1005. "Однажды мне прислали некий лексикон (каталог). ... В нeм были перечислены писатели, которые в какой-то степени являются носителями иудаизма, действуют в смысле развития в мире иудаизма, иудейства. Среди этих писателей приведeн и я, причeм на том основании, что я, якобы, имею много сходства — по мнению составителя лексикона — с Игнатием Лойолой, который именно в силу своего иудаизма основал иезуитизм. ... Среди приведeнных там людей, покровительствующих иудаизму, находится и Герман Бар, который является верхнеавстрийцем до мозга костей. Когда мне однажды был сделан подобный упрeк — а он не нов, — что я еврей, — то я предложил перефотографировать моe свидетельство о крещении. То же самое должен был сделать и Герман Бар. ... И ему историк литературы ответил: н-да, но, может быть, ваш дед был еврей... Не помогла там и вся родословная Бара. ... Историк сказал: Если Герман Бар предоставит мне свидетельство о рождении 12 своих поколений, откуда будет следовать, что в нeм нет ни единой капли иудейской крови ни с какой стороны, тогда я буду вынужден поверить в реинкарнацию". 177(3)

1123. "О Парацельсе рассказывают, будто он был пьяница и однажды, возвращаясь поздно ночью домой сильно пьяным, разбил голову о камень и оттого и умер. Эту сказку сочинили о Парацельсе его враги, они-то и разбили ему голову". 216(6)
     В романе Германа Бара "Вознесение" (Берлин, 1916) рассказывается об одном ищущем, неудовлетворенном жизнью человеке по имени Франц. Этот Франц знал одного англичанина, который был крайне любопытен и считал, что за кулисами мира стоят сильные личности, ложа оккультистов, которые управляют всем в мире (так, кстати, думает и Франц). К этим людям, к "монсеньерам", старается пробиться англичанин. Но ему все попадаются второстепенные лица. В романе говорится: "и Франц мог лишь смеяться над неудачами своего англичанина, который натыкался все время на статистов. Однако он не заблуждался на их счет, и от неудач лишь возрастало его уважение к столь тайной, непроницаемой корпорации. Он побился об заклад, что найдет в нее доступ, если даже ему придется до конца дней своих оставаться в Риме, надеть монашескую рясу и позволить постричь себя. Ибо здесь он повсюду замечал невидимые нити, накинутую на весь мир сеть. Он не был склонен особенно уважать евреев и высказывал подозрение, а не может ли оказаться, что в последнем, самом внутреннем круге этой сокрытой мировой паутины раввины и монсеньеры заседают в высшей степени единодушно. Но в общем-то ему это было безразлично, лишь бы они впустили его к себе".
     "Вы видите, здесь некто ищет! Указывается на человека, который ищет. И вы можете быть уверены насчет того, что роман автобиографичен: Герман Бар знал того англичанина! Здесь все взято из жизни". 173(3)

     143. "В эпоху Августа человечество хотели лишить понимания древних культов. Стремились к тому, чтобы ... не вставал вопрос: что означает выступающее в культе? Это настроение во многих областях сохранилось и поныне. Существуют даже масонские ложи, где рассказывают курьезные вещи, например, о символике ... о понимании которой мало заботятся ...позволяется о символах думать все что угодно. ... В Риме это насаждали сознательно: культ без вопросов о его значении, исполнение культа без интеллекта и воли".
     Мистерия Голгофы помешала осуществлению намерений Августа. Но нечто от них все же осталось, как от Гондишапура осталось естествознание. Осталась католическая церковь. "Ибо католическая церковь — это истинное продолжение эпохи Августа. Форма, которую приняла католическая церковь, не основана на Мистерии в Палестине, не основана на Мистерии Голгофы. ... культ, живущий в католической церкви, — в него лишь воткано то, что перешло от Мистерии Голгофы; но в своих формах и церемониях он перешел из эпохи души ощущающей человечества". Конечно, в католическом культе сохранилось много святого, но правильное отношение к этому можно выработать, лишь оживив то, что умерло, что направлено лишь к душе ощущающей, оживив это с помощью духовнонаучного исследования. Наше время подобно времени императора Августа, только теперь развитие идет быстрее, т.к. изменилась скорость движения вперед различных духов высших Иерархий.
     Первая треть XX столетия ознаменована новым пришествием Христа Иисуса в эф.теле. Кто разовьет способность ощущать Его в созерцании, сможет получать от Него советы, вступать в непосредственное личное отношение к Нему. Все это напоминает августовы времена Рима перед Мистерией Голгофы. В современных внешних явлениях, приводящих к ужасным мировым катастрофам, можно ощутить тягу к культовому, вновь почувствовать нечто сакраментальное, культовое, но не древнее, о чем свидетельствует такой дух, как Новалис. Он не был удовлетворен протестантизмом и стремился к формам католицизма, но достаточно здоровым образом, чтобы не перейти в католицизм. Примером же иного рода, примером инвалидной жизни духа является Герман Бар, с которым я дружил в прошлом. "В подобных инвалидах душевной жизни мы видим, как они склоняются к ложно понятому католицизму также и в наше время. Герман Бар, Макс Шелер, Берри Мюнххаузен (1874-1949; поэт) и др. ... в индивидуальном своей душевной жизни они стремятся к католицизму", поскольку не способны к дей-ствительной мужественной активности душевной жизни. 184(15)

Приложение к пятому отделу

Высказывания Рудольфа Штайнера о некоторых произведениях литературы и о собственных книгах

     651. "Роман "Вознесение" известным образом изображает собственное развитие Германа Бара". 169 (3)

     687. В Германе Баре "мы имеем дело с человеком, достигшим 50 лет и только тогда начавшим... развивать как бы тоску по духоведению и по Гете. ... Его книги показывают, что духоведение стало вопросом времени". 169 (4)