289. "Из Атлантиды в Египет были перенесены святилища оракулов, происходившие главным образом от оракула Меркурия. Однако существовали и другие, например оракул Венеры. В то, что могло быть развито в египетском народе благодаря этим святилищам оракулов, был погружен зачаток новой культуры. Он исходил от великого вождя, который прошел свое духовное обучение, внимая персидским тайнам Заратустры. (Он был перевоплощением личности одного из учеников самого великого Заратустры.) Назовем его, руководствуясь историей, Гермесом. Благодаря принятию тайн Заратустры он смог найти верный путь водительства египетского народа".
     "Гермес учил: поскольку человек применяет на земле свои силы к тому, чтобы действовать на ней согласно предначертаниям духовных сил, он делает себя способным после смерти соединиться с этими силами. Особенно те, кто между рождением и смертью всего усерднее действует в этом направлении, соединяются с высоким Солнечным Существом — с Озирисом. ...Однако народ во многих отношениях оставался привязанным к чувственному. Вместо звездного духа на первый план выдвигалась звезда, а вместо других духовных существ — их земные отображения. Только вожди достигали настоящих глубоких познаний законов сверхчувственного мира и характера его взаимодействия с миром чувственным. Сильнее, чем где бы то ни было, сказывалась здесь противоположность между познаниями посвященных и заблудившейся верой народа".13 (4)

302. "Некоторые пирамиды египтян были построены так, что тень от них исчезала в полдень в день весеннего равноденствия и появлялась в день осеннего равноденствия. Этим египтяне хотели показать, как то, что сияло им с Солнца, погребалось в Земле, развивая с весны до осени силы Земли, чтобы можно было из Земли получить необходимые для людей плоды. Таково было представление египтян, в котором, с одной стороны, они взирали на Солнце, на высшее солнечное Существо и поклонялись Ему, а с другой — указывалось, как Это солнечное Существо было потеряно в Озирисе и искалось Изидой и было найдено, чтобы затем действовать иным образом".202 (14)

340. "Озирис должен вновь ожить. — Мы должны найти средства и пути вновь оживить Озириса", вновь обрести имагинации. 180 (9)

VIII. УЧЕНИЕ ОБ ИЕРАРХИЯХ

409a. "Во всякой природе манифестирует себя троичность. Всякая вещь состоит из формы, жизни и сознания".266-1, с.557
     "Если мы говорим о троичности души, то должны сказать об Отце, Матери и Сыне: Озирис, Исида, Горус.
     Если мы говорим о троичности духа, то должны говорить об Отце, Слове и Св. Духе".Д.69-70, с. 25

418. "Тао-человек Атлантической эпохи живо ощущал свою связь с пра-источником; брахманический человек (др.Индии) пытался пробудить Брахму, которого он представлял себе пребывающим одинаково как внутри, так и вне человека; в Персии же человек впервые ощутил некую двойственность, дуализм. ...внутреннее и внешнее...". Кроме Слова, из Которого все изошло, он ощущал нечто отпавшее от Него. В эпоху Египта к двоичности добавилось третье и стала троичность: пра-основа, оплодотворение, новая жизнь; это Озирис, Солнце, Бог Света, Изида — материя, Гор — развивающаяся жизнь. В Христианстве нам предстает Св.Троица.
     "Как истинно, что Отчая Основа формирует будущего совершенного человека, так истинно и то, что Ею создан развивающийся в себе Сын-Человек, Буддхи... основа того, что мы стремимся к (абсолютному) совершенству. ...Мир — это зародыш, нечто, имеющее в себе душу, тягу к будущему. Поэтому такое стремление называют Словом, Ведой, Эддой. Третье — это то, что сегодня живет в нас как сила, что в будущем станет в нас воспринимаемым: глубоко в наших душах лежащая Отчая Основа всякого бытия. ...Сын изошел от Отца и в то же время связан с Духом; т. обр., Сын — это великое провозвестие, ведущее к Отцу. Потому сказано: "Никто не приходит к Отцу иначе, чем через Меня", через Божественное сущностное ядро современности".54 (7)

96a. Шестого января "...в Египте был праздник Озириса, праздник вновь обретенного Озириса. ...Тем же самым праздником является праздник трех волхвов (эпифания), только теперь он стал христианским. Мы находим его также в Ассирии, у армян, финикийцев. Повсюду имеется праздник, связанный с определенным родом всеобщего крещения, когда из воды происходит возрождение, второе рождение. И оно связано с вновь найденным Озирисом. ...
     Исчезнувший Озирис означает тот переход, имевший место между временем до середины и после середины Лемурийской эпохи. До ее середины не существовало человека, наделенного Манасом. В середине же Манас нисходит и оплодотворяет человека. В каждом человеке была сотворена могила для нисходящего на человечество Самодуха — для Озириса, которого миф изображает разорванным (Тифоном) на части. Он есть манасическое Божество, разделенное на части и живущее в людях. Гробницами Озириса назывались в тайном учении египтян человеческие тела. Манас остается неосвобожденным, пока его не освободит вновь явившаяся любовь".
     С нисхождением Манаса в середине Лемурийской коренной расы совпало вхождение в среду человечества принципа вожделения. Кровь человека, а также некоторых животных стала теплой. Принцип любви до того открывался извне как земная кама (т. е. как земное вожделение). "Кама является эгоистической любовью. Подателем любви, свободной от эгоизма, является Христос, которому надлежало явиться в теле Иисуса из Назарета.
     Но кто такие волхвы (маги)? Посвященные трех коренных рас, посвященные человечества до явления Существа Христа, посвященные свободной от эгоизма любви, вновь восставшего Озириса. Посвященные были одарены Манасом и таковыми являются волхвы". Они являются в одеждах разного цвета. В черной — африканец, представитель Лемурии, в желтой — индус, представитель Атлантиды, в белой — европеец, представитель послеатлантической, арийской коренной расы. Европеец приносит в дар золото — символ мудрости, интеллигенции. Посвященный 4-й коренной расы приносит нечто важное для атлантов. "Они имели более непосредственную связь с Божеством, которая выражалась в некоего рода суггессивном влиянии, универсальном гипнозе. Стояние в связи с Божеством поддерживалось принесением жертв. Должно было подниматься чувство, чтобы Бог мог все снова его оплодотворять: это находит свое символическое выражение в ладане, который, как всеобщий символ жертвы, имеет кое-что общее с интуицией.
     Мирра на эзотерическом языке означает умерщвление. Что означает умерщвление и новое рождение, как это имеет место в случае Озириса". Вспомним гетевское: "умри и будь". Мирра есть символ умерщвления низшей жизни и воскресения высшей.Д.60, с. 3-5.

316. Этот высший Бог — Озирис египетских посвященных, его Моисей воспринимает в земной сфере: "Я есмь Я, которое было, есть и будет!" 144 (4)

318. "В Мистериях всегда знали о Существе Христа: в древней Индии святых Риши считали предста¬вителями Христа, Вишва-Карман; Ягве или Иегова называли Его в еврейском народе, Аура-Маздао называл Его Заратустра, Озирисом — египтяне. А в 4-й культурной эпохе Он жил на физической Земле". 109 (11)

593a. В храмах древнейших египетских Мистерий в день соответствующий нашему Рождеству, совершался особый культ. Небольшой группе особенно подготовленных участников церемонии показывалось изображение Горуса. Его открывали всего четыре раза в год, а в остальное время он хранился в самом потаенном святилище храма.
     "После того, как старейшие из жрецов, совершавших жертвоприношения, выносили сияющее изображение Горуса, сына Изиды и Озириса, к нему подступали четыре жреца-мудреца в белых одеждах. Первый из них говорил, обращаясь к изображению: "Горус, о Ты, который являешься Солнцем в царстве Духа, о Ты, дарующий нам свет своей мудрости, как Солнце дарует нам свет мира, веди нас, чтобы в конце мы уже не были бы такими, каковы мы сейчас". Этот храмовый жрец подходил с востока. Второй приходил с севера и говорил: "Горус, Ты есмь Солнце в царстве Духа, Ты есмь податель любви, как Солнце является подателем согревающей силы, которая в течение целого года извлекает силы растений и плодов, веди нас к цели, чтобы мы стали такими, какими сейчас не являемся". И третий храмовый жрец подходил с юга и говорил: "...даруй нам силу, как Солнце дарует свою силу физическому миру, благодаря которой разгоняет темные облака и повсюду распространяет свет". Четвертый говорил: "Трое мудрейших из нас сказали. Вы — мои братья, но вы стоите вне той сферы, где еще нахожусь я. Я ваш представитель. Затем, имея в виду, что он является представителем всех присутствовавших, он говорил: "Я хочу вести ваши голоса. Я хочу говорить для вас, для тех, кто стоит здесь пока бессловесным. Я хочу моим старшим братьям сказать, что вы страстно желаете (исполнения) великой цели мира, когда человеческая судьба будет примирена с пра-вечным законом мира".
     "Если мы поймем церемонии, которые разыгрывались в Рождественский праздник в Азии, Индии, да и в Китае, то мы поймем, что звучит нам в рождественских колоколах". Макрокосм говорит здесь к микрокосму. А три жреца повторены в поклонении трех волхвов (мудрецов). Чему поклонялись египтяне, стало мировым фактом, событием.
     "Сначала существовало множество христианских сект и все они рождение Спасителя праздновали в разное время. В первые времена Христианства было 135 таких дней. Лишь с начала V века была твердо установлена одна дата, наше Рождество". Один из отцов церкви считал правильным, что Рождество приходится на те же дни, что праздник Митры римлян и Диониса греков. Так в празднике Рождества был дан символ рождения Первенца, в котором достигнута гармония между микрокосмом и Макрокосмом, "сожжена" (завершена) карма.Д.32, с.1–2, 6–7

650. "Когда Духи Формы образовывали человеческую голову, то в нее протиснулся люциферический импульс... а также и в позвоночник. Кто видит Люцифера внешне в образе, должен сказать: это змея с человеческой головой. — Но не змея со змеиной головой". Это можно увидеть на картине Бертрама, который рисовал из ясновидения.168 (1)

354. Типы, у которых физ., астр. тела и Я преобладали над эф.телом, были предшественниками со­временных мужчин; те, у кого эф.тело, астр.тело и Я преобладали над физ.телом, были предшественни­ками современных женщин. Мужских предков вырабатывала Изида, женских — Озирис.106 (8)

863. Чем сознательнее становился человек в физической жизни в ходе эволюции, тем меньшего достига­ло его сознание после смерти. Он перестал переживать там Христа и видел только Архангелов и Ангелов, а позднее (в Атлантическое время) и их он уже не мог переживать. Лишь в сумеречном сознании он, на­конец, воспринимал Ангелов. "Ангелы в христианском смысле есть те существа, о которых в воспоминании греки говорили как о Зевсе, а германцы — о Вотане".
     В древнем Египте вершина восхождения души после смерти к встрече с Духом Солнца называлась су­дом мертвых. Душа там оценивалась: способна ли она в будущем служить Богу света на Земле. Говорили о пути к Озирису, о слиянии с ним души, если она этого достойна. В "Книге мертвых" была формула: "0зирис был омыт в пруду, расположенном на юг от поля Хотеп, на север от поля Саранчи, где Боги выращивают зелень в четвертом часу ночи и в восьмом часу дня, с образом сердца Богов, переходя от ночи к дню". День — это когда душа в духе соединяется с Озирисом, сама становится Озирисом.105 (10)

1778. "Нам должно быть ясно, что современное человечество пронизано ариманическим... как египетский мир был пронизан люциферическим. Но когда Ариман действует через Люцифера, то человек видит образ мира через люциферический облик. Как видит тогда человек этот образ мира? ... Люцифер — это сила, которая хочет образ мира удержать на предыдущей стадии. ... Все то, что на ранних стадиях было моральным, есте­ственно, присутствует и теперь. Люцифер заинтересован в том, чтобы моральное как таковое, которое всегда, как настоящее, имеет большое значение, поскольку, как семя, оно действует для позднейшего миротвор­чества, — все моральное изъять из образа мира и явить в нем лишь природную необходимость. Так представля­ется обедневшим людям нового времени мировая мудрость, которая дает образ мира, в котором звезды дви­жутся в силу неморальной, чисто механической необходимости. ... Это чисто люциферический образ мира.
     Как египтянин, глядя в мир, должен был видеть Аримана-Тифона, отнимавшего у него Озириса, так мы смотреть на этот ставший люциферическим образ мира, на математическо-астрономический образ мира,да­ваемый современной астрономией и т.п. естествознанием, и нам должно быть ясно, что здесь также господс­твует люциферическое, как тифоно-ариманическое господствовало в образе мира у египтян. Люцифер здесь, и он действует. Как в грозе и ветре, в зимних бурях египтянин представлял себе действующим Аримана-Тифона, так современный человек должен представлять себе, что в сиянии Солнца, в блеске звезд, в движении планет и Луны является Люцифер. Образ мира Коперника-Галиллея-Кеплера — люциферический. Именно потому, что он слагается из наших ариманических сил познания, его содержание — я прошу это точно различать — люциферическое.
     Во времена, когда совершилась Мистерия Голгофы, действовало нечто, делавшее человека способным, по­знавая, смотреть в мир двояким образом. И это была Божественная София, прозревающая мир мудрость. В от­кровении бедным пастухам в поле, в откровении магам с востока действовала Божественная София, небесная мудрость. Эта мудрость, которая в своем последнем облике имелась у гностиков, она затем была взята у них первыми христианскими отцами церкви, церковными учителями, чтобы с ее помощью понять Мистерию Гол­гофы. Но та мудрость не смогла прорасти в новое время — она преодолена, она убита Люцифером, как од­нажды Озирис был убит Ариманом-Тифоном. Потерян однако не Озирис (или, скажем), Христос; потеряно то, что стоит на месте Изиды. Ее убил Люцифер. Не Озириса Тифон погрузил в Нил, потом разбросал по земле, но в мировом пространстве разбросана убитая Люцифером Изида, Божественная Мудрость, она погружена в мировой океан. Когда мы смотрим на этот океан и видим лишь математические линии, связывающие звезды, то в них погребено то, что духовно пронизывает этот мир, — убитая Божественная София, убитая наследница Изиды. Мы должны создать эту легенду. Ибо она выражает истину нашего времени. ... мы должны искать труп современной Изиды, труп Божественной Софии, Мы должны пойти в люциферическое естествознание и искать гробницу Изиды, мы должны в том, что нам дает естествознание, найти то, что побуждает к имагинациям, инспирациям, интуициям. Ибо благодаря этому мы обретем помощь Христа, Который останется для нас в сум­раке, в темноте, пока мы не осветим Его Божественной мудростью. Мы должны вооружиться силой Христа, нового Озириса, в поисках Изиды, идя на поиски новой Изиды. Люцифер не разорвал на части Изиду, как Тифон-Ариман Озириса. Нет, наоборот, эта Изида в ее истинном облике распростерта в красоте всего Кос­моса. Эта Изида во множестве светящихся красок аурически светит нам навстречу из Космоса. Ее должны мы понять, когда смотрим в Космос и видим его аурически в светящихся красках. Но как однажды Ариман-Тифон пришел, чтобы раздробить Озириса, так пришел Люцифер, который эти цвета погасил в их раздельности. Части, столь прекрасные по отдельности, члены новой Изиды, те члены, что образуют все небо втекая друг в друга, Люцифер соединил, свел в одно. Как Тифон раздробил Озириса, так Люцифер из много­образия аурических цветов в Мироздании, что сияли нам навстречу, образовал единый белый цвет, освеща­ющий мир, этот люциферический белый свет, против которого обратился Гете в своем учении о цвете, зая­вив, что в нем должны содержаться цвета, распростертые над таинственными деяниями всего Мироздания, над разнообразием таинственных деяний.
     Мы должны пройти через это в нашем поиске и Изиду найти вновь! ... И приобретенное благодаря най­денной Изиде мы должны быть в состоянии живо себе представить; что это духовно становится для нас не­босводом, Космосом. Мы должны изнутри постичь , Вулкан. Мы должны на Небо перенести то, что Люцифер сделал из Изиды, подобно тому, как Изида погрузила в землю части Озириса, разорванного Тифоном-Ариманом. Мы должны понять, что мы можем с силой Христа найти внутреннюю астрономию, которая нас вновь приведет к Мирозданию, действующему в духовной силе.
     Тогда в этом прозрении Мироздания вновь будет найдена сила Изиды, которая теперь является Божественной Софией. Через эту вновь найденную силу Изиды Христос, Который связан с Землей после Мистерии Голгофы, придет к правильной деятельности, поскольку возникнет правильное познание. Не Христа недостает нам, но познания Христа, Изиды Христа, Софии Христа".202 (14)

1779. "Сегодня вы переживаете, как у мальчиков с возрастом начинает изменяться (ломаться) голос .. что является выражением изменений в организме.
     Это созревание человека, оно сегодня — можно сказать, с того времени, как Озирис умер для внешнего мира (т.е. исчезло атавистическое имагинирование) — является почти физическим процессом. Прежде, когда жил Озирис, оно не было только физическим процессом. Мальчик (тогда) переживал в 14-15 лет ... не то­лько изменение голоса, но и то, что сегодня входит только в голосовые интонации, что, если можно так выразиться, распространяется в голосовом регистре из сексуальной эссенции организма. О подобных вещах мы должны — не правда ли? — высказываться сообразно истине: голосовой аппарат был просто пронизан сек­суальной эссенцией организма; что сегодня впрессованно в голосовой регистр, это в те древние времена впрессовывалось в мысли, в мир представлений, возникающих в пору полового созревания детей.
     Сегодня мутирует голос; тогда мутировали также и мысли, поскольку это было еще время древних имагинаций. В то время (до возникновения понятийного мышления, которое начинается с ранней греческой философии: Фалеса, Анаксимандра, Парменида) ребенок до созревания имел определенные имагинации. Сегодня имеются лишь их спорадические остатки, но они имеются в раннем возрасте почти у всех детей. На это только не обращают внимания или говорят детям, что это глупости и вздор; но в древности это было совершенно живым, и каж­дый человек знал, что ребенок примерно до 9-10 лет имеет имагинации, имагинации духовных процессов в воздухе (процессов эфирного мира)". Затем это видение прекращалось и человек сознавал, что из воздуш­ного пространства нечто взято им внутрь. Это он чувствовал затем в себе.
     "У женских существ в те дре­вние времена было так, что они до времени созревания также воспринимали имагинации того, что было во­вне, в воздухе. Но после времени зрелости то, что у мальчиков всплывало просто как следы изменений в жизни представлений, у девочек, можно сказать, являлось как восхождение еще и внутренних имагинаций. В них представало человеческое тело, которое женские существа всё вновь и вновь имагинативно восприни­мали внутри себя. И здесь они говорили себе: что я теперь воспринимаю имагинативно, является тем же са­мым, что я, будучи ребенком, до зрелости переживала как имагинативные образы во внешнем мировом пространстве. — Оба пола, но различным образом, переживали это, они сознавали это, душевно сознавали: во мне родилось нечто, оплодотворенное во мне мировым пространством. Здесь вы имеете еще более конкретный образ мифа Озириса-Изиды: существует мировая мудрость, она обретается из воздушного пространства, но в органической связи с человеком, с глубокими слоями человеческого духа".180 (9)

Персия—Египет—Греция—Рим—Европа

173. "... Заратустра, Зороастр, сияющая Звезда. Но в виду имелось сияющее Божество, посылающее лучи мудрости на Землю". Из самого Солнца знал Заратустра все тайны Земли, как рожденные силами Солнца.
     "Египтяне видели духовные деяния, но не духовных существ. И тoгo, кто их представлял на Земле, что человек нeс в себе как силы Солнца, древнеегипетские посвященные называли Озирисом". В древнегреческую эпоху люди уже не знали тайн Солнца, а лишь его действия в окружающем Землю эфире. "И то, что как эфир простиралось вокруг Земли, а следовательно, пронизывало и человека, — это греческие посвященные — не народ — называли Зевсом. Таковы ступени человеческого культурного развития, в ходе которого посвященные видели в Солнце божественно-духовное существо, затем, ступенью ниже, посвященные видели в Солнце силы, действовавшие на Земле и, наконец, — действие солнечных существ в земном эфире.
     Учение о трeх солнечных аспектах, о солнечном аспекте Заратустры, о солнечном аспекте Озириса, о солнечном аспекте Пифагора, Анаксагора, в позднейшие времена знал лишь тот, кто подходил столь же близко к учению о посвящении, как это было возможно в те древние времена. Об этих трeх аспектах не через созерцание, а из учения по традиции знал Юлиан Апостата, прошедший через ученичество в Мистериях. Эти аспекты так захватили его, что по сравнению с ними всe, что несло с собой Христианство, показалось ему малостью".
     В греческую экзотерическую культуру перешло многое из этого троичного учения о духовном Солнце, об элементарном Солнце и о солнечном эфире. Без этого были бы невозможны ни греческое искусство, ни философия. Однако в эпоху Рима мудрость Мистерий была профанирована, ею завладели римские цезари. И в целом Рим был не способен весь истинный блеск греческой культуры перенести в мир, в приближавшееся Христианство. По вине Рима истины древнего посвящения были отрезаны от Европы. Хотя это не следует понимать как порицание Риму. "От этого древнего знания (о трояком Солнце) во внешнем мире не осталось ничего, кроме символики тройной короны римского папы. Внешнее осталось, внутреннее" — утеряно; и только через новое посвящение можно будет оглянуться на те древние времена". 211(11)

     28. В египто-халдейской культуре соединились два потока народов, шедших из Атлантиды. Халдейский элемент принадлежал к северному потоку, египетский — к южному. Греки сравнивали халдейских богов со своими аполлоническими богами. Когда же они говорили об Озирисе, то искали соответствий в Мистериях Диониса. 113 (8)

     30. "Греки слышали о египтянах, что они имеют Озириса; и греки, со своей стороны, рассказывали об этом Озирисе, что он есть сын Кроноса и Реи, но рожденный неправильным образом; он так неправильно рожден, что Гелиос, Солнечный Бог, настолько разгневался, что сделал Рею бесплодной. ... что египтяне в определенном смысле считали своим высшим понятием Бога понятие Озириса, греки это связали с неправильным рождением из рода титанов через Кроноса и Рею. ... Египтяне хотели познать вечное в человеческой душе, что проходит сквозь рождения и смерти. Египтяне направляли свой душевный взор, прежде всего, на посмертное. Озирис для египтян ... больше не Бог живых, но Бог умерших, Бог, который восседает на мировом троне и судит, когда человек проходит через врата смерти... и этот Бог, который судит людей после смерти, некогда господствовал над живыми".
     "Важная черта греческого учения о богах состоит в том, что греки почитали своего Зевса, свою Геру, свою Палладу Афину, но им было ясно, что они не сотворены этими богами, — как это "творение" понимается в общем смысле, что люди были здесь намного ранее, чем началось господство этих богов. ... эту черту совершенно невозможно перенести на еврейское учение о богах".
     "Греческие боги не могли осуществлять себя во плоти. Когда Зевс хотел нечто осуществить, тогда он — не так ли? — принимал различные облики: лебедя, золотого дождя и т.п.; так что они не бывали в обычной жизни воплощенными во плоть, эти боги. ... Греки смотрели на людей прошлого ... и представления о сущности Зевса приводили в связь с каким-либо древним правителем или чем-то подобным ему в давно прошедших временах. Так что, пожалуйста, отметьте: я не сказал, что греки имели представление, будто тот, кого они представляли себе как Зевса, был в древности правителем, но я сказал: то, что представляли себе как Зевса, приводилось в связь с древним правителем, жившим когда то в прошлом".
     "Греки именно представляли себе: некогда жил такой-то король, во всем существе которого пребывала не только его индивидуальность, но еще индивидуальность сверхчувственного существа, которое ... вошло в человека. ... Но Зевс не становился обычным человеком, а оставался "олимпийцем". Так обстояло и с другими греческими богами".
     Греки также сознавали, что так бывало в прошлом, но не теперь. Теперь Зевс управляет только сверхчувственно, его можно пережить только в имагинациях, ибо человеческое развитие идет вперед. Несколько ретушируя вещи, можно так выразиться в духе древнего грека: "Мы, люди, проделываем правильное развитие; мы должны проделывать развитие от атавистического ясновидения в интуиции, в инспирации, в имагинации. Теперь мы должны овладеть обычным предметным мышлением. Но боги не могут в это войти, они должны оставаться при своем имагинировании; в противном случае они могли бы стать людьми, могли бы странствовать здесь во плоти. Это им не подходило — в таком роде думали греки, несентиментально относясь к богам — переходить к предметному мышлению, поэтому они не низошли на Землю, а остались при имагинировании. Но благодаря этому они господствуют над нами; ибо они обладают, некоторым образом, большей силой, поскольку имагинативные представления могущественнее, если ими воспользоваться, чем предметные представления".
     "Определенный люциферический характер, сказали бы мы, придали этим греки своим богам". Гея и Уран свое отношение к миру строили на том, что они интуицировали; при этом они и хотели остаться. Против этого обратились инспирирующие боги, желавшие остаться при инспирациях. Против них обратились имагинирующие боги. Так одни боги свергались другими. Внизу живем мы, люди.
     У греков было три типа богов. Те, что носили облик Фавна, олицетворяли южные народы, тип Меркурия — восточные, свой, греческий тип, они изображали в группе богов Зевсова рода. 105 (6)
     Гея — Уран = интуиция
     Рея — Кронос = инспирация
     Гера — Зевс = имагицация". 180 (8)

     465. Истинные Духи Мудрости как бы жертвенно развернули на Луне свое местопребывание, чтобы оттуда обеспечить Землю необходимыми потоками, которые уравновешивают течения люциферических Духов мудрости с Солнца. (Но истинные Духи Мудрости не несут физического света). "Поэтому, собственно, свет был исключен из Луны. ... отраженный свет, который сияет нам от Луны, — его носителем является Люцифер. Люцифер, светоносец, возвещает нам, что этот свет исключен из Луны. ... когда Луна отражает солнечный свет, то на самой Луне нет ничего от люциферических Духов мудрости; в виде света отбрасывает Луна то, что притекает к ней от люциферических Духов мудрости с Солнца. И когда оккультный взгляд направлен на Луну и исчезает ее сияющий серп, видимый физическим глазом ... то на месте лунного серпа оккультному взгляду открывается реальное существо, которое лежит в основе явления света, в космосе открывается образ Люцифера, но разумеется, как отражение. ... Благой Дух Мудрости является нам при этом как подчиняющий себе люциферический принцип. ... Если физическими глазами мы видим блестящий серебром лунный серп, а сверху в нем, как тень, темную часть, то для оккультного созерцания лунный серп превращается в живое существо с укрощающим его Духом над ним, который восстанавливает равновесие, действуя с Луны". 136 (10)

     46. "Великан Имир, из которого сделан весь мир, соотносим с растерзанием Озириса в Египте". 93-а(31)

     255. "Во времена гнозиса (до возникновения христианской мистики) мистика называлась "матезисом". Это было миропознание в широком смысле, возводимое по образцу математики. Мистик искал познания внешнего пространства не только согласно внутренне приобретенным законам, но он искал познания всей жизни; он занимался изучением законов всей жизни". Содержание, характер мистики понимается весьма мало. Необходимо различать троякое: "во-первых, творящие мысли во Вселенной; во-вторых, телесность человека как связующий член; в-третьих, мысли, пережитые затем в человеке. Тело открывает врата творящим вовне мыслям, и они вливаются вовнутрь и там вспыхивают снова. ... творящую в природе мысль называют духом. То, что мысль ощущает, называют телом. Что мысль переживает, называют душой". Творящий вовне дух мистика постигает в трех понятиях. Аристотель имел примечательное понятие о Творце мира — как о "неподвижном движителе". Земля и мир стремятся к нему как к божественной цели. В мистике имеется обозначение для этого стремления к "первичному движителю". В Индии его называют "веда" или "слово", в греческом мире — Логос, Слово. "Это стремление человека к неподвижному движителю, который притягивает нас к себе. То, что осуществляется (претворяется), в первые времена христианской мистики называлось Святым Духом. Стремление (к цели) — это Слово. Третье — это сам неподвижный движитель ... Отец. ... Первый христианский мистик говорил: Бог предстает в трех масках... или персонах (маска=персона) Божественного Духа. В них являет Себя Дух в Универсуме. А живущее внутри человека — это душа. Она не может творить себе мыслей. Она сначала должна иметь ощущение предметов. Тогда она может в себе духовно создать предмет (вторичный). Тогда в душе имеется представление; тогда к нам приходит сознание представления. Что живет в душе — это можно представить себе в двух аспектах: в аспекте ощущения, великого побудителя, великого оплодотворителя; затем идет то, что вспыхивает в душе как представление; это есть покоящееся в душе, что свое содержание воспринимает извне. Покоящаяся душа, позволяющая оплодотворить себя через ощущения, идущие из мира, есть Матерь. Сумма ощущений, приходящих через Универсум, есть душевно-мужское. Отец. Что дает себя оплодотворить, есть душевно-женственное, Матерь-душа, вечно-женственное. То, благодаря чему человек осознает себя, мистики называли Сыном.
     Таковы аспекты души: Отец, Матерь и Сын. Они соответствуют трем аспектам в Космосе: Отцу, Сыну, Св. Духу, аспекту мирового Духа.
     Когда человек дает оплодотворить себя через ощущения души, то он еще раз все Мироздание обретает из своей души как Сына. Этот, из души как из матери рожденный Универсум мистик называл Христом". Экхарт говорит, что Христос рождается в душе. Таулер: Христос — это в каждой душе вновь рожденное Мироздание. В др. Египте этой троичностью были Озирис, Изида и Горус. 51(14)

Мифы древнего Египта

     7. "Египетская легенда называет Гермеса мудрым советником Озириса". Гермес — греческое имя; египтяне звали eго Тот. 60(2)
     "Египетская книга Тота состояла из 78 карт, заключавших в себе мировые тайны. В египетском посвящении о них знали немало. Игровые карты произошли от тех карт. Такие названия, как король, рыцарь, дозорный на башне, полководец имеют оккультный смысл". Символ Тарота . В книге Тота заключены все тайны мира от его начала до конца, от альфы до омеги. Вычитать их из карт можно, сумев разложить их в нужном порядке и взаимосвязи. В образах выражена жизнь, приходящая к смерти и вновь возрождающаяся. Та мудрость, заключенная в числах и образах, играла большую роль еще в средние века, например у Раймунда Луллия; сегодня от нее почти ничего не осталось. 265, с. 361-362

     8. "Когда выделилось из Земли Солнце, человек воспринимал его действия во внутренних образах. С выделением же Луны эта способность исчезла. Открылись внешние чувства (Лемурия), но плотная парообразная атмосфера не позволяла видеть Солнце чувственно. Ясновидческое восприятие Солнца египтяне называли Озирис. И вот он умер: "Брат Тифон убил Озириса". Лунные силы, действовавшие на Земле между смертью и рождением (Изида), с тоской искали Озириса. В Атлантическую эпоху туман рассеялся. Солнце стадо доступно внешнему восприятию, но уже отдельного человеческого сознания: разорванный на части Озирис".
     "Озирис представлял силы Солнца, как они действовали в третьей культуре. Изида — это сила Луны до ее полного отделения от Земли, до разделения человечества на два пола, когда она еще действовала как девственная сила размножения. Затем она ушла к Луне, где оцепенела, застыла". 105(4,2)

     12. "На Земле человек не мог соединиться с Озирисом — для этого нужно было пройти через врата смерти. На Земле Озирис жить не мог, он был бы здесь тотчас разорван. Здесь не было места для того, что воплощалось в Озирисе". 143(8)

     6. "Путь нисхождения в собственное внутреннее человека особенно интенсивно проходился в египетских Мистериях Озириса или Изиды. Это нисхождение происходило под непременным руководством учителя.
     В дневной жизни наша душа (как ощущающая, рассудочная и сознательная) питается силами Венеры, Мер­курия и Луны. В силы Венеры еще можно войти самому, пройдя через воспитание в себе смирения и самопожертвования, любви и сострадания ко всему бытию. Но чтобы войти в силы Меркурия, необходимо во всем: и в мыслях, и в чувствах — подчиняться воле учителя, пережившего сознательно эти силы уже в прошлых воплощениях (это описание не относится к новым временам). Здесь человек ведется в свое внутреннее жрецом Гермеса, или Меркурия, и ему необходимо выключить свое Я. Тогда человек начина­ет видеть глазами учителя и мыслить его мыслями. И он переживает жизнь во времени, текущем в обрат­ную сторону, а себя — расширяющимся во времени в свою прошлую жизнь и за пределы рождения, в преды­дущие поколения. Однако это не было чувством идентичности со своими предками, а как бы парением над ними до определенного пункта, где впечатление, что ученик имел земной облик, терялось. Это был пункт, где терялись следы наследственности, действовавшей в посвящаемом. Все это он переживал в своем эф.теле, которое он узнавал в его долгой истории, проходящей через предков. Сам же он работал над ним из духовного мира после своей последней смерти; оттуда он напечатлевал эф.телам предков оп­ределенные качества, которые потом сам унаследовал.
     Так ученик Мистерий Изиды узнавал свою жизнь до рождения, свое нисхождение из высей, когда он целиком брал на себя дальнейшее конструирование своего эф. тела. Говорили, что нисходя в свое эф. тело, ученик познавал свое высшее.
     Дойдя до точки своей последней смерти, ученик встречался с остатком своего прошлого эф.тела, со своим эфирным трупом и, проникая в него, приходил к переживанию момента своей последней смерти и более раннего времени. Так он узнавал о реинкарнациях. Переживание остатка прошлого эф.тела, прош­лой жизни называлось переживанием нижнего. Так соединялись в круг прошлая и настоящая жизнь ученика, высшее и нижнее. Символически это выражалось в виде змеи, глотающей свой хвост.
     Дальше ученик шел к познанию прошлой жизни. Вновь ему подчеркивалась необходимость отказаться от себя, от личного самосознания, чтобы познать другую индивидуальность — предыдущее воплощение, — вой­ти в другую телесную оболочку. Будучи возвращенным учителем из прошлого воплощения в настоящее, уче­ник вновь находил себя, но состоящим из двух личностей, он переживал свое физ.тело изнутри. Повторяя путь к прошлому воплощению, ученик постепенно достигал предпоследнего воплощения и переживал третью личность. В целом можно дойти до Лемурийской эпохи, где возникло минеральное царство и где была наша первая инкарнация. Таково было посвящение в Мистериях Изиды или Озириса". 119 (5)

     7. "Ослабление сознания на 1/3 означает (более или менее) сон со сновидениями. Если эту треть ослабить еще на 1/4, то возникает сон, подобный смерти, который вызывали у посвящаемого в древнем Египте".
     "В трехдневном подобном смерти сне посвящения ученик путем духовного восприятия видел, сколь ин­тенсивен человеческий эгоизм. С каждой 1/12 его я-сознания из него духовно как бы исходила часть его эгоизма. Чтобы эти части эгоизма удержать вблизи ученика, было необходимо 12 помощников. Если бы человек в Мистериях Озириса один опустился в свое внутреннее, то в нем открылись бы качества, в 12 раз хуже, чем те, которыми он обладал в обычной жизни. Эти свойства должны были быть удержаны в узде 12-ю жрецами Гермеса в древних Мистериях Египта". 119 (6)

1. Северный и южный пути посвящения

     39. Издавна существовало два пути в сверхчувственное: через покров внешних восприятии и через по­кров внутренних переживаний. В первом случае восходили к верхним богам, во втором — к нижним (что всегда считалось более опасным). В том потоке, который из Атлантиды шел северным путем, преобладал интерес к внешнему миру, там были посвященные, указывавшие путь к верхним богам (напр., Один, Тор). Народы, шедшие южным путем, имели предрасположение погружаться в свою душевную жизнь, во внутреннее. Потомки этих народов имеют богов, так сказать, принадлежащих к подземному, господствующих более в душев­ной жизни. Напр., Озирис, он не может жить во внешнем чувственном мире. Его встречают, пройдя врата смерти. С приходом новых времен он был побежден силами чувственного мира — Сетом. С тех пор человек находит его в том мире, в который он вступает после смерти, а также погружаясь в то, что в человеке является бессмертным, пребывающим из воплощения в воплощение, — во внутреннюю человеческую жизнь. По­тому эту внутреннюю жизнь и чувствовали связанной с Озирисом. И лишь один народ после атлантической катастрофы имел в себе задатки проникать в сверхчувственное двумя путями сразу. Это был древнеиндийский народ. Проникая же одновременно и через внешний, и через внутренний покров, можно убедиться, что в обоих случаях мы приходим к одному и тому же единому духовному миру, открывающемуся однажды извне, а другой раз — изнутри.
     Народы, образовавшиеся из южного потока переселенцев из Атлантиды, будучи обращенными к своей внутренней душевной жизни и ищущие духовный мир за покровом своей душевности, приходят в мир светоносца, в мир Люцифера. Народы северного потока обращены к внешнему миру и добились многого в формиро­вании человеческих способностей, направленных на овладение внешним миром. И это не только интеллект, но сам облик человека здесь со времен Заратустры усовершенствовался настолько, что в него смог войти Сам Бог, стоявший за покровом внешних восприятии, Христос. В событии Голгофы была дана возможность для взаимного оплодотворения обоих потоков. В чашу Грааля на Востоке была собрана кровь Спасителя, и затем эта чаша была унесена на Запад. Люцифер явился при этом формой, субстанцию дал Христос, дабы человечеству иметь будущее. 113 (5)

     47. "Говорим ли мы ныне о восточных Мистериях или о западных — определенные ступени у них одни и те же. Поэтому для всех Мистерий некоторые выражения имеют один смысл, выражения, которые, примерно, можно описать следующим образом: вначале душа, желающая достичь какой-либо ступени посвящения, взойти в какой-либо мере к сущности Мистерий, должна пережить то, что можно назвать "прихождением в соприкосновение с переживанием смерти". Второе, что душа должна затем пережить, есть "прохождение через эле­ментарный мир". Третье в египетских и других Мистериях называлось "созерцанием полуночного Солнца", за чем следовала встреча с низшими и высшими богами". "
     И если человеку удается подняться этим путем до встречи с высшими существами, то в нашем времен­ном цикле "человек переживает много значительного в духовном мире, но он чувствует себя как бы поки­нутым, покинутым и одиноким. Его переживания здесь можно было бы выразить в словах: многое-многое видишь ты здесь, но то, ради чего ты здесь, ради чего ты проделал все предыдущее ... этого ты пере­жить не можешь ... Все существа, открывающиеся во множественности, грандиозности и великолепии, оста­ются немыми, они молчат, тогда как человек хочет услышать от них возвещение тех тайн, которые он дол­жен переживать теперь как важнейшие. Поэтому можно сказать: человек современности переживает боль, когда он подобным образом входит в высшие миры, — боль, несмотря на весь блеск, несмотря на все встречи с возвышенными существами; он чувствует безграничную пустоту в своем внутреннем. И продлись это слиш­ком долго и не наступи что-то другое ... душа впала бы в отчаяние. ...
     Но приходит воспоминание ... взгляд в давно прошедшие времена, некий род чтения в Акаша-Хронике". Может оказаться, что современная душа в прошлом прошла через посвящение, тогда она узнает пережитое в прошлом как свое; если же этого не было, то она переживает себя связанной с тем, что пережили другие посвященные, прошедшие этим путем до нее и чувствовавшие в этих мирах не одиночество, а блаженство. Отсюда человек также узнает, что те души были иначе и организованы.
     Человек созерцает, как из всего Космоса ткутся его физ. и эф. тела, вне которых он теперь находит­ся; но как возникли его астр. тело и Я — это остается загадкой, что вызывает глубокую тоску. "... Души прошедших времен не чувствовали этой тоски, поскольку не имели потребности созерцать свое внут­реннее существо; ибо они были так устроены, что испытывали удовлетворение от того, что созерца­ли, как существа, к которым они взошли, работают над построением их физ. и эф. тел". Но эти существа в прошлом работали иначе. "В те времена, во времена Заратустры, посвящаемые ощущали работу Аура Маздао над физ. и эф. телами, и в раскрытии этой удивительной тайны переживали они блаженство и удовлет­ворение: ... так возникает то, что должен иметь человек как свои оболочки, если хочет исполнять свою земную миссию. ... Таково было посвящение Заратустры. И в этом посвящении созерцали "полуночное Солнце"; ученики ощущали, как от Солнца идут силы и образуют человеческую голову и различные члены человеческого мозга. ... Целый ряд существ участвовал в этом построении человеческого мозга. "Амшаспанд" называл их Заратустра своим ученикам. Они образовывали также верхнюю часть спинного мозга. Ниж­ние 28 пар нервных отводов спинного мозга образовывали лунные существа "Изед". Но современный чело­век чувствует себя уже иначе. Он спрашивает себя: для чего все это? Я ничего не знаю о существах, которые идут от воплощения к воплощению, а лишь о тех, которые в каждом отдельном воплощении образуют из космоса оболочки. Эпоха же Заратустры тем и характерна, что ... в посвящении позна­валась связь человечески-земного с солнечным бытием".
     В египетском посвящении Гермеса душа вне физ. и эф. тел вводилась в различные области духовного мира. Наконец она подходила к переживанию, подобному тому, как если бы человек, побывав повсюду, при­шел наконец в такую землю, которая со всех сторон окружена морем, и он оказался на берегу этого мо­ря. Ученик сознавал: ты созерцал мировые дали, существ и силы, что строят твое физ. и эф.тела. "Те­перь же ты вступил в святое место. Теперь ты вступил в область, где ты почувствуешь себя соединенным с сущностями, которые находятся в тебе и работают над тем, что переходит из воплощения в воплощение, работают над твоим астр.телом". К этому миру человек не должен был прилагать никаких своих суждений, приобретенных прежде. И все существа, что вели его в духовном мире прежде, стояли теперь вовне. Уче­ник же чувствовал себя связанным с тем существом, чувствовал себя внутри того существа, "которое не­сет душу от одного воплощения к другому ... в нем покоятся силы, которые просвещают душу между смер­тью и новым рождением". Но теперь, поскольку его пронизывал свет и тепло этого существа, он мог пить из Леты, забыть силу суждения, обретенного в физическом мире, дабы выработать в себе новое. Ученик видел существо, от которого исходят сила и свет, и не мог не спросить его: "кто ты? Ибо ты одно мо­жешь сказать, кто ты есть, и только тогда смогу я узнать, что в человеческую внутреннюю сущность пе­реходит от смерти в новое рождение. Только когда ты мне ответишь, я смогу знать, что составляет внутреннюю сущность меня как человека". Но существо молчало, и нужно было достаточно долго переживать тоску по разрешению мировой загадки.
     Затем ученик "чувствовал, что в духовном существе, с которым он соединен, также струится сила его собственной тоски ... и через некоторое время из существа как бы исходило другое существо, но это не было подобно земному рождению ... нет, земное рождение происходит во времени ... то же, что теперь видит человек ... он знает: это рождено из тебя, это было из тебя рождено в предыдущие времена. Это рождение совершается постоянно с древности до со­временности ... только раньше человек не видел его. ... Таковы были переживания ученика Мистерий Гермеса, Мистерий Изиды: на берегу всемирных далей бытия ученик стоял перед молчащей Боги­ней, от которой к внутреннему человеческой души исходило тепло и свет. Это была Изида! безгласная, молчаливая Богиня, на чье лицо никто не смеет взглянуть смертными глазами, но чье лицо может открыть­ся тем, кто ... с того берега ... может взглянуть глазами, идущими из воплощения в воплощение и кото­рые бессмертны. Ибо для смертных глаз облик Изиды закрыт непроницаемым покровом!"
     После созерцания Изиды ученик переживал "рождение". "Это рождение он воспринимал как по всему про­странству звучащую "музыку сфер" и как идущее вместе с этой музыкой сфер Мировое Слово, творческое Мировое Слово. ... Мировое Слово одушевляет существ, которые силой тепла и света оживляются и излива­ются в те тела, которые возникают от сил Божественных Существ". Мировое Слово пронизывает души тем, чем они живут между смертью и рождением. "Изида стоит перед учеником по одну сторону, по другую стоит вновь рожденное существо, которое можно назвать Мировым Звуком, Мировым Словом. Теперь человек чувствует связь между Изидой и ею рожденным Мировым Словом. И это Мировое Слово является как Озирис. Изида в сообществе с Озирисом — так выступали они в непосредственном созерцании; ибо так говорилось в древнейшем египетском посвящении, что Озирис есть и сын и супруг Изиды".
     "Египетский посвященный встречал Мировое Слово и Мировой Звук как объяснителя его собственного су­щества в духовном мире. Но происходило это лишь до определенного времени. ... В более поздние време­на Богиня оставалась молчаливой. Озирис не рождался, не раздавалась мировая гармония. Богиня делала печальный жест, говоривший, что она бессильна теперь родить Мировое Слово.
     Проходившие тогда через посвящение и возвращавшиеся вновь в физический мир имели серьезное, но по­корное судьбе мировоззрение. Они знали ее, святую Изиду, но чувствовали себя как "дети вдовы"".
     В отрезок времени между этими двумя периодами египетского посвящения (когда Озирис переживался и когда он больше не переживался) жил Моисей. Когда он вывел народ из Египта, то взял с собой частично египетское посвящение, в котором к печальной Изиде, какой она стала позже, присоединил посвящение Озириса. Таков был переход от египетской культуры к культуре Ветхого Завета. В позднеегипетские же времена посвященные созерцали, как Бог покидает духовные миры, чтобы перейти в другой мир. Они восхо­дили в духовные миры "не для блаженства, но чтобы принять участие в постепенном умирании Бога, Кото­рый пребывал там как Мировое Слово"". Отсюда родился миф об отнятом у Изиды Озирисе и унесенном в Азию. Так стояли на одном берегу "дети вдовы", и Духовная наука пусть будет челном, который переве­зет нас на другой берег. 144 (1, 3)

     49. "Как вещества однажды пребывают в нашей крови в человеческой форме, а в другой момент они рас­сеяны вовне, так Озирис пребывает в нас деятельным как мыслительная сила; и он распростерт в духовной Вселенной как пронизывающая жизнью и тканьем все Мироздание сила Озириса, которая, как и материя, также входит в че­ловека, образуя в его телесности кровь и кости. В мысли, представления и понятия втекает ткущая и живущая в Мироздании сила Изиды". Таков был взгляд египтян на Озириса и Изиду. "Египтянин говорил: Солнце и Луна делают для меня наглядным отношение между Озирисом и Изидой, — и ощущал: что жи­вет во мне — это первоначально лежит в основе того таинственного отношения сил, которое несет свет к Солнцу и Луне". 60 (2)

     94. "Истинное Христианство есть соединение всех ступеней посвящения. Посвящение древности было предвозвещением, подготовлением. Медленно и постепенно эмансипировался новый человек от своего посвятителя, своего гуру. Сначала в абсолютно трансовом сознании, но вооруженное средствами отпечатывать в физ.теле воспоминания о том, что происходило вне физ.тела, продвигалось вперед посвящение. Поэтому тогда было необходимо вместе с астральным извлекать эф.тело, носитель памяти. В море мудрости, в Махадева, в свет Озириса погружались оба эти тела. В глубочайшей тайне, в полнейшей закрытости проходило это посвящение. Ни одно дыхание внешнего мира не должно было проникать туда. Для внешней жизни человек как бы умирал, нежный зародыш должен был лелеяться в стороне от слепящего света дня.
     Затем посвящение выступило из сумрака Мистерий на ясный свет дня. В великой, колоссальной Индивиду­альности Носителя высшего объединяющего Принципа, Слова, напечатленного сокровенным Отцом, в Индивиду­альности, ставшей манифестацией Слова, когда Она приняла человеческий облик, став поэтому Сыном челове­ческим и Представителем всего человечества, единой связью всех Я, — во Христе, в Жизнедухе, в извечно-едином исполнилось исторически — а в то же время и чувственно — посвящение всего человечества на ступени чувства, души. Это событие было столь могущественно, что оно могло потом действовать в каждом отдельном человеке, который его сопереживал, вплоть до физического, до выступления ран, до сверлящей боли. И все глубины чувств были встряхнуты. Возникла такая интенсивность ощущений, что они поднялись мощными волнами, каких никогда не знал мир. В посвящении на Кресте Божественная Любовь совершила жертву Я для всех. Физическое выражение Я — кровь пролилась в любви для всего человечества и действовала так, что тысячи потянулись к этому посвящению, к этой смерти и свою кровь в любви, с энтузиазмом пролили для че­ловечества. Сколько крови было пролито т.обр. — об этом и говорить не приходится, хотя этого не созна­ют, также и в антропософских кругах. Однако волны воодушевления, излившиеся и взошедшие в этом течении крови, свою задачу исполнили. Они стали мощным подателем импульсов. Они сделали человечество зрелым для посвящения воли. И это является Заветом Христа". 42/245 (введение)