крестовых походов". Вначале крестовые походы имели целью силу веры соединить со святыми реликвиями, с фактическим событием Мистерии Голгофы. Но когда в них вступила Венеция, реликвии стали трактоваться как биржевые ценности. "Распространилась капиталистическая аура; Дандоло — это инкарнация ариманического духа!" А ранее этим же путeм из Римской Империи золото ушло на Восток. Так римское золото действовало с одной стороны, восточный гнозис — с другой. Затем пошли крестовые походы от Рима и параллельно им попытка сместить Рим, противопоставив ему Иерусалим: Готтфрид Буллионский.181(18)

Средняя Европа

161. "Те люди, которые, я бы сказал, среди освещенных Солнцем нив и полей развились как средне-европейское бюргерство, они не были единственными людьми, что развивались от XII до XX столетия. Существовали и другие люди, удержавшие в себе нечто от древней внутренней душевной дикости и душевной примитивности народа нибелунгов".
     Однако прошлое нельзя удержать в настоящем без того, чтобы оно не впало в декаданс, не стало болезненным. "Поэтому мы видим, как на одной линии развивается новое среднеевропейское бюргерство, я бы сказал, высший продукт того, что вышло из нив и лугов, освободившихся от лесов, а с другой стороны — над этим бюргерством мы видим в Средней Европе людей, которые сохранили древнюю душевную жизнь времeн нибелунгов, которые лишь в новое время восприняли Христианство. ... Людьми, изживающими в упадочной форме этот древний характер нибелунгов, являются владетели отдельных среднеевропейских земель, герцогств, со своим окружением, которые теперь дюжинами свергаются с тронов... К ним, в первую очередь, принадлежит всe, что было содержанием, человеческим содержанием дома Габсбургов. ... Никто не поймeт трагедию свершающегося, кто не примет во внимание эти подосновы событий, что столетиями идущая вперeд часть среднеевропейского человечества регулировалась и управлялась такой частью, которая сохраняла в себе в упадочной форме душевный характер древних диких нибелунгов. ... Эти части жили в прошлые столетия одна рядом с другой как две разные расы, может быть, даже более различные, чем две разные расы. Необходимо иметь мужество принять во внимание подобные исторические подосновы событий". А та часть среднеевропейского населения, что переселилась в Англию и образовала народ англосаксов, она не взяла с собой это наследие народа нибелунгов. Поэтому там развился инстинкт к душе сознательной, к политической жизни. Среднеевропейское же человечество осталось аполитичным, т.к. им владели люди с отсталой жизнью души. Грандиозно характерные черты среднеевропейской жизни раскрываются в том контрасте, где, с одной стороны, стоит цвет духовной жизни XVIII в. — Клопшток, Лессинг, Гердер, Шиллер, Гeте, а с другой — вся упадочность наследия нибелунгов, выраженная в Фридрихе Великом.
     "С началом XIII в. возник, ознаменовавшийся выведением лесов, некий контраст; от земли к небу зазвучали песни Вальтера фон Фогельвайде, и всe это вылилось, наконец, в гeтеанизм. Такова одна сторона, не политическая, нeсшая кругооборот своего развития в себе самой... А рядом с ней — распадающийся, идущий от нибелунгов характер того, что пребывало на троне".
     "От 1200 г. до XX в. естественным образом в Средней Европе развивалось люциферическое как отставшая дикость нибелунгов, образовавшее душевную жизнь в новое время. ... Рассмотрим ее в связи с ариманическим элементом современного индустриализма, техники, капитализма. ... В последние десятилетия XIX в. и первые десятилетия XX в. возникло взаимодействие между индустриализмом и старым земельным владычеством, старым юнкерством, старой упадочной дикостью нибелунгов. Это и привело Среднюю Европу к закату: брак между индустриализмом и территориальным господством, политическим правлением Средней Европы". Этот брак не позволяет немцам исполнить их миссию.190(10)

785. "Это перечисление: природа — капитал — труд — само по себе ещe ничего не объясняет. ... Оценка продуктов природы происходит не под влиянием одних только чисто экономических отношений, но и под влиянием правовых отношений; а в оценке предпринимательского капитала участвует свободный человеческий разум и воля — со всем тем, что они производят в социальной жизни людей. Подумайте только, как много требуется, чтобы действительно собрать капитал для какой-либо цели. Здесь участвует свободная человеческая воля. Она участвует в актах кредитования капитала, хотя, может быть, не непосредственно. Естественно, что имеющий сбережения отдаeт их взаймы; но хочет ли он вообще сберегать — это дело его воли. Так что свободная воля человека оказывает здесь очень существенное влияние. Учитывая всe это, мы установим теперь ещe другую классификацию экономических факторов кроме уже рассмотренных.
     До сих пор мы имели схематическое изображение экономического кругооборота и видели: вот "природа", а стоимость появляется, только когда природа обработана трудом: "природа" движется по направлению к точке "труд". Стоимость появляется также и благодаря труду: труд движется по направлению к точке "капитал", или "дух". А в точке "капитал" возникает тенденция снова вернуться к природе: капитал движется по направлению к точке "природа". Это движение встречает препятствие, если излишний капитал переводится не в землевладение, где он отлагается, фиксируется в земле, а в свободные духовные предприятия, где он полностью исчезает, "потребляется" за вычетом той его доли, которая должна сохраниться в виде некоего "зерна", необходимого для того, чтобы экономический процесс мог продолжаться дальше.
     Кроме движения, изображенного нами раньше, по кругу слева направо, в ходе которого появляется природа, обработанная трудом, труд, расчлененный, организованный духом, и капитал, эмансипированный и деятельный только в духовных учреждениях, имеется ещe и другое движение. А именно такое, которое не ведeт к наращиванию стоимостей, совершающемуся благодаря тому, что каждый последующий элемент овладевает предшествующим; это второе движение протекает как раз в противоположном направлении. Первое движение идeт против часовой стрелки, второе — по часовой стрелке. В первом случае нечто возникает, когда предшествующий член врабатывается в последующий. Во втором случае нечто возникает, когда то, что протекает в данной точке по первому направлению, перехватывается тем, что притекает с другой стороны и им как бы поглощается. Сейчас вы поймeте, что я хочу сказать. Приняв во внимание, что капитал в экономическом процессе есть, собственно, реализованный дух, можно в нашей схеме вместо "капитал" вписать "дух"; таким образом: природа — труд — дух. Затем, если дух, принимая обработанный трудом продукт природы, не направляет его в экономическом процессе дальше по тому же направлению (против часовой стрелки), а поглощает его, то возникают средства производства. Средства производства есть нечто совершенно особое в экономическом кругообороте. Они создаются в ходе движения, противоположного тому, где появляется продукт природы, обрабатываемый трудом для потребления. Средства производства — это продукт природы, которым завладевает дух, продукт природы, нужный духу. Начиная с карандаша, который является для меня средством производства, и до сложнейших заводских машин — все средства производства суть продукт природы, схваченный духом. Продукт природы может быть обработан и послан в экономическом кругообороте по первому направлению — тогда он становится капиталом; или же он может быть послан по второму направлению — и тогда он становится средством производства. Что образовалось здесь как средство производства, может также двигаться дальше по тому же — второму — направлению и быть снова схвачено трудом. А когда средства производства связываются с трудом, то в этой связи, в этом соединении средств производства с человеческим трудом появляется предпринимательский капитал. Это и есть предпринимательский капитал. Так что, продолжая это движение (в направлении по часовой стрелке), мы приходим к точке, где средства производства сращиваются с предпринимательским капиталом.
     Продолжим ещe тоже движение (по часовой стрелке), в ходе него то, что произведено, соединение средств производства с предпринимательским капиталом, непрестанно воспринимается природой, однако теперь уже другой частью природы, чем в ходе того процесса, который движется в сторону потребления. Теперь только и возникает в экономическом процессе то, что, собственно, и является товаром в настоящем смысле. Товар схватывается природой, включается в процессы природы. Потребление есть возвращение вещи в природу. Если продукт, например, съедается, то он полностью сливается с природой. Но и в других случаях продукт потребляется, уничтожается. Короче говоря: вещь становится товаром в силу того факта, что она возвращается в природу. Итак, можно сказать: мы проследили теперь движение, происходящее во всeм экономическом обороте по трeм точкам: средства производства, предпринимательский капитал, товар. Здесь, в этой точке — "товар" — правильное распознавание чрезвычайно затруднено; ибо среди предметов обмена, движущихся туда-сюда в актах купли-продажи, чрезвычайно трудно распознать, какие из них принадлежат к первому кругу движения, а какие — ко второму, какие действительно товары, а какие нельзя назвать товарами в настоящем смысле слова. Почему же благо становится товаром? По-настоящему мне следовало бы, говоря о первом движении (против часовой стрелки), чтобы быть точным, писать "благо", а характеризуя движение в обратном направлении, писать "товар". Ибо благом товар становится только в руках торговца, купца, который предлагает его другим, а не пользуется им сам.
     Итак, сегодня наша задача заключалась главным образом в усвоении понятий, указывающих на истинное существо определeнных экономических отношений. Но в действительности эти истинные отношения постоянно искажаются, маскируются и тем самым вносят расстройство в экономический кругооборот. Постоянно уравновешивать эти отклонения — главнейшая задача экономической организации. Очень много теперь говорится о необходимости устранить вредные явления в экономике, причeм не без задней мысли: вот тогда-то всe пойдeт отлично, настанет прямо-таки рай на земле. Но это всe равно, как если бы вы сказали: сегодня я так наемся, что больше уже никогда не захочу есть. Это невозможно потому, что в живом организме должны непрерывно происходить процессы подъeма и падения. Также и в экономическом организме неизбежны подъeмы и падения. Здесь должна действовать, с одной стороны, тенденция к образованию ренты, вызывающей превышение цен против истинных, а с другой — тенденция к снижению цен под действием предпринимательского капитала. Обе эти тенденции действуют постоянно, и мы должны осознать их действие, чтобы удерживать цены по возможности на уровне, наиболее близком к истинным, т.е. экономически правильным ценам.
     Для этого необходимо, чтобы экономический процесс осознавался через непосредственное восприятие тех людей, которые сами постоянно в нeм находятся и могут поэтому постигать его как бы изнутри. Для индивида такая задача невыполнима. Она невыполнима также для слишком обширной общественной организации, такой, например, как государственная организация. Эту задачу могут выполнять только ассоциации, вырастающие из самой экономической жизни и способные поэтому действовать непосредственно в живой реальности экономических отношений". 340(8)