277a. Дух человека происходит из Страны духов, душа — из Страны душ, тело — из физического мира. В человеке это становится единством, а когда он умирает — растраивается. "Развивающееся человечество, оно ведь живет в подсознании каждого отдельного человека... и оно проходит через этапы своего развития подобно отдельному человеку. Именно теперь, в наш век, в ходе развития челове-чество переступает через Порог и переживает расщепление на три"..., проходит мимо Стража Порога.
     В Апокалипсисе это событие дано в образе человека, стоящего одной ногой на море, другой — на суше (10;1-2). Его голова, окутанная облаками, — в Стране духов, радуга — это Страна душ, огненные ступни — земное, покрытое также и водой. Люди радуги живут преимущественно в чувствах; у других — гипертрофированная воля — "огненноногие люди".
     Сейчас в России (1924 г.) мы наблюдаем людей облаков, у которых чувство и воля чахлые. "Волю они хотели бы передать социальному механизму, а на чувства претендуют ариманические силы, поскольку сам человек не держит их в руках. ...чем является стечение мыслей Ленина, Троцкого, Луначарского и др.?" В их головах живут те же силы, что в молнии, в облаках, т.е. не относящиеся к Земле. "Огненноногих" людей особенно много в Западной Европе и в Америке, людей с чахлым мышлением и чувствованием. В Средней Европе — люди радуги; таковыми они остаются и в большой противоположности Востока и Запада.
     Трехчленным разделением человека на Пороге обусловлено и возрастание национализма. Книга в руках апокалиптического Ангела содержит все вышеописанное, что в древности хранилось в Мистериях Эфеса, Дельф и т. д. Мировые тайны записаны в ней. Подходя к духовному созерцанию, ученик переживает сладость, потом духовное постижение мира становится горьким. 346, с.201-208

411. Вудро Вильсон написал книгу "Новая свобода", где он критикует современную цивилизацию за то, что в ней не может осуществиться свобода. И можно увидеть, что "в отношении критики социальных отношений с точки зрения реализации в них ныне свободы Вильсон повсюду созвучен с Лениным и Троцким, несмотря на всe различие следствий, которые они из этого извлекают". Вильсон сравнивает свободу с движущимся кораблeм, который плывeт тем свободнее, чем точнее его машины и всe устройство приспособлены к движению ветра и волн, чем меньше он испытывает от них препятствий для движения. Так в свободном человеке всe должно быть подогнано к внешним социальным отношениям, и он тогда не будет встречать в них помехи для своей свободы. 329 с.234

2. Революция в России

Большевизм и 8-й вселенский собор

867. "XII в. имел своего Бернарда Клервосского, наше столетие — таких, как Ленин и Троцкий. Как тогда действовала склонность к сверхчувственному, так в этих обликах живeт ненависть к сверхчувственному, хотя выражают это в других словах. Это тeмная изнанка тех времeн: там — излияние человеческой души в Божественное, здесь — излияние человеческого существа в животное, и это как единственное хочет закрепить социальная структура". Наше время верит в теории и программы. Но дело совсем не в них, ибо действуют силы, не зависящие от их содержания. "Вы не поймeте большевизма, если не знаете, как он стал последствием 8-го экуменического собора 869 года. Вы не поймeте его, если не увидите его как порождение усыхающих сил познания сверхчувственного мира".
     "Кто читает современные социалистические сочинения ... тот находит в них большое сходство ... с писаниями тех, кто пишет из церковных принципов католицизма".
     "Всю науку объяснить исходя из буржуазии, а всe духовное развитие — только исходя из классовой борьбы. Этот принцип есть следствие католического принципа. Большевизм в той форме, в которой он выступил, вероятно, долго не проживeт, но с тем, что таится за ним, всему человечеству придется очень долго иметь дело; и для тех, кто знает взаимосвязи, нет ничего удивительного в том, что заря большевизма взошла в том месте, где человеческое мышление, каким оно протекает животно, жило под крылом министра культуры ортодоксальной религии..."
     "В животно организованном социализме необходимо видеть оформление того, что образовалось в 4-й послеатлантической культуре. Там содержится нечто люциферическое: там есть люциферический наследственный грех. А то, что развивается теперь, есть наказание за тот наследственный грех, наказание такого рода, что те способности, которые человеку позволяли обращаться к сверхчувственному, у него исчезли, он стал не способен обращаться к сверхчувственному, в нeм развились ненависть и ужас перед сверхчувственным. И это уже не просто ненависть и наследственный грех, это уже наказание за то, что люди сами отвернулись от сверхчувственного". 181(20)

892. "Что же такое человек в глазах Троцкого? — Да это ветхозаветный человек, который в наше время может только пригрезиться. Это животное со способностью к абстрагированию. Это зверь, которого возвышает над животностью одна лишь сила абстрактного мышления. Человеко-зверь единообразен по всей Земле, ибо многообразие приходит из душевного. Душевное может затем развиться до духовного; тогда происходит дифференциация". 186(6)

1280. "Было бы очень полезно современным жителям Средней Европы посматривать на Восток, ибо то, что будет развиваться на востоке Европы, сегодня полностью маскируется, полностью подавляется. Что в настоящее время установлено в Восточной Европе — это, естественно, является противоположностью тому, что там должно развиваться. Ибо то, что, например, установлено в т. наз. Великороссии, есть борьба против всех духовных основ человечества, тогда как определенные духовные основы человечества должны развиваться как раз на Востоке. Но наше время не склонно держать глаза действительно открытыми, а рассудок бодрственным в отношении того, что происходит вокруг. ... О таких людях, как Ленин и Троцкий, уже наши сов­ременники должны быть в состоянии судить как о больших, интенсивных врагах истинно духовного развития человечества, каких еще не знали никакие времена, ни ужасные времена римского цезаризма, ни худшие времена ренессанса. Например, Борджиа, описанный в истории как борец с духом, — поистине маль­чик-сиротка по сравнению с тем, что коренится в таких людях, как Ленин и Троцкий. Эти вещи, вообще говоря, ускользают от современных людей, однако же необходимо, чтобы на них обращали внимание. ... Од­нажды должно быть со всей твердостью выработано суждение, что в сравнении с современными событиями тот отпечаток, что получили римский цезаризм или история ренессанса, отныне должен быть назван "историями об институтках". ... Итак, если хотят увидеть подготовляемое на Востоке, необходимо, естественно, об­ратить внимание на то, что особенно скрывают от спящего рода человеческого, прячут куда сильнее, чем прятали некоторое время тому назад. Востоку следует приобрести больше суждений о его духовных творцах, в которых постоянно можно находить много правильного из того, что можно назвать зачатками истинного понимания европейского Востока. Этот европейский Восток постепенно, конечно, не в ближайшем будущем, породит людей, которые выработают взгляд на повторные земные жизни, но иным образом, чем это было опи­сано в отношении Запада. На Западе имеет место род борьбы с повторными земными жизнями; на Востоке бу­дет акцептирована, принята истина о повторных земных жизнях. На Востоке разовьется тоска по такому воспитанию человеческой души, чтобы она замечала ... как в ней живет нечто, идущее от одной земной жиз­ни к другой. В воспитании будет указываться на определенные вещи, которые именно люди Востока будут исключительно сильно переживать. Уже детям будут указывать на то, что коренится в человеке, что может быть почувствовано и что не исчерпывается в телесной жизни. Старший, воспитатель будет говорить юному: почувствуй себя, что ты чувствуешь в своей душе? — И когда этот вопрос будет сформулирован в различной форме, юный придет к тому, что скажет: я чувствую, как будто бы там есть что-то такое, что уже раньше было на Земле, прошло через смерть и в будущем придет сюда снова; но это совсем смутное чувство". С помощью дальнейших бесед юный поймет: "то, что я здесь чувствую, что живет всегда, это раз­рушает мое мышление, это не дает мне мыслить, это хочет мысли во мне убить". Затем придет очень важное, естественное чувство, чувство того, что в человеке есть нечто, идущее от жизни к жизни. "Я чувствую нечто во мне, что является моим вечным, но я чувствую это почти как убийцу моих мыслей". Возвещение этого можно найти уже у Достоевского, чувство некоего внутреннего убийцы мыслей.
     "Постепенно начнут чувствовать душу рассудочную, или характера, как нечто, лежащее далеко позади и убивающее мысли. ... Эти души будут считать себя внутренней могилой своего собственного сущест­ва, но такой могилой, благодаря которой создается место для откровений духовного мира; и тогда явится следующее чувство. ... Души скажут себе: это истинно, когда я мое вечное, идущее от жизни к жизни, ощущаю так сильно, что оно как бы убивает мысленное напряжение, мои мысли устраняются, а божествен­ные мысли струятся и распространяются над могилой моих собственных мыслей. — Придет Самодух. Душа со­знательная ступит в могилу, и Самодух выступит таким образом. — Я не пытаюсь схематизировать: здесь душа сознательная, там приходит Самодух; но я хотел бы ввести вас в человеческую душу, ка­кой она будет, когда Я постепенно ощутит переход от души сознательной к Самодуху. ... Человек ста­новится пустым (освобождается от того, что вошло в него в греко-латинскую эпоху, от мыслей), но не напрасно: в пустоту постепенно войдет новое духовное откровение — сначала в тонкой форме, — и в человеческой душе оно распространится как Самодух. Подобные вещи не происходят без значительной внутренней душевной драмы, душевной трагедии. Бессчетное число людей именно на Востоке переживут глубокую внутреннюю душевную трагедию, глубокое внутрен­нее душевное страдание благодаря тому, что они почувствуют: мой внутренний человек убивает мои мысли. — И определенная усталость, определенное затмение найдет на людей, поскольку ощущаемое ими как идеал, который людям следует искать, не принесет какого-либо освобождения на первых порах, но скорее некое затмение, отмирание, внутреннюю усталость.
     Чтобы эти отношения увидеть объективно, так увидеть, чтобы и понять, мочь ориентироваться в них, для этого существует среднеевропейское человечество. Оно тогда исполнит свою задачу, когда всмотрится в такие отношения. Для этой цели оно должно вспомнить то, о чем я говорил в моей книге "О загадках человека", вспомнить о том духовном течении, которое развито Фридрихом Шлегелем, Шеллингом, Гегелем Фихте, Гете. Но для этого воспоминания нужно немало. Взять хотя бы один пример: многие ли в современ­ном мире понимают духовный облик Гете? или родство нашего дорнахского строения с духовным обликом Гете?" 181(17)

926. "Можно сказать, что особенно характерным персонажем этой русской революции является Троцкий — тип абстрактно мыслящего, живущего целиком в абстракциях человека, который, по-видимому, даже не подозревает о том, что такое явление как социальная жизнь людей обладает какой-то реальностью". 186(6)

927. "Троцкий знает, что путeм особой силы подавления, которому в России подвергаются также и широкие рабоче-крестьянские массы — как их теперь называют, — исключительно обостряются отношения". 186(6)

931. Вожди рабочих типа Ленина, Троцкого, Луначарского, — "в их истинной воле не содержится стремления к счастью и благополучию масс, но себе и между собой они говорят примерно следующее: широкие массы народа глупы и постоянно охвачены страстями; с ними ничего нельзя сделать, как только тиранизировать их; и не будет ничего случайного в том, что мы также прибегнем к тирании, зовут ли нас царeм Николаем или Лениным ... для нас всe дело заключается в захвате правительственного кресла!
     В тот момент, когда это понимание войдeт в широкие круги, многое станет ясным. Тогда придeт время, в которое в социальную жизнь сможет действительно войти социальный праксис", о чeм говорится в "Коренных пунктах социального вопроса". 76 с.189

     61. "Науку посвящения своеобразного рода имеет также и ленинизм. Ибо то, что имеет в виду лени­низм, что выражается столь умным образом через рассудочные формы головы, — это имеет под собой совер­шенно определенное основание. В ленинизме работает на поверхности человеческого развития расчет че­ловеко-зверя, расчет человеческой животности. Все то, что проистекает из человеческих инстинктов, из человеческого эгоизма, получает интерпретацию и формы в том, что в ленинизме и троцкизме внешне вы­ражается столь кажущимся умным образом. Животное (зверь) хочет однажды как умное животное работать на поверхности, оно хочет сделать человекообразующими силами все ариманические силы, имеющие цель за­хватить человеческое, специфически человеческое, и все то, что как расчет распространено в животно­сти". Осы с большим мастерством делают соты из того же вещества, что и обычная бумага. "Это действует человеческий расчет внутри животности. И если вы возьмете совокупно все то, что распространено в жи­вотности как подобного рода расчет, и подумаете о том, что ариманические силы все это воспринимают, чтобы все это воссоздать в человеческих головах, в головах тех, кто идет лишь к эгоистическим инстинктам, то тогда вы поймете, что это истинно, если сказать: Ленин, Троцкий и подобные им люди являются инструментами ариманических сил. Это ариманическая инициация, которая принадлежит совсем другой миро­вой сфере, чем наша мировая сфера. Но это инициация, заключающая в своей сфере силу, способную унич­тожить на Земле человеческую цивилизацию, смести с Земли все, что образовалось как человеческая цивилизация".
     "С тремя посвятительным направлениями имеет дело человек: с двумя направлениями, лежащими в плане человеческого развития, и с одним, лежащим под планом человеческого развития, с посвящением, обладаю­щим колоссальной силой воли, с посвящением почти безграничной силы воли. А тем, что во все это на­правление способно внести строй и человечески достойную цель, этим единственным является содержание истинной Духовной науки. Но истинной целью, со всей серьезностью исходящей из Духовной науки, это мо­жет стать только в том случае, если люди сделают Духовную науку всепронизывающим делом их жизни и ес­ли будут обращать внимание на то, сколько болтовни, сколько бесов высокомерия и душевного эгоизма многообразно проявляется во всем том, что подчас совсем серьезно связывает себя с этим духовно-научным движением. Нет нужды замалчивать эти вещи. Напротив, вы должны все вновь и вновь говорить о них. Ибо как иначе можно надеяться внести в души те силы, которые с необходимостью должны быть в этих ду­шах, если цивилизация не должна прийти к концу!" 197 (4)