821. "Когда человек практикует строгую внутреннюю концентрацию души на имагинативных идеях, пре­образуя их в символы, то, если он это делает в бодрственном состоянии сознания, он овладевает полным контролем над нервом и в результате внутренней концентрации отдаляет его на некоторое расстояние от тока крови. ... Тогда человек имеет в душе нечто, возникшее только в сознании. ... нервы освобождают­ся, в известном смысле, от связи с кровообращением, от того, внешним инструментом чего является кровь, т.е. от обычного (повседневного) опыта Я".
     "Нарисуем схему, показывающую отношение между кровью и нервами или всей нервной системой... Нормальные впечатления отображают­ся в кровеносной системе и попадают внутрь ее. ..." Если же мы отодвинем нервную систему, то ничто не сможет достичь пластинки (частицы) кро­ви, ничто не попадет в кровеносную систему, все потечет обратно в нервную систему. И нам откроется мир, о котором мы ранее не имели представления. Он откроется в пределах окончаний нашей нервной сис­темы
     "В случае нормального сознания человек чувствует, что он прини­мает в себя тот вид мира, который стоит перед ним; так что все ока­зывается вписанным в его кровеносную систему, как на пластинку, и затем он живет в своем Я с этими впечатлениями. В другом (медита­тивном) случае он проходит впечатлениями до окончания нервов, где они создают ему внутреннее сопротивление. Здесь, в области нервных окончаний, он как бы подскакивает и переживает себя во внешнем ми­ре", вне своей самости.
     Мистическое погружение противоположно тому, что мы делаем, порывая связь нервов с кровью, когда мы переживаем в себе более высокую сущность и своему Я говорим "ты". "Это внутреннее погружение, которое может быть обозначено в точном значении термином "мистический путь", находится в прямой про­тивоположности с другим путем, ведущим в макрокосмос. Здесь мы не отделяем кровь, инструмент Я, от соприкосновения с нервами, а наоборот, погружаемся вглубь, вплоть до симпатической нервной системы... укрепляем связь между кровью и симпатической нервной системой.
     В качестве "физиологического" дополнения скажем: в этом случае кровь сильнее, чем когда-либо, про­талкивается к симпатической нервной системе, в то время как на другом пути кровь отвлекается от нер­вов".
     "Верхний (северный) путь посвящения через макрокосмос связан физиологически с верхним кругом крово­обращения, где кровь питает головной мозг. В обитающее в крови Я, здесь через органы чувств из внешнего мира приходят впечатления. Проходя по нервам, они, с одной стороны, касаются крови, отпечаты­ваются на ней, как на пластинке, а с другой — их переживает в крови наше Я. Отвлекая нервы от контакта с кровью, мы переживаем не внешний мир, а содержание нашей медитации, выходим из себя и созерцаем свое Я извне. Новый мир открывается нам в пределах окончаний нервной системы. Мы смотрим как бы с обратной стороны на внутреннего человека.
     Нижний путь посвящения связан с большим кругом кровообращения и симпатической нервной системой, ветвящейся от спинного мозга по всей нижней части тела (в том числе — в солнечное сплетение). Эта нервная система имеет большие ганглии и тонкие волокна; в центральной нервной системе все обстоит на­оборот — там ганглии занимают подчиненное положение. На этом, нижнем, пути мы приводим кровь в особенно тесное соприкосновение с симпатической нервной системой и погружаемся в природу собственного Я.
     В первом случае мы освобождаемся от Я, оставляем его позади со всеми нежелательными ка­чествами. Во втором случае мы рискуем погрузить страсти в симпатическую нервную систему. Поэтому здесь особенно важно путем сочувствия, самоотверженности парализовать качества, за которые ответст­венно наше Я. Здесь мы переносим Я при помощи крови как инструмента в свой внутренний мир. Симпатическая нервная система входит в Я, служит посредником в отношениях с внутренним миром, как другая нервная система (головной и спинной мозг) служит посредником в отношениях человека с внешним миром. ... Мы осознаем не симпатические нервы, а только наше истинное Я как физического человека". 128(2,3)

     1081. "Прежде, чем человек ощутит этот Богом несомый кристаллический мир, он имеет описанный страх. ... он прекращается через некоторое время, когда в человеке возникает одно чувство, особенное чувство: все, что образует себя здесь как кристалл, несет тебя лишь отчасти". Когда человек смотрит на кристалл пирита, то чувствует: на этом можно строить, это тебя несет. Когда же он смотрит на кристалл соли, то чувствует, что мог бы в него провалиться, это его не несет. "Короче говоря, то, что ранее было большим страхом упасть, провалиться совсем, поскольку Земля превратилась в ничто, это теперь выступает снова частично, в отношении определенных форм. И в это чувство, которое человек здесь получает, приме­шивается моральное. В тот момент, когда человек бывает вторично пронизан этим страхом, он чувствует в себе все грехи не только совершенные им в ходе жизни, но также и все те, которые он только еще мог бы совершить, на которые он способен. Все это как тяжесть повисает на человеке и хочет стянуть его в про­пасть, в бездну ... здесь необходимо мужество, которое проистекает от того, что человек говорит себе: и все же ты имеешь в своем внутреннем нечто такое, что не дает тебе упасть ни вверх, ни вниз, ни впра­во, ни влево; у твоего существа, в твоем внутреннем есть центр тяжести.
     О, уважаемые слушатели, никогда в жизни не возникает такой потребности в вере в себя, во внутреннем мужестве, как в этот момент, когда свинцовая тяжесть собственного эгоизма — ибо эгоизм — это всегда грех — давит на душу в кристаллическом минеральном мире. Прозрачность, проницаемость, в которую можно упасть, — это ужасный предостерегатель. И если человек, сохраняя мужество, говорит себе: капля Божест­венного покоится в тебе, ты можешь и не провалиться, ты из тех, кто произошел от Божественного, — то переживание становится для него не просто теорией, он тогда обретает мужество устоять и захочет идти дальше. И тогда человек познает в минералах другое. Ранее он познавал кристаллическую сущность минера­лов. Теперь он познает их субстанциональность, их металличность, то, что их пронизывает внутренне как материя. Ранее он познавал их форму, теперь — материю".
     "Если мы сможем сохранить себе то, что мы имеем на Земле как дар нашей духовно-душевно-физиче­ской организации, если мы сможем сохранить и безмерно расширить силу любви, преданность всем существам, тогда мы также во все большей мере будем вырабатывать нашу силу познания. И затем мы обретем способ­ность не только животное, растительное царства обозревать ясновидчески, но также и минеральное царство, которое соответственно своей природе содержит в себе кристалл".
     "Мы можем учиться, концентрируясь на металлическом золоте, на его цвете, на его твердости, на всей его субстанциональности, а затем, делая это переживание внутренним опытом, познавать, что золото имеет отношение к нашему сердцу. ... Золото действует, бесконечно гармонизируя, уравновешивая, на внутреннее человека. Он приходит во внутреннее равновесие через действие золота.
     А если мы сильно концентрируемся на железе, после того как мы его хорошо изучили, так что как бы сами в душе целиком переходим в железо, становимся железом, переживаем себя как железо, тогда мы чув­ствуем так, как если бы наше сознание вышло из сердца. Мы чувствуем себя еще совсем ясно, но мы чувст­вуем, как сознание выходит из сердца и проникает до шеи, до гортани. И если человек достаточно много упражняется, то это не повредит. Если же он упражняется не достаточно, то тогда приходит легкое бес­силие. Человек научается познавать это легкое бессилие, возникающее при восхождении сознания, либо поддаваясь его действию, либо развивая внутреннюю активность, крепкую силу сознания. В последнем случае он мало-помалу погружается в это восхождение сознания и приходит в тот мир — также и тем методом, который я вам описал вчера (12.8.1924), — где видят групповые души животных. Тогда человек находится в астральном мире благодаря тому, что концентрировался на металлическом железе.
     Входя в форму металла (кристаллическое), человек приходит к божественным существам. Входя в метал­лическое, в субстанциональность, он приходит в астральный мир, в астральное, в мир душ. Человек чувст­вует сознание взошедшим сюда, в область шеи, приходя в другую сферу сознания, и он знает, что обязан этим концентрации на железе, чувствует, что теперь он уже совсем не тот человек, каким был прежде. Если с полным сознанием, с точным сознанием человек входит в это состояние, то у него появляется чув­ство: он больше не только человек, каким был прежде, он стал эфирным. Он выходит из себя, становится эфирным. Земля уходит прочь, больше его не интересует. Человек возвышается в планетные сферы, которые теперь становятся местом его обитания. Так все больше и больше он уходит из себя в Мироздание. Путь от золота к железу — это путь в Мироздание". Подобным же образом можно концентрироваться на олове, и тогда уйдешь еще дальше. Только при недостатке упражнений тогда возникает еще большее бессилие, в че­ловеке остается лишь искра сознания. Оно поднимается в нем до глаз. Человек тогда чувствует себя в звездах, а Земля становится видна как далекая звезда. "Он тогда думает: там, внизу, на Земле, ты оста­вил свое тело; ты теперь взошел в космос, сопереживаешь жизнь звезд". Проделать, конечно, все это не­легко. Для этого нужно идти путем посвящения.
     "Еще дальше в Мироздании живет сознание свинца. ... Вы живете на Земле благодаря тому, что у вас есть сердце". Что находится в гортани — это простирается до Марса. Олово выводит до Юпитера, свинец и подобные ему металлы выводят человека совсем из себя. То, что остается от него на Земле, волнует его не более, чем камень. Мироздание тогда открывается в голове. "В гортани (железо) человек развивает сознание, которое я вам описал как то, которое поднимается в животное царство, к высоким образовани­ям, лежащим в основе животного. ... Далее, в области глаз (олово), пребывает сознание растительных об­разований, а внизу находятся их отражения. А совсем вверху, там, где находится сознание свинца ... там мы восходим до Сатурна".
     Иные переживания возникают от концентрации на меди, во время которой мы входим в медь, в душевной жизни целиком становимся медью — в цвете, в консистенции меди. "Тогда наступает не чувство впадения в бессилие, а нечто противоположное. Тогда получают чувство, что нечто наполняет человека изнутри. Человек тогда становится более чувствительным, чем прежде, у него непосредственно возникает чувство: эта медь, над которой он, мысля, концентрировался, она наполняет его сверху донизу, вплоть до кончи­ков пальцев, до кожного покрова. Человек чувствует себя чем-то наполненным, и это затем излучается из своего средоточия, расположенного под сердцем, во все тело.
     Так чувствует человек второе тело в себе, второго человека. Он чувствует себя внутренне сдавленным. Начинается небольшая боль, которая возрастает. Человек чувствует себя внутренне сдавленным. ... Этот второй человек, он весьма своеобразен. Он не обладает отдельными глазами и ушами, он весь как бы яв­ляется глазом и ухом; он является как бы органом чувств. Он только воспринимает. И он воспринимает вещи, которых мы обычно не воспринимаем. ... Если с этим вторым человеком выйти из тела, то душа может следовать далее за другой душой, проходящей сквозь врата смерти". Сознание области, расположенной под сердцем, ведет человека во времени назад. Это сознание сгущенное, связанное с переживанием сдавливания, боли. 243(3)