1164. "Очень легко понять неправильно слово интуиция, поскольку, напр., тот, кто обладает фанта­зией, поэтическими способностями, называет интуицией свои ощущения чувственного рода, что идут от мира. Но это темная, только почувствованная интуиция. Однако же она родственна тому, что я здесь называю интуицией. Ибо как человек полностью получает здесь свои чувственные восприятия, будучи зе­мным человеком, так получает он отблеск высшего рода познания, интуицию, через земные чувства и зе­мную волю. Иначе он бы не мог быть нравственным существом. Т.обр., то, что темно, полно предчувствий, возвещает о себе человеку в совести, является отблеском, некоторого рода теневым образом высшего, которое человеку впервые является в истинной интуиции, в высшем из доступных земному человеку родов познания.
     Человек действительно имеет, как земной человек, нечто от низшего и, опять-таки, — теневой образ высшего, впервые достигаемого в интуиции. Средняя же область им, как земным человеком, оказывается полностью утраченной. Он должен ее себе приобрести: имагинацию и инспирацию. Интуицию он также дол­жен приобрести — в чистом, полном света внутреннем; но именно в нравственных ощущениях, в содержа­нии нравственности, совести он имеет земное отображение того, что позже выступает как интуиция. Т. обр., можно еще сказать: если человек, как посвящаемый, познающий, восходит к действительно интутитивному познанию мира, то тот мир, который он знал лишь в законах природы, становится столь внутренним, столь связанным с ним, насколько в ином случае с ним, как с земным человеком, был связан нравствен­ный мир. И именно это значительно в человеческом существе на Земле, что во внутреннем темном пред­чувствии мы связаны с наивысшим, которое, в свою очередь, доступно лишь развитому познанию в его истинном облике. ... Только через высшую выработку и одухотворение способности любви может быть до­стигнуто то, что открывается в интуиции. Для человека должно стать возможным способность любить сделать силой познания.
     Мы хорошо подготовимся к этой способности любить, если некоторым образом отделаемся от нашей склонности к внешним вещам, если мы, напр., будем регулярно делать упражнение, в котором пережитые нами вещи мы будем прослеживать идущими не в прямом, а в обратном порядке". Нашим пассивным мышле­нием мы порабощены событиями мира. Но мы должны поставить себе задачу временами порывать с их есте­ственным ходом и, напр., просмотренную в театре драму прослеживать от конца к началу. Это можно сде­лать напряжением сил, почерпнутых лишь в своем внутреннем. "Т.обр., мы отрываем внутреннюю деятель­ность нашей души от помочей, на которых мы постоянно ведемся, и благодаря этому внутренне духовно-душевное переживание мы понемногу приводим к точке, в которой духовно-душевное действительно от­рывается от телесного, а также и от эфирного.
     Человек хорошо подготовится к этому отрыву, если каждый вечер будет представлять события прожитого им дня в обратном порядке. ... Вы скажете: человек переживает в течение дня так много, что бы­ло бы слишком долго все это представлять. Что ж, сначала можно взять лишь один эпизод, напр., пред­ставить в обратном порядке подъем-спуск по лестнице; тогда вы получите внутреннюю подвижность, а со временем сможете в 3-4 минуты представлять себе идущим в обратном порядке весь ход дневной жизни.
     Но этим, собственно, достигается лишь половина, по сути, негатив того, в чем нуждается человек для восхождения, для духовной выработки способности любить. Ибо это должно прийти к точке, где че­ловек с любовью прослеживает каждое произрастание растения. В обычной жизни человек видит рост рас­тения лишь в пространстве, он не прослеживает совместно с растением его роста. В том же случае человек вплоть до отдельностей проделывает вместе с растением все, что в том происходит, он погружается в растение своей душой, сам становится растением, сам растет, цветет, сам приносит плоды на рас­тении; он так полно погружается в растение, как если бы оно было столь же ценным для него, как и он сам. Далее человек подобным же образом входит в представление животного, в представление минераль­ного, он чувствует, как минеральное образует себя в кристалл, он развивает некое внутреннее удовольствие от этого образования плоскостей, ребер, углов, в восприятии их ощущает внутреннее удовольствие, а при их раскалывании ощущает некое чувство боли, проходящее через его собственное существо. Так человек должен со-чувствовать и даже в душе со-волить со всем природным свершением.
     Этому должна предшествовать настоящая, простирающаяся на всех людей способность любить. Человек не сможет правильно, описанным образом, любить природу, если сначала не выработает способности любить всех людей. Но когда мы т.обр. достигнем полной понимания способности любить людей и всю природу, тогда то, что воспринималось нами в аурических цветах, в звуках сфер, оно закругляется, оконтуривается в действительных душевных существ. ... Воспринять духовное существо человек может, лишь полно­стью погрузившись в него, использовав ту способность любить, которую он прежде развил в связи с природой. Духовная интуиция возможна только благодаря тому, что к ставшему пустым сознанию будет в тиши, в покое применено то, что человек смог развить как способность любить в природе. Представьте себе, вы обладаете способностью любить минералы, растения, животных. Теперь вы стоите с пустым сознанием. Вокруг вас тишина, та негативная, стоящая ниже нуля тишина (инспирация). Вы ощущаете страдание, проистекающее из основы всего мирового бытия; это страдание в то же время является одиночеством. Здесь нет ничего. Но струящаяся из внутреннего многообразно дифференцированная способность любить, она ведет вас к тому, что выступающее в инспирации видимое, слышимое вы можете пронизать собственным существом. Вы погружаетесь через способность любить в существо, в другое существо (иерархическое существо). ...
     Нам открывается то, чем мы были до того, как взошли к своему последнему духовному бытию между смертью и новым рождением. Открывается предыдущая земная жизнь. Ибо истинное Я, пребывающее в по­вторяющихся земных жизнях, может открыться только в том случае, если способность любить ушла так далеко, что человек может другое существо вовне, в природе или в духовном мире, любить так же, как себя. Но идущее через повторные жизни Я никогда не откроется любви к себе. ... для настоящей зем­ной жизни это Я предыдущей земной жизни является столь же объективным, как объективны для нас ка­мни и растения, когда мы стоим во внешнем пространстве. Мы должны научиться то, что для настоящей субъективной личности является совершенно объективным, совершенно чуждым, постигать в объективной любви. Мы должны преодолеть себя в настоящей земной жизни, чтобы вообще получить хоть какой-то прогляд в предыдущую земную жизнь". 227 (2)