1369. "Познание у этих существ (любви) можно в полном смысле слова назвать интуитивным. Они не соображали и не размышляли, а только непосредственно созерцали творчество духовных существ. Поэтому сверхчеловеческие индивидуальности могли непосредственно воспринимать в свою волю сообщения из духов­ного мира. Они сознательно руководили другими людьми. Они получали свою миссию из духовного мира и поступали сообразно с ней.
     Когда наступило время разделения полов, эти существа должны были увидеть свою задачу в том, чтобы воздействовать на новую жизнь в духе своей миссии. От них исходило устроение половой жизни. Все ус­тановления, касающиеся размножения человечества, получили от них свое начало. Они действовали при этом вполне сознательно; но прочие люди могли ощущать это воздействие лишь как привитый им инстинкт. Половая любовь была насаждена в человеке непосредственной передачей мысли. И все ее проявления были сначала самого благородного характера. Все, что в этой области приобрело некрасивый характер, проис­текло из позднейших времен, когда человек сделался самостоятельнее, и когда он исказил первоначаль­ное чистое влечение. В те древнейшие времена не существовало удовлетворения полового влечения ради него самого. Все здесь было жертвоприношением ради продолжения человеческого бытия. На размножение смотрели как на нечто священное, как на служение, которое человек должен приносить миру. И жрецы бы­ли руководителями и устроителями в этой области.
     Иного рода были влияния полу-сверхчеловеческих (люциферических) существ. Они не были достаточно развиты, чтобы мочь принимать в совершенной чистоте откровения духовного мира. В их душевных образах вставали, наряду с впечатлениями духовного мира, также и воздействия чувственной Земли. Существа сверхчеловеческие в полном смысле слова не испытывали от внешнего мира никакой радости и никакого страдания. Они всецело отдавались откровениям духовных сил. Мудрость притекала к ним так, как к чув­ственным существам притекает свет; воля их была направлена только на то, чтобы действовать в духе этой мудрости. И в этой деятельности заключалась их высшая радость. Мудрость, воля и деятельность со­ставляли всю их сущность. У полу-сверхчеловеческих существо это было иначе. Они ощущали влечение по­лучать впечатления извне, и с удовлетворением этого влечения они связывали радость, с неудовлетворе­нием — недовольство. Этим они отличались от сверхчеловеческих существ. Для последних впечатления из­вне были не более, чем подтверждением духовных откровений. Когда они смотрели в мир, они не восприни­мали ничего иного, как только отраженный образ того, что уже получили из духа. Полу-сверхчеловеческие существа узнавали нечто новое для себя. И поэтому они могли стать вождями людей, когда простые образы в душах людей превратились для них в изображения, в представления внешних предметов. Это произошло, когда часть прежней человеческой силы размножения обратилась вовнутрь, когда развились сущест­ва, обладавшие мозгом. Вместе с мозгом человек развил тогда также и способность превращать внешние чувственные впечатления в представления.
     Итак, надо сказать, что полу-сверхчеловеческие существа привели человека к тому, что он напра­вил свою внутреннюю жизнь на чувственный внешний мир. ... Он стал существом, со­знающим себя в чувственном мире. ... получил возможность в своих поступках сознательно руководствоваться восприятиями чувственного мира. Прежде он поступал исходя из своего рода инстинкта; он находился во власти окружающего внешнего мира и воздействовавших на него сил более высоких индивидуальностей. Теперь он начал следовать побуждениям и приманкам представлений. Вмес­те с этим явился в мир и человеческий произвол. Это было начало добра и зла".11 (5)

1370. "Оккультист, исследующий глубокие силы природы, говорит: минеральное, растительное и животное царства находятся в том же отношении друг к другу, как мудрость, жизнь и любовь. — Попробуйте это понять. ... Мудрость, закономерность покоятся в минеральном царстве; оно есть воплощенная мудрость. Но бедным, сухим и мертвым было бы это минеральное царство с его мудростью, если бы не было мира растений ... Любовь и мудрость обмениваются между собой силами, когда растение и минерал вступают во взаимодей­ствие. Подобным же образом соотносятся между собой боги и люди. ...как любовь и мудрость".
     "Человеческое и божественное царства находятся между собой в таком же отношении, как мудрость и лю­бовь. Поэтому оккультизм и все глубокие вероисповедания. Христианство, говорят о том, что Бог, или боги, есть любовь, оживляющий, прорастающий принцип. Сначала этот принцип приносит чувственную любовь.Поэтому в иудаизме, в религии Ветхого Завета, Иегова представлен как податель чувственных потребностей, как дающий рост и деятельность размножения. В чувственной потребности заложен принцип дальнейшего раз­вития, двигающий от несовершенного к совершенному, так что развитие от животности доходит до того уров­ня, где любовь основывает государства. В этой любви, которая, так сказать, сводит людей в общности, ко­торая то, что в человеке зачерствевает, пронизывает струением растущей и прорастающей жизни, подобно тому, как растение вызывает к жизни камень, — в ней мы прежде всего имеем открывающееся первоначальное Божество. ... здесь в человеческом развитии мы должны видеть божественную движущую силу, божественную власть. ... Человек должен всегда рассматривать то, что движет его вперед, двигает вверх, как дар, как откровение божественного принципа". Между человеком и Божеством выступает люциферический принцип. Благо­даря ему то, что как божественный принцип живет в нем бессознательно, в его бессознательном стремлении к размножению и развитию, он получает возможность взять в собственные руки. Благодаря этому он восходит в своем развитии к самостоятельности и свободе. Живущее в Люцифере сто­ит к человеку близко, как, так сказать, младший брат божественного принципа. В далеком прошлом некото­рые боги сами искали свое развитие на человеческой ступени. Люцифер имеет "фамильярное, интимное" отно­шение к человеку, он еще не совсем перерос ступень человеческого. Люциферическое хоть и "...возвышается над человеческим, но стоит в интимной с ним связи, сплавлено с ним и действует в человеке как его соб­ственные потребности, движется вперед. Таковы три ступени, действующие в самом человеке как силы раз­вития: его человеческое, люциферический принцип и Божественное".
     "В четвертом принципе человека — в Я — действуют божественные силы, уже перешагнувшие его в своем развитии и господствующие над ним в направлении сверху вниз. И хотя лишь наполови­ну, но в связи с четвертым принципом стоят люциферические силы. Боги взошли от самости к бессамостности, жертвенности, преодолели отдельность бытия. Люциферическое же в человеке большей частью еще связа­но с Я, оно пребывает внутри самих интересов человека". Кто может наблюдать, тот способен познать люцифе­рическое; "...хотя и с энтузиазмом, но непосредственно из глубокого интереса самости (не в жертвенности) оно стремится к высоким ступеням совершенства, говоря: не потому, что я люблю его, совершенство, но потому, что оно совпадает с тем, что я должен любить, желаю я, как человек, стремиться к божественной свободе. Божественные силы не стремятся к этому совершенству. Но через люциферическое стремление я де­лаю божественное совершенство наисобственнейшей сутью". Без люциферического человек был бы пассивен, бездеятелен, предан Богу как "Божие дитя". Бог в нем, а не он сам стремился бы к совершенству. Имея возможность выбора между добром и злом, человек приходит к свету собственного сознания, в свете он идет к совершенству. "Так имеем мы носителя любви и носителя света как две господствующие в человеке действительные силы". Со временем люди объявили природу грехом, а светлое, ясное сознание — люцифери­ческим соблазном. Конечно, между божественным откровением и свободным стремлением встает сомнение,но оно необходимо, если человек хочет прийти к собственному Я. Лишь пройдя через сомнение, истина ста­новится нашим достоянием. Преодолевший сомнение восходит к высшему познанию. Сомнение есть воспита­тельное средство. "Поэтому оно по праву стоит между тем, что Божественно, тем, что не может быть отделено от природы, и тем, что может быть обращено в грех; между тем, что является дьявольским, люциферическим, и ступенью совершенства. Совершеннейшим в иудейском народе является Иегова. Он есть не что иное, как "персонифицированные силы природы". Богочеловек, Христос является той силой, которая минерал замыкает в кристалл, растение гонит в рост, животное вводит в жизнь желаний, а человека ведет от несовершенства к совершенству. Люцифер восстает против власти природы, ведет человека к знанию. Христос одухотворяет любовь, чтобы в ней не действовала просто природная потребность; Он основывает закон, но такой, кото­рый подходит к человеку не извне, а как внутренняя потребность в нравственности. "Если Иегова дал запо­ведь, то Христос — силу для деятельности". Нравственность погружается в любовь, как прежде в нее по­гружалось природное. "Прежде тело находило тело по естественному принципу; в Христианстве душа находит душу в высшей любви благодаря принципу Христа". На другой стороне этого христианского принципа господ­ствует носитель света, самостоятельности, свободы. "В человеческой жизни два полюса: любовь и свет. Одно невозможно без другого. ... Как через Христа переплавлена мука смерти, любовь от чувственной взо­шла на душевную ступень, так должен преобразоваться и принцип обычного познания Люцифера в высшее. В этом преобразовании мы ныне и находимся". Закон преобразуется в милость, наука — в мудрость. Милость и мудрость должны рождаться из человеческой души. "Любовь в светлой ясности и сознание подступают к душе. Душа несет силу любви, а сознание пронизывает лучами света эту силу любви. ...И через душу, и через сознание сам человек идет к совершенству". С просто чувствующей душой че­ловек воспарил бы к Божеству с неясной для него самого любовью; с одним сознанием он пришел бы к холод­ному рассудочному совершенству. 54 (13)

1387. "Истоки языческой мудрости всегда следует искать в люциферических существах. Можно спро­сить: но как это возможно? Здесь необходимо уяснить себе, что человеку пришлось бы остаться ребен­ком, если бы он не смог получать постоянно шедшее из Мистерий от различных люциферичес­ких существ воспитание. Существенное заключено в том, что те, кто для прогресса, для обучения человечества нуж­дался в необходимом знании, необходимой мудрости, не смотрели со страхом современного филистера на унаследованную мудрость, на пра-мудрость, не боялись эту мудрость воспринять от люциферического элемента, нет, они брали на себя все, что человеку подобает брать на себя, если воспитание он получает из духовных сфер, где обитают люциферические существа. Человек, прежде всего, должен был брать на себя, хотя слово "должен" здесь не совсем точно выражает суть дела, эту люциферическую мудрость, которая ведь являет­ся и мировой мудростью. ... Разница между хорошей мудростью и люциферической мудростью состоит в том, что хорошая мудрость пребывает в одних руках, люциферическая мудрость — в других, люциферичес­ких руках; по содержанию же они одинаковы. ... Древние посвященные должны были брать мудрость из рук люциферических существ; при этом их долгом являлось не подпадать другим искушениям этих существ.
     Это было намерением Люцифера — в виде предания передавать мудрость человечеству, чтобы таким способом ...увес­ти его от Земли, чтобы оно не проделывало земного развития. Землю Люцифер хочет предать ее судьбе оставить ее не населенной людьми; он хочет овладеть человечеством для особой, чуждой царству Христа сферы.
     Мудрецы древних времен, воспринимавшие пра-мудрость из рук Люцифера, брали на себя обязанность не следовать за ним, а принятую мудрость употреблять на службу Земле". А что касается посланцев Люцифера на Земле, то они дали людям способность говорить и мыслить. "Ибо речь и мышление первоначально были люциферической природы, но мудрецами древности это искусство было освобождено от Люцифера. Если вы хотите бежать от Люцифера, то должны решиться в будущем отказаться от мышления и стать немыми!"191 (15)

1525.

Жизнь представлений:	Полное бодрствование	Мудрость
Жизнь чувств:	Сновидения	Мудрость
Жизнь воли	Сон	Мудрость

     "Это сознание (I) восприняло остаток культуры Мистерий, чисто люциферический элемент. Это интеллектуалистическая культура. В нашей голове оно очень ясно.
     Оно пронизано мудростью, всеобщезначимой мудростью. Но это люциферический элемент в нас.

I. Жизнь представлений (Люцифер)
П. Имагинации Сознание
III. Инспирации (Ариман)

     А внизу (III) находится то, что особенно любит современная наука, о чем Кант сказал: в природе столь­ко науки, сколько в ней математики (математические истины восходят из III-го сознания, но человек этого не чувствует); но это ариманический элемент, проходящий через наше человеческое существо. ...
     Не достаточно только знать, что нечто истинно. Мы знаем, что вещи, которые мы постигаем интеллек­туально через нашу голову, правильны, но являются дарами Люцифера. И мы знаем, что математика верна, но этой могущественной правильностью математики мы обязаны Ариману, который сидит в нас. И наименее уверенным является средний элемент (II). Он производит впечатление нелогически волнующихся снов. ... Как нисходит мудрость в эту среднюю часть человека? В том положении, в каком человек находится в мире, в своей голове он удерживается Люцифером; в мудрости обмена веществ, в мудрости конечностей его держит Ариман. Но сердце относится к среднему состоянию сознания — организация сердца и чело­веческого ритма. ... Благодаря чему в эту среднюю часть нашего человеческого существа приходит внут­ренняя логика, внутренняя мудрость, способность ориентироваться? — Благодаря Импульсу Христа, благо­даря тому, что вошло в земную культуру через Мистерию Голгофы". Без Мистерии Голгофы эта средняя часть человеческого существа усохла бы, опустошилась. Человек лишился бы всякой возможности привести в равновесие два крайних состояния сознания.194 (4)

1778. "Нам должно быть ясно, что современное человечество пронизано ариманическим... как египетский мир был пронизан люциферическим. Но когда Ариман действует через Люцифера, то человек видит образ мира через люциферический облик. Как видит тогда человек этот образ мира? ... Люцифер — это сила, которая хочет образ мира удержать на предыдущей стадии. ... Все то, что на ранних стадиях было моральным, есте­ственно, присутствует и теперь. Люцифер заинтересован в том, чтобы моральное как таковое, которое всегда, как настоящее, имеет большое значение, поскольку, как семя, оно действует для позднейшего миротвор­чества, — все моральное изъять из образа мира и явить в нем лишь природную необходимость. Так представля­ется обедневшим людям нового времени мировая мудрость, которая дает образ мира, в котором звезды дви­жутся в силу неморальной, чисто механической необходимости. ... Это чисто люциферический образ мира.
     Как египтянин, глядя в мир, должен был видеть Аримана-Тифона, отнимавшего у него Озириса, так мы смотреть на этот ставший люциферическим образ мира, на математическо-астрономический образ мира,да­ваемый современной астрономией и т.п. естествознанием, и нам должно быть ясно, что здесь также господс­твует люциферическое, как тифоно-ариманическое господствовало в образе мира у египтян. Люцифер здесь, и он действует. Как в грозе и ветре, в зимних бурях египтянин представлял себе действующим Аримана-Тифона, так современный человек должен представлять себе, что в сиянии Солнца, в блеске звезд, в движении планет и Луны является Люцифер. Образ мира Коперника-Галиллея-Кеплера — люциферический. Именно потому, что он слагается из наших ариманических сил познания, его содержание — я прошу это точно различать — люциферическое.
     Во времена, когда совершилась Мистерия Голгофы, действовало нечто, делавшее человека способным, по­знавая, смотреть в мир двояким образом. И это была Божественная София, прозревающая мир мудрость. В от­кровении бедным пастухам в поле, в откровении магам с востока действовала Божественная София, небесная мудрость. Эта мудрость, которая в своем последнем облике имелась у гностиков, она затем была взята у них первыми христианскими отцами церкви, церковными учителями, чтобы с ее помощью понять Мистерию Гол­гофы. Но та мудрость не смогла прорасти в новое время — она преодолена, она убита Люцифером, как од­нажды Озирис был убит Ариманом-Тифоном. Потерян однако не Озирис (или, скажем), Христос; потеряно то, что стоит на месте Изиды. Ее убил Люцифер. Не Озириса Тифон погрузил в Нил, потом разбросал по земле, но в мировом пространстве разбросана убитая Люцифером Изида, Божественная Мудрость, она погружена в мировой океан. Когда мы смотрим на этот океан и видим лишь математические линии, связывающие звезды, то в них погребено то, что духовно пронизывает этот мир, — убитая Божественная София, убитая наследница Изиды. Мы должны создать эту легенду. Ибо она выражает истину нашего времени. ... мы должны искать труп современной Изиды, труп Божественной Софии, Мы должны пойти в люциферическое естествознание и искать гробницу Изиды, мы должны в том, что нам дает естествознание, найти то, что побуждает к имагинациям, инспирациям, интуициям. Ибо благодаря этому мы обретем помощь Христа, Который останется для нас в сум­раке, в темноте, пока мы не осветим Его Божественной мудростью. Мы должны вооружиться силой Христа, нового Озириса, в поисках Изиды, идя на поиски новой Изиды. Люцифер не разорвал на части Изиду, как Тифон-Ариман Озириса. Нет, наоборот, эта Изида в ее истинном облике распростерта в красоте всего Кос­моса. Эта Изида во множестве светящихся красок аурически светит нам навстречу из Космоса. Ее должны мы понять, когда смотрим в Космос и видим его аурически в светящихся красках. Но как однажды Ариман-Тифон пришел, чтобы раздробить Озириса, так пришел Люцифер, который эти цвета погасил в их раздельности. Части, столь прекрасные по отдельности, члены новой Изиды, те члены, что образуют все небо втекая друг в друга, Люцифер соединил, свел в одно. Как Тифон раздробил Озириса, так Люцифер из много­образия аурических цветов в Мироздании, что сияли нам навстречу, образовал единый белый цвет, освеща­ющий мир, этот люциферический белый свет, против которого обратился Гете в своем учении о цвете, зая­вив, что в нем должны содержаться цвета, распростертые над таинственными деяниями всего Мироздания, над разнообразием таинственных деяний.
     Мы должны пройти через это в нашем поиске и Изиду найти вновь! ... И приобретенное благодаря най­денной Изиде мы должны быть в состоянии живо себе представить; что это духовно становится для нас не­босводом, Космосом. Мы должны изнутри постичь , Вулкан. Мы должны на Небо перенести то, что Люцифер сделал из Изиды, подобно тому, как Изида погрузила в землю части Озириса, разорванного Тифоном-Ариманом. Мы должны понять, что мы можем с силой Христа найти внутреннюю астрономию, которая нас вновь приведет к Мирозданию, действующему в духовной силе.
     Тогда в этом прозрении Мироздания вновь будет найдена сила Изиды, которая теперь является Божественной Софией. Через эту вновь найденную силу Изиды Христос, Который связан с Землей после Мистерии Голгофы, придет к правильной деятельности, поскольку возникнет правильное познание. Не Христа недостает нам, но познания Христа, Изиды Христа, Софии Христа".202 (14)

24. "На место кровного родства поставить чисто духовное стремились те, кто работал во имя Люцифера. Церковь сделала себя продолжательницей древней священнической мудрости. Наравне с нею возникло течение, искавшее света, люциферические люди, какими, например, были рыцари Храма. Они говорили, что человек должен сам себе искать свет и истину. В Средние века существовала секта, понимавшая это* . Еe члены называли себя люциферианами. Они говорили: как бы ни был блажен человек, если он не обладает светом познания, то это не наше дело; мы должны проникнуть к свету". 97(16)

____________________________
* Последователи епископа Люцифера из Каглиари(ум. в 370 г.); были распространены в Сардинии, Испании, Галлии, Италии и Африке.

     7. Человек был изгнан из сферы духа, дабы он не вкушал с древа жизни. "Но Христос постоянно дает человеку пищу с древа жизни, и можно постоянно переживать идеи, проникающие из сферы духа непосредственно в человеческую душу. Но их можно переживать только в том случае, если человеческая душа восприняла в себя Христа. Тогда мы имеем нечто иное, чем понятие познания, тогда мы получаем понятие жизни. Если мы зорко следим за Люцифером и Ариманом, несмотря на то что и в дальнейшем они будут давать познанию проникать в нас извне, и наблюдаем, как познание приходит от них, то нам должно стать ясно, какое действие на человеческое бытие оказывается через Мистерию Голгофы, что люди получают идею для жизни". Поэтому незачем, например, исследовать другие религии, чтобы увидеть, совпадают ли они с нашим мировоззрением. "Наша задача применять к ним не идею познания, а идею жизни". Тогда мы увидим, что все они дают разным человеческим душам пищу (не познание), и потому с ними не следует бороться.
     Однако сами религии вступают в спор, в борьбу с наукой, в том числе и с Духовной наукой. "Ибо эти религии еще не хотят избавиться от старого искусителя, они постоянно хотят апеллировать не только к Богу, который сказал людям, что Он хочет дать им жизнь и что они не должны сами вкушать от древа жизни.
     Представители религии хотят не просто апеллировать к Богу, но они еще хотят апеллировать к люциферическому и ариманическому духу и через религию хотят раскрыть глаза для различения добра и зла. Религия хочет стать "познанием". Но она не может им стать, ибо она является жизненной субстанцией. И под влиянием этого искушения, которое постоянно нашептывается им на ухо, отдельные представители религиозных общин полагают, что могут дать познание в своих религиях и борются с идущим вперед научным познанием, в то время как вопрос о познании вообще не должен вставать между религией и наукой". 254 (12)

Природопознание и Ариман

     174. "Что произошло бы, если бы человек мужественно спросил себя: А хочу ли я действительно иметь понятие о природе, а не о призраке природы; должен ли я проникнуть к действительности? — Тогда он нашел бы не атомы, не молекулы, не оствальдовские и геккелевские понятия, тогда он нашел бы Аримана с его воинством! Тогда все обернулось бы духом. Тот, кто через истинное естествознание пробивается к действительности, находит Аримана. А этого люди боятся, ибо думают, что свергнутся в пропасть, если там, где они ищут одну материю, которой там нет в действительности, они найдут дух. ... Наше естествознание останется призрачным, должно будет остаться таким, пока люди не обретут мужество искать духовное; но тогда они найдут Аримана".
     "А наша психология дает не истинную душу, а только образ души. По сути говоря, вся психология, которую теперь преподают в академиях и университетах, дает лишь образ души. И этот образ лишь ослепляет в отношении действительности; если же на том пути, где возникает образ, исследовать дальше, то объявился бы Люцифер. Это было бы ближайшей духовностью, которую там нашли бы". 184 (14)

     191. "Если бы в нашей душе мы не были пронизаны люциферическими существами, то наша духовная деятельность являлась бы нам непосредственно как духовная. Мы тогда не пришли бы к идее, будто духовная деятельность может быть связана с материей. ... Образ, отражающийся в зеркале, зависит от того, как устроено зеркало; так и наше мышление зависит от нашей телесности. Но тело действует не иначе, как зеркало. Это открылось бы человеку в непосредственном созерцании, если бы не существовало люциферической иллюзии, будто из материального образуется духовная деятельность. В какой мере Люцифер вмешивается в сверхсознательное, в такой он вызывает (эту) иллюзию. ... Кто утверждает, что духовное есть продукт материального, тот объявляет — пусть не высказывая этого — Люцифера своим богом. Утверждение, что духовное происходит из материального, идентично утверждению, что зеркало производит отображение потому, что его будто бы делают находящиеся позади него существа". 184(10)