Тамплиеры

21. "Сначала в крестовых походах, потом в духовной деятельности в Европе их (тамплиеров) души в интенсивной отдаче христианским импульсам и Мистерии Голгофы были так инспирированы, что результатом этого было переживание многими из них, значительным числом тамплиеров, христианского посвящения. ... И всегда в таком посвящении, каким шли рыцари Храма, имелась возможность видеть не только вдохновляющее Божественное, но также люциферические и ариманические силы. Всe, что противодействует Божественному, всe, что стягивает человека в ариманический мир и в мир люциферический — всe это является, наравне со взглядом в нормальный духовный мир, тому, кто проходит через такое посвящение. Все страдания, все искушения, все беспокойства, что приходят к человеку от враждебных доброму сил, всe это противостоит посвящаемому, и у него бывают моменты, в которые от его духовного взора, от его душевного взора исчезает добрый духовный мир и он видит себя как бы пленeнным тем, что хочет приобрести над ним власть, он видит себя в руках ариманически-люциферических сил, которые хотят его захватить, хотят овладеть его волей, мышлением, чувством, ощущением. Это довольно известные, из описаний тех, кто созерцал духовные миры, духовные искушения. В кругу тамплиеров было немало людей, которые смогли развить глубокий взгляд на Мистерию Голгофы и еe значение, глубокий взгляд на христианскую символику, образовавшуюся через развитие Тайной Вечери, мог видеть глубокую подоснову этой символики. Но некоторые, кто в результате своего христианского посвящения мог всматриваться в то, что в христианских импульсах проходило через историческое становление европейских народов, видели также и нечто иное. Такой человек переживал в своей душе, поскольку на него сходили искушения, которые он должен был постоянно преодолевать — и это показывалось ему, поскольку он должен был это знать, — такой человек переживал, на что способна человеческая душа, если она этого даже и не сознает. Посвящаемый сознавал и искал, как преодолеть то, что обычно оставалось в подсознании. Так иногда такие рыцари Храма познавали овладевающую человеческой волей и чувством дьявольскую тягу унизить Мистерию Голгофы. И в сновидческих образах, которыми мог быть захвачен такой посвящаемый, являлась подчас визионерски — тот способ, каким возникло это посвящение, вообще допускал, чтобы люциферические силы, искушая, стояли сбоку — оборотная сторона почитания символа распятия. Он созерцал визионерски как человеческая душа может стать способной обесчестить символ распятия, обесчестить священнодействие пресуществления гостии; он видел те человеческие силы, которые стремились увести назад к язычеству, к языческим поклонениям, которые презирали христианское развитие. Как человеческая душа может пасть под тяжестью таких искушений — это сознавали те люди, поскольку они должны были сознательно это преодолеть. И они взирали на эту душевную жизнь, о чeм мало рассказывает внешняя история. И правильное знание, хотя и инстинктивного рода, об этих фактах душевной жизни имел, благодаря своей ариманической инициации через золото, также Филипп IV. Он знал об этом до такой степени, что мог рассказать об этом своим ставленникам". Далее он стал подстрекать их на расследование, и затем всe было сведено к известному осуждению тамплиеров. Путeм пыток помрачали сознание тамплиеров, и тогда к ним вновь подступали образы искушений. В этом состоянии они признавались в том, что якобы оплeвывали святыни, которые в сознательной жизни составляли предмет их высочайшего почитания; они каялись в тягчайших преступлениях, которые, под пыткой, в помраченном сознании жили в них лишь как искушения. Таким путeм было составлено обвинение тамплиеров в идолопоклонстве и т.д. Филипп IV знал о таком действии пыток: они вообще играли существенную роль в его наклонностях. Под пытками некие "признания" были вырваны даже из подсознания гроссмейстера ордена. Но в духовном мире страдания, перенесeнные тамплиерами перед смертью, и ужасная смерть превратились в колоссальные импульсы, которые как духовная деятельность снова обратились на земной мир. Их можно наблюдать во многих человеческих душах. 171(6)

3. Посвящения тьмы

     58. "Мистерии различного рода существовали в том, западном полушарии до открытия Америки, мисте­рии с определенным учением, которому следовали приверженцы этих мистерий. И в некотором роде как бы единая сила, которой подчинялось все, за которой следовало все, почиталась как призракообразный дух, тот дух, который был преемником Великого Духа Атлантиды, дух, который понемногу приобрел ариманичес­кий характер, поскольку хотел действовать со всеми теми силами, которые были правильными в Атланти­де или даже уже в Атлантиде стали ариманическими. Так хотел он действовать. Когда атлант говорил о своем Великом Духе, то выражал он это словом, которое звучит наподобие сохранившегося в Китае слова Тао. А ариманическая карикатура, ариманический противник, враг этого Великого Духа, Тао, но который родственен ему, он действовал так, что был видим только в атавистически-визионарном созерцании. Людям же, имевшим отношение к широко распространенным мистериям этого духа, он являлся всегда, когда они этого хотели, чтобы они могли воспринять его указания и приказы. Этот дух называл себя словом, которое звучит примерно так: Таотль. Т.обр. это была ариманическая разновидность Великого Духа, Таотль, мощное, не нисходившее до физической инкарнации существо.
     В мистерии Таотля были посвящены многие. Но посвящение было такое, что носило ариманический хара­ктер; ибо это посвящение имело совершенно определенное намерение, определенную цель. Оно имело цель всю земную жизнь, также и земную жизнь людей, привести к такому окоченению, застылости, оцепенению, к механизированию, чтобы над этой земной жизнью уже неоднократно описанным образом могла быть помеще­на особая люциферическая планета, чтобы души людей были изъяты, были бы вытеснены из людей (на эту планету). К чему ариманические силы, вчера указанным образом, стремились в эпоху Рима, было лишь сла­бым послеатлантическим отзвуком того, что благодаря ужасному магическому искусству в значительно бо­льшей мере должно было быть достигнуто теми, кто стоял под водительством Таотля. На полном истребле­нии всякой самостоятельности, всякого внутреннего душевного движения возводилось то всеобщее земное царство смерти, и в мистериях Таотля должны были вырабатываться силы, делающие человека способ­ным установить такое механизированное земное царство. Для этого прежде всего человек должен был знать большие космические тайны, все большие космические тайны, относящиеся к тому, что действует и живет во Вселенной и свои действия проявляет в земном бытии. Эта мудрость космоса, по сути говоря, пребывает, как таковая, во всех Мистериях, и добрых и злых, ибо истина пребывает всегда одной и той же. Дело заключается лишь в том, каким образом ее получают, применяется ли она в добром или злом смысле.
     И вот мудрость космоса, содержавшая в себе святые тайны, а не что-либо плохое, эта мудрость за­ботливо хранилась посвященными Таотля. Ее не сообщали никому, кроме тех, кто был посвящен нужным образом, на манер Таотля. ... Ибо эти тайны благодаря посвящению удерживались в совершенно определен­ной конституции души, в такой душевной конституции, при которой человек испытывал симпатию, склон­ность к тому, чтобы эти тайны применять на Земле т.обр., при котором возникло бы это механическое, за­стывшее царство смерти. Так должно было их получать. Их получали, воспринимали особым образом: никому не должна была сообщаться мудрость, кто прежде особым образом не занимался убийством. И было так, что при первом убийстве сообщались лишь некоторые тайны, при последующих убийствах сообщались дальнейшие, более высокие тайны. Убийство должно было совершаться при совершенно определенных условиях. Тот, кого должны были убить, ложился на некое сооружение, возведенное т.обр., что со всех сторон его окружали одна или две ступени некоего устройства, напоминавшего катафалк. Предназначенный к убийству поднимал­ся по этому устройству и ложился на возвышение, имевшее выпуклую поверхность, так что его спина оказывалась сильно выгнутой. Его особым образом привязывали к этому устройству, так, чтобы наружу выпячивался его желудок, а затем посвящаемый определенным сечением вырезал ему этот выпяченный желудок.
     Такой способ убийства порождал совершенно определенные чувства, и эти чувства пробуждали ощущение, которое делало способным сообщаемую позже мудрость употребить указанным образом. Вырезанный же­лудок посвящался богу Таотлю и, опять-таки, с особой церемонией. Следствием этого и было то, что посвящаемый таких мистерий жил совершенно особыми намерениями, о которых было сказано. Это вызывало совершенно специфическое направление чувств. Когда предназначенные к посвящению оказывались достато­чно зрелыми для таково пути посвящения, тогда им сообщалось, в чем заключается дело, тогда им сообща­лось, какого рода взаимодействие возникало между тем, кого убивали, и тем, кого посвящали. Тот, кого убивали, должен был быть подготовлен к тому, чтобы своей душой устремиться в люциферическое царство, а посвящаемый должен был получить мудрость для того, чтобы земной мир преобразовать таким образом, чтобы изгнать из него души. И благодаря тому, что создавалась связь между убиваемым и посвящаемым — не убийцей, а посвящаемым — для посвящаемого возникала возможность быть взятым другой душой, т.е. в нуж­ный момент мочь покинуть землю". Конечно, это были мистерии самого возмутительного сорта, в полном смысле ариманические. На таком пути земная эволюция, конечно, не могла бы идти вперед и всякий смысл человеческого был бы истреблен. Поэтому в тех же областях были основаны Мистерии иного рода, имевшие целью противодействовать расширению первых мистерий. Это были Мистерии, в которых жила сущность, не сошедшая до телесной инкарнации, но которую могли созерцать люди с атавистическим ясновидением, если были соответствующим образом подготовлены через Мистерии этой сущностью. И этой сущностью был Тецкатлипока. Так называли его, он был в некотором роде родственен — хотя и принадлежал к значительно более низкой Иерархии — Богу Ягве. и в другом полушарии он противодействовал тем ужасным мистериям.
     "Учение Тецкатлипока скоро вышло из Мистерий и распространялось экзотерически ... зато учения Таотля оставались эзотерическими, и к ним можно было прийти только описанным образом. Но ариманические силы попытались — теперь я говорю так, как это думает Ариман — "спасти" человечество от Бога Тецкат­липока. Ему был противопоставлен в том полушарии еще один дух, который подобен духу, описанному Гете как Мефистофель. Он родственен ему. Обозначим его словом, звучащим примерно как Кветсалькоатль. ... он также не был инкарнирован непосредственно, своим символом он имел то, что в восточном полушарии является жезлом Меркурия. В западном полушарии этот дух с помощью неких магических сил мог наделять опасными болезнями тех, кого хотел погубить, поскольку хотел оторвать их от сравнительно доброго Бога Тецкатлипока. ... И случилось в определенное время так, что внутри той культуры, в Центральной Америке, родилось одно существо с определенной задачей. Мексиканцы, прадревние жители Мексики, имели воззрение на бытие этого существа. Они говорили, что это существо пришло в мир благодаря тому, что дева родила его как сына, зачав непорочно, благодаря сверхземным силам, от окрыленного существа, при­шедшего с Неба. Если с помощью оккультных средств исследовать эти вещи, то можно увидеть, что это рожденное древнемексиканской девой дитя достигло возраста примерно 33-х лет, а родилось оно около 1-го года нашего летоисчисления. Это возникает из исследований с помощью оккультных средств. У того существа была совершенно определенная задача.
     И в то время, опять-таки в Центральной Америке, родился один человек, уже от рождения предопреде­ленный к высокому посвящению Таотля. Уже в своих предыдущих земных инкарнациях он достиг посвящения на данном пути благодаря тому, что много раз, очень много раз совершал уже описанную вам процеду­ру вырезания желудка; он постепенно вооружился высоким земно-сверхземным знанием. Это был величайший, если не самый великий черный маг, какого видела Земля ступающим по ней. Когда приблизился 30-й год, он встал непосредственно перед большим решением: на стать ли ему, как отдельной человеческой индивидуальности, через продолжающееся посвящение столь могущественным, чтобы узнать основополагающие тайны и с помощью этого дать последующей человеческой земной эволюции такой толчок, чтобы человечество в 4-й и 5-й послеатлантических эпохах настолько затмилось бы, что пришло бы состояние, к которому в этот период стремятся ариманические силы. И вот между ним и тем, рожденным девой, существом началась борьба, длившаяся три года, как показывает исследование... Рожденное девой существо носило имя, кото­рое, если перевести его на наш язык, звучало примерно так: Витцлипутцли. Т.обр., Витцлипутцли — это человеческое существо. По сравнению со всеми другими существами, выступавшими лишь как привидения в окружении, так что их можно было увидеть только с помощью атавистического ясновидения, это существо, Витцлипутцли, действительно стало человеком благодаря девственному рождению, которое приписывают ему.
     Трехлетняя война закончилась тем, что Витцлипутцли смог отдать великого мага на распятие и через рас­пятие не только истребил его тело, но и связал его душу, так что она оказалась бессильной в своих делах и знание ее стало бессильным, было убито знание, которое этот маг усвоил от Таотля.
     Таким путем Витцлипутцли приобрел способность все те души, которые указанным путем уже получили тягу следовать за Люцифером и покинуть Землю (как место инкарнаций. — Сост.), снова приобрести для земной жизни, снова напечатлеть им потребность в земной жизни в дальнейших инкарнациях. Это стало для него возможным благодаря той мощной победе над большим черным магом.
     Так не осуществилось то, что могло осуществиться в тех областях, если бы мистерии Таотля принесли свои плоды. Однако в эфирном мире продолжает жить то, что в силах, в последействии сил осталось от стремлений тех мистерий. Все те силы продолжают существовать; они существуют подчувственно, и они принадлежат к тому, о чем я вам говорил, что их можно увидеть, если в духовной жизни сделать не что подобное тому, что происходит в Сальфатаре, если там над землей зажечь бумагу. (Там из земли тогда начинают выделяться газы). Эти силы находятся здесь, они в некотором роде находятся под вулканичес­ким слоем обычной жизни. Так что во все то, что образуется в 5-й послеатлантической эпохе в отношении душевного развития человека, с одной стороны вторгается идущее от инспиратора Чингиз-хана, а с другой стороны то, что как призрак процессов, совершавшихся в западном полушарии, продолжает свое последствие, и слабые отзвуки чего имелись еще и тогда, когда европейцы открыли Америку. Но это уже знает и история, что многие европейцы, ступившие на землю Америки, на землю Мексики, были убиты впавшими в декаданс жрецами, которые уже не были столь плохи, как те древние, но которые продолжали вырезать желудки тем способом, какой я вам описал. Многих европейцев, открывших Америку, постигла эта участь, о чем уже знает история. ...
     В Витцлипутцли те люди почитали, таким образом, солнечное Существо, рожденное девой, которое, если исследовать эти вещи оккультными средствами, было неизвестным современником Мистерии Голгофы в западном полушарии". Человек простирается в сверхчувственное и подчувственное. И там и там его ждут большие опасности. Благом является, что эти силы остаются бессознательными. Но когда достаточно вре­мени протекло с открытия Америки, с этих тайн должен быть снят покров и они должны быть внесены в сознание.
     "Ибо если не внести это в сознание, то эти силы могли бы стать непреодолимыми, и условия, быв­шие сравнительно благодетельными для человечества в период бессознательности, могли бы обернуться для него проклятием. Ибо многое предрасположено к тому, чтобы стать проклятием для человечества, тог­да как в силу условий своего возникновения с той или иной стороны оно предназначено быть благодянием для него". 171 (3)

     59. "Кветсалькоатля описывают как явление со змееобразным телом, как зеленую, оперенную зеленым змею, а для того, кто понимает такие вещи, это означает, что речь здесь идет о реальном, но являю­щемся лишь в элементарном теле существе". 171 (5)

     61. "Науку посвящения своеобразного рода имеет также и ленинизм. Ибо то, что имеет в виду лени­низм, что выражается столь умным образом через рассудочные формы головы, — это имеет под собой совер­шенно определенное основание. В ленинизме работает на поверхности человеческого развития расчет че­ловеко-зверя, расчет человеческой животности. Все то, что проистекает из человеческих инстинктов, из человеческого эгоизма, получает интерпретацию и формы в том, что в ленинизме и троцкизме внешне вы­ражается столь кажущимся умным образом. Животное (зверь) хочет однажды как умное животное работать на поверхности, оно хочет сделать человекообразующими силами все ариманические силы, имеющие цель за­хватить человеческое, специфически человеческое, и все то, что как расчет распространено в животно­сти". Осы с большим мастерством делают соты из того же вещества, что и обычная бумага. "Это действует человеческий расчет внутри животности. И если вы возьмете совокупно все то, что распространено в жи­вотности как подобного рода расчет, и подумаете о том, что ариманические силы все это воспринимают, чтобы все это воссоздать в человеческих головах, в головах тех, кто идет лишь к эгоистическим инстинктам, то тогда вы поймете, что это истинно, если сказать: Ленин, Троцкий и подобные им люди являются инструментами ариманических сил. Это ариманическая инициация, которая принадлежит совсем другой миро­вой сфере, чем наша мировая сфера. Но это инициация, заключающая в своей сфере силу, способную унич­тожить на Земле человеческую цивилизацию, смести с Земли все, что образовалось как человеческая цивилизация".
     "С тремя посвятительным направлениями имеет дело человек: с двумя направлениями, лежащими в плане человеческого развития, и с одним, лежащим под планом человеческого развития, с посвящением, обладаю­щим колоссальной силой воли, с посвящением почти безграничной силы воли. А тем, что во все это на­правление способно внести строй и человечески достойную цель, этим единственным является содержание истинной Духовной науки. Но истинной целью, со всей серьезностью исходящей из Духовной науки, это мо­жет стать только в том случае, если люди сделают Духовную науку всепронизывающим делом их жизни и ес­ли будут обращать внимание на то, сколько болтовни, сколько бесов высокомерия и душевного эгоизма многообразно проявляется во всем том, что подчас совсем серьезно связывает себя с этим духовно-научным движением. Нет нужды замалчивать эти вещи. Напротив, вы должны все вновь и вновь говорить о них. Ибо как иначе можно надеяться внести в души те силы, которые с необходимостью должны быть в этих ду­шах, если цивилизация не должна прийти к концу!" 197 (4)