521. «Если мы остаемся при том, что лишь направляем взор на внешние впечатления, то мы не выполняем своих обязанностей. Мы выполняем их лишь в том случае, если бываем сознательны, если внешние впечатления связываем со стоящими позади них духовными могуществами. ...Если мы сознаем, что все физические, химические, биологические, психологические, физиологические законы следует рассматривать так, что они указывают нам на соответствующее духовное, открывающееся нам, тогда мы исполняем наши обязанности».126 (3)

523. «Познание возвышать до постижения духовного, чтобы оно стало силой для всей жизни, -- это есть долг, понятый в высшем смысле».34, с. 89

Человек и борьба за элементарных духов

580. В процессе развития тепло уплотнилось в газ, газ -- в воду, вода -- в твердое. «Все было некогда огнем. Но в этом уплотненном огне везде заворожено духовное». Духовно-божоственные существа «...посылали живущих в огне элементарных духов вниз, они замыкали их в воздухе, воде, земле. Это были вестники, элементарные вестники духовных, творческих существ. Раньше эти элементарные духи жили в огне. Там они были еще свободны, но их осудили жить заколдованными». Когда человек смотрит на внешние предметы, то постоянно нечто из заколдованной элементарной сущности переходит в него. «Когда вы воспринимаете, то вокруг вас находится толпа элементарных существ, которые были заколдованы и будут заколдовываться благодаря продолжающемуся процессу уплотнения мира; и их толпа постоянно переходит в вас».
     «Что же происходит с элементарными существами, которые переходят из вещей в человека? Даже освобожденные, они должны оставаться в человеке до его физической смерти. Но когда человек проходит врата смерти, тогда вскрывается разница между теми элементарными существами, которые только лишь вошли в человека... и теми, которые, благодаря одухотворенности человека, возвращены их прежнему элементу. Те элементарные существа, которые не изменены человеком, ничего не выигрывают от своего перехода из вещей в человека, но зато измененные снова возвращаются со смертью человека в свой первоначальный мир». Неосвобожденные существа с новым воплощением человека вновь возвращаются в физический мир, освобожденные же -- нет.
     Имеется четыре рода элементарных существ. Одни из них связаны с предметами (например, с дымом, как с антитезой огня, жертвой одухотворения материального), другие управляют сменой дня и ночи, третьи управляют возрастанием и убыванием Луны, четвертые управляют сменой времен года. Первых мы освобождаем духовными мыслями, вторых -- инициативой (преодолением ленности), третьих -- оптимизмом, гармоничностью, четвертых -- переживанием в себе Бога, религиозностью.110 (2)

581. «Человеческому рассудку родственны, внутренне родственны элементарные существа твердого, человеческому чувству -- элементарные существа жидкого, человеческой воле -- элементарные существа воздухообразного элемента. ...Если мы не хотим ничего знать о духовном мире, то весь этот хор (существ) подпадает власти Аримана, тогда возникает союз между Ариманом и природными духами. Это сильно выступающее среди прочего намерение парит ныне в духовном мире: возникновение союза между ариманическими силами и силами природы. Разрабатывается, так сказать, компромисс между ариманическими силами и духами природы, и нет иной возможности помешать этому, как только путем обращения человеческого познания на духовный мир, которое тогда придет и к познанию духовной природы, как (оно уже) познает кислород, углерод, водород, калий и т.д.» 211 (12)

21. «События, описанные нами как семь дней творения, происходят в элементарном бытии и могут быть видимы лишь ясновидчески». 122(4)

576. "Через правильное изучение Антропософии можно так далеко подвинуть душу, что годовой кругооборот поистине заговорит, его проявления человек станет чувствовать как приход и уход дружеской души... немая природа как одушевленная заговорит с человеком".223 (9)

577. "Чувствовать и ощущать себя в связи со всем Универсумом и прилагать к тому наше познание, мышление, чтобы не туманным, а самым определенным образом чувствовать себя в единстве со всем Универсумом, — для этого существуют великие праздники как истинные символы (знаки) для человечества. И если человек ощущает нечто в этом роде, то праздники для него вновь становятся чем-то иным по сравнению с современным состоянием; тогда они вновь живо возрастут в душе и сердце и станут тем, чем они и должны быть для нас: узловыми пунктами года, в которых мы соединяемся с Духом Вселенной".54 (10)

Мистерии древности и Пятидесятница

627. "Из Мистерий пришло учение, что высшее Солнечное Существо дает людям, прежде чем они сойдут на Землю, силу после смерти снова правильным образом взойти в духовные, в звездные миры. И учитель Мистерий говорил своим ученикам, а те, в свою очередь, остальным людям: это духовная сила Солнца, духовный свет проводит вас сквозь смерть, и вы берете его с собой, когда через рождение сходите в земное бытие". Много религиозного почитания, благоговения выражалось в молитвах этому высокому Солнечному существу, выражалось в солнечном культе, церемониях, солнечных богослужениях. "Этот солнеч­ный культ состоял в том, что изображение Бога клали в могилу, а через несколько дней снова вынимали, и это означало, что Бог, Солнечный Бог пребывает в Мироздании, и Он каждый раз пробуждает человека, когда тот подпадает смерти".
     В Мистериях также учили, что до рождения душа человека пребывает возле этого Солнечного Бога, и жрецы знали и говорили, что Это Существо есть Христос. "Но до Мистерии Голгофы все обстоя­ло так, что жрец, совершавший жертвоприношение, говорил тем, кто участвовал в культе: если вы хоти­те знать Христа, то вы не можете найти Его на Земле, вы должны возвыситься до тайн Солнца". Людям того времени (за 2-3 тысячелетия до Мистерии Голгофы) это было не особенно трудно сделать, ибо они обладали инстинктивным воспоминанием о своем доземном существовании. Но к VIII столетию до Р.Х. ...люди перестали понимать жрецов, и создалось ощущение, что люди отпали от Христа, Который прежде обеспечивал им бессмертие. На Землю пришел страх, страх людей за свое вечное существо. "И вот, в то время, когда люди больше не могли находить Христа по ту сторону Солнца, Он из бесконечной милости и из бесконечного сострадания низошел на Землю, дабы люди могли Его находить на Земле". Это событие не имеет подобных себе во всем развитии мира: Бог прошел сквозь человеческую судьбу, через рождение (в Иисусе из Назарета) и смерть. "С этого времени люди могут постоянно взирать на то, что было принесено на Голгофу, и могут на Земле, поскольку их созна­ние больше не возносится к небу, находить Того, Кого они иначе утратили бы совсем: Христа.
     Те, кто первыми участвовали в тайне Голгофы, еще обладали остатками инстинктивного сознания. Это были ученики и апостолы Христа. Они сознавали: Существо, Которое прежде можно было найти только на Солнце, если человек был способен созерцать духовное Солнце, теперь можно найти благодаря тому, что правильно понимаешь рождение, жизнь и страдание Христа Иисуса". Такое знание сохранялось до IV столетия по Р.Х., затем оно полностью исчезло. Но настало время проложить но­вый путь ко Христу, к пониманию События Христа как духовного, а не исторического события. В этой свя­зи следует сказать, что Христос оставался Учителем апостолов, также и пройдя врата смерти. Но потом наступил момент, в который они вдруг перестали Его видеть. Этот момент описан в Евангелиях как Вознесение. И глубокая, бесконечная печаль охватила учеников. Подобную печаль переживали в древних Мистериях, когда клали в могилу изображение солнечного Бога; но печаль, сошедшую в сердца учеников, не­льзя сравнить ни с чем. Действительное, глубокое познание всегда рождается из боли, из страдания, без которых вообще не достичь высших миров. "Без страданий, без множества страданий и без освобождения через них, так что они уже не подавляют человека, духовных миров не познать.
     Ученики Христа в те 10 дней, которые протекли после Вознесения, очень много выстрадали, ибо от их взора исчез Христос. И из этой боли, из этой бесконечной печали возникло затем то, что мы назы­ваем тайной Пятидесятницы. ...Ученики обратились ко всему, что жило в них как память о Событии Голгофы. И из этого воспоминания, из этой боли в их душах вновь взошло созерцание того, что человек утратил, поскольку больше не имел инстинктивного ясновидения. ...Ученики Христа сказали те­перь, через 10 дней после того, как их внешний взор перестал видеть Христа: мы видели Мистерию Гол­гофы, что дает нам силу снова почувствовать наше бессмертное существо. — Это выражено символически в огненных языках. Поэтому мы также духовно-научно в тайне Пятидесятницы можем видеть Мистерию Гол­гофы заступившей место древнего мистериального солнечного мифа". Этот миф был хорошо известен апос­толу Павлу, ученику Мистерий. Поэтому он не мог поверить, что ученики Христа видели Его в земной сфе­ре. Но он тут же уверовал, когда в событии перед Дамаском сам увидел Христа в сфере Земли.
     "После Мистерии Голгофы Христос пребывает на Земле, среди людей, ибо Он низошел на Землю". Это все снова должно чувствоваться как тайна Пятидесятницы. В наши сердца входит Его Сила, обеспечивающая наше бессмертие. Со всей серьезностью следует проникнуть к познанию: "Нe только в начале нашего летоисчисления был на Земле Христос. Он всегда здесь. Он говорит к нам, когда мы хотим Его слушать. — Но для этого через Духовную науку необходимо научиться в каждом материальном существе видеть духовное, духовное за камнями, духовное за растениями, животными, за человеком, за облаком, звездой, за Солнцем. Когда мы через материю снова найдем дух в его действительности, тогда мы также откроем наши человече­ские души для голоса Христа, Который хочет говорить к нам, когда мы хотим Его слышать".226 (речь от 17.V.1923)

695. "О Люцифере мы должны говорить как о духе, который действует во внутреннем человека (в астр. теле); Ариман же есть дух, который (извне), как занавесом, закрывает материей духовное и делает не­возможным познание духовного мира". Через ариманическое влияние погибла Атлантида. 109 (19)

702."В человеческой груди происходит разделение, ведущее к тому, что воспринимаемое нами через голову в природном порядке возвращается к нам назад как субстанция памяти. По этой причине наше видение не простирается до люциферического; и потому мы не замечаем ариманического, как не видим то­го, что стоит перед зеркалом, а только его отражение. Здесь природный порядок отражается в том, что одновременно отделяет и наше ариманическое, и наше люциферическое и что является основанием для образующей себя памяти, для образующей себя силы воспоминания. Если бы мы не могли вспоми­нать пережитых вещей, если бы здесь не было разделяющей преграды, если бы мы, загля­дывая в себя, видели себя насквозь, то мы могли бы обозреть себя вплоть до люциферического. Тогда мы также восприняли бы и ариманическое.
     А теперь представьте себе: именно являющееся нам из этого зеркала представляет собой то, что мы переживаем в ходе жизни, на что мы огляды­ваемся после смерти; это есть то, что из текучего Я превращается в твердое Я. На это оглядываемся мы. Это есть то, с чем мы живем. И Ариман и Люцифер взаимодействуют с нами так, что Ариман приводит нас к тому, что на плечах мы носим человеческую (а не животную) голову, а Люцифер приводит нас к тому, что мы не ста­новимся демонами, а имеем возможность прийти к следующей инкарнации".183 (9)

Эфирное тело

90. "Форма живого воспроизводится путем наследственности. Как будет развиваться живое существо — это полностью зависит от того, от каких отцовского и материнского существ оно возник­ло, или, иными словами, к какому виду оно принадлежит. Вещества, из которых оно состоит, сменя­ются постоянно; вид же остается в течение жизни и передается по наследству потомкам. Итак, вид есть то, что определяет сочетание веществ. Эта сила, образующая вид, должна быть названа жизненной силой. Как минеральные силы выражаются в кристаллах, так образующая жизненная сила вы­ражается в видах или формах растительной и животной жизни".
     "В каждом растении, в каждом животном человек ощущает кроме физического облика еще его духовный, исполненный жизни облик . Чтобы как-нибудь обозначить его, пусть этот духовный облик называется эфирным телом или жизненным телом. — Для ис­следователя духовной жизни это представляется следующим образом. Для него эф.тело не есть только про­изведение веществ и сил физ.тела, но самостоятельная, действительная сущность, которая только и вызы­вает к жизни названные физические вещества и силы. Когда говорят, что простое физ. тело — как, например, кристалл — получает свой облик благодаря присущим безжизненному физическим формообразующим си­лам, то выражаются в духе тайноведения; живое тело получает свою форму не через эти силы, ибо в то мгновение, когда жизнь удалилась из него и оно предоставлено только физическим силам, оно распадается. Жизненное тело есть сущность, которой в каждое мгновение в течение жизни физ.тело охра­няется от распадения. — Для того, чтобы увидеть жизненное тело, чтобы воспринять его у другого существа, необходимо иметь пробужденное духовное око. Без него его существование можно принять в силу логических оснований. Но его можно увидеть духовным оком точно так же, как видят цвет физическим глазом. — Не надо смущаться выражением "эфирное тело". "Эфир" обозначает здесь нечто иное, чем гипотетический эфир в физике. Пусть это будет принято просто как обозначение для того, что здесь описывается".
     "Своей принадлежностью к мыслящему духу эф.тело человека отличается от эф. тела растений и живот­ных. — Подобно тому, как своим физ.телом человек принадлежит к минеральному миру, так своим эф.телом он принадлежит к миру жизни. После смерти физ.тело растворяется в минеральном мире, тело эфирное — в мире жизни". 9 (6)

105. Лишь в особых случаях эф. тело становится видимым в физических манифестациях, например, если некто, делая доклад, вспотеет, "...тогда его эф.тело делается видимым вовне. Но видите ли, чтобы пот привести во взаимосвязь со всем человеком, необходима имагинация. На это был способен Парацельс. Для него не только способ, но и субстанция пота в случае каждого человека была иная. Для него в этом выражался весь человек, эфирное всего человека. Итак, внешнее здесь очень силь­но отступает назад, но тем больше оно выступает во внутреннем переживании, а именно в чувстве. Чувст­во, переживаемое внутренне, вся жизнь чувств является тем, что живет в эф. теле, когда оно действует изнутри, так что его переживают изнутри. Ведь постоянно жизнь чувств сопровождается секрецией вовнутрь. С точки зрения эф.тела, например, "потеет" печень, "потеет" желудок, потеет все, что обладает секреци­ей. Именно в этой внутренней секреции живет эф.тело человека. Печень постоянно окружена туманом пота, то же самое можно сказать и о сердце: все оно в тумане, все покрыто облаками. Это должно постигаться имагинативно". 214 (2)

113. В обычной жизни "Ариман так тесно сковывает физ.тело со всем существом человека, что эф.телу нелегко освободиться... духи, служащие Ариману, всегда здесь, и они не дают человеку видеть колебания светового эф.тела (носителя воспоминаний). Демоны держат постоянно во тьме световое тело чело­века. ... И как очень важное я хочу прямо записать на доске: если человеческой душе удается наблюдать процессы из света в собственном световом теле, то такая душа освобождается от ариманических сил, которые в противном случае затемняют процессы в световом теле". Именно об этом свете дано моление в гностиче­ском тексте "Пистис-София". Там не говорится о свете аллегорически, как пытаются утверждать ком­ментаторы.

"Я хочу восхвалять тебя, о свет, ибо
Я хочу к тебе прийти. Я хочу восславить
тебя, о свет, ибо ты — мой спаситель.
Не оставляй меня в хаосе…". 165 (8)

Храмовая легенда и ее эзотерически-эволюционный смысл

35. В начале XV столетия Христиан Розенкрейц учил небольшой круг посвященных. Это учение было затем облечено в покровы мифа, который рассказывали во многих братствах, но его интерпретация давалась очень немногим. Это была легенда о Храме. В ней рассказывалось: "Было время, когда Элоим творил людей. Он создал одного и назвал Евой. С Евой соединился сам Элоим, и Ева родила Каина. Затем Элоим Ягве, или Иегова, создал Адама. Адам тоже соединился с Евой, и от этого брака произошeл Авель.
     Таким образом, в Каине мы имеем дело непосредственно с сыном Бога, а в Авеле — с отпрыском, созданным людьми Адамом и Евой. Так возникли два рода людей. Мы имеем здесь дело с двумя родами человеческими: с тем, который, будучи представлен в Соломоне, обладает божественной мудростью, и с родом Каина, с потомками Каина, которые понимают огонь и знают, как с ним обращаться. Этот огонь не физический, а пылающий в астральном пространстве огонь вожделений, желаний, страстей.
     Кто такие сыновья Каина? Сыновьями Каина, согласно легенде, являются сыновья тех Элоимов, которые среди Иерархии Элоимов в эпоху Луны немного отстали. В эпоху Луны мы имеем дело с кама. Эта кама, или огонь, была тогда пронизана мудростью, так что существует два рода Элоимов. Одни Элоимы не остановились на браке между мудростью и огнем; они вышли из этого. И когда они формировали человека, то больше не были пронизаны страстями и наделили человека спокойной профильтрованной мудростью. И это было, собственно, Ягве-, или Иегова-религиeй, мудростью, целиком лишeнной страстей. Другие Элоимы, у которых мудрость ещe была соединена с огнем лунного периода, суть те, которые сотворили сыновей Каина.
     Поэтому в сыновьях Сета (Сима) мы имеем религиозных людей с профильтрованной мудростью, а в сыновьях Каина — тех, кто обладает импульсивным элементом, кто воспламеняется и может развивать энтузиазм в мудрости. Эти два рода созидают через все расы, через все времена. Из страстей сыновей Каина возникли все искусства и науки, из потока Авеля-Сета возникли процеженное благочестие и мудрость без энтузиазма.
     Эти два типа существовали всегда, вплоть до 4-ой подрасы нашей коренной расы. Затем пришло Христианство. Благодаря ему бывшее благочестие, "благочестие свыше", сменилось благочестием, целиком свободным от Камы. Оно погрузилось в элемент, пришедший на Землю благодаря Христу. Христос — это не просто мудрость. Он — воплощeнная любовь: высшая божественная Кама, которая в то же время есть Буддхи, чисто текущая Кама, ничего не желающая для себя, но все страстные желания в бесконечной самоотдаче направляющая вовне, обратная Кама. Буддхи — это обратная Кама. Благодаря этому среди типа людей, которые благочестивы, среди сыновей мудрости подготовляется высшее благочестие, которое также может обладать энтузиазмом. Это христианское благочестие. Оно было подготовлено ещe в 4-ой подрасе четвeртой коренной расы. Но всe это течение ещe не в состоянии соединиться с сыновьями Каина. Они — ещe враги. Если бы Христианство безусловно быстро захватило всех людей, то они хотя и смогли бы наполниться любовью, но отдельное человеческое сердце, индивидуальное человеческое сердце не присутствовало бы при этом. Это не было бы свободным благочестием, это не было бы рождением Христа в себе как брата, но — лишь как господина. Над этим должны работать сквозь всю 5-ю подрасу сыновья Каина. Они действуют в своих посвященных и строят Храм человечества, возводят его из мирового искусства и мировой науки.
     Так видим мы в ходе 4-ой и 5-ой подрас постоянно и всe более развивающимся мирской элемент, выступающее на физический план все мировое историческое развитие.
     В мирском элементе материализма развивается личное, эгоизм, который ведeт к войне всех против всех. И хотя Христианство было здесь, в определeнном смысле оно было тайной немногих. Но оно способствовало тому, что людям во время 4-ой и 5-ой подрас раскрылось: все равны перед Богом. Это основной христианский тезис. Но люди не могут понять его целиком, они пока пристрастились к материализму и эгоизму.
     Французская революция последствия христианского учения осуществила в мирском смысле. Спиритуальное учение Христианства о том, что все люди равны перед Богом, было превращено французской революцией в чисто мирское учение: все равны здесь. Новое время ещe больше перенесло это в физическое.
     Перед французской революцией к фрейлине королевы Марии-Антуанетты мадам Д'Эмар явилась одна личность, предсказавшая все важнейшие сцены революции, чтобы предостеречь королеву. Это был граф Сен-Жермен, та личность, которая в предыдущей инкарнации основала Орден Розенкрейцеров. Он тогда отстаивал точку зрения: люди должны спокойным образом вестись от мировой культуры к истинной культуре Христианства. Мирские же силы хотели материальным образом, сбою завоевать свободу. И хотя он рассматривал революцию как необходимое следствие, он всe же предостерегал от неe. Он, Христиан Розенкрейц, в инкарнации XVIII века как Страж внутреннейшей тайны Медного моря и Святого Золотого треугольника, предостерегал: человечество должно развиваться медленно: хотя он и видел, что произойдет.
     Таков ход человеческого развития, если его рассматривать изнутри, в 4-ой и 5-ой подрасах (культурах) нашей коренной расы. Было возведено человеческое строение культуры, большой Храм Соломона. Но то, что его, собственно, должно было увенчать, этому надлежит ещe оставаться тайной. Это мог возвести только посвященный. Этот посвященный был неправильно понят, предан, убит. Эта тайна не может выйти наружу. Она остаeтся тайной немногих (посвященных) Христианства. В отливке Медного моря и в Святом треугольнике заключена она. И она есть не что иное, как тайна Христиана Розенкрейца, который до рождения Христа был воплощeн в одной очень высокой инкарнации и сделал тогда одно примечательное высказывание.
     Позвольте мне в немногих словах набросать сцену того, как Христиан Розенкрейц перед французской революцией проявил себя. Он сказал: "Кто посеет ветер, тот пожнeт бурю". Он сказал эту фразу ещe в древности, до того, как она была произнесена пророком Осией (8,7) и записана. Она произошла от Христиана Розенкрейца.
     Это изречение: "Кто посеет ветер, тот пожнeт бурю", — является руководящим в 4-ой и 5-ой подрасах нашей коренной расы, и оно должно означать: вы сделаете человека свободным, и Сам воплощенный Буддхи соединится с вашей свободой и сделает людей равными перед Богом. Но дух (ветер означает дух — Руах) сначала станет бурей (войной всех против всех).
     Сначала Христианство, выраженное крестом, должно было пройти развитие через чисто мирские сферы физического плана. И с самого начала крест и распятый Христос стали символом Христианства. Но чем больше Христианство становилось политическим, тем больше его символом выступал распятый Сын Божий, страдающий на кресте мирового тела. И внешне это остаeтся так до конца 4-ой и 5-ой подрас.
     Сначала Христианство связывает себя с чисто материальной культурой 4-ой и 5-ой подрас, но наравне с этим существует собственно Христианство будущего, владеющее тайной Медного моря и Золотого треугольника. Это Христианство имеет иной символ... крест, увитый розами. Это символ нового Христианства 6-ой подрасы (славяно-германской культурной эпохи. — Сост.). Из Мистерии розенкрейцерского братства развивается это Христианство 6-ой подрасы, познающее Медное море и Золотой треугольник.
     Хирам представляет собой посвященного из сыновей Каина в 4-ой и 5-ой подрасах. Царица Савская — каждая женская фигура на эзотерическом языке означает душу — это душа человечества, которая должна сделать выбор между профильтрованным, но не завоевавшим Землю благочестием и завоевавшей Землю мудростью, т.е. через преодоление страстей связавшей себя с Землeй мудростью. Она является представительницей истинной человеческой души, стоящей между Хирамом и Соломоном и связывающей себя с Хирамом в 4-ой и 5-ой подрасах, ибо он ещe строит Храм.
     Медное море — это та отливка, что возникает, когда соответствующим образом вода смешивается с рудой. Три подмастерья делают это неправильно, отливка разрушается. Но когда Тубал-Каин открывает Хираму Мистерию Огня, Хирам оказывается в состоянии правильно соединить воду и огонь. Из этого возникает Медное море. Это составляет тайну Розенкрейцера. Оно получается тогда, когда вода, спокойная мудрость, соединяется с огнем астрального пространства, с огнем страстей. Благодаря этому должно возникнуть соединение, которое "медное", которое можно внести в следующую эпоху, если к этому присоединить тайну Святого Золотого Треугольника, тайну Атма-Буддхи-Манас. Этот треугольник со всем тем, что связано с ним, становится содержанием обновленного Христианства 6-ой подрасы. Это подготавливается через розенкрейцеров и в дальнейшем то, что символизировано в Медном море, соединится с познанием реинкарнации и кармы. Это есть новое оккультное учение, которое вновь соединится с Христианством.
     Атма-Буддхи-Манас, высшее Я, — это тайна, которая откроется, когда до неe созреет 6-я подраса. Тогда Христиану Розенкрейцу больше не потребуется предостерегать, но всe, что означает войну на внешнем плане, обретет мир через Медное море, через Святой Золотой треугольник. Таков ход мировой истории в будущем времени. Что Христиан Розенкрейц своей Храмовой легендой хотел через братства внести в мир — это как задачу должны поставить себе розенкрейцеры: учить вовне не только религиозному благочестию, но и науке; познавать следует не только внешний мир, но также и спиритуальные силы, и так с двух сторон входить в шестую культуру".93(5)

79. "Великие импульсы мировой истории не прочесть в астральном свете, ибо они были даны великими посвященными бесстрастно ... они записаны в эфире. ... Космические события, подобные атлантической катастрофе, стоят ещe выше, не в эфире, а в самой ... Акаше-хронике".93-а(10)

Перелом в культуре. XV-е столетие

183. "Великий перелом в XV столетии обычными историческими сочинениями вообще не был замечен, тогда как человек обрeл здесь совершенно иное отношение к себе. И нечего пытаться проникнуть в это теоретическими понятиями. Нужно попытаться исследовать это в ощущениях людей, как это подготовлялось и как выразилось позже, когда перелом в своих существенных силах уже совершился".
     В решающих местах духовного развития на эти вещи указывается, например, у Вольфрама фон Эшедбаха в "Парсифале". В Гурнеманце мы видим представителя старого направления. Он говорит Парсифалю: "Не спрашивай, ибо мысли, по сути говоря, приходят из интеллекта, а от интеллекта бегут духи. Если ты хочешь подойти к духовному миру, то не спрашивай".
     Но времена изменились. Наступил перелом. И он предвозвещается: хотя Парсифаль действует ещe в VII и VIII столетии, однако в замке Грааля его переживают уже тогда, переживают характер будущего: следует спрашивать. ... Не спрашивай, ибо мышление изгоняет духов! Таково было правильное установление прежде, но в интеллектуалистическую эпоху духовный мир снова следует находить через интеллект, а не через притупление мышления".
     Большие изменения при переходе от 4-й к 5-й послеатлантической эпохе произошли и в языке. Раньше органы речи в словах подражали процессам вовне, что теснее связывало Я с происходящим во внешнем мире. Иногда современный человек пытается подражать тому, что было, и он тогда выражается так: "Undes wallet, und siedet, und brauset, und zischt" (И вздымается, и кипит, и ревeт, и шипит). Ныне Я стало более внутренним, а вместе с тем и речь, но зато она также и менее значительна, менее выражает внешнее. В четвeртую послеатлантическую эпоху человек словом (см.рис. слева, красное) связывался с вещью (белое) и жил в ней.


     В 5-й эпохе человек владеет словом как чем-то душевным, внутренне обособленным (рис.справа). Ныне слово так относится к вещи, как сова к стоящему напротив зеркалу. Из подобного ощущения возник во 2-ой половине XVI в. Тиль Ойленшпигель (ойлен — сова, шпигель — зеркало). Когда Ойленшпигель буквально принимает то, что люди выражают в сухих абстрактных словах, то они в этом видят (как в зеркале) самих себя; а иначе они себя не видят.
     Наступила ночь. Прежде человек был орлом, теперь он стал совой. Душевный мир стал ночной птицей.
     Перелом, до которого люди чувствовали себя вблизи духовного мира, а после которого они были как бы отторгнуты от него, этот перелом можно увидеть. "Взять опять же Парсифаля, как его мать Герцелоида надевает на него шутовской костюм, чтобы он не врос в мир, который является новым миром. Он должен остаться со старым миром. Он, таким образом, из чувственной действительности врастает в духовный мир. XVII столетие также имело своего Парсифаля, но комического: здесь всe утонуло в комическом. В интеллектуалистическую эпоху, если быть честным, не понять душевного почерка, господствующего в Парсифале. Но такого человека, который должен войти в мир, потерять себя в мире и в конце концов оказаться в одиночестве, найдя душевное спасение, XVII век нарисовал — это "Симплициссимус" Кристоффеля фон Гриммельсхаузена". Речь там идeт о сыне крестьянина из Шпессарта. В 30-летней войне их дом сгорел. Парень бродяжничает, проходя через разные приключения, пока наконец не попадает к губернатору города Ганау. Тот видит, что перед ним совсем простой парень: Симплициссимус (простейший). И он назначает его придворным шутом. И вот в нeм внутренний и внешний человек теперь расходятся. Он хотя и неуч, но поумнее многих, считающих его дураком. Ибо он приносит иную интеллектуальность, идущую из духа, а интеллектуальность рассудочная идeт к нему из внешнего мира. Той первой интеллектуальностью он ставит в тупик тех, кто сделал его шутом. Затем он попадает к хорватам, опять странствует и наконец делается отшельником, чтобы жить целительной для души жизнью.
     "Можно распознать подобие Симплициссимуса Парсифалю, но имеются различия в настроении. Дело в том, что целиком погрузившееся у Парсифаля в душу характера восходит в душе сознательной, а тогда действует едкий рассудок, действует комическое, происходящее только из едкого рассудка".
     Возьмeм, далее, Лоэнгрина. Почему Эльза не должна спрашивать его имени, т.е. какого он рода? "Лоэнгрин — посланец Грааля, сын Парсифаля. Чем занимались люди в общине Грааля? Знавшие тайну Грааля думали об этой тайне так, что в Храме Грааля находятся не просто избранные рыцари Грааля, но что всякий чистый сердцем и христианин в истинном смысле слова каждую ночь от засыпания до пробуждения — так рассказывалось — влечeтся к Граалю. Именно как место собрания истинно христианских душ во время ночного сна представляли себе Грааль. От земной жизни хотели удалиться. Поэтому и те, кто ведал правлением Грааля, должны были также удаляться от земной жизни. К ним принадлежит и Лоэнгрин, сын Парсифаля. Поэтому тот, кто желает действовать в смысле импульса Грааля, должен целиком чувствовать себя в духовном мире, должен чувствовать себя целиком принадлежащим духовному миру; он прежде всего не должен чувствовать себя принадлежащим внешнему земному миру. Он должен, в некотором смысле, скажем мы, иметь напиток забвения. Лоэнгрин — посланец Граальграда. Он соединяется с Эльзой Брабантской, т.е. со всем народом Брабанта. В свите Генриха I он выступает против венгров. Это значит, что по поручению Грааля он несeт важный импульс мировой истории. Он в состоянии это сделать силой, исходящей из Храма Грааля. Ну, а если мы вернeмся в 4-ю послеатлантическую эпоху, то там ведь было иное: там действовали не просто внешние, постигаемые рассудком импульсы, там повсюду действовали духовные импульсы. Но история излагается так, что это едва замечают".
     Многие ли сегодня понимают, что крестовые походы (это 4-я эпоха) совершались с медитативной формулой: "Бог этого хочет"? Эта своего рода сознательная медитация действовала со спиритуальной мощью. Там можете вы найти происхождение старых девизов. "Вы найдeте, как некоторые владетели замков под такими девизами совершали завоевательные походы, как они действовали духовными средствами, духовным оружием. Значительнейшим духовным оружием действуют рыцари Грааля, действует и Лоэнгрин. Но для него это возможно до тех пор, пока в нeм не выступит воспоминание о его внешнем происхождении, о его внешнем имени, о его внешнем роде. Он должен быть перенесeн в сферы, где он может быть предоставлен духовному, а общению с внешним миром — только будучи ограниченным созерцанием, а не какими-либо воспоминаниями. Он должен совершать свои поступки под действием напитка забвения. Он не должен вспоминать, в его душе не должно подниматься: я знаю, я из этого рода. —Потому не должна его спрашивать и Эльза Брабантская. Для него это необходимо. В тот момент, когда его спросят, он должен будет вспомнить. Это оказывает точно такое же действие на его поступки, как протянутый ему его меч".
     До эпохи интеллектуализма в социальном повсюду действовало спиритуальное. Существовали даже моральные лекарства, исцеляющие от физических болезней. Почитайте "Бедного Генриха" Гартмана фон Ауэ (1170-1213). Там рассказывается об одном богатом рыцаре, отпавшем от Бога, т.е. потерявшем в душе связь с духовным миром, впавшем в атеизм. Он заболевает проказой. Ничто ему не может помочь. Врач из Салерно говорит, что исцелить его может только кровь юной девы, если та пожертвует собой ради него. Рыцарь продаeт всe своe имущество и живeт у одного мельника. У этого мельника есть дочь, которая полюбила рыцаря, и, узнав о средстве, которое может его спасти, готова пойти на жертву. Однако рыцарь скорее готов и дальше болеть проказой, чем принять эту жертву. Но одной готовности на жертву со стороны девушки достаточно, и рыцарь исцеляется.
     Так сильно было взаимодействие человеческих душ в прошлом. "То разделение между человеком и человеком, которое выступило позже, представляет собой явление, сопутствующее интеллектуализму. И чем дальше распространяется интеллектуализм, тем меньше ищут... спиритуального и тем больше расходятся между собой индивидуальности". Хотя это должно прийти, индивидуализм должен быть, но из индивидуализма необходимо найти социальное. Иначе "социальный век" приводит к тому, что люди становятся антисоциальными и потому кричат о социализме.
     Иное, не сентиментальное, настроение господствует в "Бедном Генрихе"; сентиментальность пришла позже из интеллектуализма. Здесь же присутствует некий род благочестивого настроения, спиритуального настроения. Позже оно могло выражаться лишь комично, как в "Симплициссимусе". Это чувство выброшенности из мира переживалось и было выражено во многих народах.
     Человек должен с новой точки зрения опять выдвинуть вопрос: так что же такое человек? Раньше в поисках ответа на этот вопрос обращались к духовному миру, ибо знали, что вне физического мира человек есть дух. У гeтевского Фауста появляется лишь предчувствие: я должен обратиться к духовному миру, если хочу познать дух. — Но ему это не удаeтся. Хотя Дух Земли и появляется, но с обычными способами познания Фауст не может его видеть. Дух Земли говорит ему: "Ты подобен духу, которого ты познаeшь, не мне!" И Фауст обращается к Вагнеру, которого он понимает. А что пришло после Гeте? Люди не могли обращаться к духовному миру, чтобы понять человека. В себе они его тоже не находили, ибо речь уже давно стала душевной совой. И вот в XIX в. появляются: Иеремия Готтхельф (1797-1854) "Крестьянское зеркало", 1836; Карл Иммерман (1796-1840) "Главная ферма", "Три мельника", "Шварцвальдские крестьянские истории"; Жорж Санд (1804-1876); Григорович (1822-1900) "Антон несчастный", 1847; Тургенев (1818-1883) "Записки охотника", 1847-1851.
     Тут царит тоскливая надежда найти в простом человеке то, что может дать ответ на вопрос: что такое человек? — Раньше обращались к духовному миру, теперь — к крестьянам. Не будучи в состоянии познать в себе более, чем сову в зеркале, обратились к простым людям. И во всeм, вплоть до отдельностей, можно доказать, как всe сводится к одному: к познанию человека . В бессознательно совершающихся деревенских историях и прочем стремятся к человекопознанию. "Духовная жизнь станет прозрачной, если еe познавать с этой точки зрения".210(13)

     310. "Когда кто-либо, подобный Фоме Аквинскому, изучал собственную душу, то он находил в ней действующий и живой духовный элемент. Но именно не в самой душе, а в духе, который жил и действовал в душе, искали Фома Аквинский и его предшественники свое Я. Они приходили к духу путем души и там они отыскивали Я, то Я, которое для них было даром Бога. Они говорили себе, или по крайней мере могли себе сказать: я погружаюсь в свою душу, я созерцаю там дух, и в этом духе находится Я. Но эволюция человечества хочет, чтобы, прогрессируя по направлению к свободе, оно теряло возможность находить дух, погружаясь в себя.
     Также и Иоганн Скоттус Эригена не стал бы говорить как Майстер Экхарт. Он сказал бы: я созерцаю самого себя. Пройдя весь внешний мир, я открываю в себе, в моей душе дух, я нахожу Я, которое поддерживает и оживляет мою душу. И в этой Божественности, в духе я нахожу свое Я.
     Судьбы человечества пожелали, чтобы путь, практиковавшийся в предшествующие столетия, был закрыт во времена Майстера Экхарта. Пробуя следовать тем же путем, что и Скоттус Эригена или Фома. Аквинский, Экхарт больше не погружался в Бога, в дух. Он находил только божественное небытие и должен был в этом небытии искать свое Я. Одним словом, человек потерял 111видение духа в своем внутреннем существе, и только понуждаемый глубокой необходимостью, такой человек как Экхарт вынужден искать свое Я в небытии. Николай Кузанский, следующий за ним, признает совершенную несомненность того, что старые методы, основанные на мыслях и идеях, потеряли свою ценность и больше ничего не стоят, если надо добиться чего-либо в духовной области. Душа потеряла всякую возможность найти в самой себе духовный мир. И Николай Кузанскии говорил себе: все, что дает мне теология, может только погрузить меня в небытие человеческой мысли; поэтому мне надо соединиться с духовным опытом. Но духовное знание, полученное таким образом, не может быть выражено и сообщено. Пойдя туда, человек может только оставаться немым.
     Итак, Николай Кузанскии почувствовал всю бесплодность теологии средних веков, склонявшейся к своему закату, и в ученом незнании нашел лекарство, нашел обходной путь. ... Он обладает строгостью рассуждения, заимствованной им из математической практики. Но все же он не решается применять эту математическую уверенность к духовной области, которую ему открыло ученое незнание. И он пытается приблизиться к ней с помощью разного рода формулировок робкого символизма. И в то же время он сознает их символический характер. Математические познания, которые я приобрел, — говорит он себе, — являются для меня остатками прежнего знания. Я не могу сомневаться в их надежности тем же образом, как я сомневаюсь в теологии, потому что эта уверенность оказывается во мне в тот же час, как только я усваиваю математическую истину. Но в то же время беспомощность, бесплодие теологии так тяжело давит на его душу, что у него нет мужества применить к духовной области математическую точность, если только она не дается в виде символов. Именно так отмечается конец этой эпохи в истории человеческой мысли.
     По типу своего ума Николай Кузанский является уже почти таким же математиком, каким позже станет Декарт, но он не осмеливается искать на путях математики ту истину, которую обрел в ученом незнании. Он чувствует удаление духовного мира от человечества, его все большее и большее исчезновение из поля зрения. Духовный мир делается недоступным для человеческой науки. Чтобы снова соединиться с ним в глубинах своей души, надо сделаться незнающим".
     "Что Николай Кузанский сделал для угасавшего духовного мира, применяя к нему свои робкие математические символы, — это же самое со смелостью и отвагой Николай Коперник сделает для чувственного мира, к которому он применит математическое мышление. Если трактат об ученом незнании, вышедший в 1440г., является признанием в бессилии по отношению к духовному миру, то труд Коперника "Де революционибус орбум селесциум", вышедший в 1543г., смело требует для всего Мироздания признания математической мысли. ... За этот столетний отрезок времени родилась западная наука. До этого она существовала только в эмбриональном состоянии. ... Нужно вернуться к этому времени, даже немного ранее Николая Кузанского, если действительно хочешь понять, чем является научная мысль, знать, что может принести человечеству наука и какую новую духовную жизнь может она породить". 326(1)

Агриппа и Парацельс

     313. "В том же направлении, на которое указывает уже весь характер представлений Николая Кузанского, шли Агриппа из Неттесгейма (1487-1533) и Теофраст Парацельс (1493-1541). Они углубляются в природу и стараются исследовать ее законы всеми доступными в то время средствами и со всей возможной всесторонностью. В познании природы они видят в то же время истинную основу всякого высшего познания. Высшее познание они стараются развить из самого естествознания, заставляя его вновь родиться в духе".
     Агриппа Неттесгеймский провел жизнь, обильную переменами судьбы. Он происходил из знатного рода и родился в Кельне. Он рано изучил медицину и науку права и пытался разобраться в процессах природы в том духе, как это было тогда принято в некоторых кругах и сообществах, а также у отдельных исследователей, которые тщательно хранили в тайне то, чего им удавалось достигнуть в познании природы. Ради этого он неоднократно путешествовал в Париж, в Италию и Англию, а также посещал знаменитого аббата Триттгейма Спонгеймского в Вюрцбурге. В разное время он преподавал в научных учреждениях, а по временам поступал на службу к богатым и знатным и отдавал в их распоряжение свои политические и естественнонаучные способности и познания. Если его биографы и признают эти, оказанные им, услуги не всегда безупречными и если они говорят, что он наживал деньги под предлогом обладания тайными искусствами, то этому можно противопоставить его бесспорное, неутомимое стремление честно усвоить себе в целом все современное ему знание и углубить его в смысле высшего познания мира. У него отчетливо выступает стремление стать в определенное отношение, с одной стороны, к естествознанию, с другой — к высшему познанию. Но стать в такое отношение к ним может только тот, кто ясно понимает, какими путями приходят к этим обоим видам познания. И если верно, что естествознание необходимо в конце концов поднять в сферу духа для того, чтобы оно могло перейти в высшее познание, то не менее верно и то, что первоначально оно должно оставаться в принадлежащей ему области, и только тогда оно может дать истинную основу для высшей ступени познания".
     "Агриппа Неттесгеймский борется за истинное естествознание, которое не хочет объяснять явления природы наличием духовных существ, таящихся в чувственном мире, а склонно видеть в природе только природное, а в духе — только духовное. Мы, конечно, совершенно неверно поймем Агриппу, если будем сравнивать его естествознание с естествознанием позднейших веков, располагавшим совершенно другими опытами. При таком сравнении легко могло бы показаться, что он еще всецело относит к непосредственным действиям духов различные явления, основанные лишь на естественной связи... Само собой разумеется, он верил в факты, в которых считалось невозможным сомневаться в его время. Но это делаем и мы. Или, быть может, думают, что будущие века не выкинут, как старый хлам "слепого" суеверия, многое из того, что мы признаем за несомненные факты? ...Конечно, во времена Агриппы, защищаемая им "природная магия", искавшая в природе только природное, а духовное только в духе, встречала мало понимания; люди тяготели к "сверхъестественной магии", которая искала духовное в царстве чувственного, но ее Агриппа оспаривал. Поэтому аббат Триттгейм из Спонгейма мог дать ему совет: сообщать свои воззрения, как тайное учение, лишь немногим избранным, способным подняться до подобной идеи о природе и духе, ибо ведь и "быку дают только сено, а не сахар, как певчим птицам". Этому аббату Агриппа и был, быть может, обязан своей правильной точкой зрения. ... Насколько трудно было самому Агриппе выбиться из предрассудков своего времени и подняться к чистому созерцанию, об этом свидетельствует то, что свою "Тайную Философию", написанную уже в 1510 году, он не выпускал в свет до 1531 года, считая ее незрелой".
     "Агриппа по трем последовательным ступеням восходит к высшему познанию. На первой ступени он рассматривает мир, каким он дан внешним чувствам, с его веществами, его физическими, химическими и иными силами. Природу, рассматриваемую на этой ступени, он называет элементарной. На второй ступени он рассматривает мир как целое, в его естественной связи, как все вещи в нем приведены в стройный порядок, сообразно мере, числу, весу, гармонии и т.д. Первая ступень располагает вещи по их ближайшей связи. Причину возникновения какого-нибудь процесса она ищет в непосредственной близости с этим процессом. На второй ступени отдельный процесс рассматривается в связи со всем Мирозданием. Здесь проводится мысль, что всякая вещь находится под влиянием всех остальных вещей мирового целого. Это мировое целое представляется как великая гармония, в которой все единичное является лишь ее членом. Мир, рассматриваемый с этой точки зрения, Агриппа называет астральным, или небесным. Третья ступень познания — это та, на которой дух, через углубление в самого себя, непосредственно созерцает духовность, изначальное существо мира. На этой ступени Агриппа говорит о духовно-душевном мире". 7(5)

Законы

     655б. "Задача современного человека заключается в том, чтобы все больше освобождаться от мешающих влияний окружения и подобные влияния не производить из самого себя". Грубое заблуждение — надеяться, что в повседневности к нам могут звучать голоса из потусторонности и подсказывать, что делать. "Где речь идет о повседневном, там Майстеры молчат. Лишь там, где человек возвышается над своим существованием к великим мировым законам, лишь там, где речь идет об эволюции мира и человечества, можно воспринять их голос". 266-1, с. 363
     "Эволюция состоит в том, что различные потоки в Универсуме развиваются с разной скоростью. Одни уходят вперед, другие отстают... возникают противоположные интересы в мире; это важный оккультный закон". Д. 67/68, с. 35
     Все вещи мира являются выражением планетарного Духа, они постоянно излучаются вовне; его Буддхи обращен вовне как свет ("да будет свет!"). "Открывающийся Манас является законом". Что в Макрокосме выпукло, в микрокосме — вогнуто, и наоборот. "Человеческая жизненная сила проявляется в том, что стягивает в себе к центру материю". Материя и сила в человеке центростремительны, изнутри строят человека. В предметах же материя действует вовне, проявляется через закон (ибо саму ее воспринять нельзя), мысли, выраженные в ней; материя оказывает сопротивление действию, оказываемому на нее. Д. 78, с. 29
     Дойдя до берега пруда, мы должны поплыть, если желаем двигаться дальше. "Так и в Антропософии, — достигнув определенной точки, с нею нельзя идти далее, пользуясь абстрактными понятиями, образуя и дальше идеи, но становится необходимо войти в образы. Сами идеи начинают требовать, чтобы человек начал выражаться в образах. ...
     Если сама Вселенная действует не просто логически, но также и художественно, то и рассматривать ее следует, конечно же, художественно. ... природа творит не просто согласно одним лишь законам природы, но и согласно формам". 342, с. 37
     "Смерть морального — ибо наследственный грех перенесен в сознание.
     Закон спасает мир, но не человека". 343 (II), с. 73
     Во всех циклах развития человек в первой их половине берет, а во второй отдает. "Этим обусловливается в высшей степени наше этическое отношение. Все, что необходимо усвоить, мы должны брать, чтобы позже вновь это отдать". Восприятие подчинено закону взятия, деятельность — отдавания.
     Человек попеременно то воспринимает (берет), то действует (отдает). "Но закон творца (художника) есть закон откровения. Его деятельность называется деятельностью откровения". Она упорядочивает мир согласно мере, числу, весу, согласно симпатии и антипатии, разделению на добро и зло и т. д. Все творчество такого рода совершали иерархические существа, а теперь и человек. Д. 69/70, с. 20-21
     "Абсолютное единство действует через троичность во внутреннем: мера, число, вес.
     "Один есть откровение Абсолюта, божественного бытия. Три представлены (в человеке) бровями (Их рисунок напоминает цифру три. — Сост.)".
     Мера — это Храм Бога в человеческом духе". 266-1, с. 500


     "Образ развития человеческого духа. В начале человек есть Бог. В конце человек есть подобие Божие.
     Мир является спиралеобразным движением. Всякое закручивание должно превратиться в раскручивание. ... Человек должен быть спиралеобразным движением.
     Все, совершающееся в спиралеобразном движении, является магией". (Спиралеобразное — в смысле показанного на рис. — Сост.) Д. 67/68, с. 17
     Выворачивание или некоего рода переплетение (проглатывание) совершают в своем движении силы в природе. Луна совершает кругообразное движение вокруг Земли, а в кругообороте года движение Луны винтообразно.
     "Истинный взгляд на четвертое измерение связан, в определенной мере, с тем, что алхимики называли "превращением"." 324а, с. 27-28, 58
     "Объектом называется лишь то, что является нашим органам чувств в пространстве и включается во всеобщее понятийное содержание мира... Таким образом, в познании пространственно-временного объекта нам видимым образом дано не что иное, как понятие или закон". Д. 63, с. 6
     "С человеческой конституцией внутренне связан закон повторения и вариационного повторения". 324а, с. 132
     "К каждой мысли добавляй противоположную! — Кто соблюдает это правило, сможет постепенно начать жить в живой спиритуальности".
     "Только воление, которого ты не хочешь, открывает Я; только мысль, которую ты не мыслишь, возвещает дух". 266-1, с. 50, 359
     "Ритм тела есть оккультный закон". 266-1, с. 120

     1073. "Через процесс выдоха, принадлежащий организации туловища, развивается сновидческое со­знание жизни между последней смертью и рождением; а через процесс вдоха, также принадлежащий орга­низации туловища, человек имеет смутное сознание о жизни между будущей смертью и новым рождением". 181(17)

     1074. "Вдыхая и задерживая дыхание, мы воспроизводим в себе отрезок состояния др.Луны. Если же при задержке мы весь воздух оставляем вовне, то воспроизводим отрезок состоя­ния (будущего) Юпитера". 42/245 (26.1.1908)