1217. "Однажды непосредственно после церемонии ко мне явилось лицо, принимавшее первый раз учас­тие в ней. Лицо это имело уже высокую степень в одном ордене. Под впечатлением только что пережи­того, оно захотело передать мне знаки своего ордена. Ибо оно полагало, что, пережив действительное духовное содержание, оно не может более участвовать в формальных, остановившихся на одном месте це­ремониях. Мне удалось уладить это дело. Ибо Антропософия не должна вырывать человека из тех жизненных связей, в которых он существует. Она должна прибавить свое к этим связям, но отнюдь не брать от них. Упомянутое лицо осталось в сво­ем ордене, продолжая в дальнейшем участвовать в наших символических действиях".
     "Впоследствии легко пускаться в рассуждения о том, насколько "умнее" было бы не связывать себя с обществом, принимавшим впоследствии участие в клевете. Но я должен здесь со всей подобающей скро­мностью заметить, что в описываемый здесь период моей жизни я принадлежал еще к людям, предполагав­шим, что другие, с кем им приходится иметь дело, ходят по прямым, а не по кривым путям. Даже духов­ное видение не могло ничего изменить в этой вере в людей. Духовным видением нельзя злоупотреблять, расследуя внутренние намерения человека, если только это расследование не является для данного че­ловека желаемым. В обратных же случаях расследование внутренних побуждений других душ является для духопознающего запретным, как запрещается, напр., открывать чье-нибудь письмо. К людям, с которыми имеешь дело, приходится относиться так, как относится простой человек, не обладающий духопознанием. Но это не одно и то же: строим ли мы отношения с людьми, полагаясь на прямолинейность их намерений, пока не узнаем обратное, или ко всему миру относимся с недоверием. В последнем случае совершенно невозможна совместная социальная человеческая деятельность, ибо она строится только на доверии, а отнюдь не на недоверии".
     "Антропософия, как содержание жизни, формировалась из собственных источников. Она явилась в мир как творение духовного. Многие из тех, кто внутренне тяготел к ней, искали совместной работы с другими. Благодаря этому Общество сложилось из лиц, из которых одни искали больше в области религии, другие в области науки, третьи в искусстве. И то, что искалось, должно было быть найдено. 28 (гл. 36)
     "Обстоятельства моей оккультной деятельности недавно вынудили меня (это сказано в августе 1906 года) взяться за нечто такое, что с некоторыми оговорками можно, пожалуй, назвать движением в сторону оккультного масонства. ...
     С этим "признанным" масонством (имеется в виду немецкая ложа "Мемфис-Мизраим") мои оккультные устремления не имеют абсолютно ничего общего. ... У масонства нет даже малейших оснований иметь какое-либо дело с этими устремлениями.
     Когда я начал действовать в указанном направлении, мне надлежало некие процессы высшего плана для тех, кто искал соприкосновения с ними, ввести в ритуал, который не может быть ничем иным, как только отражением фактов, происходящих на высшем плане. Этот ритуал все тот же, который признан оккультизмом еще 2300 лет тому назад, который Майстером Розенкрейцем был приспособлен к европейским условиям. И если в этом ритуале обнаруживается что-то, созвучное с тремя градусами Иоаннова ритуала, то это говорит лишь о том, что градусы Иоаннова масонства вобрали в себя кое-что из оккультизма. У меня источники свои: оккультизм и Майстер".
     "Г-ну Ройс (генеральный гроссмейстер ордена "Мемфис-Мизраим") я сказал:... Я ничего не хочу, а от Вашего ордена — абсолютно ничего. Но я буду вести мою работу в том направлении, которое орден объявляет своим. Дело сводится к тому, что орден для себя, а не для меня признает, что я действую в смысле тех градусов, на которые орден претендует как на свои собственные. Я ставлю условие, что орден не будет мне сообщать о своих ритуалах. И чтобы никто не говорил, будто бы я что-то заимствовал у ордена. Я хочу мой шаг рассматривать просто с точки зрения оккультной лояльности. И никто не имеет права трактовать его как-либо иначе. ...
     Он (Ройс), со своей стороны, поставил только одно требование, что я лишь в деловом отношении, в практическом смысле признаю его права (что ему поступит вступительный взнос). ... Я учреждал все, что было нужно, и никогда г-н Ройс не присутствовал при этом. Он же, со своей стороны, признавал все, что делал я. Фактически я орден полностью игнорировал. Чтобы, как он сказал, не произошло столкновения с его орденскими правилами, он выдал мне диплом и ритуалии, что выразилось в том, что он привез их мне домой. (И за них ему было уплачено 90 марок.). ... Ройс просто получает от каждого члена определенную таксу, что он и включил в договор. Лишь к этому было сведено лояльное признание его права, на которое он претендовал..." 265, с. 67-70.
     "Ройс — это не тот человек, с которым можно что-либо строить". Оттуда, где заводится тщеславие, начинает играть личностное, дух бежит, уходят оккультные силы. 265, с. 81
     "Мне столь же мало дела до Ройса, как и до других членов его ложи". Я никогда не имел ничего общего с торговлей градусами, которой занимаются там. 265, с. 88
     "До настоящего момента (сказано 16.12.1911) наше оккультное течение носило для внешнего мира название масонского, поскольку, исходя из оккультной точки зрения, всегда необходимо по возможности примыкать к уже существующему. Однако теперь такое название нашего храма упраздняется. Наше учреждение теперь будет называться "Мизраим-Культ" (M.D.). Название "F.M". (масонство) должно окончательно исчезнуть, и внешнему миру мы объявляем, что в нашем движении нет ничего связанного с масонством, с масонскими учреждениями. И если нас спросят: а не принадлежит ли к нашему движению также масонство? — мы можем со спокойной совестью дать отрицательный ответ. То оккультное культовое отправление, которое совершается здесь и носит название "Мизраим-Культ", оно имеет целью способствовать соединению земного с небесным, видимого с невидимым.
     Мизраим-Культ был известен еще в древнем Египте и принадлежал к особенно часто практикуемым в школах Мистерий оккультным культам. И этот самый культ мы отправляем теперь в нашем храме, но в несколько реформированном виде, с некоторыми дополнениями, которые внес в него Марк". Он был учеником апостола Петра, епископом Александрийским и автором одного из Евангелий. "Вместе с египетскими посвященными он обновил оккультное священнодействие, которое теперь известно нам как Мизраим-Культ". 265, с. 94
     Мария Штайнер: "Приобретение (покупка) хартии была единственным соприкосновением д-ра Штайнера с обществом масонов. Сам Рудольф Штайнер никогда масоном не был и никогда не получал никаких директив со стороны масонов"
     "Как только началась война, Рудольф Штайнер оказался первым, кто уничтожил акт (хартию), дававшую ему право на самостоятельную работу. Он объявил, что эта работа окончательно и безвозвратно аннулируется. А в чем она состояла? В духовнонаучном изъяснении символов и некоторых основополагающих черт церемониальности. Чтобы иметь возможность заниматься этим честно, необходимо было иметь на это право. Право было предоставлено Рудольфу Штайнеру жестом самой судьбы. Некоторые масоны надеялись таким способом обогатить свое, страдающее пробелами, знание. ... Условие, поставленное Рудольфом Штайнером, было следующим: никаких отношений, кроме уплаты установленной пошлины. И оно вполне устраивало того господина ( Ройса)".
     В дальнейшем клеветники стали обвинять Рудольфа Штайнера в том, что он будто бы принадлежал к политическому масонству, в т.ч. и к такому, которое ставило целью уничтожение Германии. "Все это бессовестная, безответственная ложь".
     "Когда стало больше невозможно делать из Рудольфа Штайнера еврея, враги стали называть его высокоградуированным братом (т.е. масоном), что de facto является введением в заблуждение". 265, с. 102-103, 115