216. "Благодаря отречению от всякого внутреннего единения с явлениями, теперь потеряли возможность перекинуть какой-либо мост между ними и человеческим существом. Когда я бегу, то я не спрашиваю: я ли это бегу или почва под моими ногами передвигается в противоположном направлении. Это положение, являющееся конечной точкой пути, пройденного человеческим разумом в нашу эпоху, представляет собой мщение Мирового Разума, расплату, взимаемую с нас за то, что мы отделили человека от мира явлений.
     В то время как Ньютон еще обладал уверенностью в абсолютном движении, в наши дни многие затрачивают достаточно усилий, чтобы доказать, в конечном итоге, что знание о движении утеряно одновременно с опытом и внутренним ощущением этого движения. В этом основа теории относительности, предназначенной опрокинуть доктрины Ньютона. Теория пришла в предназначенный судьбой час. Она должна была появиться в нашу эпоху, потому что для выхода из тупика, куда она нас загнала, для того, чтобы в действительности узнать, что такое движение или покой, надо самим принимать в них участие. Движение или покой, когда человек не переживает их внутренне, соотносятся одно с другим только как понятия относительные, релятивные". 326 (7)

     644. "Всеобщая основа бытия излилась в мир, она в нем как бы растворилась. В мышлении она является нам в своей самой совершенной форме, какой она является сама по себе и для себя. Поэтому, когда мышление что-либо связует и выносит какое-либо суждение, то здесь само излившееся в него содержание мировой основы устанавливает ту или иную связь. В мышлении нам не даются утверждения о какой-то потусторонней основе мира, но она сама субстанционально влита в это мышление. Мы имеем непосредственное прозрение в реальные, а не только в формальные основания того, почему выносится то или иное суждение. Суждение решает не о чем-то чуждом, а о своем собственном содержании. Нашим воззрением поэтому обосновывается истинное знание. Наша теория познания — действительно критическая. Согласно нашему воззрению, не только относительно откровения не может быть допущено ничего такого, для чего внутри мышления нет реальных оснований, но и опыт должен быть познан внутри мышления не только как явление, но и как нечто действенное. Посредством нашего мышления мы поднимаемся от лицезрения действительности как произведенной, к лицезрению ее как производящей".
     "Так сущность вещи обнаруживается лишь тогда, когда она приведена в отношение с человеком. Ибо только в последнем является для каждой вещи ее сущность. Этим обосновывается релятивизм как мировоззрение, как такое направление мышления, которое признает, что все вещи мы видим в том свете, который дается им самим человеком. Это воззрение носит также название антропоморфизма. Оно имеет много сторонников. Большинство из них однако полагает, что благодаря этой особенности нашего познания мы отчуждены от объективного бытия, каким оно является само по себе и в себе. Они думают, что мы воспринимаем все эти вещи через очки субъективности. Наше воззрение показывает нам как раз обратное. Мы должны смотреть на вещи через эти очки, если хотим проникнуть к их сущности. Мир знаком нам не только таким, каким он нам является, но он и является нам таким — правда только для мыслящего наблюдения, — каков он есть. Тот образ действительности, набросок которого человек создает в науке, есть ее последний истинный образ". 2(14)