4. Вторая Иерархия

443. Существа второй Иерархии могут создать нечто как свое отображение, но оно не может от них отъединиться. "У существ первой Иерархии это происходит так, что они также могут объективировать себя... отделять некий род оболочки, скорлупы, являющейся, однако, отпечатком их самих, а затем это обособляется от них и продолжает существовать самостоятельно... Созданное второй Иерархией разрушилось бы, если бы она сама не осталась связанной с этим. ...Созданное первой Иерархией остается как нечто... объективное...
     У второй Иерархии — созидание мира ... у первой Иерархии — творение ... Собственная жизнь существ первой Иерархии такова, что она воспринимает себя самое в то время, как она порождает самостоятельных, объективных, обособляющихся существ. В творении, в созидании самостоятельных существ заключается для духов первой Иерархии их внутреннее состояние сознания, их внутреннее переживание... Созидание мира — это их внешняя жизнь, созидание существ — это их внутренняя жизнь".136 (5)

445. Существа второй Иерархии. "Они не только открывают себя подобно существам третьей Иерархии, но они, кроме того, отделяют от себя откровение, так что оно сохраняется и остается как самостоятельное существо".136 (4)

462. "То, что у существ второй Иерархии выступает на месте откровения, мы можем назвать самосозиданием, некоторого рода оболочкой или кожей, созданием как бы отпечатка самих себя, как бы объективированием себя в некотором образе. ...Вместо наполненности духом, как у существ третьей Иерархии, когда они открываются вовне, у существ второй Иерархии, когда они выделяют образ самих себя, имеется некий род своей собственной скорлупы, которая несет отпечаток их самих каждый раз, когда в ней возбуждается жизнь... подобно тому, как если бы жидкость непрерывно струилась в себе самой, в то время как, застывая вовне, она отделяет свой образ".
     "Между тем как духонаполненность существ третьей Иерархии является оккультному взгляду в образе, в имагинации как род духовного света, то это струение жизни, возбуждение жизни... является как духовное звучание, музыка сфер. Здесь это духовное звучание".136 (4)

557. "Человек тогда (в древне-персидскую культуру) не внешне, а инстинктивно стремился распознать в мире то, что он имел внутри как потребности; человек тогда не требовал никакой социальной структуры, которая позволила бы вовне познавать то, что внутри его жило как желания, инстинкты, потребности. Затем пришла третья послеатлантическая эпоха, египетско-халдейская. Здесь человек потребовал, чтобы одна часть его существа являлась ему как отражение во внешней социальной действительности, а именно та, которая связана с головой. ... осуществляется поиск теократического социального устройства, способного все стороны жизни пронизать теократически-религиозным принципом. Всe остальное оставалось ещe инстинктивным. Всe относящееся ко второму человеку, грудному человеку, человеку дыхания, а также обмена веществ, всe это оставалось инстинктивным. Тогда человек ещe не думал о том, чтобы каким-то образом смотреться в зеркало внешнего социального устройства. В древне-персидскую эпоху существовала только инстинктивная религия, ведомая посвященными заратустрианства. А всe, что развивал человек, было ещe внутренне инстинктивным. У него ещe не было потребности рассматривать вещи внешне, в отражении, в социальной структуре. ...
     Затем пришла греко-латинская эпоха. Здесь человек потребовал, чтобы внешне, в социальной структуре отразились два члена его существа: головной и ритмический человек, или человек дыхания, грудной человек. ... Фактически все теократические устройства имеют много общего с теократией 3-го послеатлантического периода, в том числе и католическая церковь. В 4-ой послеатлантической эпохе в дополнение к тому, что пришло из предыдущей эпохи, возникло нечто новое: внешнее учреждение, республика, такое учреждение, которое строило своe управление внешней жизнью на основе права и т.п. Человек требовал, чтобы два члена своего существа он не только носил в себе, но мог бы их видеть отражeнными извне. Вы не поймeте, например, греческую культуру, если не будете знать, что жизнь обмена веществ в ней оставалась инстинктивной, внутренней. Так что не требовалось еe внешнего отражения. Ведь она внешне отражается в экономической структуре, поэтому не требовалось никакого еe внешнего отражения. Тенденция же требовать для этого также и внешнего выражения впервые выступила начиная с XV в. христианского летоисчисления. ... в 4-й эпохе господствует стремление иметь вовне правовое, религиозное общественное устройство, но не более, чем инстинктивно, — экономическое устройство. ...
     Сегодня мы должны изучать трeхчленного человека, поскольку он развивает трeхчленный инстинкт: иметь во внешней структуре ... во-первых, духовную сферу, самоуправляющуюся, с собственной структурой; во-вторых, сферу безопасности и государственного управления, политическую сферу, которая, опять-таки, является самостоятельной; в-третьих, экономическую сферу, внешняя организация которой впервые потребовалась в наше время. Видеть человека реализованным в образе социальной структуры — это как инстинкт впервые выступает в нашей эпохе. Это является глубоким основанием того, что простой экономический инстинкт больше не действует, но тот экономический класс, который возник впервые, — пролетариат, стремится к тому, чтобы сознательно создать внешнюю экономическую структуру, как 4-я эпоха создала административную, правовую структуру, а 3-я ... теократическую". 186(3)

     1015. В духовном мире, как это описано в "Пороге духовного мира", человек должен выйти из себя и идентифицироваться с другим существом. "Но этого еще недостаточно, совершенно недостаточно; необхо­димо быть в состоянии не только идентифицироваться, но превращаться в других существ, не только ос­таваться таким, каков есть, когда уже можешь выходить из себя, но нужно быть в состоянии превращать­ся в других существ, действительно становиться тем, в кого переходишь.
     Хорошим подготовлением к этому может послужить постоянное упражнение в исполненном любви интересе ко всему, что нас окружает в мире. Невозможно выразить, сколь безмерно значительно это для становя­щихся оккультистов... Но, к сожалению, эта рекомендация редко принимается достаточно серьезно. Пото­му и редки успехи в оккультизме".
     "Интересоваться собой не как субъектом, а как объектом. Это не вредно, это даже очень полезно. В той мере, в какой человек становится объектом для себя, он начинает интересоваться всем, что окру­жает его. Он приобретает действительную, полную любви и интереса преданность миру и его явлениям". 156 (3)

Выработка социальности

     1021. "Мы имеем, с одной стороны, вопли о социализации, а с другой — все шире распространяющиеся чисто антисоциальные потребности. Как люди сегодня слепо проходят мимо друг друга, особенно хорошо видно, когда они соединяются в разные общества и корпорации. Эти последние, как правило, ничего не мо­гут ныне дать в смысле человеческого познания. ... Необходимо прежде всего следующее: чтобы люди в будущем, я бы сказал, систематически присовокупляли к антисоциальному социальное. Внутренне-душевно для этого имеются различные средства и среди них такое, когда мы стремимся в этой жизни взглянуть на свою прежнюю инкарнацию и с помощью этого взгляда обозреть то, что разыгрывается между нами и другими людьми в этой жизни. Что мы можем получить от того или иного повстречавшегося нам в жизни человека? — так спрашиваем мы себя вполне ощутимо. Но мы должны это в нас победить. Мы должны постараться дать всплыть в образах перед нашей душой тем личностям, которые как учителя, как друзья и другие покровите­ли приняли участие в нашей жизни, или таким личностям, которые нам вредили и которым мы, в определен­ном отношении, часто оказываемся более обязанными, чем тем, которые нас поддерживали. Этим образам мы должны дать пройти перед нашей душой, и нужно совершенно живо представить себе, что каждый из них сделал для нас; тогда мы увидим, если проделаем все это, что мало-помалу мы научаемся забывать себя, мы обнаруживаем, что всего, чем мы обладаем, не было бы в нас, если бы те или иные люди тем либо иным способом не приняли участия в нашей жизни. Лишь когда мы оглянемся на давно прошедшие годы и на людей, с которыми может быть уже не имеем отношений, и потому нам легче быть с ними объекти­вными, только тогда нам откроется, как душевная субстанция нашей жизни поглощается тем, что оказывает на нас влияние. Расширяется наш взгляд на всех лиц, которые в ходе времени прошли мимо нас. Если мы попытаемся развить чувство того, насколько мы должны быть благодарны тем или иным людям, попытаемся, т.обр., увидеть себя в зеркале тех, кто в ходе времени воздействовал на нас, был связан с нами, тогда мало-помалу — это может стать нашим ощущением — в нас распустится чувство: поскольку мы упражнялись в поиске образов тех людей, которые в прошлом были связаны с нами, то в нашей душе рождается желание приходить внутри себя к образам, также и по отношению к тем людям, с которыми мы стоим лицом к лицу в настоящее время. И безгранично важно, что в нас пробуждается потребность при встрече с людьми не про­сто ощущать симпатию или антипатию, не просто дать в себе ход желанию что-то любить в человеке или ненавидеть, но пробудить в себе образ человека, свободный от любви и ненависти. ... дать воскреснуть в себе душевно другому человеку. ... Это есть нечто такое, что должно войти также и в детскую и шко­льную педагогику, а именно развитие в людях имагинативных способностей. Ибо только тогда можно действительно развить в людях имагинативные способности, когда мы не побоимся вместо того, что хочет сего­дня быть в жизни сенсацией, отдаваться в тиши тому обзору прошлого, который вызовет перед нашей ду­шой прошлые отношения с людьми. Тогда мы также станем способными имагинативно соотнестись с людьми, ко­торые нам встречаются в настоящее время. Тогда мы противопоставим социальные потребности тому, что с абсолютной необходимостью и бессознательно развивается все более и более: антисоциальным потребнос­тям. И это есть первое.
     Вторым является то, что проистекает из обзора прошлых отношений с людьми, благодаря которому мы становимся все более и более объективными. Для этого мы должны вернуться в прошлые времена, должны, я бы сказал, самым непосредственным образом заняться фактами, размышлять, напр., о том времени, когда нам было 20,30 лет... 10 лет. ... Я хочу представить себя т.обр., как если бы речь шла не обо мне, а о другом 10-летнем мальчике или девочке; я хочу однажды забыть, что это был я, я хочу действительно постараться объективировать себя для себя самого. Эта объективация самого себя, этот отрыв нашего настоящего от нашего прошлого, это выключение Я из его переживаний — вот то, к чему мы должны в на­стоящее время особенно стремиться. Ибо настоящее время имеет тенденцию все более и более связывать Я с переживанием. Сегодня совершенно инстинктивно человек хочет быть тем, что дают ему его пережи­вания. Потому-то так трудно достичь активности, которую дает Духовная наука. Здесь нужно каждый раз заново напрягать дух, здесь невозможно успокоиться на достигнутом. ... Все сводится к тому, чтобы в непосредственном переживании соприкасаться с действительностью. Так что дело заключается в том, чтобы именно эту способность развить в себе путем объективации себя для себя самого, в результате чего мы этого парня или эту девушку представляем себе так, как если бы они были чуждыми для нас су­ществами в прошлые периоды нашей жизни. Мы постоянно должны трудиться над тем, чтобы освободиться от переживания своего, скажем, 30-летия и дать пригрезиться только импульсам 10-летнего или какого—либо другого периода нашей жизни. Освободиться от нашего прошлого не значит отречься от него — иным образом мы снова обретаем его; но само по себе это освобождение бесконечно важно. Т.обр., мы сознательно печемся о социальных потребностях, о социальных импульсах, когда, с одной стороны, по отношению к людям, окружающим нас в настоящее время, творим имагинации благодаря тому, что сами себя душевно рассматриваем как произведенных людьми, с которыми мы имели отношения в прошлом; с другой стороны, через объективацию мы приобретаем способность непосредственно из самих себя разви­вать имагинации. Эта объективация прошлого полезна нам, когда она не действует в нас бессознатель­но. Вы только подумайте: когда в вас продолжает бессознательно действовать 10-летний мальчик или девочка, то вы представляете собой 30-летнего или 40-летнего человека, умноженного на 10-летнего; но вы, кроме того, умножены еще на 11,12-летнего и т.д. Эгоизм возводится в колоссальную степень. Но он становится все меньше и меньше, если вы отделяете прошлое, если вы его объективируете, делае­те больше вещью, объектом".
     "Настоящее время имеет тенденцию все более и более связывать Я с переживаниями. Сегодня совершенно инстинктивно человек хочет быть тем, что дают ему его переживания. Поэтому-то так труд­но достичь активности, которую дает Духовная наука. Здесь нужно каждый раз заново напрягать дух, здесь невозможно успокоиться на достигнутом. — Вы сами увидите: если пытаться удержаться на достиг­нутом, то в Духовной науке с этим нечего делать. Узнанное забывается, и нужно все снова заботиться о нем, но это-то как раз и хорошо, это-то как раз и правильно, что приходится все снова и снова на­прягаться. Именно тот, кто правильно развивается в отношении Духовной науки, должен стараться каж­дый день проводить перед своим мысленным взором элементарные вещи из ее сферы; хотя некоторые стесняются это делать. В Духовной науке ничего не достичь, если пытаться мысленно запоминать, по­скольку все сводится к тому, чтобы в непосредственном переживании соприкасаться с действительнос­тью". 186 (7)

     1045. "...медитирование ... состоит в концентрации всех душевных сил на определенном легко обо­зримом комплексе представлений. Важно иметь в виду: это должен быть легко обозримый комплекс пред­ставлений, такой, на котором духовно-душевное человека в непосредственном настоящем могло бы сосре­доточить все внимание, так что в то время, как душа покоится на этом комплексе представлений, ничто не вливалось бы в нее из какого-либо подсознания или бессознательного, никакие душевные впечатле­ния, разыгрывающиеся в воспоминании.
     Если человек должен правильным образом осуществлять имагинативное познание, то во время медитирования ему следует весь комплекс представлений, которому он отдается со всеми душевными силами, иметь перед собой как какую-нибудь математическую проблему, чтобы в медитирование не вторгались окрашенные чувствами или пронизанные волей представления. Когда человек отдается математической проблеме, то в каждый момент он знает, что должен всей душевной деятельностью настойчиво держаться в том, что встает непосредственно перед душевным взором. Он знает, что ничто эмоциональное, ничто чувственное, никакие реминисценции из прошлой жизни не должны входить в то, что он себе представля­ет и что ведет к развитию суждения по требуемой проблеме. В таком же душевном состоянии следует осуществлять и правильную медитацию".
     Материалом для медитации должно служить нечто совершенно новое для человека, во что никак не могут примешиваться его чувственные импульсы воспоминания. Поэтому хорошо медитацию получить от опытного духоиспытателя. "Если такая медитация повторяется пусть короткое время, но ежедневно, то в конце концов наступает душевное состояние, в котором человек совершенно отчетливо чувствует: те­перь ты живешь во внутренней деятельности, которая отделена от физ.тела, теперь ты живешь в деяте­льности иной, чем та, которую как мышление, чувствование и воление ты возбуждал внутри физ.тела. Что здесь особенно выступает, так это отчетливое чувство: человек живет в мире, отделенном от физи­ческой телесности. Человек постепенно вживается в эфирный мир и чувствует это так, что собственный организм, физический организм принимает с относительной обьективностью. Человек некоторым об­разом смотрит извне на физический организм, как прежде он изнутри этого организма смотрел на внеш­ние предметы. Но свидетельством успеха медитирующего является внутреннее переживание, что мысли не­которым образом стали плотнее, что они уже не только носят свой прежний характер, т.е. являются аб­страктными, но он переживает в мыслях нечто такое, что подобно силам роста, делающим из маленького ребенка взрослого человека, или подобно силам, которые деятельны ежедневно, когда тело заботится об обмене веществ.
     Мышление вообще принимает реальный характер ... и благодаря тому, что человек чувствует себя в нем так же, как раньше чувствовал себя в процессе роста или в жизненном процессе, именно на этом основании и должно вырабатываться описываемое имагинативное мышление. Ибо, если человек вырабатывает его так, что бессознательное или, может быть, даже телесное примешивается к медитации, то те силы, те реальности, которые теперь человек переживает в сверхчувственном мышлении, могут опять отразить­ся в своей игре в физическом и эфирном человеческом организме. Там они тогда соединились бы с сила­ми роста, с силами питания, и, настойчиво пребывая в таком реальном мышлении, человек изме­нил бы свой физический и эфирный организм. Но этого не должно быть ни в коем случае! Вся деятельность, совершаемая человеком с целью достичь имагинативного познания, все эти силы должны быть направлены единственно на отношение человека к окружающему его миру, и они ни в коем случае не должны вмешиваться в физический и эфирный организмы. Эти последние должны оставаться целиком неизменными, так что в случае, если человек обретает способность своим мышлением дви­гаться в эфирном мире, то этим мышлением он мог бы, оглядываясь на свое физ.тело, видеть его неизме­нным. Оно остается таким, каким и было; эфирное мышление не затрагивает его".
     Находясь в эфирном мышлении, человек должен быть в состоянии по свободному решению в любой мо­мент вновь вернуться в физический организм и смотреть, и слушать, как он это всегда делал прежде. "Эта способность совершенно свободно, по собственному произволу переступать из физического бытия в эфирное бытие вне физ.тела и обратно должна постоянно присутствовать. Тогда достигается правильное имагинативное мышление". 215(3)

     1079. "Йог возвращается назад к своему ритму. Современный человек возвращается к ритму внешнего мира. Прочтите первые упражнения, которые я даю в "Как достигнуть познания высших миров?", как нужно исследовать прорастание и рост растения. Медитация ведет к тому, чтобы представления, мышление освобо­дить от дыхания и дать ему погрузиться в сами силы роста растения.
     Мышление должно войти в ритм, который пронизывает внешний мир. Но в тот момент, когда мышление дей­ствительно таким образом освобождается от телесных функций, оно освобождается от дыхания; когда оно связывает себя с внешним ритмом, тогда оно погружается не в чувственные восприятия, не в чувственные свойства вещей, а в духовное отдельных предметов.
     Вы смотрите на растение: оно зеленое с красными цветами. Об этом говорят вам ваши глаза. Об этом думает ваш рассудок. Этим живет наше обычное сознание. Другое сознание развиваем мы, когда мышление от­рываем от дыхания, связываем его с находящимся вовне. ... Благодаря тому, что человек постепенно вжи­вается в этот внешний ритм, происходит следующее. Йог погружается вниз, в свой собственный процесс дыха­ния, в себя. Благодаря этому он получает себя как воспоминание. Он некоторым образом вспоминает себя в том, чем он был прежде, до того, как низошел на Землю. Мы выходим своей душой из тела. Мы связываемся с тем, что жило здесь в ритме, т.е. духовно. Благодаря этому мы созерцаем теперь то, чем мы были до то­го, как сошли на Землю. Как видите, здесь есть разница. Я поясню это с помощью схемы. Если здесь у нас йог (рис.1, светлое), то он развивает сильное я-чувство (красное). С этим я-чувством он вспоминает себя в том, в чем он был до нисхождения на Землю, — в духовно-душевном окружении (синее). Поток воспоминаний идет назад.
     Если здесь современный познаватель сверхчувственного (рис.2, светлое), то он развивает такой процесс, что из своего тела он выходит (синее) и благодаря этому живет в ритме внешнего мира, а в качестве внешнего предмета рассма­тривает то (красное), чем он был до нисхождения на Землю.
     Так познание состояния до рождения для древних времен было неким воспоминанием. В настоящее же время, если это познание развивается правильно, оно приводит к созерцанию того, каков был человек (красное). В этом заключается раз­ница".

     Другой способ, каким йог входил в духовный мир, состоял в принятии определенной позы. Благодаря ей развивалось чувство равновесия, т.е. чувство, не входящее в пять основных чувств и более духовного рода, чем они. Так йог жил в восприятии направлений пространства. Мы снова должны обрести это, но дру­гим образом. Когда мы освобождаем мышление от дыхания и вживаемся во внешний ритм, то переживаем разницу в направлениях. "Мы переживаем, что это значит, когда животное постоянно имеет позвоночник рас­положенным параллельно земле, а человек — вертикально". Упражнения аскетов были иного рода. "Всякий раз, когда древний аскет болезненно подавлял те или иные телесные функции, его душевно-духовное выхо­дило из организма". 212(7)

     1151. "Упражнения в дальнейшем развитии душевного содержания, в установлении пустого сознания можно повести так далеко, что душа станет достаточно сильной, чтобы абстрагироваться также и от собст­венного хода жизни. И в тот момент, когда человек оказывается достаточно сильным для этого, он живет в сознании, не имеющем перед собой физического организма, а также всего того, что может быть воспри­нято в мире через физический и эфирный организмы. Для такого сознания не существует чувственного мира со всеми его чувственными впечатлениями, для такого сознания не существует также и суммы всех эфир­ных свершений в космосе, к которым человек восходит через имагинативное познание. Все это необходимо устранить. Благодаря этому в человеческой душе восходит высшая ступень инспирации. ... Таким путем достигают созерцания доземного бытия человеческой души. ... тогда, по сути говоря, человек впервые постигает природу человеческого я-существа, духовного человека. ... тогда человек также получает воззрение на мышление, на представление".
     "Выработка инспиративного познания означает, по сути, также оживление омертвелого мышления. Бла­годаря этому человек не переносится полностью в бытие до рождения, но через душевное созерцание по­лучает действительный образ доземного бытия, о котором он знает, что оно возникло не здесь, на Зем­ле, но светит в это земное бытие из человеческого бытия до рождения. Он познает в образах, что это познавательное образование относится к состоянию человеческой души в доземном бытии". 215 (4)