335. "Вспомните глаза насекомых, эти фасеточные глаза, разделенные на множество частей, которые то, что проникает в них извне, разлагают на множество отдельных частей. И можно представить себе — и так это и следует делать, — что бессчетное множество кварцевых и т.п. образований (кремний, слюда, полевой шпат) на поверхности Земли являются как бы глазами Земли, чтобы внутренне отражать космическое окружение и внутренне воспринимать его. И постепенно узнают, что каждое кристаллическое образование внутри Земли является ее космическим органом чувств. Это относится также и к снежному покрову, к кристаллической воде". 232 (4)

     336. "Взяв в руки кусок гранита, вы можете сказать: там в нем имеется кварц, в нем я вижу нечто такое, что со временем станет живым. Некогда это было живым, сейчас оно мертво. ... Но некогда оно оживет". 349 (1)

     420. Известковые формации связаны с животным миром, но менее — с движением животных, а более — с самостоятельным обликом животного. Растение тесно связано с Землей: его корень стремится к центру Земли, стебель, крона лучится во все стороны кверху. Животное же и своей формой оторвано от Земли. "В существенном все, что как неопределенная, бесформенная воля имеется в животном, находимо в прямых лучах солнечного света. Но все, что дает животному его самостоятельный облик, не подходящий земному, это ... приплывает из сияния лунного света.
     Вообще от Луны к Земле идет все, дающее облик. И разные облики животных зависят от того, что Луна проходит через круг Зодиака. ... Что эти облики стянуло на Землю, без чего они потерялись бы в окружении Земли подобно облакам — это были излучающиеся из известковых формаций силы. Излучает не только радий, но многие минералы на Земле".
     "Известковые формации содержат в себе такие излучения, истечения, которые способны не только вырабатывать на Земле животное в его обликах, но также быть тем, что действует в нас как материальная основа, благодаря которой мы можем во внутреннем вырабатывать мысли. Вовне, в пространстве — многообразные облики животных, внутри, в нашем интеллекте — мыслеоблики. Последние суть не что иное, как духовно перенесенные в нас животные облики. Совокупное животное царство — это, в то же время, рассудок Но как животное царство вовне для своего формирования нуждается в известковых формациях, так нуждаемся мы во внутреннем тонком отложении извести, иными словами: в известковой формации, чтобы становиться умными. Это, естественно, не должно происходить в чрезмерном количестве. Если человек выделяет слишком много извести, то рассудительность опять может отделиться от него, покинуть его. ... Если мы посмотрим на все то, что действует в нас как силы обызвествления... то мы приходим к тому, что стремится к выработке облика, что приводит нас к тому, что мы становимся внутри затвердевшими людьми. Но что в нас связано с силами глины, глинистых сланцев — это делает нас людьми, борющимися против этой твердости, не теряющими в себе это твердое, но растворяющими его, разжижающими, делающими его растительнообразными. И человек, собственно, постоянно представляет собой род взаимодействия известкового и сланцевого, т.е. внутренних сил, пребывающих в известковом и сланцевом". Люди, содержащие в себе больше извести, как правило, сообразительны, рассудительны, способны соединять и расчленять тонкие понятия. Но этот избыток извести следует представлять себе не грубо материально. Он возникает в силу кармы, когда че-ловек в прошлой инкарнации подготовил свою сообразительность и теперь должен, например, стать математиком. Преобладание отложений глины в человеке ведет к повышенному развитию воли.
     "Теперь рассмотрим еще несколько ближе сланцы. В сланцах мы находим много гальки, кремнезема, того, что особенно присутствует в горном хрустале, в кварце. Силы, находящиеся в горных кристаллах, в кварце, в своих излучениях, истечениях присутствуют и в человеке. И имей человек одни эти силы, которые он принимает в себя с твердым сланцеобразным, имей он в себе лишь кварцеобразные силы, он постоянно был бы подвержен опасности со своим духовно-душевным устремиться назад, к тому, что было до его рождения, до того, как он ступил на Землю. Кварцевое постоянно хочет извлечь человека из себя и вернуть туда, где он был еще не воплощенным существом. Этой силе должна противодействовать другая ... сила углерода. Многообразно содержит в себе человек углерод. ... Углерод — это, собственно говоря, наш дом. Это то, в чем мы живем, тогда как силициум постоянно хочет нас из этого дома вывести и вернуть во время, предшествовавшее тому, в которое мы начали втягиваться в углеродный дом.
     Так постоянно ведут в нас борьбу углерод и кремний. Но в этой борьбе заложена наша жизнь". Если бы мы состояли из одного углерода, как растения, то мы остались бы связанными с Землей и даже не подозревали бы о нашем внеземном бытии. Знанием о том мы обязаны кремнию. На этом основаны и лечебные свойства обеих этих субстанций. Например, отложение некоторых продуктов обмена веществ (в голове или на периферии) лечат кремнием.
     "Совершенно особым значением обладает жизнь азота в человеке, сам азот и его соединения. Наличие азота в человеке делает его способным оставаться некоторым образом открытым Мирозданию. ... Благодаря тому, что в человеке есть азот или тела, содержащие азот, в закономерностях его организации возникают некие пробелы: по ходу азотных линий в себе тело прекращает проявлять свои закономерности. Благодаря этому туда может вступать космическая закономерность. ... Вы можете сказать: Сколько во мне деятельно азота, настолько космос, вплоть до отдаленнейших звезд, работает во мне. Если бы в моем организме не было азота, то я бы замкнулся от всего, приходящего из Космоса". В крайнем случае азот мог бы сделать человека совершенно бессильным, он бы не смог удерживаться в самом себе.      Полярной противоположностью (подобно паре силициум — углерод) азоту является известь. "Через азот действует космическое (см.рис., красное; белое — это тело), через действие извести приходит в колебание в противоположном направлении то, что исходит от человеческого организма (синее)". 213 (5)

     12. "Имя Иоанна (Богослова) связано о городом Эфесом. И тот, кто, вооружившись имагинативным наб­людением мировой истории, подступит к этим значительным словам: "Изначально был Логос. И Логос был с Богом. И бог был Логос", — тот через внутренний путь будет все снова и снова направляться к храму Дианы в Эфесе. И до известной степени посвященный в мировые тайны, решая загадку первых стихов Ев. от Иоанна, будет направляться к Мистериям Артемиды, Дианы в Эфесском храме". Обратимся к этим Мисте­риям в VI, VII дохристианских столетиях или даже несколько ранее, какими они записаны в мысле-эфирной хронике. "Перед нами здесь все снова и снова в видении выступает то, как учитель указывает ученику на человеческую речь, как он все снова и снова увещевает: чувствуй в своем инструменте речи, что там происходит, когда ты говоришь. — Процессы в речи не воспринять через грубые ощущения, ибо они тонки и интимны. Но подумаем сначала о внешнем речи. От этого внешнего речи исходило вначале воспитание в Эфесских Мистериях.
     Внимание ученика обращалось на то, как слово звучит из уст. Ему все снова и снова говорилось: об­рати внимание на то, что ты ощущаешь, когда слово раздается из уст. — И ученик должен был сначала за­метить, как нечто обращается определенным образом от слова вверх, чтобы воспринять в себя мысли голо­вы, и как, в свою очередь, от того слова нечто обращалось вниз, в человека, чтобы он внутренне мог пережить содержание ощущения слова.
     Все снова и снова ученику указывалось, что через гортань он должен проводить внешние пределы речи и при этом воспринимать, наблюдать приливы и отливы в словах, что теснятся через гортань. "Я есмь, я не есмь" — позитивное, негативное утверждения ученик должен был как можно более артикулировано воспроизводить гортанью и затем наблюдать, как чувствуется более восходящее в "я есмь" и более проникающее вниз в "я не есмь".
     Но затем ученику указывалось на более интимные, внутренние ощущения и переживания слова, как ему воспринять, что от слова нечто исходит как тепло к голове, и это тепло, этот огонь перехватывает мысли. А вниз течет нечто, подобное водному элементу; оно изливается вниз, как изливается в человека выделение желез. Человек пользуется воздухом — это уяснял себе ученик Эфесских Мистерий, — чтобы дать зазвучать слову; но воздух превращается в речи в ближайший элемент — в огонь, в тепло и достает наши мысли вверху, в голове, и вчленяет их в него. И, опять-таки, когда наступает состояние взаимообме­на, то огонь посылается вверх, а вниз посылается то, что заложено в слове; этому дается стекать в некотором роде по каплям, подобным выделениям желез, вниз, как воде, как жидкости. Благодаря этому че­ловек внутренне чувствует слово. Слово, как жидкий элемент, стекает по каплям вниз.
     А затем ученик вводился непосредственно в тайну речи. Эта тайна связана с тайной человека. Эта тайна человека сегодня для человека науки забаррикадирована, ибо наука невероятную карикатуру на истину ставит во главу всех размышлений: т.наз. закон сохранения силы и материи. В человеке материя постоянно преобразу­ется. Она в нем не сохраняется. Что как воздух проникает из гортани, преобразуется, сменяется в этом проникновении ближайшим, более высоким элементом — элементом тепла, или огня; и опять все переходит в водный элемент: огонь, вода, огонь, вода.
     Так внимание ученика в Эфесе обращалось на то, что когда он говорит, то из его уст исходит поток волн: огонь, вода, огонь, вода. Но это есть не что иное, как подъем слов до мыслей (доставание словом мыслей — hinauflangen) и стекание слова по каплям вниз, к чувствам. Так ткут в речи мысль и чувство, когда живое движение волн речи, как воздух, то утончается до состояния огня, то сгущается в воду.


     Ученик должен был это чувствовать, когда в Мистериях Эфе­са большая истина относительно его собственной речи проводи­лась перед его душой. Человек, говори, и ты откроешь через себя становление мира.
     Да, это было именно в Эфесе, что подходившего ко вратам Мистерий ученика предупреждали этим изре­чением. ... А когда он выходил, изречение говорилось ему в иной форме: Становление мира открывается через тебя, о человек, когда ты говоришь.
     И ученик чувствовал постепенно, что своим телом он облекался как оболочкой мировой тайны, которая звучала из его груди и жила в речи. И это было подготовленим к основной глубокой тайне, к которой велся ученик. Ибо т.обр. ученик оказывался в состоянии познать собственное человеческое существо как связанное внутренне с мировой тайной.
     "Познай самого себя" получало святой смысл благодаря тому, что нечто говорилось не просто теоретически, но могло внутренне празднично чувствоваться и ощущаться. После этого ученик мог быть подведен к мировой тайне, распростертой в далях космоса. И здесь необходимо вспомнить, чем была Земля на переходе от Лемурийской к Атлантической эпохе, когда в ее белковой атмосфере возникла известь, поднимавшаяся в испарениях вверх и опадавшая в виде дождя вниз. Та известь пронизывала костное животных (сначала своей духовностью) и низводила их из атмосферы вниз. Человек чувствует все это теперь, когда духовно соединяется с земными металлами; они хранят о том память. (См. также лекцию от 1.ХII.1923 г.). На той стадии (в Лемурийскую эпоху) человек чувствовал себя объемлющим собой всю земную планету. Если поже­лать набросать это схематически, гротескно, то придется сказать: человек чувствует, что главным об­разом своей головой он объемлет всю земную планету (рис.).


     Все происходящие там процессы человек чувствует в себе: как восходит известь, как она связывается со свернувшимся, сгущенным белковой атмосферы Лемурии, сходит вниз в животное существо. Человек переживает в то время все так, что слышит внутренне. Мировая тайна становится слышимой.
     Фактически в воспоминании, в рожденном металлом воспоминании это прошлое Земли воспринимается так, как если бы то, что я описал, было звучащим. И в этом звучании, внутри его ткет и живет мировое свершение. Но что же слышит там человек? Это мировое свершение, подобно чему открывается оно? Оно открывается как Слово мира, как Логос. Это звучит Логос, мировое Слово в восходящей и нисходящей извести. И, воспринимая в себе Его речь, человек воспринимает еще нечто". Когда вы смотрите на скелет человека или животного, то можете услышать, как кости превращаются в нечто иное. Однажды в Триесте мне довелось быть в музее истории природы. Там все звучало, как оркестр. Хотя скелеты "были расставлены инстинкти­вно, они звучали один за другим: в конце одного животного звучали тайны Луны, в конце другого — тай­ны Солнца. И целое было пронизано как бы звучащим Солнцем и планетами. Здесь чувствовалась связь между этими живущими в извести костными системами, скелетами, и тем, что из ткущего Мироздания, с кото­рым некогда человек был един, звучало как мировая тайна, как тайна самого человека.
     Существа, что были там выставлены, животные сущест­ва, они высказывали то, чем они являются. Ибо в Логосе, в звучащей мировой тайне, еще жило существо животности. Это не было двояким, что там воспринималось. Вос­принималось не животное, а затем каким-либо образом сущность животного, но ста­новление и ткание самого животного в его сути — вот что там говорило.
     Правильным образом, как это требовалось в древности, ученику Эфесских Мистерий нужно было воспринять в свою душу, в свое сердце то, что выяснялось относительно пра-начала, где Слово, Логос ткал как сущность вещей. Ученик мог это воспринять, поскольку подготовлялся к тому путем облагораживания, возвышения своей человечности, так что он мог почувствовать се­бя как оболочку, как малый отблеск этой мировой тайны, заложенной в звучании его собственной речи. ...
     Что было большим миром, макрокосмической Мистерией, стало микрокосмической Мистерией человеческой речи. И на эту макрокосмическую Мистерию, переведенную в майю, в большой мир, указывает начало Ев. от Иоанна: "Изначально был Логос. И Логос был с Богом. И Бог был Логосом". И это жило и ткало в традициях Эфеса, когда евангелист, автор Ев. от Иоанна, мог читать в Акаше-Хронике то, чего жаждало его сердце, — правильного одеяния для того, что он, как тайну мирового становления, хотел сказать людям".
     Но мы должны сделать еще один шаг. Мы говорили о том, что извести предшествовал кремний, выявляющийся в кварце. Внутри его выступают растительные формы: зеленеющие и увядающие облачные образования. Человек все это воспринимал как внутреннее, как свое собственное существо. "И когда человек шел с чувс­твами далее, к тому, что в кремнии пребывало как способная зеленеть растительность, тогда мировое Сло­во становилось мировой Мыслью, и растение в кремниевом элементе добавляло мысли к звучащему слову. Человек некоторым образом восходил на ступень выше, и к звучащему Логосу добавляется мировая Мысль, как сегодня звучащим в речи словом, когда речевое катится волнами: огонь, вода, огонь, вода, — в огне схваты­вается мысль". (В данной связи объясняется лечение кремнием болезней системы органов чувств головы.)
     "Подумайте только однажды, как тогда жил человек, жил в единстве с космосом. Сегодня, когда человек думает, он должен думать изолированно в своей голове. Здесь, внутри — мысли, там, вовне — слова. Миро­здание вовне. Слова могут только обозначать Мироздание; мысли могут только отображать Мироздание. Та­кого не было тогда, когда человек еще был един с макрокосмическим; он тогда переживал Мироздание в се­бе. Слово было в то же время и окружением; мысль была тем, что пронизывало это окружение. Человек слы­шал, и услышанное было миром. Человек видел это услышанное, но он видел внутри себя. Слово сначала бы­ло звуком. Слово сначала было тем, что стремилось к разгадке. В возникновении животного открылось не­что, стремящееся к разгадке. Как вопрос возникло животное царство внутри известкового. Посмотрите в кремниевое: здесь растительная сущность отвечает тем, что она восприняла как сущность чувств Земли и разгадала загадку, которую загадало животное царство. Это были сами существа, которые обоюдно отгадали себя. Одно существо, животное, ставит вопрос, другое существо, растение, дает ответ. И весь мир становится речью.
     И следует сказать: такова реальность начала Ев. от Иоанна". 232 (6)