352. Если линия, идущая от Гаруна аль Рашида и его советника, — это один полюс, то через Александра и Аристотеля действует другой полюс, продолжающийся в школе Шартра (ХII в.). "Личности, прошедшие сквозь врата смерти, хорошо знавшие, чем было Христианство до Мистерии Голгофы, встретились, когда происходил восьмой собор в Константинополе, встретились, я бы сказал, на небесном соборе в то же самое время; там встретились Аристотель, Александр, Гарун аль Рашид, его советник и многие из круга короля Артура.
     И там Аристотелем и Александром, желавшими действовать в христианском смысле, было потрачено много труда на то, чтобы преодолеть арабизм, живший в индивидуальностях Гарун аль Рашида и других. Но сделать это не удалось. Индивидуальности оказались не подходящими для этого. Удалось другое: ещe глубже, чем это было присуще суровой манере Артуровых рыцарей, проникло вниз древнее космическое Христианство, в котором жили люди, пришедшие от круглого стола короля Артура. И на том надземном соборе в отношении того, что должно произойти в будущем и что предвиделось, при содействии силы Михаэля Александром и Аристотелем было, так сказать, принято решение, как следует поддержать в духовной жизни Европы новый импульс в смысле охристианизированного аристотелизма.
     Но Гарун аль Рашид и его советник остались со старым. И разыгравшееся благодаря тому, если я могу так выразиться, небесному собору, можно проследить далее в европейской духовной истории, где оно имеет величайшее значение". Ибо мы находим Гарун аль Рашида снова воплотившимся во времена Карла Великого как лорд Бэкон Веруламский. 238 (3)

353. В 869 г. "произошла встреча между индивидуальностями, жившими в Александре Великом и Аристотеле, с индивидуальностями, которые жили в Гарун аль Рашиде и его советнике... Но второе было аристотелизмом и александризмом, воспринятым магометанством, первое — действительным аристотелизмом ... Аристотель и Александр видели Мистерию Голгофы с Солнца.
     И здесь имело место большое обсуждение, некоторого рода небесный собор между магометанизированным аристотелизмом и христианизированным аристотелизмом, но в духовном мире христианизированным аристотелизмом. ...Обсуждался дальнейший ход христианизации Европы и указывалось на то, что придeт в конце XIX столетия, в XX столетии, когда на Западе снова станет возможным господство Михаэля.
     И всe это происходило, будучи освещенным тем событием встречи Христа со Своим образом. Всe находилось под впечатлением этого. ... А внизу, на Земле, собрался в Константинополе 8-ой экуменический собор отцов церкви и принял догму, что человек состоит не из тела, души и духа, а из тела и души; душа же обладает некими свойствами духа". 240 (9)

356. "С лордом Бэконом произошло нечто такое, что можно обозначить как болезненное изгнание старой спиритуальности, которой он постоянно обладал как Гарун аль Рашид. И тогда мы видим, что от импульса этого лорда Бэкона исходит целый мир демонических существ. Мир тогда наполнился сверхчувственно и чувственно, естественно, невидимым образом, — чувственный мир тогда наполнился демоническими существами. На долю индивидуальности Александра выпадает главным образом борьба против этих демонических идолов Бекона Веруламского". 238(6)

     294. "Аверроэс и его последователи, т.е. магометанские постаристотелики, говорили: интеллигенция есть нечто всеобщее. Они говорили только о пан-интеллигенции, а не об интеллигенции отдельного человека. Для Аверроэса отдельная человеческая интеллигенция была лишь родом отражения в отдельной человеческой голове того, что было реальностью лишь в общем". Поэтому и возник спор у схоластов с этими азиатскими продолжателями александризма, пришедшими в Испанию. "Видите ли, то, что Аверроэс представлял себе, — это было верно до конца времен Александра, это было космически-человеческим фактом до конца времени Александра... Доминиканцы принимали эволюцию человечества, они говорили: это не так! Они, естественно, могли бы также сказать: некогда это было так, но сегодня это уже не так! Но они этого не делали, они только брали фактическое состояние дел в ХIII столетии, которое затем с особой силой выступило в ХIV и ХV столетиях. Они говорили: теперь каждый имеет свой собственный рассудок". 238(8)

     295. Философами из Эдессы Аристотель был переведен на сирийский язык. "Сирийский перевод был привезен в Гондишапур, а там сирийского Аристотеля перевели на арабский". В этом как бы проглядывает — говоря гипотетически — некое намерение. Так аристотелевы понятия являются в арабской душе, острое мышление соединяется с определенной фантастикой, последняя вступает в логическую колею и восходит до определенного видения. "Не удалось достичь того, что большой учитель, чье имя осталось неизвестным, но который был величайшим врагом Христа Иисуса, преподносил ученикам в Гондишапуре; однако кое-что другое удалось".
     "Из нейтрализованной гностической мудрости Гондишапура возникло европейское естественнонаучное мышление. Интересно в этом отношении изучить Роджера Бэкона (не Веруламского), который показывает как в него, несмотря на то, что он был монахом — правда, не особенно терпимым своими коллегами монахом, — как в него влилась гностическая мудрость Гондишапура". 184(14)