428. "Возвращаясь к древним временам, где еще не было я-сознания, человек представлял себе божественных существ — независимо от того, в какой модификации это выступало — не иначе, как в понятии Отца. Человек не мог представить себе божественных существ иначе, как единой божественной Сущностью, объемлющей весь мир, которую пытались постичь в понятии Отца; а поскольку я-сознания еще не существовало и оно могло восходить лишь из природного, то оно не разрушало это Отцово сознание. Современный человек может иметь Отцово сознание, когда он, пусть через моральное укрепление, но притупляет свое "я" и отходит от того, что должно идти через свободное развитие, сопутствующее развитию современного человечества. Поэтому человек, каким он живет сегодня, не может удовлетвориться Отцовым сознанием. Он вынужден тогда сказать: имея Отцово сознание, я должен бы оставаться столь же инстинктивным, как то человечество, которое существовало до развития я-чувства. ...Человек знает, что именно своим я-сознанием он уводится от божественного Отцова сознания. Но он должен ощущать это болезненно; и если он правильно ощущает это как болезненность, то для него возникает импульс, ведущий его к истинному Христу современности. К Отцову сознанию должно прийти из внутренних душевных переживаний Сыновнего сознания. Это Сыновнее сознание входит в нас только через свободное деяние. ...Если бы в ходе человеческого развития я не выработал я-сознания, то во мне присутствовало бы божественное Отцово сознание; но поскольку я-сознание проистекло и должно проистекать из того, что, будучи предоставленным самому себе, делается больным в человеческом существе, то божественное Отцово сознание в современности помрачается и человеку необходимо через свободные деяния, которые могут быть различными при нахождении Отца, приходить к сознанию Христа". Это не абсолютная новость. Эти два рода сознания различает, например, Владимир Соловьев. 209 (4)

429. "Импульсы наследования заложены в человека и образуют прямолинейную эволюцию от его рождения до его смерти. Они исходят от Отца, от Отца, пребывающего в основе всех вещей. Но импульсы Сына не входят в силы наследственности; их нужно воспринять в душу и душой переработать; они должны быть способны так расширить душу, чтобы она стала свободной от жизненных сил, от сил наследственности. Импульсы Сына входят в свободу человека... в свободу души, которая освобождается от сил наследственности. Это они позволяют человеку душевно родиться заново. Это они делают человека способным во время данной отцом жизни взять себя в руки. Так в древних Мистериях рассматривали человека-отца и человека, который является сыном отца, который есть брат Христа, который берет себя в руки... способен нести в себе новое царство... царство Духа".343, с. 105-106
     "Представьте себе: вам рассказывается нечто о личности по имени Мюллер. При этом как наиболее существенное вам сообщают: а это сын старого Мюллера. Вы хотите поподробнее расспросить того, кто вам говорит о Мюллере, и он вам отвечает: да, старый Мюллер, он такой-то и такой-то. — И рассказав обо всех его свойствах, он добавляет: ну, а молодой Мюллер — это его сын. Так примерно было это со времен Мистерии Голгофы, когда говорили о Принципе Отца. Характеризуя природу, говорили: в ней живет божественный творческий Принцип Отца, а Христос — это Сын. — В существенном и сильнейшие реалисты (школы схоластики) не пришли к иной характеристике Христа, как к той, что Он является Сыном Отца. Это существенно".
     Затем пришла некая реакция на такое образование понятий. Евангелисты, протестанты, стали интересоваться Евангелиями, придавать значение Самому Христу. "Это лежит в основе течения Виклифа, Коммениуса: Христа представить самостоятельно, как завершенное Существо.
     Но времена духовного постижения миновали. Душами завладел номинализм, и в Евангелиях в Христе уже не находили Божественно-духовного. ... Христос стал простым человеком из Назарета".
     "Найти Христа означает переживание, а не простую констатацию. Найти Принцип Отца означает констатацию того, что, собственно, человек должен видеть в природе. Христа находят только тогда, когда переживают перерождение, новое рождение. Тогда Христос в этом новом рождении выступает как самостоятельное Существо, а не просто как Сын Отца. Ибо современный человек познает: если теперь остаться просто с Отцом, то невозможно чувствовать себя полностью человеком. Поэтому Отец послал Сына, чтобы Он завершил Его труд на Земле. — Чувствуете ли вы, как в завершении трудов Отца Христос становится самостоятельным Существом?" В истории догматики много споров ведется о том, возник ли Сын во времени от Отца, и как быть с Духом: исшел ли Дух с Сыном от Отца или от Сына? — и т.д. Постоянно ведется речь о генеалогии, происхождении. "Реалисты соединяли три божественные Личности в идее, для них идея была реальностью. Поэтому Бог для них был реальностью в познании". Для номиналистов Отец, Сын и Дух были лишь словами и потому оставались разъединенными.
     Идеал Антропософии составляет: не потерять вообще Божественное. — "И она его не теряет, ибо находит в Боге-Отце Божественно-духовное и в Боге-Сыне находит Божественно-духовное. ...Итак, когда Антропософия изучает природу, она дает заново подняться старому принципу Отца. Но когда она изучает историю, то она находит Христа. Так она познает двоякое. ...Она познает Христа, она познает Отца, и лишь затем она познает отношение между ними. Старая же мудрость об Отце исходила от Отца, а отношение познавала как первоначальное". 220 (11)

478. "Принцип Сатурна (Орифиэль — зеленое — свинец) составляет физиологическая основа, но духовно.
     Жизнь (Михаэль — Солнце — оранжевое — золото). Вечный рост, вечный прогресс. Явление в майе.
     (Габриэль — Луна — фиолетовое — серебро)...
     Сознание (Самаэль — Марс — железо — красное). Вхождение в чувственную жизнь (внутренне) через красную кровь.
     Божественная интеллигенция.
     Святой дух (Рафаэль — Меркурий — ртуть — желтое).
     Власть
     Отец (Захариэль — Юпитер — олово — синее).
     Любовь. Сын. Переход от Бога к человеку. Посредник (Анаэль — Венера — медь — индиго). Вхождение в чистую любовь.264 (с.192-193)

574. «В отношении минерального царства, я бы сказал, То Божество, Которое, например в христианской религии, называют Богом-Отцом, в пра-древние времена основало мир в отношении минералов, растений, животных, а также в отношении внешнего животно-физического человека ... в той животной природе человека, которая не охвачена душевным, где человек не заражен страстями и вожделениями. ...
     Итак, если вы возьмете в руки кристалл, минерал или растение, то вы там не заметите борьбы между этими двумя родами существ. Но в тот момент, когда вы примете во внимание пронизанность человеческого тела душой, то увидите, что эти существа относятся друг к другу так, что люциферические существа говорят ариманическим: мы обещали Богу-Отцу за минералы, растения, животных, а также за человека -- пока он оставался бессознательным древним существом, не мыслил, жил, как животное, -- не спорить, не биться; но за человека, который достиг самосознания, мы хотим бороться до ножей. -- Так идет ужасная борьба за человека между воздушноогненными и земно-водными существами. И в это-то человек должен всмотреться».
     «Существо Ягве, имеющее свое, так сказать, место пребывания на Луне, ведет человека к Земле и желает господствовать над всем тем, что в человеке связано с желаниями, инстинктами размножающегося существа. Но размножающееся существо не может само себя регулировать. ...Поэтому существо Ягве нуждалось в помощниках. И существ, в которых Ягве нуждался как в помощниках, чтобы, например, инстинкты, связанные в человеке с едой, питьем, привести в созвучие с инстинктом размножения, чтобы вообще регулировать потребности и инстинкты, этих помогающих существ Ягве -- как лунный Бог -- нашел на Меркурии и Венере. ...Существа, находящиеся в этой связи, хотят все, что как плоть, кровь находится в человеке, регулировать с Луны, Меркурия и Венеры. Человек -- не просто земное существо, но в нем разыгрываются действия из мироздания.
     Если мы теперь рассмотрим тех существ, которых я ранее назвал ариманическими, которые свою твердь имеют непосредственно под поверхностью земли, существ земли и воды, то обнаружится, что к Ягве, к существам Меркурия и Венеры они находятся в таком отношении, что оказываются недостаточно зрелыми, ...чтобы взойти на эти мировые тела. Они осуждены в строе мира ...жить под земной поверхностью. Поэтому вы можете думать, что эти существа, хотя они и сторонятся всякой морали, ведут борьбу не только против воздушно-огненных существ, но, прежде всего, против Ягве, против сил Меркурия и сил Венеры и хотят отнять то, что по праву принадлежит господству Ягве. Ягве является регулятором инстинктивной человеческой природы. Но когда он управляет ею извне, она подпадает действию иных господств, чем моральное господство; но от того она не делается неморальной. Через правомерное господство Ягве род человеческий стал таким, каким мы его знаем. И для этого были необходимы существа Луны, Меркурия и Венеры.
     Против рода Ягве, каковым являются люди, ариманические существа возвели иной род, о котором я вам говорил. ...Низшая природа человека не зла, не низка; она делается таковой благодаря тому, что в нее описанным образом (через сон) проникают враждебные Ягве существа. Ягве хотелось бы, чтобы эти существа проявлялись только в землетрясениях, наводнениях, в вулканических явлениях. Но эти существа делают все возможное, чтобы проявиться также и в человеке; и из своей твердыни они совершают вылазки не только против существ воздуха и огня, но и против Ягве и его помощников на Венере и Меркурии.
     Так пребывает человек внутри борьбы, которую, с одной стороны, ведет Ягве и его воинство за справедливость в мироздании, а с другой стороны стоит воинство Аримана, который умом намного превосходит человека, который целиком и полностью отрицает моральную природу, а человека хочет сделать умным автоматом».
     Человек пьет и ест земные продукты. Воздухом и теплом он непосредственно не питается. «С другой стороны стоят существа с телесностью из воздуха и тепла. Они также незрелы, как враждебные Ягве существа. И те существа, которые противостоят им как зрелые, обитают на Марсе, Юпитере, Сатурне. Т. обр., воздушно-огненные существа делают выпады не только против ариманических существ, но им приходится биться с действиями, исходящими на человека от Марса, Юпитера, Сатурна. ...Если Луна, Венера, Меркурий действуют внутри человека, во внутренних органах, то Сатурн, Юпитер, Марс действуют внешне, в органах чувств. Например, действие Сатурна особенно существенно в глазах. Эти существа Сатурна, Юпитера, Марса хотят сделать человека земным, т.е. они хотят дать ему чувства, которые точно подходят человеческому физическому организму и остаются на поверхности. Они хотят дать ему нервы, исходящие из органов чувств и простирающиеся вовнутрь. Сатурн дает чувства. Юпитер дает продолжение нервов, а Марс обладает такой властью, которая, например, дает речь. Итак, все находящееся на поверхности человека эти существа хотят внести вовнутрь. Эти чувства и нервы, они суть некое подворачивание человеческой кожи вовнутрь».
     Существа воздуха и огня до ножей ведут с этим борьбу, особенно в молнии, во всем огненном. Они хотят, чтобы человек остался внешним: видел, слышал, но не ел, не пил, был ангелоподобным существом. «Существа Марса, Юпитера, Сатурна ведут себя во внешней природе -- если можно так выразиться об этих высоких существах -- совершенно точно. Они пронизывают то, что нам является во внешней природе как простая природа, моральным. Они вносят моральное в человека фактически через органы чувств». Воздушно-огненные существа хотят, чтобы человек только видел моральное, был моральным автоматом.
     «Все, что выражается в силах, приходит от существ Марса. Что выражается в законах природы приходит от существ Юпитера, а в цвете и звуке все идет от существ Сатурна. Существа же воздуха и огня не хотят, чтобы человек был телесным существом, а весь -- лишь сила и закон, т.е. был мыслью, цветом и звуком». В такой сложной борьбе должен человек развиваться к свободе.218 (8)

101. "Тому, кого крестил водой Иоанн, не было нужды быть посвященным; благодаря крещению он узнавал о связи своей индивидуальности, того, чем он был как личность, с великим Духом Отца Мира". Во время этого крещения эфирное тело на короткое время отделялось от физического тела.112 (6)

123. (6; 9-13) В древних источниках (талмудических и др.) можно, фактически, найти все строки "Отче наш", на основании чего делается вывод о заимствовании. Эти строки, если их собрать вместе, таковы: "Отче наш, сущий на небесах, будь к нам милостив; о, Господь, наш Бог, да святится Твое Имя, и да память о Тебе прославится (как) наверху, на Небе, так и внизу, на Земле. Да пребудет Царство Твое над нами ныне и присно. — Святые люди древних времен говорили: оставь людям все, что они мне совершили. И не введи нас во искушение. Но избавь от зла. Ибо Твое есть Царство Небесное, и царствуй во славе ныне и во веки веков". — В этом тексте не хватает одного: нюансов, которые придают ему высочайшее значение в связи с Событием Христа. Эти нюансы состоят в том, что в том тексте нигде не говорится: "Да приидет Царство Твое" — а: "Да пребудет Царство Твое над нами". Далее, там не говорится. "Да будет воля Твоя как на Небе, так и на Земле", что значит: да охватит она наше "я".123 (9)
     "В "Отче наш" следует думать о Мировой Основе. Начало "Отче наш" обращено не к позднейше-му становлению, а к началу, к возникновению". 343, с. 630
     "Отче наш" — самая действенная из молитв. "Чем больше внимания и преданности проявляют к ней, тем лучше для души сознательной". В ней заложены силы человеческого происхождения. Со временем человек начинает переживать ее так, что оказывается не способным в течение дня вместить все ее моления, чувствует себя недостойным "...каждый день эту великую посвятительную молитву разворачивать в своем сердце".Д.110, с. 25

221. Христос идет к самаритянам, чьи "я" оторвались от групповой душевности, исцеляет царского сына в чужом (по воззрениям иудеев) народе. "Повсюду указывается, что Христос является Миссионером самостоятельного "я", которое находится в каждом человеке. Поэтому Он должен также сказать: когда Я говорю обо Мне, то в высшем смысле Я говорю совсем не о Моем, о находящемся во Мне Я, но когда Я говорю "Я-Есмь", то Я, говорю о Существе, о чем-то таком, что каждый находит в себе. Мое Я едино с Отцом; а Я вообще, которое находится в каждой личности, оно едино с Отцом. Таков глубокий смысл поучения, которое Христос дает самаритянке у колодца". 103 (5)

239a. (14; 28) Это место, если быть честным, должно быть непонятным в таком переводе, "...ибо эти слова, опять-таки, не соответствуют тому, что должно быть в христианском смысле сказано об отношении Христа к Отцу. И я хотел бы указать на некоторые вещи, которые могут существенно способствовать переводу этого места. Дело в том, что в старые времена речь носила более сакральный характер, словом не пользовались как теперь. Мы пользуемся словами, исходя из предпосылки, что слова стоят рядом друг с другом, и мы сводим к этим словам вещи. Какое-либо слово означает то либо это. В сакральном обращении с речью такого не было. Тогда одно слово, как в живом процессе, переводили в другое, и никто не считал себя вправе, не осознав взаимосвязи, просто сказать слово "ребенок". Нет, в слове "ребенок" нужно было почувствовать, что там заключено понятие роста и что в этом процессе роста, который можно связать с существом ребенка, заключено право, — уже имея в виду все человечество — однажды употребить слово "ребенок", другой раз "юноша", третий — даже "старик".
     Итак, существовала известная текучесть в употреблении слов. И существовало родство такого пользования речью в (древних) Мистериях с тем, как пользовались ею в те времена, когда к человечеству приблизилась Мистерия Голгофы. Тогда использовали — сколь удивительным вам это ни показалось бы — попеременно, переживая их как переходящие друг в друга слова "Отец" и "Мировая Основа". И пользуясь такими понятиями, ощущали, что Мировая Основа ввиду событий, на которые указано еще в Ветхом Завете — на них со всей определенностью указывает также ап. Павел, говоря о "ветхом" и "новом" Адаме в связи с падением Ангелов, вместе с которыми пали и люди, — что эта Отчая Мировая Основа была постепенно приведена к смерти. И было так, что некоторое время в Мистериях при всяком случае те, кто должен был в них говорить, употребляли слова "отец" и "смерть" как взаимозаменяемые. Поэтому указанное место следует перевести так: "Если бы вы действительно любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал вам: Я иду в Смерть, ибо прежде Смерть была могущественнее, чем Я". можно даже сказать "магичнее", ибо слово "магический" в речи древних Мистерий всегда было родственно слову "могущественный".
     Таким образом, здесь указывается на победу над смертью. И ученикам тут следовало, в общем-то, радоваться, ликовать, что Христос Иисус объявляет здесь: Он идет к Отцу, что в ту эпоху означало идти к Смерти.
     Можно представить себе, сколь обременительными могут кому-то показаться эти разъяснения... ибо они не созвучны с догматикой. Однако необходимо привыкнуть порой возвращаться к живому обращению с языком, со словом"... 343, с. 619-621

355a. В воздухе Земли содержится духовная субстанция, "... которая желает вливаться в человека. И от нас зависит, выдохнем ли мы эту субстанцию как мертвый воздух или приведем в связь с нашими антропософскими знаниями и так обретем плод для нашего астр. тела. Это имеет значение не только для нас одних, но и для всего Космоса. Если мы вдыхаем спиритуальную субстанцию, не делая ее плодотворной в нас, то мы тогда берем нечто у Космоса и ничего не даем взамен, чем вредим эволюции. От нас зависит, наступит ли после земного состояние Юпитера благодаря тому, что мы эту спиритуальную субстанцию в окружении Земли приумножим".
     Наше физ. тело есть сгущенные мысли богов. И уже на Сатурне предполагалось, что человек продолжит работу богов. И мы ее продолжаем, строя из втекающей в нас субстанции тело познания.
     "Однако что же воспринимаем мы в себя с этой спиритуальной субстанцией? Это Сам Христос. ... Он субстанционально излился в земную ауру... Теперь пришло время, когда излитая субстанция Христа сгущается и может быть воспринята людьми. "Во Христе умираем" означает поэтому не что иное, как погружение в спиритуальную субстанцию и воспринимание с нею Христа, так что можно бы было сказать: не Я, но Христос во мне".266-2, с.176-177
     "Во Христе умираем, — т. е. умираем со всеми нашими физическими понятиями, умираем нашим низшим "я", которое было построено в нас в то время, когда действовали силы Адама..."
     "В каждом человеке есть нечто невидимое, что является силовой системой, что принадлежит к Земле и не дано непосредственно через взаимодействие полов или через наследственность, но дано божественным Отцом на окольном пути через организм Я земного отца (действие земного отца сказывается в человеке до 33 лет). Оба, и отец, и мать, дают нечто сверхчувственное; только приходящее от матери связано с ее организмом, а через отца приходят силы Земли". (Это адамово.)
     Образ Изиды напоминает Мадонну. Во время жизни ни один человек не должен был постигать того, что выражала Изида. "Она представляла собой духовные силы, никогда не сходившие на Землю, которые человек мог найти лишь в духовном мире. Египтянин видел эти небесные силы действующими в природных царствах — отсюда происходит почитание животных, — но в человеке, так сознавал он, они действуют только после смерти. ... В четвертой культурной эпохе эти силы низошли... в человечество. И если нельзя сказать, что Мария-София... была Изидой, то все-таки Изида представляет Ее, ибо в ней в первый раз, а потом в других людях на Земле, действовали те небесные силы, которые с того времени с помощью материнского организма соединяются с приходящими от Земли отчими силами. Начиная с того времени (с 4-й культуры) на Землю пришло то, что египтянин ощущал как достижимое после смерти. Таким образом, Царство Небесное пришло на Землю и может здесь, на Земле, снять покрывало с Изиды через того, кто силу Христа имеет в себе. Таково возрождение третьего культурного периода в пятом".
     В человеке есть восходящие и нисходящие силы. Были бы в нем только вторые, ему вообще нельзя было бы прийти на Землю. С восходящими силами он бы не смог покинуть физический мир, придя в него. Примером нисходящих сил являются групповые души животных, не способные сойти на физический план. В человеке сначала, до 33 лет, перевес имеют восходящие силы. Поэтому Христос должен был умереть после исполнения 33-х лет. В Нем действовали нисходящие силы, силы неба, которые дольше не могли держать Его на Земле. В Адаме были восходящие силы". К откровению в Адаме приходят восходящие силы, данные ему божественным Отцом, потом — нисходящие силы во Христе. До 33-х лет мы несем в себе Адама и развиваем все, что может дать Земля. "Потом мы имеем в нас все, что позже должно быть отдано назад Земле или огню". Адам должен умереть в нас, чтобы в нас мог жить Христос. E.D.N. и т. д.
     Через мать человек получает из душевно-духовного мира, из Космоса, разрушающие силы. До начала нашей эры эти силы еще не входили в человека; они действовали между смертью и новым рождением, а на Земле были в трех царствах природы; в них египтянин искал силу Изиды. "В первый раз влились эти силы через Деву Софию-Марию в Иисуса из Назарета. Поэтому он должен был умереть в 33 года, когда начали действовать разрушающие силы". "Из Бога через силы Адама рождены мы, во Христе умираем, и через Святого Духа надеемся мы однажды вновь родиться".266-2, с. 366-369

470. "Древний посвященный мог взойти к полностью осознанному Я только благодаря тому, что через священнодействие Мистерий в него входило нечто такое, что внутри всех древних культур и цивилизаций ощущалось как вечный космический Отец. И мист древних Мистерий, посвящаемый, получал это переживание, когда достигал определенной точки своего посвящения, где говорил себе: Отец живет во мне.
     Если мы представим себе такого посвященного в древнееврейской культуре, то мы должны будем сказать: тот посвященный произошедшее с ним благодаря инициации характеризовал следующим образом. Он говорил: всеобщее человечество обладает той особенностью, что хотя Отец несет и поддерживает его, но Он не вступает в сознание и не возжигает в сознании Я. Отец дает обычному человеку живой дух дыхания, он вдохнул ему дыхание, и он стал живою душою. Посвященный ощущал, что с тем, что было вдохнуто человеку как живая душа, в него еще вошла особая духовность, живой Принцип Отца Космоса. И в тот момент, когда в древнего посвященного еврейского мира входил этот божественный Принцип Отца и он сознавал его, тогда с полным правом он говорил о том, что означает для него Я: Я есмь "Я есмь". И такой человек ходил среди древних народов и по праву, благодаря обитанию в нем божественного Принципа Отца, мог выговаривать Я, что во всей древности, собственно говоря, являлось неизреченным именем Божества, Бога-Отца. И человек рассматривал себя как представителя Отца на Земле. Таких посвященных, ходивших среди народов, называли Отцами". Принцип Отца, пронизывающий весь мир, называли макрокосмом, а места Мистерий, являвшиеся обиталищем Отца, где и отдельные люди, благодаря Мистериям, становились обиталищами Отца, называли малым миром, микрокосмом. (Еще Гете вынес из ложи, к которой он принадлежал, подобные понятия; ложа являлась микрокосмом).
     Но ко времени Мистерии Голгофы "...люди в сфере земного развития начали говорить себе Я, поднимать Я в сознание. В одного из таких людей, в Иисуса из Назарета, вошел Солнечный Принцип, Принцип Христа. Этот Принцип Христа вступил, таким образом, в Я. Если прежде Принцип Отца входил в физ., эф. и астр. тела, то теперь мы имеем дело со вступлением в человека Принципа Христа, Который должен развиваться далее.
     Теперь вспомните, как я характеризовал человека в эти дни (лекция от 28.VI.1922 г.). Я говорил вам: растение уничтожает в себе физическую природу, разлагает, коррумпирует ее; можно сказать: животное коррумпирует физ. и эф. тела, а человек коррумпирует физическую, эфирную и астральную природу. Он их не коррумпировал целиком во времена развития человечества до Мистерии Голгофы, теперь он их коррумпирует полностью, когда его Я втягивается в его существо. Но посвященный древних Мистерий делал себя полностью свободным от физ., эф. и астр. тел, когда давал влиться в себя божественному Принципу Отца и уже в то время становился Я.
     Когда Христос вступил в Иисуса из Назарета, то Он уничтожил не только физ., не только эф. и астр. тела, но также и Я, каким оно в то время развилось в Иисусе из Назарета. Итак, в Иисусе Христе жил высший Принцип Христа, который так относился к Я, как в ином случае "я" человека относилось к астр. телу".
     "Это было колоссальной новостью также и для посвященных ко времени Мистерии Голгофы, что другие люди, снабженные только природными задатками, а не мистериальными задатками, если даже их были единицы, смогли распознать в Христе Иисусе высшую природу.
     Отсюда возникло понимание того, что теперь, после Мистерии Голгофы, должно произойти нечто такое, что прежде могло, по существу, происходить только внутри Мистерий. В большой мир, в макрокосм было внесено нечто такое, что прежде могло происходить только внутри малого мира, в микрокосме. И случилось так, что прежде всего в местах последних Мистерий древности чистейшим, яснейшим образом была возвещена тайна Христа, и именно это возвещение тайны Христа было в ходе первых четырех столетий европейского развития утеряно для новой цивилизации. Старые посвященные знали — поскольку в Христе Иисусе жил не просто Принцип Отца, но Принцип Сына — что Христос Иисус представлял Собой нечто уникальное в земном развитии, поскольку и в дальнейшем не будет ничего, подобного Мистерии Голгофы, никогда не сможет случиться, чтобы Принцип Сына сно-ва жил внутри человека, как он жил в Иисусе из Назарета.
     И те посвященные сознавали, что Христос вступил в человечество как Целитель, как великий Целитель, как Тот, Кто должен был воспрепятствовать нанесению ущерба физ. телу по причине вхождения в него Я". 214 (4)

476. Чтобы победить иллюзию смерти, ее должен был пережить невинный. "И когда Он прошел через смерть, то в человеческую жизнь Он принес силы, которые постепенно создают людям познание истинного облика смерти, т.е. познание того, что смерть, какой она выступает в чувственном мире, никакой истиной не является, а напротив, эта смерть наступает ради жизни в духовном мире, что именно с этой смертью создается основа для жизни в духе.
     Так через невинную смерть на Голгофе было дано доказательство, которое люди должны постепенно понять: смерть есть всегда живой Отец!" Смерть на голгофском кресте есть лишь внешнее событие, а "жизнь Христа в эф. теле до смерти является такой же, как и после смерти". Голгофский крест есть знак того, что смерть в действительности есть податель жизни. "Как растение вырастает из семени, так и смерть есть не уничтожение, а семя жизни".
     "Христос обвенчался со смертью, которая на Земле стала характерным выражением Духа-Отца. Христос идет к Отцу, обвенчанный с Его выражением, со смертью, и образ смерти становится неистинным, ибо смерть становится семенем нового Солнца в Мироздании. Если мы чувствуем это событие, то мы чувствуем неистинность смерти, мы чувствуем, что смерть на кресте становится семенем, из которого прорастает новое Солнце; тогда мы также приходим к правильному чувству, ощущению того наиважнейшего перелома, произошедшего в развитии человечества".
     "В основе всего творения лежит принцип Отца". Погрузившись в материю, человек утратил за иллюзией внешнего мира видение Принципа Отца. Виной тому — Люцифер-Ариман. Среди прочего мы подпали иллюзии смерти. Но мы должны от нее освободиться и понять: "Смерть есть Отец". 112 (13)

Человек и Божественная Троица

615. "В середине продолжительного времени сна происходит переживание того, что можно назвать внутренним совместным пребыванием с Самодухом, или с духовными качествами, из которых будет состав­лен Самодух, — встреча с гением (Ангелом). ...удовлетворяющее душу чувство связи человека с духовным миром покоится на последующем действии этой встречи во время сна с гением". У живущих ближе к приро­де это происходит чаще.
     "Летом, когда Солнце развивает максимум тепла, человек больше предоставлен своему физ. телу, а вместе с тем и физической жизни окружения, чем зимой, когда он в некоторой степени должен бить­ся против внешних элементарных явлений, когда он больше зависит от себя самого. Его дух зимой более отделен от него — а также и от Земли, — он связан с духовным миром, со всем духовным окружением. Отсюда проистекает то удивительное ощущение, которое мы связываем с Рождественской Мистерией, с пра­здником Рождества. ...В этот праздник человек в действительности, как и вся Земля, отдан духу. Здесь он в определенной степени переживает царство, где близко от него стоит дух. Вследствие этого во вре­мя от Рождества до Нового года человек встречается астр. телом с Жизнедухом, как в первой встрече (каждую ночь) его Я встречается с Самодухом. И на этой встрече с Жизнедухом покоится бытие вблизи Христа Иисуса. Ибо через Жизнедух открывается Христос Иисус. Он открывается через существо из Иерар­хии Архангелов. Сам Он, конечно, бесконечно более высокое существо, но дело... в том, через кого Он открывается. ...И фактически дело обстоит так, что во время от Рождества до Пасхи условия особенно благоприятны для того, чтобы осознать встречу человека с Христом Иисусом".
     "Третья встреча такова, что в ней человек приближается к тому, что разовьется в очень далеком будущем, — к Духочеловеку, опосредованному существом из Иерархии Архаев. ...Это встреча с Прин­ципом Отца... с Отцом, как о Нем говорят религии. ... Ее переживают между 28 и 42 годами бессознательно; но в интимных глубинах души эта встреча с Принципом Отца полна значения. Она может воздействовать на последующую жизнь, если мы разовьем достаточно тонкие ощущения того, как в нашей жизни действует приходящее из нас самих последствие встречи с Принципом Отца".
     "Если мы подрастающего человека учим соединять сердечные чувства с красотой, величием мира, то мы подготавливаем его к правильной встрече с Принципом Отца. Ибо эта встреча означает многое значи­тельное для жизни между смертью и новым рождением... давая ему там силу и опору".175 (3)

400а. Для магометан существует лишь один Бог, Аллах; рядом с ним нет никого, а Мохаммед — его пророк. "С этой точки зрения магометанское учение является резко противоположным Христианству, поскольку в нем содержится воля к устранению всякой свободы на все будущие времена, воля к детерминизму. И иначе быть не может, если мир представляют себе лишь в смысле Бога-Отца".
     Автор Апокалипсиса чувствует опасность для человека остаться лишь с учением Отца и после 333 года по Р.Х., когда Я вошло в человека, впасть в заблуждение и не пронизать это Я Христом. И со времени, которое начинается с 2 х 333 года, встает нечто, стремящееся удержать человека на ступени зверя. 666 — это число зверя. Этот год был очень важным в духовном мире. Тогда на Земле выступило повсеместно то, что живет в арабизме, магометанстве.
     Иоанн предвидит прилив арабизма в Европу, преобразование учения Отца в материализм, где эволюцию человека производят от животного, а люди, благодаря дарвинизму, начнут понимать друг друга как высшие животные. 346, с. 107-108

     77. Пра-древняя китайская Тао-религия. "Тао переводится как цель или путь". Но перевод мало что дает. "Для значительной части человечества Тао выражает и выражал уже тысячелетия тому назад наивысшее из всего, на что только могут взирать люди, о чем они думали, что мир, все человечество некогда придут туда и что высшее, которое человек как зародыш носит в себе, однажды разовьется, подобно зрелому цветку, из внутреннейшей человеческой природы. Глубокую, сокровеннейшую душевную основу и одновременно возвышенное будущее означает Тао. С робким почтением люди, знавшие, в чем тут заключается дело, едва осмеливались не то что говорить, а даже думать о Тао. Тао-религия основывается на принципе развития, и она говорит: весь окружающий мир в данный момент есть лишь стадия, которая будет преодолена. Развитие, в которое включен ныне человек, имеет целью, чтобы он развился до более высокой цели, и в нем имеется сила, поощряющая его прийти к великой цели Тао. Если я чувствую эту силу в себе, а также чувствую, что все существа вместе со мною направляются к этой цели, то тогда эта сила является для меня направляющей; она веет мне из ветра, звучит из камня, сверкает из молнии, гремит из грома, посылает свой свет с Солнца. В растении она является как сила роста, в животном — как ощущение и восприятие. Это сила, которая производит из формы форму вплоть до той возвышенной цели; благодаря ей я чувствую себя единым со всей природой... Эту силу я ощущаю как Тао. — В этой религии вначале не говорилось о потустороннем Боге и ни о чем, лежащем вне мира, но о том, благодаря чему человек обретает силу для прогресса человечества. Тао особенно ощущали в то время, когда человек был связан с божественным пра-источником, в эпоху Атлантиды". Тогда люди образовывали себе символические представления, осмысленные образо-представления; восприятие тогда еще не становилось понятием. 54(7)
     "Я имею в виду не религию Конфуция, не то, что распространилось в Индии и Китае как буддизм, когда говорю об остатках пра-древней китайской религии, о Тао-религии. Эта религия указывает Людям на Тао. В переводе Тао означает "цель" или "путь". Но, ограничившись одним переводом, никакого ясного представления о сути религии не получить. Тао выражает и уже тысячи лет выражало для большой части человечества нечто высочайшее, на что человек может взирать, о чем он может размышлять как об источнике, из которого однажды изошел мир и все человечество, — то высочайшее, которое в виде зародыша (семени) человек носит в себе, и оно некогда разовьется из внутреннейшей природы человека и явит себя как зрелый цветок. Глубины, сокрытые основы души и одновременно возвышенное будущее — все означает Тао. С робким почтением не только говорит, но думает о Тао тот, кто понимает, в чем тут дело. Тао-религия основывается на принципе развития, ее приверженцы говорят: что сегодня окружает меня, есть лишь стадия, которая будет преодолена". Я прохожу развитие, у которого есть цель — "великая цель Тао". Все существа стремятся к ней, черпая силу из камней, молнии, грома, солнечного света. Эта сила проявляется в росте растений, у животных — в способности ощущать и воспринимать. "В той религии сначала ничего не говорится о потустороннем Боге, ничего о том, что пребывает вне мира. В ней говорится о том, благодаря чему можно найти силу для прогресса человечества".
     В Атлантиде вся окружавшая людей природа говорила с ними воспринимаемым языком. Мудрость (Weisheit, содержавшаяся в водах — Wassern) звучала к ним в Тао. В нашем языке в капле росы (Tau) мы имеем выражение того же самого, чем было слово Тао, открывавшее людям мудрость воды. По латыни Tau означает ros и crux. Ros-crux означает то же самое, что знак Тао, крест и росинку (Tau) на растении. Таково эзотерическое значение креста с розами". 265, с. 324-325, 335

     134. "... если мы рассмотрим более подробно... Бога философов, то увидим, что он является тем Богом, которого, скажем, еврейская или, скорее, даже христианская религия называет Богом Отцом. Философия приходит к нему. ... мыслящая философия вообще не в состоянии прийти ни к чему иному, кроме монотеистического Бога Отца. Когда же у отдельных философов, например у Гегеля, появляется Христос, то Он взят не из философии — что можно доказать, — а из положительной религии". 153(4)

     137. "Христианство может ждать с философией, с теорией познания. И дело не в том, чтобы начинать теорию познания с постановки на острие какой-либо употребительной в теологии формулы, но в самом роде мышления. И я должен сказать: в книгах "Истина и наука" и "Философия свободы", несмотря на то, что они целиком возникли из философии, живет павлов (ап. Павла) дух. От этой философии можно найти мост к Духу Христа, как от естествознания можно найти мост к Духу Отца. Но от естественнонаучного образа мышления нельзя прийти к Духу Христа. Поэтому до тех пор, пока кантианизм, стоящий как философия на дохристианской точке зрения, будет как-либо господствовать в мире, философия все больше и больше будет затушевывать Христианство. Лишь неправильное, искаженное Христианство войдет в философию, если кантианизм будет господствовать в основе теории познания". 176(14)

     199. "Древнее мистериальное воззрение во всех вещах видело творческий движущий принцип, который оно познавало как принцип Отца. И когда от чувственно воспринимаемого переходили к сверхчувственному, то чувствовали: человек переходит к божественному принципу Отца. Таким образом, реалистические идеи и понятия схоластов были последним, что человечество искало в вещах природы как принцип Отца.
     Когда же схоластический реализм потерял свой смысл, то возникла возможность в европейской цивилизации говорить об атеизме. Ибо пока человек еще находил реальные мысли в вещах, он не мог говорить об атеизме. Что атеисты были уже среди греков — не следует понимать в современном смысле; они еще не были столь отчетливыми атеистами. Но следует сказать, что в Греции из элементарных человеческих эмоций возникла первая зарница того, что лишь позже нашло свое основание в развитии человечества. И настоящий теоретический атеизм пришел впервые с падением реализма, схоластического реализма". 220(11)

     252. "Гнозис есть не что иное, как отзвук древних ясновидческих понятий. С помощью древних ясновидческих понятий люди попытались понять Мистерию Голгофы. Но позже понимание этих ясновидческих понятий было утрачено и остались лишь абстрактные понятия".
     "Древнее ясновидчески-понятийное постижение было (в эпоху Мистерии Голгофы) пронизано люциферизмом, и это люциферическое пронизание древней ясновидческой системы понятий и есть гнозис. Поэтому против гнозиса должен был возникнуть некий род реакции". Люциферизация гнозиса привела к тому, что его представители утратили понимание принципа Отца, понимание материального. Развитие Христианства в первые столетия является борьбой с гнозисом. Кредо представляет собой ответ гнозису и его отвержение: внешнее исходит из принципа Отца, Христос воистину был связан с Иисусом, Его страдания не были видимостью и т.д. "Таково кредо 1У столетия. Оно поистине было баррикадой против гнозиса". 165(13)