21. "Культ Митры был распространен по Дунаю, по югу современной России, в Болгарии, Венгрии, Бава­рии, в Шварцвальде. В культе употреблялось изображение быка, на котором сидит всадник во фригийском колпаке (откуда он потом был взят революционерами). Снизу быка в половые органы жалит скорпион, а всадник колет быка мечом. Бык изображал животного человека, а всадник — человека, владеющего своей головой, высшего человека; все же в целом изображало низшего и высшего человека. "И люди говорили се­бе: о, плохо, если низший человек получит господство, если человек подпадет своим животным страстям, станет следовать только своим вожделениям, приходящим из живота, из сексуальности и т.д.! Высший че­ловек должен господствовать над низшим. — Поэтому это так и изображали: тот, кто правит, всадник, име­ет меч и колет им нижнего человека в мякоть. Это значит, что низший человек должен умаляться по срав­нению с высшим. Скорпион же, жалящий в половые органы, указывает: если низший человек не будет умень­шаться высшим, то в этого низшего человека войдут природные силы и разрушат его. — Т.обр., вся человеческая судьба в ее положении между низшим и высшим человеком возвещалась этим изображением". А сверху простиралось звездное Небо. По нему видели: когда Солнце стоит в знаке Тельца, то над низшим челове­ком господствовать трудно; в Деве и далее, в декабре — легче. Так познавали внутреннее действие на че­ловека Солнца и звезд в ходе года". 350(15)

5. Самофракийские Мистерии

     22. "Прослеживая греческую суть до того времени, где внешнее политическое величие Греции тонет в некоего рода народном хаосе и выступает македонская сущность, мы приходим к тому моменту, где аристотелизм, и то, о чем мы говорили, духовное отношение Александра Великого к его народной задаче, вхо­дит в сознание греков. ... Мы увидим тогда в подоснове сознания глубочайших умов того времени импульс приходящий из тех Мистерий, к которым совсем близко стоял Аристотель, хотя внешне он об этом ничего не говорил. Это были те Мистерии, которые с огромной жизненностью пробуждали у своих учеников понимание глубокого смысла того, что весь мир является теогонией, божественным становлением, что человек вообще иллюзорно видит мир, если полагает, будто в мире есть что-то иное, кроме богов. Это боги представляют сущность мира, это боги обладают переживаниями в этом мире, это боги совершают деяния. И что человек видит как облака, слышит как гром, воспринимает как молнию, что человек на Земле воспринимает как реки и горы, что он воспринимает в минеральном царстве — все это откровения, явления становления судьбы богов, таящихся за этим. И представленное внешне в облаках, в молнии, в громе, в деревьях и лесах, в реках и горах — есть не что иное, как бытие богов, которые повсюду открываются наподобие того, как кожа человека открывает внутреннее, душевное человека. А поскольку боги повсюду, то человек должен различать — так учили ученика Мистерий на севере Греции — между малыми богами, пребывающими в отдельных существах и процессах природы, и большими богами, которые представляют собой сущность Солн­ца, Марса, Меркурия. ...
     И после того, как пробуждался, я бы сказал, тот величественный импульс в ученике северных гречес­ких Мистерий, благодаря тому, что его взгляд направлялся на круги планет, этот взгляд так углублялся, что как бы охватывался сердцем, и ученик мог видеть душевно. Тогда ученик понимал, почему на алтаре перед ним стоят три символически выполненных сосуда.
     Однажды такие сосуды были изменены здесь (в Дорнахе. — Сост.) и использованы в эвритмической по­становке "Фауста"; вы могли их тогда видеть. Так выглядели эти сосуды в северо-греческих, Самофракийских Мистериях. Существенное заключалось в том, что с помощью этих целиком символически исполненных сосудов совершалось определенное священнодействие, жертвоприношение. Определенного рода фимиам, ладан возжигался в этих сосудах, и вокруг распространялось благовоние, и три слова, о которых мы погово­рим завтра, с мантрической силой произносились совершающим службу "отцом" в этом благовонии, исходив­шим из сосудов. И тогда являлись облики трех Кабиров. Они являлись потому, что человеческое дыхание, выдох получал облик через мантрическое слово, и этот облик сообщался курениям, субстанциям, помещенным в символические сосуды. И когда ученик т.обр. учился читать в своих собственных вдохах-выдохах, когда он учился читать то, что в это курение вписывают его собственные вдохи-выдохи, то одновременно он учил­ся понимать, что планеты из далей Вселенной таинственно говорили ему. Ибо теперь он сознавал: какой облик принял один из Кабиров благодаря мантрическому слову и его власти, таким в действительности был Меркурий; какой облик принял второй Кабир, таким в действительности был Марс; какой облик принял третий Кабир, таким в действительности был Аполлон, Солнце".
     "Когда сегодня люди видят во многих галереях — да простят мне столь радикальное высказывание — образы из журнала мод, что представляет собой поздняя греческая пластика, все эти облики Аполлона, Марса, Меркурия, которые Гете специально ездил изучать в Италию, чтобы через эти образы из журнала мод по­чувствовать, что за искусство было в действительности у греков, то во всем этом следует видеть позд­ний продукт чего-то более раннего, более великого, прообразом чего служили откровения Мистерий Каби­ров.
     Это были времена, когда не выражались абстрактно: В начале было Слово ... Нет, тогда выражались иначе: во мне формируется выдох, который при регулярном ритме является как отображение космического творения".
     "И когда ученик Мистерий Кабиров в Самофракии приближался к вратам этого места посвящения, то бла­годаря воспитанию у него возникало чувство: теперь я вступаю туда, где я включусь в магическое действие жертвоприносящего Отца. Ибо "отцами" называли в этих Мистериях священнодействующих посвятителей. И что же открывала ученику магическая сила совершающего службу отца? Через то, что боги заложили в человека, через власть речи вписывал жрец, маг и мудрец, в таинственный дым те письмена, которые высказывали тай­ны Мироздания.
     Поэтому ученик, приближаясь к вратам, говорил в своем сердце: я вступаю в то, что окутает меня как могущественный дух — великие Боги, те великие Боги, которые на Земле через жертвоприношения людей от­крывают тайны Мироздания".
     "Когда священнодействующий маг в жертвенном дыме высказывал слова, когда он давал им прозвучать в выдохе, то в выходящем воздухе он чувствовал так, как обычно человек чувствует, осязая предметы протя­нутой рукой. И как человек кончиками пальцев различает материи, которые он осязает: трогает ли он шелк, бархат или гладит кожу, — так ощущал самофракийекий жрец-маг выдыхаемым воздухом; он ощущал вы­дох, который он направлял к жертвенному дыму как нечто простирающееся от себя, что выходило из него самого; он ощущал выдох как орган осязания, движущийся в направлении к дыму. Он чувствовал дым. И он чувствовал в дыме идущих ему навстречу великих богов, Кабиров; он чувствовал в том, как формировался дым, как возникавшие при этом облики подходили извне к выдоху, так что выдохом чувствовалось: там за­кругление, а там угловатость, там что-то противодействует мне. Весь божественный облик Кабира осязался облеченным в слово выдохом. Речью, идущей из сердца, осязал самофракийский мудрец нисходящих к нему через жертвенный дым Кабиров, т.е. великих богов. И существовал живой взаимообмен между Логосом в че­ловеке и Логосом вовне, в мировых далях.
     И когда посвящающий отец подводил ученика к жертвенному алтарю и постепенно научал его, как можно чувствовать речью, и когда ученик продвигался все далее и входил с чувствами в речь, то, наконец, он приходил к той стадии внутренних переживаний, в которых он прежде всего имел отчетливое сознание то­го, как образован Меркурий, Гермес, как образован Аполлон, как образован Арес, Марс. Это было так, как если бы все сознание человека выступило из его тела, как если бы все, осознаваемое учеником ранее, как содержание его головы, оказалось бы выше, над головой, как если бы сердце локализовалось в другом ме­сте, проникнув из груди в голову. И тогда в этом действительно поднявшемся над самим собой человеке возникало то, что внутренне формировалось в слова: этого хотят от тебя Кабиры, великие Боги. С того момента ученик сознавал, как в нем, в его конечностях живет Меркурий, Солнце — в его сердце, Марс — в его речи.
     Видите ли, ученикам в древности демонстрировались не только природные процессы и существа во внеш­нем мире. То, что им демонстрировали, не было ни односторонним натурализмом, ни каким-то односторон­ним моральным, но чем-то таким, в чем мораль и природа сливаются в одно. И в этом именно состояла тай­на Самофракийского мира, что ученику помогали обрести сознание: природа — это дух, дух — это природа.
     Из тех времен, последний отзвук которых находился в Самофракийском служении Кабирам, происходит то воззрение, которое земные субстанции приводит в связь со всем Небом". Когда мы смотрим на кусок меди, то это для нас составная часть Земли. Для древних это была Венера в Земле. Земными были только песчаник, известь, воспринимающие в свое лоно то, что Небо насаждает Земле. 232 (12)

     80. "Как через 6х7 ступеней проникают к тайнам человеческого внутреннего, так через 12х7, т.е. че­рез 84 ступени, восходят к тайнам Мироздания. ... к точке, где лабиринт духовных мировых сил больше не слепит, где человек действительно обретает покой, хорошо разбирается в этом огромном лабиринте, где этот лабиринт становится прозрачным. Чтобы подняться туда, нужно в астр. теле и Я пройти 84 ступени. Но чтобы дойти до духа, нужно пройти 11х7 ступеней. В Мироздании это выражено в 12 знаках Зодиака и 7 планетах. Человек делает 7 спиралей, проходя в астральном 12 знаков Зодиака, и тогда смот­рит на все с 12-ти точек. Духовное нисходит в обратном порядке: через 11х7 ступеней, как дано в Ев.от Луки.

     899. "Мы выходим из тела с намерением познать человеческую внутреннюю жизнь, и первое, что нам встречается, — это образ самого человека. ... Мы видим сначала только внешний образ, однако изменен­ный. Глаза, то, что было глазами, светят, можно сказать, как два Солнца, сверкающие, вспыхивающие и погасающие в блистании и разливающие лучистый свет, — такими являются глаза у измененного человечес­кого образа. Уши начинают, в известном смысле, звучать. Того, что мы видим в физическом мире как уши, больше нет, но мы чувствуем лишь определенное звучание. Вся кожа сияет в особых лучах, которые мы больше чувствуем, чем видим. ... Таково с духовной т.зр. физ.тело.
     Если затем попытаться развить там, вне себя, вне тела, внутреннюю деятельность, которую можно сравнить с размышлением, (то)... мы видим эф.тело как подвижную мыслительную жизнь. Это как бы цир­куляция темных волн, душевное кровообращение. ... темные волны в световом теле... Когда же там, вне тела, пробудится соответствующая чувству внутренняя способность души, тогда начнет раскрываться ду­шевное знание. Это происходит так, как если бы пространство, где мы прежде только чувствовали себя, наполнилось неисчислимыми звездами, которые движутся и к которым принадлежим мы сами. И теперь мы знаем: мы переживаем себя в своем астр.теле; вне физ.тела мы переживаем себя так, что в своем содер­жании оживает то, что раньше только чувствовалось. ...
     Ты можешь сосредоточиться на самом себе, тогда ты увидишь свое световое тело и свое мыслительное эф.тело; если же ты можешь сосредоточиться так, что в тебя начнет изливаться внутренний звездный мир ... тогда сияние может прекратиться, тогда прекращается течение мыслей... Но тогда возникает карти­на нашего собственного существа, которая предстает нам — иначе это и не назовешь — нашей олицетворе­нной кармой... мы знаем: это ты сам, но такой, каков ты есть в твоем моральном внутреннем существе ... Это ты, каким ты стоишь в мире как индивидуальность; это вполне ты сам.
     И еще другое возникает сознание... мы видим эту олицетворенную судьбу так, что чувствуем ее в тес­ной связи со своей телесностью... Мировой порядок кристаллизовал нашу судьбу в нашей мышечной систе­ме. И в нашей мышечной системе живет дух, кристаллизованный для внешнего физического плана, дух, ко­торый без нашего явного ведома ведет нас туда, куда мы должны прийти сообразно нашей карме.
     И когда рост внутренней силы продолжается ... в человеке возникает то, что обычно в физической жи­зни, на физическом плане соответствует волевому импульсу. ... тогда человек чувствует себя не только как бы внутри звездной системы, но как бы внутри Солнца этой звездной системы, сознает себя единым с Солнцем своей планетной системы. Можно сказать, когда мы внутренне переживаем свое астр.тело, мы сознаем себя едиными с планетами нашей планетной системы; когда мы переживаем себя с нашим Я вне те­ла, мы сознаем себя едиными с Солнцем нашей Солнечной системы, к которому все направлено и все устремлено". 153(1)