Три потока христианства. Восток - Запад.

3. "Чем дальше мы уходим во времена папы Николая I, тем больше видим на Востоке внутреннее, сердечное почитание культа, внутреннюю сердечную привязанность к взаимодействию культа со всем тем, что переживалось в культе, с тем, что потом ощущали как увенчание этого ощущения, как некоего рода большое культовое действие: паломничество ко святому Гробу. Если из Рима IX столетия, из Рима папы Николая I смотрели на Восток, то видели там то, о чeм Николай I и его советники говорили, что это не подходит для европейского, для средне- и западно-европейского народа. Этот средне- и западно-европейский народ имел слишком много от вторгавшегося в человеческое развитие интеллекта, чтобы зависеть от простого, внутренне, через сердце, впитанного созерцания церемоний и от паломничества ко святому Гробу. Европейское человечество имеет слишком много от выступающего интеллектуализма, чтобы европеец мог стать цельным человеком. Видели, что на Востоке это возможно, но человечество Средней Европы и Запада на это не способно.
     C другой стороны видели, так сказать, вопросительный знак. Видели огромную опасность в том, что в Европу может перейти заложенное в том потоке, который содержал столь много эзотерики, столь много от того, что действительно могло быть понято только через спиритуальные идеи. И я бы сказал: когда из Рима папы Николая I бросали взгляд на Запад, то видели там опасность; смотрели на Восток — и там видели опасность. На Востоке видели распространяющийся поток, глубоко входящий в Европу — собственно, целый ряд потоков, — поток эзотерических культов, в противоположность к другим эзотерическим течениям. Европа не должна быть захвачена ни тем, ни другим потоком, — так говорили при дворе Николая I. Что должно произойти? — То достояние, так считали истинные сторонники этого (папского) эзотерического потока, спиритуальное достояние должно быть внесено в догматические формы. Для этого должны быть найдены слова, изречения, это должно быть высказано. Но людей необходимо уберечь от того,
     чтобы высказанное они могли видеть, могли познавать.Возникли <>представления веры. Возникло представление: необходимо дать людям в абстрактно-догматической форме содержание, лишив их возможности видеть его, чтобы они в это только верили. Так возникло это третье течение, захватившее средне- и западно-европейские народы религиозно, а также и научно, которое, прежде всего, для бурно вторгавшегося интеллекта имело догмы, но эти догмы не были схвачены понятиями, созерцанием; это течение имело догмы высказанные. То, что они собой представляли, человек больше не видел, он должен был только в них верить.
     Если исследовать фактически другое эзотерическое течение, которое уходило в Ирландию и иссякло только в новое время, то оказывается, что в нeм люди вживались в связь души со спиритуальным миром. Ибо, по сути говоря, в том эзотерическом течении жил (другой) большой вопрос: как человеку достичь того, чтобы он мог найти себя в эфирном мире, в эфирном космосе? Ибо созерцание Мистерии Голгофы ... относится к эфирному космосу. Итак, можно сказать: здесь был вопрос о своеобразии эфирного космоса. Но для среднего течения, для того течения, что выступало в форме латинизма, относящееся к эфирному космосу, было ... догматическим содержанием.
     На Западе бессознательно существовал вопрос о тайне эфирного космоса. На Востоке всплывал большой вопрос: как это соотнести с эфирной организацией, с эфирным организмом? человека
     Во всeм: в культе, в церемониале и ритуале, протекающих ощущениях и познании Востока, — жил бессознательный вопрос: как справиться человеку со своим эф.телом? — В юго-западном течении жил вопрос: как человеку справиться с эфирным космосом? — Прежде человек получал истины о сверхчувственном мире непосредственно через сновидческое ясновидение; ему не было нужды осознавать эфирное в себе и в мире. И это было значительным для нового времени, что оно принесло вопрос о содержании эфирного: на Западе вопрос об эфирном космосе, на Востоке — об эф.теле человека.
     Вопрос об эфирном космосе подвинул человека к высшему раскрытию его духовности. Он должен был развить крепчайшую силу идей, чтобы проникнуть в тайны космоса. Я указывал вам вчера, как их впервые находят, рассматривая в гeтевском духе метаморфозу растений, восходя затем к той объемлющей метаморфозе, которая ведeт от одной земной жизни к другой. Но в Риме это сочли опасным именно во времена папы Николая I.Некоторым образом должно было быть закрыто, прикрыто жившее в этом течении.
     Но и другое, восточное течение состояло в дискуссии с эфирным, только с эфирным собственной организации, с эф.телом человека. С тем, что изживается во внешней природе — с животными, растениями, минералами, — живет физическое человеческое тело; со всем тем, что человек фабрикует в виде машин, живeт физ.тело человека. Если же человек хочет со своим эф.телом жить здесь, на Земле, то он может это сделать только внешним образом, живя в церемонии, в ритуальности, живя в свершении, которое не является земно-чувственно-реальным. В такое свершение хотел вживаться человек на Востоке, чтобы переживать внутреннее своеобразие своего эф.тела.
     Также и это в IX в. в Риме папы Николая I нашли не подходящим для Европы. На Западе просто удержали то, что интеллект довeл до догматики — а затем и распространили это далее, так что эзотерическое течение оказалось совсем закрытым, — когда в сверхчувственные истины только верят, где их больше не видят. При этом и то внутреннее отношение к культу, что развивалось на Востоке, считали также не подходящим для средне- и западно-европейского населения, и потому возникла та модификация культа, которую имеют в римско-католической церкви.
     Если сравнить культ восточной, русской ортодоксальной церкви с культом римско-католической церкви, то становится видной следующая разница: в римско-католической церкви имеет место более видимая символика, на Востоке — нечто такое, во что душа вживается с полным рвением. На Западе постоянно существовала потребность от культа, связанного с догматическим пониманием, всe снова переходить к догмам и из догм освящать культ. На Востоке действует культ для себя. И то, что пришло на Запад, ограничилось в конце концов тем, что постепенно стало сохраняться внешним образом в различных оккультных обществах, существующих и поныне, которые хотя и играют большую роль в современной жизни, но лишены всей эзотерики прошлых времeн.
     Как освятить в Европе такой культ, который не захватывал бы эфирной человеческой природы, как это происходит на Востоке, и установить такую догматику, которая должна уберечь человека от восхождения к созерцанию спиритуальных миров, как ввести такое вот двойное течение? — Это и было третьим большим "вопросительным знаком", стоявшим перед папой Николаем I. Над ним работал он. Благодаря этому произошло позднейшее отделение греко-восточной церкви от римско-католической. В том, что я изложил, находится истинное внутреннее основание этого разделения".
     Всe это происходило в середине IX в. Тогда во многих местах в Испании, во Франции, в Ирландии существовали эзотерические школы, обладавшие Христианством через сверхчувственное видение, где учили этому видению. Позднее это отразилось и сохранилось во взгляде на Святой Грааль или на более секуляризованный круглый стол короля Артура. "В связи с этим имели чувство: там заложено нечто такое, что связано с созерцанием надземных миров, с переживанием надземных миров". Всe остальное, что рассказывают о IX в., является лишь лeгким внешним выражением того, что господствовало в подобного рода глубинах.
     Позже эзотерическое течение было заслонено тем, что всe более и более выносил на поверхность арабизм. В XI, XII в. эзотерика всe более гаснет и принимает ту материалистическую форму мышления, которая в позднейших метаморфозах, приведших к материализму, стала естествознанием, происшедшим из арабизма.
     Среднее течение — творение папы Николая I, но подкормленное ещe Бонифацием (ок. 680-754; шотландский бенедиктинский монах, позже примас французской церкви), получившее опору у Меровингов и Каролингов, оно почти не окрасилось сказаниями о Граале. Оно шло ко всe большей материализации культа и догматики и дошло даже до споров о причастии. Материализировалось и восточное течение.
     Николай I не смог поставить абсолютные границы душевному развитию, он лишь усилил среднее течение, и в этом он был просто гениален. Но то настроение, что было на Востоке и проникло на Запад, испытывало внутри жажду человеческого эфирного организма по святому священнодействию. В нeм высказывались такие духи, как Петр Амьенский, Бернард Клервосский. Оно достигло Иерусалима, возбудив крестовые походы. Но в этом было и много поблекшей проповеди креста. Таково было настроение европейского рыцарства. "И как слабый обертон, который по мере развития крестовых походов всe усиливался, во всe это примешивалось то, что Николай I основал как, собственно, настроение европейской цивилизации в религии и познании. Потому-то нам кажутся странными крестовые походы, которые мы не можем понять, исходя из позднейших отношений. Среднее течение распространилось в них. Наравне с ним осталось восточно-европейское течение, рассматриваемое внутри Европы как отставшее религиозное течение. Западно-европейское течение в рамках оккультно-эзотерического превратилось во всевозможные оккультные общества, в ордена масонов и т.д. Среднее течение в конце концов также было захвачено наукой в схоластике и в новом естествознании". 216(8)

20. "Ещe более важным духовным течением, чем розенкрейцерство, было манихейство. ... Мы можем говорить о манихействе, которое было основано той индивидуальностью, которая называла себя Мани и жила примерно в III столетии по Р.Х. Изошло движение из той области, в которой в то время правили цари Передней Азии, т.е. из западных областей Малой Азии. Мани основал духовное течение, которое сначала представляло собой небольшую секту, но затем превратилось в мощное духовное течение. Средневековые альбигойцы, вальдензеры и катары являлись продолжателями этого духовного течения, к нему принадлежал также орден тамплиеров и — благодаря примечательной цепи событий — масонство. Масонство, собственно говоря, имело к этому течению отношение, хотя было связано и с другими течениями, например, с розенкрейцерством.
     Внешняя история, которая рассказывает нам о Мани, чрезвычайно проста. Рассказывается, что в области Передней Азии жил один купец, который был чрезвычайно учeн. Он написал четыре значительные сочинения: первое — Мистерия, второе — Капитола, третье — Евангелие, четвeртое — Тезаурус (сокровищница, греч.). Далее рассказывается, что после его смерти сочинения остались вдове, которая была персиянкой. Вдова, в свою очередь, завещала их своему рабу, которого она выкупила и которому дала свободу. Он-то и был упомянутый Мани, который из этих сочинений и почерпнул свою мудрость, но, кроме того, он ещe был посвящeн в Мистерии культа Митры. Он и вызвал к жизни движение манихейства. Мани также называют "сыном вдовы", а его приверженцев — "сыновьями вдовы". Но сам Мани обозначает себя как "Параклет", как обещанный Христом человечеству Святой Дух. Это следует понимать так, что он обозначает себя как одну из инкарнаций Святого Духа, т.е. он не имеет в виду, что он является единственным Святым Духом. Он считает, что Святой Дух является в перевоплощениях и обозначает себя как одно из таких воплощений Святого Духа.
     С учением, возвещанным им, бойко воевал Августин, когда перешeл в католическую церковь. Августин противопоставил своe католическое воззрение манихейству, которое он представил себе в виде индивидуальности, названной им Фаустом. Фауст — это борец против августинизма. Отсюда происходит Фауст... (пропуск в тексте подлинника)".
     Обычно считают, что манихейство отличается от европейского Христианства другим пониманием зла. Для первого нет воскресения тела, зло не имеет начала, у него то же происхождение, что и у добра, и нет никакого конца. В основе манихейства лежит большая космическая легенда, легенда сверхчувственного рода. "В ней рассказывается, что некогда духи тьмы захотели предпринять штурм Царства Света. Они действительно достигли границ Царства Света, но штурм его оказался им не по силам. И возникла необходимость — и здесь, я прошу вас заметить, дан особенно глубокий штрих, — в силу которой они должны были быть наказаны Царством Света. Но в Царстве Света нет никакого зла, а только добро. Так что демоны тьмы могли быть наказаны только чем-то добрым. И что же тогда произошло? Произошло следующее. Духи Царства Света взяли одну часть собственного царства и примешали еe в материальное царство тьмы. Благодаря тому, что теперь часть Царства Света смешалась с царством тьмы, в последнем возник некий род закваски, фермента, ввергнувший царство тьмы в хаотический танец круговращения, благодаря которому оно получило новый элемент, а именно смерть. Так постоянно оно пожирает себя и таким образом несeт в себе семя своего уничтожения. Далее рассказывается, что благодаря такому происшествию возник человек. Пра-человек как раз является тем, что Царство Света выслало из себя, чтобы смешаться с царством тьмы, но что не должно пребывать в царстве тьмы, но преодолевало бы его через смерть, преодолевало бы его в самом себе.
     Глубокая мысль, заложенная здесь, заключается в том, что со стороны Царства Света царство тьмы должно преодолеваться не путeм его наказания, но милостью. Не сопротивлением злу, а путeм смешения со злом должно быть спасено зло как таковое. Благодаря тому, что часть света входит в зло, зло преодолевает себя. В основе такого понимания зла лежит то, что я часто излагал теософски. Что такое зло? Оно есть не что иное, как не соответствующее времени добро!"
     "Как следует нам представить себе взаимодействие добра и зла? Нам его поясняет созвучие жизни и формы. Благодаря чему жизнь становится формой? Благодаря тому, что она постоянно находит сопротивление, что она никогда не приводит себя к выражению в одном облике. ... Если мы с этой точки зрения спросим далее: так чего же хочет Мани, что означает его именование себя Параклетом, Духом, сыном Вдовы? Это означает не что иное, как то, что он хочет подготовить время, когда — в шестой коренной расе — человечество поведeт себя само с помощью собственного душевного света и преодолеет внешние формы, преобразует их в дух.
     Идущее далее розенкрейцерства течение духа хочет создать Мани. Это течение Мани устремляется вплоть до 6-й коренной расы, которая подготовляется от основания Христианства. Именно в 6-й коренной расе Христианство впервые придeт к своему выражению во всeм своeм облике. Впервые лишь тогда оно действительно будет здесь. Внутренняя христианская жизнь, как таковая, преодолеет всякие формы, она прорастет через внешнее Христианство и будет жить во всех формах различных исповеданий. Кто ищет христианской жизни, всегда еe найдeт. Она творит формы и развивает формы в различных религиозных системах. Дело заключается не в том, чтобы повсюду искать равенство в формах внешнего выражения, но в том, чтобы внутренний ток жизни ощущать пребывающим повсюду под поверхностью. Но что ещe должно быть создано — это форма для жизни шестой коренной расы. Она должна быть создана заранее, чтобы в неe могла влиться христианская жизнь. Эта форма должна быть подготовлена через людей, которые создадут такую организацию, такую форму, в какой сможет найти себе место истинная христианская жизнь шестой коренной расы. Эта общественная форма должна произойти из намерений Мани, из тех группок, что подготовляет Мани. Это должно быть внешней формой организации, общиной, где бы христианская искра могла занять правильное место.
     Из сказанного вы можете заключить, что манихейство прежде всего стремится чисто образовать внешнюю жизнь, ибо должны явиться люди, которые в будущем смогли бы представлять собой подходящий сосуд. Поэтому такой безусловно большой вес придаeтся чистым убеждениям, чистоте. Катары были сектой, которая подобно метеору выступила в XII веке. Они называли себя так потому, что "катар" означает "очищение". Это были люди, которые должны были быть чистыми в своeм образе жизни и в своих моральных отношениях. Они должны были внутренне и внешне искать катарсис, чтобы образовать чистые общины, долженствовавшие стать чистыми сосудами. Это есть то, к чему стремится манихейство. В меньшей мере дело заключается в заботе о внутренней жизни — хотя она также протекает иным образом, — но более в заботе о внешних формах жизни.
     Теперь бросим взгляд на то, что будет в шестой коренной расе. Тогда добро и зло образуют совсем иную противоположность, чем теперь... С одной стороны там будут люди колоссальной внутренней доброты, обладающие гениальностью в добре и любви, но с другой — выступит и противоположность этому. Зло (без драпировок) станет убеждением для большого числа людей, оно больше не станет таиться, не станет вуалироваться. Зло станет восхвалять зло как нечто особенно ценное. У некоторых гениальных людей уже брезжит некое сладострастие этого зла, демонизма 6-ой коренной расы. "Белокурая бестия" Ницше является примером предпризрачного явления этого.
     Это чистое зло должно быть выброшено из потока мирового развития, как шлак. Оно будет вытолкнуто в 8-ю сферу. Мы стоим сейчас непосредственно перед тем временем, где должна происходить сознательная дискуссия, спор со злом через добро.
     Шестая коренная раса будет иметь задачу с помощью милости как можно больше зла снова вернуть в идущий вперeд поток развития. ... Сильно готовится к этой задаче манихейское духовное течение. Оно не отомрeт, это духовное течение, а выступит в многочисленных формах, о которых нет нужды говорить сегодня. Но если бы это течение сосредоточило свою заботу на внутреннем воззрении, то ему бы тогда не достичь того, что оно должно достигнуть. Оно должно выражаться в основании общин, которые ищут прежде всего распространения мира, любви, непротивления злу (путeм борьбы). Ибо они должны создать сосуд, форму для будущей жизни.
     И теперь вы поймeте, почему Августин, значительнейший ум католической церкви, который в своeм "граде" выводит именно церковную форму, форму, созданную для настоящего времени, почему он с необходимостью должен быть сильным противником той формы, которая подготавливается для будущего. Здесь противостоят два полюса: Фауст и Августин. Августин стоит на церкви, на современной форме; Фауст хочет из человека подготовить форму будущего, обрести еe смысл.
     Эта противоположность развивается с III-IV столетия по Р.Х. Она существует и выражается в борьбе католической церкви с рыцарями Храма, с розенкрейцерами, альбигойцами, катарами и т.д. Все они искореняются на внешнем физическом плане, но продолжают действовать далее во внутренней жизни. Со временем эта противоположность несколько ослабла, но ещe в весьма бурной форме постоянно выражается в двух течениях европейской культуры, таких как иезуитизм (августинизм) и масонство (манихейство). Кто ведет здесь борьбу с одной стороны, те, как католики и иезуиты высокой степени, сознают еe всю, но с другой стороны, ведущие борьбу в духе Мани, осознают еe мало, еe осознаeт лишь самая вершина движения.
     Так противостоят в позднейшие столетия иезуитизм (августинизм) и масонство (манихейство). Они являются детьми древних духовных течений. Поэтому как в иезуитизме, так и в масонстве находят продолжение те же церемонии при посвящении, что и в древних течениях. Посвящение церкви в иезуитизме имеет четыре степени: coadjutores temporalis, scholares, coadjutores spirituales, proffessi. Ступени посвящения в оккультном масонстве — подобные же. Они идут параллельно, но следуют в различных направлениях".93(6)

22а. Сейчас трудно сказать, какой была бы европейская цивилизация, если бы тамплиеры достигли своих целей, Но определенно известно, что в сердцах тех, кто не мог успокоиться, пока в 1314 году не был казнен де Молле, в сердцах противников космического Христа, ожил Зорат. Он воспользовался услугами римской церкви, чтобы убить тамплиеров. Он вставал видением перед внутренним взором пытаемых тамплиеров, отчего они ужасно оговаривали и себя, и орден. Ужасный, демонический спектакль вставал перед их душами. 346, с.119-120

287. "Как первая Мистерия Голгофы произошла в Палестине, так совершилась она вторично благодаря константинизму. Вследствие искоренения Мистерий Христос как историческое явление был распят и убит вторично. Ибо ужасное разрушение, происходившее в течение столетий, было не только разрушением великих художественных и мистических деяний, но и разрушением важнейших человеческих переживаний. Но только тогда не понимали, что разрушалось вместе с внешним разрушением, ибо было уже утрачено более глубокое понимание этого. Когда были разрушены храм Сераписа, храм Зевса с их великолепными статуями, то люди говорили: ну, если уж такое разрушается, то разрушители правы, ибо, согласно древним преданиям при разрушении храма Сераписа должны низвергнуться Небеса и хаос воцариться на Земле, но этого не случилось, хотя римские христиане сравняли храм с землeй, — так говорили люди. Да, внешние физические звeзды не упали. ... Вместе с храмом Сераписа пала вся необъятная мудрость, которая превышала физический небосвод. Пала древняя мудрость, отзвуки которой слушал Юлиан Отступник в Элевзинских Мистериях, где ещe открывались духовное Солнце и духовная Луна, посылавшие свои импульсы. В хаос превратилось то, что переживали древние в Мистериях Митры и в египетских Мистериях. Там внутренне, с помощью жертвоприношений, переживали тайны Луны и Земли, отражавшиеся в самом человеке, когда он приходил внутренне к переживанию, познанию самого себя. Небеса рушились и Земля стала хаосом в духовном смысле, ибо исчезнувшее в те столетия можно сравнить с утратой в наших условиях органов чувств, когда мы не смогли бы сказать, где земля, а где небо. ... Но мы должны верить в воскресение, если не хотим верить, что исчезнувшее исчезло совершенно. ... для этого же необходимо воспринять сильные, мужественные понятия. ... Ибо люди должны почувствовать, что хотя благодаря мировой космической необходимости столетия прожиты даром, впустую — конечно, только с некоторой точки зрения это является необходимостью, — но всe это для того, чтобы из сильного внутреннего побуждения, свободного побуждения был найден Импульс Христа; люди же должны освободиться от того самодовольства, в котором они погрязли теперь". 175(15)
     "Через Марка и Ормуса (Ormus), бывших учениками Христа после Его воскресения, были преобразованы мистерии и ритуалы". 265, с. 95

288. "В той мере, в какой вводилось внешнее государственное Христианство, в той же мере, достигнув некой вершины при Константине, возрастало стремление оттеснить старые духовные отправления; в Риме издавался закон за законом, запрещавший любые отправления, пользующиеся силами духовного мира. Конечно, всe это облекалось в покровы борьбы со старыми предрассудками!" 175(14)

293. Универсальная церковь входит с IX-Х вв. в конфигурацию Европы в еe борьбе с древним ясновидением. "Это была одна сторона. Но несмотря на это древний ясновидческий элемент развивался далее, и вы видите, как повсюду, где мирская и церковная власть заключают компромисс, там заходит речь о том, что князья и папы должны бороться с ересью. Вспомните в этой связи вальдензеров, катаров и т.п.; повсюду существуют такие еретические элементы. Но они имели и своe продолжение, своe развитие. ... И примечательно, что из среды еретиков постепенно вышли люди, которые из себя рассматривали Христианство и смогли распознать, что исходящее из Рима есть нечто другое, чем Христианство. Это был новый элемент борьбы, особенно обострившейся в войне французского короля в союзе с папой против тулузских графов, под чьей защитой находились южно-французские еретики. И нечто подобное можно найти и во всех других областях. ... Но эти-то еретики и были, собственно, христианами, с которыми активно боролись, но которые часто держались тихо, основывали всякие общины и распространялись тайно".
     "Ставшее чисто политическим, оказалось перед необходимостью искусственно вызывать энтузиазм. И крестовые походы со стороны папства... так и рассматривались. Но нашлись и такие люди, которые вышли как раз из рядов еретиков, явившиеся прямыми продолжателями развития ереси.
     Особенно характерным представителем людей еретических, которые созерцали Христианство, был Готтфрид фон Буллион". В истории рассказывается, будто бы Готтфрид Буллионский отправился с товарищами в Малую Азию, дабы продолжить то, чего хотели Петр Амьенский и Вальтер фон Хабенихьтс, воззвавшие к крестовым походам. Но об этом не может быть и речи.
     Готтфрид Буллионский и его друзья, они были из рядов еретиков, но, конечно, не показывали этого по понятным основаниям. "У них была христианская цель: они хотели с помощью крестовых походов основать в Иерусалиме новый центр, противопоставив его Риму, действительное Христианство поставить на место христианства римского. Крестовые походы для тех, которые были в какой-либо мере посвящены в их тайны, были направлены против Рима. И тайным призывом участников крестовых походов было: Иерусалим — против Рима. Внешняя история мало касается этого, но так было в действительности. ... Однако эта попытка не удалась. Папство было слишком могущественным. Но то, что всe же возникло, было расширением кругозора".
     "Прочтите в исповеди Августина, почему он бежал от манихейства: именно по причине того, что содержалось в учении манихеев, в иx мировоззрении. Перед этим испытывали страх, от этого в страхе отшатывались. В Азии на основе того, что я описал как приток золота на Восток (из Римской Империи), существовало древнее персидское учение, переживавшее большой расцвет. Крестоносцы значительно расширили свой кругозор, они смогли усвоить то, что, собственно, было завалено, закрыто; им стали доступны многие тайны, которые они заботливо сохранили. Вследствие этого, если они и не были достаточно сильны, чтобы осуществить "Иерусалим — против Рима", то они смогли действовать далее тайно. Поэтому возникли ордена, всяческие союзы, хранившие определeнные христианские вещи под другим покровом, поскольку церковь была слишком сильна, а они были враждебны церкви.
     Тогда, собственно, выработалась та противоположность, с которой можно встретиться и теперь, посетив, например, в Италии какую-либо церковь, где проповедуют против масонов; там присутствуют люди, в высшей степени безразличные к масонам, патер же с кафедры мечет молнии против масонов. Эта противоположность между церковью и масонством — которая, впрочем, развилась из ереси, — она в существенном сложилась в то время".
     "Эти и другие вещи можно привести как конкретные примеры сказанного. В связи с этой же борьбой христиан церковных и еретиков, часто бывших христианами в лучшем смысле этого слова, стоит и реформация". 180(16)

3. Католическая церковь.

300. "На западе Европы многое было обусловлено широким присутствием романского элемента. Особенно большое влияние на формирование Западной Европы оказал язык, в котором живeт дух огромной суггестивной силы. На крыльях романского духа, романского языка проходила эпоха Каролингов вплоть до XI в. Верхний слой общества, образованный под влиянием суггестивного действия речи, действовал на низшие слои. Так действовал профессиональный слой людей, но не в плане правовом или в плане ступеней власти. Низшие слои довольно долго оставались предоставленными самим себе и свободно могли заниматься своим делом. С народом королям пришлось считаться позже. Это отмечено выступлением Орлеанской Девы, посланницы гения народной массы, сделавшей впервые Францию Францией. Жанна д'Арк действует на основе силы атавистического ясновидения, повсюду тогда распространeнного в среде крестьянства. Через неe впервые на поверхность выступает французская сущность, народная сила.
     Такого не было в Средней Европе. Там речь не проявляла такой суггестивной власти. Там множество родов не стали народной силой через суггестивную силу речи. ... Там в национальных отношениях осталась текучая масса, легко обращавшаяся к колонизации. Но то была другая колонизация, чем теперь. Теперь дело сводится к захвату территорий, тогда — к переносу всего с родины на новые территории. В Средней Европе продолжались драки, столкновения различных интересов, не подвластные единообразной национальности. Во всех этих отношениях действовал церковный элемент, который в духе намерений Римской Империи действовал в церковных отношениях, стремясь во все отношения внести Христианство в административной форме. В городах старались посадить епископа, в деревнях — организовать всe вокруг церкви и т.д. Церковь считалась со всеми отношениями и в IX-XI вв., играла исключительно большую роль, стала в Европе универсальной силой.
     Имевшееся ещe повсюду ясновидение хорошо понималось католическими кругами, и они искали средства его победить. Была введена номенклатура на духов, выступавших в этом ясновидении, был поставлен штемпель: дьявол. Это была совершенно реальная борьба против духовного мира, и к XV в. уже отсутствовало знание о действующих духовных силах. Сила распространявшегося церковного Христианства состояла именно в том, что оно считалось с духовными силами как с реальными.
     Основание немецко-романской империи, оно отступает назад перед огромной силой, набранной церковью, разлившейся интернационально к тому времени по всей Европе". 180(16)

310. "Исследуйте литературу, исходящую от иезуитов — но исследуйте точно, — и вы увидите, что по образу чувств, представлений, она наиболее материалистична; она стремится знание удержать целиком в чувственном мире и строго отделяет его, как имеющее дело только с чувственными наблюдениями, с экспериментально наблюдаемыми фактами, от предмета веры или откровения. В смысле этих представлений никогда не должно быть возведено моста между внешней наукой и верой". Предпосылки этой тенденции заложены в развитие ещe в далeком прошлом. Ещe в древнейшие времена существовал круг люциферически инспирируемых людей, называвших себя — если это перевести на современный язык — "представителями материального". Они ставили себе цель в корне уничтожить возникавшую науку и не пустить человечество к свободе. Они делали различие между человеческим и божественным знанием, что в их время было неправомерно. Широкие массы людей, выраставшие из божественного знания, вновь затоплялись им, погружаясь в мечтательность. И это отразилось как на выработке человеческой науки, так и на выработке речи. Этот круг людей говорил другим людям: следуйте за нами. Вы достигнете материального с помощью сил, которыми мы вас вооружим с помощью божественного знания; тогда вы мигом завоюете Землю.
     "И как в те отдаленные времена людям хотели дать слишком много знания о сверхчувственном, так их последователи теперь хотят дать как можно меньше знания о нем. Те хотели сверхчувственное знание дать неправомерно, эти хотят оставить людям лишь чувственное знание".
     "И как в древние времена не хотели человека допускать к его полной земной задаче: постепенно вживаться в материальное, так теперь сторонники разделения веры и знания хотят удержать его в пределах земной задачи и не позволить развиваться далее от Земли. И те, кто способствует ныне материализму, называют себя "спиритуалистами", духовенством. Источники материализма сегодня —это не Бюхнер, Молешотт, Фогт, а Рим и всe, что имеет какое-либо дело с этим центром материализма. ... Что в Риме хотят из сверхчувственного завоевать для людей, — есть всемирноисторическая ложь нового времени, и это должно быть ясно и отчeтливо увидено ". Протестанты и евангелисты в этом отношении следуют с Римом одним путeм. 197(8)

4. Действия люциферических и ариманических существ в социальной жизни.

Принципы действия Люцифера и Аримана

358а. Свободой человек обязан Люциферу. "Пониманием Мистерии Люцифера обладали ученики первых христианских Мистерий; в начале христианской эпохи было записано, что они знали. Эта книга была тщательно запрятана католической церковью. ...Книга находится в Ватикане; ее копию имел граф Сен-Жермен". Д. 71/72, с. 21

1132. "Рим догмой о непогрешимости хотел возвести дамбу против прилива спиритуальных истин из духовных миров; а тот центр (англо-американских братств) сознательно способствовал распространению материализма в современной культуре. ... Интересно отметить, что, как правило, когда англо-американские посвященные говорят о Риме, то они говорят правду; когда они его ругают, то говорят правду. ... И опять-таки Рим, говоря об оккультном масонстве, об орденах, говорит правду". 184(9)

Рим и борьба с духом

315. "И хотя Царство Небесное после Мистерии Голгофы пребывает здесь, наравне с этим остаeтся нисходящее развитие, упадочное развитие — Империум Романум; остаeтся то, что знающие и в наше время с разными, добрыми и злыми, намерениями всe снова и снова подчeркивают: живущее в наше время среди нас, пронизывающее христианские задатки — это дух древней Империум Романум, это дух римского империализма! — Можно прийти к поразительной теме, говоря дальше в этом смысле. Можно было бы начать, указав, как правовые понятия, всплывшие позже, все восходят к римскому праву, как римское право, а не христианское, в смысле Христа, распространилось повсюду". 175(12)

316. В начале новой эры возникает род комбинации христианского развития с Римской Империей. Возникло желание стереть всe прошлое, "не допустить до потомков истинной картины прошлого, не открывать им, что совершалось людьми до начала Христианства, когда путeм высвобождения из тела или погружения в него входили в сношение с теми божественными силами, которые даруют человеку сознание Я". 175(15)

323. "В тот момент, когда произвольная метафизически-юридическая римская сущность войдeт в духовнонаучную, интуитивную инспирацию, она вновь сольется с тем, что в древности было инстинктом и мы придeм к жизни, которая так урегулирует общественный строй, что он сможет существовать". 192(15)

     93. "Генрих II (правил с 1002 по 1024 г.) признан католической церковью за святого. Но он стремился спасти для Христианства воззрение, что в Христе Иисусе жил Солнечный Дух. Он также выступал за католическую не римскую церковь. И это в XI веке! Увенчайся его стремления успехом, Христианство выступило бы в его мировом значении, и через религиозную жизнь уже тогда люди получили бы Духовную науку. Но победил религиозно-цезарский Рим". 353 (4)

     95. "Первые отцы церкви еще кое-что сознавали (из эзотерических учений древности и из эзотерического Христианства), но они также видели, с другой стороны, натиск римства. Более мощным, чем о том подозревает история, было столкновение первого христианского импульса с антидуховным римством. Это римство определенным образом простерло покров поверхностности над глубочайшими тайнами Христианства". 211 (11)

     96. "Что на волнах иерархо-теократических импульсов как Христианство вступило в Европу, уже в ХII в. встретило оппозицию. Почитайте Вальтера фон Фогельвайде, большого среднеевропейского поэта. Вы найдете у него оппозицию римскому папству, романизму вообще". 174 (20)

     100. С III, IV столетия путь человека ко Христу выражался в постоянном протесте против церкви. "Изучите Фому Аквинского: для церковноправильно верующих он был еретиком; он был под запретом, и церковь лишь позже приняла его учение. ... Рассмотрите однажды такого, например, человека, как Петр Вальдус, основатель так называемой "секты Вальдензеров" в ХII в. (в 1177 г.). Все они в то время совершенно не знали Евангелий. Ведь развитие церковной жизни происходило без Евангелий. Обдумайте только это! В окружении Петра Вальдуса мы находим людей, ищущих хоть что-то узнать о Евангелиях; стремятся узнать Евангелия, и когда их узнают, то святая, возвышенная христианская жизнь изливается из них на людей. Следствием же этого было то, что Петра Вальдуса, вопреки желаниям его друзей, папа объявляет еретиком. В эти же времена в Европе еще продолжают распространяться определенные гностические знания, например, у катаров имелся перевод "Reinen". Эти гностические знания были направлены на то, чтобы выработать конкретные представления о Христе, о Мистерии Голгофы. С точки зрения официальной церкви, этого не должно было быть. Поэтому катары стали еретиками. Слово еретик — это измененное слово "катар" (в нем.: Ketzer — Katharer), это одно и то же слово". 181 (19)

     281. Постановлением конгрегации в Риме от 18 июля 1919 г. католикам запрещено читать антропософскую литературу 196 (12)