Действия Люцифера и Аримана

     963. "Лютер боролся с врагом человеческим, перед которым он испытывал внутренний страх. Он приближался к Лютеру с одной стороны, как нарождающееся естествознание, а с другой — в виде его неизбежного коррелята, абстрактной мистики во внутреннем человека, эгоистической мистики. Антропософии надлежит избегать обоих этих подводных камней. Она преодолевает их благодаря тому, что, с одной стороны, не робеет полностью вживаться в естествознание, т. е. пережить все то, что переживает естествоиспытатель, познавая природу. Иными словами, человек в некотором роде низвергается в эту пропасть, оставшись в которой он, безусловно, потерял бы себя. А с другой стороны, Антропософия не робеет перед мистической пропастью, которую также следует познавать. Мистику действительно необходимо переживать, но также и преодолевать: чтобы не упасть в пропасть эгоизма. В эгоизме можно потерять себя точно также, как и в нулевой точке (в нереальности материалистического естествознания. — Сост.)
     Оставаться с одним естествознанием означает лично искушаться прежде всего люциферическими силами, если даже желают прийти к духовному. Оставаться с одной мистикой, означает лично искушаться прежде всего ариманическими силами. ...нужно просто знать, что силой Христа преодолеваются и естествознание, и мистика. И не нужно пугаться переживать их обеих, ибо эти враги человечества опасны лишь тогда, когда господствуют в нас бессознательно. Свою власть над человеком они теряют уже благодаря одному тому, что он поднимает их в полное сознание".
     Люцифер зовет нас следовать интеллектом за ним в бесконечные дали. Но в таком случае мы оставляем любовь на Пороге, а тогда сила Христа не сопутствует нам в тех далях. Погружаясь в себя с непреодоленным эгоизмом, я имею дело лишь с иллюзиями Аримана; тогда я не найду истинного Облика Христа, правящего во мне, и могу потерять свое Я. 343, с. 379-380
     Люциферическое и ариманическое. "В физически-чувственной жизни обе эти силы слиты вместе. Но в эзотерической жизни такого не должно быть; здесь люциферическое и ариманическое должны удерживаться на расстоянии".
     "Ариман является искусителем также и в элементарном мире. Поэтому о созерцаниях элементарного мира нельзя рассказывать так: я чувствую себя в мире тепла, нету твердого, потоки и т. д. ...нужно научиться читать и мочь потом сказать, что это развитие древнего Сатурна". 266-3, с. 154, 179
     "В наше время для стремящихся к сверхчувственному познанию особенно важно созерцать во всем их многообразии, во всей их изменчивости такие образы, как образы Люцифера и Аримана, которых душа всегда встречает на пути к посвящению. Это созерцание покажет, как удивительны отношения и сцепле­ния одного мира с другим". 138 (6)
     "Если бы душа не вооружилась достаточной силой мышления, то люциферические существа при созерцании их из духовного мира овладели бы миром ясновидческих образов и вызвали бы в созерцающей душе иллюзию, будто она все глубже и глубже проникает в искомый ею духовный мир, между тем как на самом деле она все глубже погружалась бы в тот мир, который люциферические силы пытаются создать как тождественный с их существом. Правда, душа чувствовала бы себя все более самостоятельной, но она вживалась бы в духовный мир, не соответствующий ее существу и ее первоисточнику. Она вступала бы в чуждое ей духовное окружение". 17 (6)

Сверхчувственное переживание цвета, света, тепла и др.

     906а. "Духовный мир сначала открывается совершенно бесцветно, во мраке, беззвучно и т.д. Все видимое нами (там) в цвете есть не духовное, а пришедшее из нашего внутреннего; оно демонстрирует свойства, каких мы еще не имеем... Если, например, мы видим красный цвет, то это означает, что в нас еще нет любви, что нам ее нужно развить. Видим мы фиолетовое, значит оно хочет сказать, что нам следует обрести самоотверженную кротость и благочестие.
     Если мы слышим звуки, то это не духовное..." Например, человек стал вегетарианцем, но ему хочется мяса. Вожделение мяса может выразиться в виде противного звука. "Все такого рода звуки, тона являются всего лишь оккультным вороньим карканьем". Явился ученику образ из прошлого, не следует его тут же истолковывать, ибо в таком случае он тут же растает. Если он истинный, то явится вновь, и позже мы поймем, что он означает.
     Все явления описанного рода приходят из нашего Я, качаемого волнами вожделений, словно Ноев ковчег. Поняв это, попытаемся дать волю нашему Я, пусть оно отдастся жажде иметь переживания, пусть оно улетит, как голубь из ковчега. Оно тогда познает предостерегающее появление красок, звуков, обликов и вернется назад, подобно второму Ноеву голубю, с оливковой ветвью, знаком мира. 266-2, с. 95-97
     "Во время медитации мы, сознательно или бессознательно, возносимся в духовный мир, словно встаем на высокой горе, а вокруг плещутся, докатываясь и до нас, наши вожделения. Мы среди них — словно в ковчеге Ноя".
     Явлению цвета, символа — всему следует дать уйти, превратиться во что-то другое, потерять к нему интерес и тогда только отгадывать, что это было.
     "Красное у нас на глазах превращается в зеленое, синее или желтое. Это означает, что в основе явления лежит духовное, что мы стоим на ступени, где нас обучают с помощью символов и нам дозволено взглянуть в духовный мир". 266-2, с. 102
     Ясновидчески человек переживает дополнительные цвета. Человек с красными щеками переживается светлозеленым, что означает силу его вегетативной жизни. Слегка розовое лицо воспринимается как мерцающее голубоватым цветом на фоне темнозеленого. 266-2, с. 223
     "Если ученик после долгого периода упражнений нашел свой путь, по которому он может идти без колебаний вправо и влево, то погрузясь в первые строки утренней медитации
     В чистых лучах света
     Сияет Божество мира,
     он может внутренне нечто пережить. Это переживание невозможно описать словами. Поток тепла, свет, идущий с востока пронижет его. В его внутреннем раздастся звук, который даст ему почувствовать, что со светом связано Божество.
     Если мы поднимемся выше в своем развитии, то еще один опыт образуется в нас. Медитируя над следующими строками:
     В чистой любви ко всем существам
     Излучается божественность моей души...
     мы из света и звука, приходящих к нам с востока, воспримем Имя, высказать которое не можем, ибо чувствуем: это Имя Бога! В тот же момент нас овеет поток неописуемого холода, связанного с чувством покинутости и одиночества. Услышанное Имя пронижет наше внутреннее, и мы будем знать, что это Имя есть Он. Такое переживание ведет нас к познанию истины". 266-2, с. 81-82
     Услышав то Имя, ученик должен дать себе обещание: "я желаю всякий другой звук, звучащий в моих ушах — если он духовен, т.е. не коренится в физическом мире, — рассматривать как работу Аримана".266-2 с. 85
     В первых двух строках медитации переживается Путь, в двух следующих — Жизнь, в трех последних — Истина.
     Эзотерик должен вновь овладеть опытом первых трех лет своей жизни. Им соответствуют три года жизни Христа на Земле. "Научиться ходить, значит познать Путь; научиться мыслить, значит познать Истину; научиться говорить, значит познать Жизнь".
     "Я покоюсь в Божестве мира,
     Я вновь обрету себя
     В Божестве мира". 266-2, с. 88-90
     К этим задачам относится и евангелическое: "Если не станете как дети"... 266-2, с. 94
     Чтобы смочь вынести первое созерцание астрального света, нужно готовиться. В древности этому служил трехдневный сон, подобный смерти. Апостол Павел три дня пролежал в приглушенном состоянии, после чего увидел астральный свет.
     Физические предметы мы видим потому, что они темны и отражают внешний солнечный свет. "Если же мы с помощью медитации достигаем видения, то темная оболочка, покрывающая предметы, становится тоньше и тоньше. Мы начинаем видеть вспыхивающий в них свет, свет в темноте; и благодаря этому они начинают открывать нам свое внутреннее. Мы познаем силы, работающие во всем, и начинаем жить вместе с ними. 266-1, с. 444-445

     907. В медитации можно пережить, словно бы находишься в жарком помещении, словно бы в печи. "Тепло в нас — это темнота. Извне (в нас) хочет проникнуть свет, но не может, поскольку в тепле происходит борьба: между двумя видами тепла". В прошлом от крестьян можно было услышать, что в буре борются две бури. Также и свет бывает двух родов: "...внутренний свет, происходящий от Люцифера, и внешний свет, который можно наблюдать подступающим к нам в медитации. А кроме собственного тепла человека, которое люциферическое, существует еще одно, которое может излучаться к нам извне; в медитации его сначала переживают как холод. Это хороший знак — почувствовать на себе дыхание холода, исходящего из духовных миров. Отдавшись этому холоду, мы чувствуем свое тепло в виде сферы в нас и вокруг нас. Мы как бы проходим сквозь пламенеющую печь, в которой сгорает все, что есть люциферического в нас, и тем не менее переживаем холод. ...Затем извне в нас входит тепло — ощущавшееся как холод, — оно приходит вместе со светом, который хотя и происходит от Люцифера, но от его хорошей стороны. Духи высоких Иерархий пользуются Люцифером, чтобы излучить в нас свет". 266-3, с. 234-235
     Силы, живущие в тепле, струящиеся в смене лета и зимы, живущие в струящемся тепле духи ог­ня, которые также живут и в нашей крови, поскольку через нас пульсирует тепло, они являются посредни­ками между люциферическим и ариманическим элементами. Но именно так обращается во внешнем мире — не так нерегулярно, как это выступает в метеорологии, но как в нашем кровообращении, — так обращается в ми­ре элемент тепла, образуя посредничество между ариманическими и люциферическими существами. И мы стоим там внутри в объективности кровообращения, в волении и кружении его тепла, мы стоим там внутри в вол­нении не только этих элементарных духов, но всего элементарного мира. Мы выходим из него, только ког­да с полным сознанием вживаемся в духовный мир. Но мы только тогда можем в него вжиться, когда не от­шатываемся от него в страхе, когда действительно непредвзято смотрим в глаза этому духовному миру". 211 (12)