82. В самых различных Мистериях, если взглянуть на них с некой вершины, имели место два мероприя­тия, рассматривавшиеся как главные. Это т.наз. "напиток забвения" и вживание в сильный страх. "Для достижения высшего сверхчувственного познания обе эти вещи не должны больше проходиться прежним способом. Сегодня все должно проделываться душевно-духовно, в то время как ученик Мистерий в прошлом проделывал вещи так, что должен был при этом постоянно считаться с физическим. Результат получается при­мерно тот же, что и прежде, хотя сегодня у духовно стремящегося к высшему познанию все входит в сферу сознания, а прежде входило в сферу инстинктов, в сновидческое. Т.наз. "напиток забвения" и прохождение че­рез страх применялись в Мистериях для того, чтобы таким путем притупить внешний интеллектуализм, ко­торый хотя был и более смутным, чем теперь, однако господствовал над тем, что относилось к внешнему миру". Напиток забвения давался в конце определенного церемониала, и это был физический напиток, готовившийся особым образом. Он вызывал в человеке забвение его жизни с рождения. Теперь нечто подобное достигается душевно-духовным развитием. "Сначала вызывается отчетливое сознание той большой жизне­нной панорамы, которая охватывает все, начиная с рождения. Затем она подавляется, и благодаря этому человек духовным образом вводится в свою жизнь до рождения, до зачатия. В прошлом это достигалось бо­лее физическим путем, с помощью "напитка забвения". ... Действие "напитка забвения" на физичес­кий организм заключалось в том — это можно описать совершенно точно, — что мозг, если я могу так вы­разиться, делался более "жидким", чем он бывает в обычной жизни. Благодаря тому, что мозг делается более жидким, что человек, т.обр., мыслит больше мозговой жидкостью, чем твердыми частицами, его мыш­ление делается подвижнее и интенсивнее.
     Сегодня такого состояния можно достичь прямым путем, а именно через духовно-душевное развитие, как оно описа­но в "Как достигнуть познания высших миров?" и во второй части "Очерка Тайноведения". Но прежде мозг делался жиже путем внешнего воздействия. И т.обр. достигалось то, что с человеческим духовно-душевным существом, каким оно пребывает до связи с физической телесностью через зачатие, т.е. каким оно пребы­вает в духовном мире как духовно-душевное, вновь устанавливается связь через мозг. Это существенно.
     Графически это можно изобразить так: здесь пусть будет мозг (рис., зеленое). У рож­денного человека от него зависит духовно-душевное (красное). Мозг устроен так, что это внутреннее ду­ховно-душевное не может у человека проходить сквозь мозг. Здесь внутри человек не исполнен духовно-душевным. Но благодаря этому внешние восприятия могут входить через органы чувств — я здесь рисую глаз — и заявлять о себе в мозгу. Современная конституция мозга, я бы сказал, такова, что составля­ющее вечное в человеке не может в него входить. Но зато благодаря этому в него могут входить внешние впечатления. Когда человек получал напиток забвения, он обретал способность впускать в мозг то, что составляло его духовно-душевное до рождения (красное). Это во-первых.
     Второе состоит в том, что, как я говорил, человека проводили через страх. Представим себе однажды, как страх действует на человека: он от него цепенеет. Возможен такой страх, который во всем человеке вызывает оцепенение. Человек, каким он выступает в обычной жизни, когда он движется ... когда он не оцепенелый, всасывает остальным телом это вечное (белое с красным). В нашу кровь, в наши мышцы излито духовно-душевное, вечное. Поэтому оно не может быть вновь воспринято. Оно не проникает в мозг, оно излито туда, вниз. Оно, т.обр., не может быть воспринято, но оно выступает свободно и самостоятельно, когда мышцы цепенеют, застывают.
     Эта оцепенелость мышц вызывается действием шока. Тогда в остальной организм, кроме мозга, духовно-душевное не изливается, но становится свободным. Тогда человек получает духовно-душевное внутри мозга, поскольку его мозг, благодаря "напитку забвения", делается мягким, а остальной орга­низм мешает всасыванию духовно-душевного. Так воспринимается духовно-душев­ное. Человек получает с двух сторон возможность воспринимать духовно-душев­ное. В обычной жизни он этого не может делать, поскольку мозгом, которым он воспринимает все остальное, он этого не может воспринимать. Из остального ор­ганизма, через волю и т.д., это также не может быть воспринято, поскольку остальной организм это впитывает. Это может воспринять лишь размягченный, естественно, лишь на момент познания, мозг. Тогда духовно-душевное устремляет­ся в мозг. Остальное тело застывает, не впитывает духовно-душевного. И чело­век с размягченным мозгом, с одной стороны, и оцепенелой системой органов — с другой, пребывает как бы в некотором жилище; он тогда находится в духовно-душевном, открывающемся ему с двух сторон? Сегодня уже нельзя подражать по­добным вещам, и я это особенно подчеркиваю. Ныне всего следует достигать ду­ховно-душевным способом. "Но вообще можно сказать: когда в Мистериях люди принимали напиток забвения и испытывали действие физического оцепенения, то это делало для них возмож­ным восприятие духовно-душевного, они тогда были христианами. В Мистериях они были христианами". Это сознавали первые отцы церкви, хотя теперь это скрывают или отрицают. Поэтому они и утверждали (Юстин) что, например, Гераклит и Сократ были христианами до Мистерии Голгофы. "Можно, т.обр., сказать, что с че­ловеком, который здесь (в Мистериях) получался, князь мира сего, по воззрению древних учителей Мистерий и посвященных, ничего не мог сделать; он уступал его Христу".
     Новое стремление состоит в том, что теперь тело не должно отступать назад, но дух должен выступить наружу, когда окрепнут духовно-душевные силы. Т.обр., в наше время должно происходить нечто прямо противопложное, дух должен выступить наружу. В некотором отношении в физически-телесном не должно наступать никаких изменений. Ибо с ХV столетия человек так организован, что те изменения, которые было принято вызывать в его телесности, когда он был учеником др.Мистерий, привели бы теперь к болезни. Это имело бы вид патологический, а при нормальном развитии такого возникать не должно.
     Я охарактеризовал все это для того, чтобы дать вам представление о том, что следует понимать под все снова всплывающим понятием прошлых времен о князе мира сего. Этот князь мира сего стал в Средние века "противозаконным князем мира сего" (ибо Христианство после Мистерии Голгофы овладевает и физичес­ким человечеством), и он является ариманическим существом. ... И лишь только когда мы будем в состоя­нии исследовать это существо в его деятельности как во внешней природе, так и во внутреннем человека, мы научимся постепенно его понимать.
     Взгляните на внешнюю природу. ... если обратиться к чистому действию синего неба, то получаешь дей­ствие холода. Синее небо как таковое действует холодно. И то, что вы можете ощутить от холодного сине­го неба, не смягченного земным зноем, — это ариманическое. Можно сказать: это вызвано ариманичес­ким, что пространство оцепенело в синем. Заметьте себе это выражение! В нем есть что-то необычное, но если вы попытаетесь в это вчувствоваться, что это означает: пространство оцепенело в синем, — то вы будете иметь ариманический импульс во внешней природе". Противоположное этому вы получи­те, глядя на красноватые или желтоватые облака". Они обладают именно противоположным действием. В нем содержится нечто теплое. Естественно, и это может быть также окрашено холодом земного окружения; но в целом окаймленные красным облака, желтоватые облака заключают в себе нечто теплое. Таково противопо­ложное действие — оно является воздушным действием.
     Между обеими полярными противоположностями разыг­рывается затем то, что, собственно, приносит пользу земной жизни человека. Можно сказать, что средне­вековый человек представлял себе в синеве оцепеневшего пространства вокруг Земли космическое действие князя мира сего". Теперь обратим внимание на бледнеющего человека. "Вы знаете, что бледность в челове­ке содержит в себе нечто блеклое, синеватое. Это побледнение, чувство себя в холоде является чувством ариманического действия в человеке, тогда как покраснение выражает люциферическое в человеческой природе. И когда человек соединит все эти отдельности, то составит себе целостное представление об ари­маническом существа, о существе князя мира сего". Здесь следует тогда вспомнить и об интеллектуалистическом, которое в действии головы опять-таки являет ариманическое. Необходимо в синеве, в холоде, в бледных абстрактных мыслях чувствовать ариманическое. "И нужно в согревающем действии чувствовать Им­пульс Христа". "Интеллектуальная жизнь существует только благодаря обычной конфигурации мозга. Если он размягчится, как это было описано, то в него прежде всего вступит сильная возможность мысли волить, повсюду волить мысли. И, опять-таки, воля осознается, когда тело цепенеет, т.е. в воле выступают сами мысли. Это выступает сегодня, если на пути, описанном мною, достигают познания высших миров". 210 (6)

     83. "Что как духовно-душевное открывалось ученикам др.Мистерий — это приходило из тела, протискива­лось через мозг и тогда воспринималось человеком. Но воспринимаемое сегодня человеком как посвященным — это усиленное мышление, которое совершенно не связано с мозгом ... воспринимается с мыслительной стороны таким же образом, как и восприятия чувств".

     "Духовно-душевное (рис., красное слева) нисходит из духовно-душевного мира. И оно, можно сказать, попадает в тупик; оно не может те­перь идти далее, оно должно быть наделено физической материальнос­тью (синее). Но физическая материальность действует, собственно говоря, только ... из мозга, не из остального человека. Из остально­го человека вновь исходит духовно-душевное, которое удерживается благодаря тому, что оно не пропускается мозгом, что оно в мозгу находит упор, опору. Благодаря этому духовно-душевному вновь становится воз­можным через остальную человеческую организацию, а именно через организацию конечностей и обмена веществ, противопоставить себя самому себе (красное справа). Можно, т.обр., сказать: то, что я здесь нарисовал синим, — это головная организация. Здесь тогда находится организа­ция конечностей и обмена веществ (желтое), она хотя и всасывает в нормальном состоянии душевно-духов­ное, но только до определенной степени". В этой связи становится понятным, почему эмбрион прежде всего развивает головную систему: духовно-душевное, идущее к воплощению, находит в ней опору. — Затем развивается остальная организация.
     111
     "Когда мы затем подрастаем, то духовно-душевное снова делается все более самостоятельным, ...когда мы вырастаем как взрослые люди, телесно-физическое все более отступает назад, и мы получаем самостоя­тельное духовно-душевное. Его самостоятельность у современного человека интенсивнее, чем у древнего человека. Но оно все же не может мыслить. Для этого, как я сказал, оно нуждается в помощи телесного. И без телесного возрастающее в нас осталось бы навсегда сновидческим.
     Т.обр., можно сказать: старый посвященный искал, как сделать мозг проницаемым, чтобы прежнее духов­но-душевное, которое низошло сюда, могло бы протечь сквозь него, чтобы он, т.обр., мог воспринять жизнь до рождения через размягченный мозг. Посвященный нового времени рефлектирует то, что образова­лось в ходе жизни. Он пробуждает это к высшей интенсивности со стороны мышления. Старый посвященный этого не мог. Он не мог особенно сильно схватить то, что у ребенка смутно развивается как новое духовно-душевное и затем позже проходит через врата смерти. Поэтому он умерщвлял некоторым образом телес­ное, сламывал его, чтобы смогло выйти старое духовно-душевное, бывшее до того, как оно было восприня­то через зачатие. ... старый посвященный духовно-душевное, идущее из времени до рождения, открывал, ог­лушая тело, мы же пытаемся сделать открытым то, что после рождения как духовно-душевное развивается все более и более; но мы не открываем его до такой степени, чтобы пользоваться им для самостоятельно­го восприятия духовного мира. Такова разница.
     Со стороны воли дело обстоит так: старый посвященный пытался, как говорится, организацию воли сде­лать оцепенелой. Благодаря этому духовно-душевное, впитываемое в ином случае волевой организацией, т.е. то, что существовало до рождения, снова становилось для него воспринимаемым. Если тело цепенеет, то оно не впитывает духовно-душевное, и благодаря этому оно открывается в своей самостоятельности. Опять-та­ки, и этого мы не делаем, как современные посвященные; и здесь происходит другое. Воля крепнет, когда преобразуется сила воления, как это изображено в рекомендованных книгах. Это было бы ошиб­кой, идя путем шока, путем переживания состояния страха, состояния ужаса, вызывать каталептические со­стояния, как это делали древние посвященные. У современного человека с его сильно развитой интеллекту­альностью подобные вещи целиком и полностью относятся к области патологии. Этого, следовательно, не должно быть. Вместо этого, напр., берется упражнение, когда переживания дня просматривают в обратном порядке от вечера к утру. Имеются и другие упражнения воли. В этих упражнениях воля преображается т. обр., как я это охарактеризовал, предлагая рассмотреть, напр., человеческий глаз. Как он должен быть образован, чтобы мы могли видеть? Если у нас образуется катаракта, то материя глаза проявляет себя самостоятельно. Глаз откладывает материю, которая затем становится непрозрачной. Глаз должен быть не­эгоистичным, должен бессамостно входить в организм, он должен быть прозрачным, если мы хотим правиль­но видеть. Для воли же наш орган вообще не прозрачен".
     Мы не знаем, что происходит в руке, когда мы ее поднимаем. И организм должен быть непрозрачным для воли. Это нормальное состояние. "Но для высшего сознания он не должен оставаться таковым, он должен стать прозрачным, душевно-духовно прозрачным. И это как раз происходит через упражнения воли. ... как глаз сам прозрачен, так становится прозрачным духовно-душевный организм, весь организм становится ор­ганом чувств. Благодаря этому мы объективно воспринимаем со стороны воли духовных существ, как внеш­ними глазами мы воспринимаем физические предметы. Т.обр., упражнения воли не ведут нас к оцепенению тела, дабы освободить духовно-душевное, но они ведут нас к тому, чтобы так развить духовно-душевное, чтобы оно стало видимым через телесное. Это существенно. Человек видит в духовном мире только тогда, когда смотрит сквозь самого себя (а не непосредственно).
     Такова другая сторона развития в отношении воли. Т.обр., все развитие в новое время покоится на том, что человек сначала укрепляет мышление и оно делается независимым от мозга, и во-вторых, он так выра­батывает волю, что весь делается прозрачным. ... Старое посвящение изменяло тело, изменяло его со стороны мозга, со стороны остального организма. И благодаря тому, что изменялось тело, смутным образом воспринималось духовно-душевное. Современное посвящение изменяет духовно-душевное, делает его сильнее в себе со стороны мыслей и со стороны воли и благодаря этому делает его, с одной стороны, не­зависимым от мозга, а с другой — настолько сильным, что оно начинает видеть сквозь организм.
     По этой причине (сверхчувственные) восприятия старого посвященного носили несколько призрачный ха­рактер. После того, как заканчивались соответствующие процедуры, призрачно выступало то, что могло от­крыться как сущностное духовного мира. Человек видел духовный мир, я бы сказал, в эфирных образовани­ях. И это было большой заботой учителя древних Мистерий, чтобы ученики несмотря на то, что восприятия духовного мира вставали перед ними подобно привидениям, умели отказаться от призракообразного. Все вновь и вновь звучали предостережения учителя др.Мистерий: вы видите нечто такое, что выглядит как будто бы материальным, но вы должны рассматривать это как образы. В том, что вы видите в этом призрач­ном обличье, вы имеете только образ духовного мира. Вы не должны верить ... что это истинная действи­тельность. ... Конечно, об этом говорили иными словами, но по-современному это можно выразить так. ...
     В современном посвящении имеют другие заботы. Здесь вообще приходят к познанию внешнего мира толь­ко в том случае, если продвигаются до имагинативного познания. Здесь живут в мире образов; здесь об­разы с самого начала выступают в их образом характере. ... Но умение правильно судить об этих образах, знание, как эти образы относятся к духовной реальности, достигается благодаря тому, что человек, как современный человек, усва­ивает себе точное мышление и обращает его на мир образов, осознает, что он действительно мыслит в этом мире образов, как он научился мыслить в обычном физическом мире. Всякое бессмысленное глазение вредно для современного посвящения. Все, что современный человек развивает в здоровом мышлении, должно быть внесено в высшее познание. Как в обычном физическом мире человек умеет ориентироваться, если может точно мыслить, так и в мире духа, куда проникают через современное посвя­щение, лишь тогда смогут правильно ориентироваться, когда все то, чего достигают через имагинативное, инспиративное и интуитивное познание, в состоянии правильным образом пронизать мышлением, которое ус­ваивают здесь, в физическом мире. В моих книгах "Теософия", "Очерк Тайноведения", а также "Как достиг­нуть познания высших миров?" со всей ясностью дана характеристика современного посвящения.
     Потому-то так важно, чтобы каждый, желающий в новом смысле проникнуть в высшие миры, учился действительно точно мыслить, упражнялся бы в точном мышлении. А это не так легко, как себе представляют". Приведем один пример. Представим себе такой невероятный случай, что завтра в Гетеанум пришел бы Ллойд Джорж. Тогда бы оказалось, что все наши впечатления от его визита были бы обусловлены знанием, кто он такой. Однако точным мышление было бы в том случае, если бы вы оказались в состоянии так его ощущать и так о нем думать, как если бы вы не знали, что это Ллойд Джордж. Вы должны были бы исключить все, что вы знали ранее о нем, как плохое, так и хорошее. А теперь судите сами, как далеко отстоит челове­чество от адекватного, точного мышления о действительности! ... Спросите человека о чем-либо, и он изложит вам многое такое, чего нет в предмете, а проистекает из него самого. "И тем не менее, лишь ко­гда человек будет в состоянии ограничиваться только тем, что он увидел, он сможет постепенно приходить к точному мышлению". В обычной жизни при современных отношениях человек едва ли где может упражняться в точном мышлении, кроме, может быть, геометрии, счета. Люди любят думать приятные мысли. "К новым явлениям не подойти, если за собой волокут целый колосс предрассудков". Часто жалуются на трудности проникновения в духовные миры, но не хотят при этом принять во внимание элементарных вещей. "И тем не менее, серьезно желающий пройти через посвящение, обязан развить непредвзятую беспристрастность, и сколь бы много ни накопилось в его душе, он должен быть в состоянии всякий раз совершенно заново смот­реть на вещи, как будто они, так сказать, свалились с неба. Ибо своеобразие духовного мира состоит в том, что всякий раз мы должны его завоевывать заново, если хотим его обрести. Для этого необходимо соответствующим образом подготовиться". 210 (7)