BDN-STEINER.RU

ANTHROPOS
Энциклопедия духовной науки
   
Главная

Предметный указатель





РИМСКАЯ Империя

316. "Чего ждали люциферические силы от 4-й послеатлантической эпохи? Они ожидали, что в эту эпоху смогут овладеть всеми душевными силами греческого народа, которые сводились к вбиранию внутрь творений фантазии древних имагинаций халдео-египетской эпохи. Люциферические силы стремились сильно действовать на людей греческой культуры, чтобы те утончились. Тогда они мощно наполнили бы, я бы сказал, дистиллированными имагинациями всю суть греческого, чтобы греки некоторым образом целиком вошли в душевный мир в повседневном мышлении, чувствовании и волении, которые целиком состояли бы из утонченных, доходящих до фантастического созерцания истонченных имагинаций. И если бы грек не развивал в душе ничего другого, кроме этих истонченных фантазий-имагинаций, если бы он целиком наполнил себя этими истонченными чувство-имагинациями, тогда люциферические силы этого греческого человека, а с ним и большую часть человечества, вообще утащили бы из земной эволюции и включили бы в свой люциферический мир. Таково было намерение люциферических духов. Это было их надеждой с древнеатлантических времен — достичь в 4-м послеатлантическом периоде того, что не удалось в Атлантиде: вчленить человечество в космос на той ступени, которой оно достигло в то время. Люциферические силы хотели ни более ни менее как создать для себя мир, необычный, особый мир, в котором без земной тяжести люди жили бы в совершенной сверхчувственной легкости, и в этот необычный люциферический мир люди ушли бы в жизни фантазии.
     Создать планетное тело с такими существами, взошедшими из сферы человечества к высшему развитию жизни фантазии, — такова была надежда люциферических существ. И они старались вовсю, дабы греков привести к тому, чтобы они как души ушли прочь от Земли. Тогда души мало-помалу покинули бы Землю, возникающие тела пришли бы в упадок. Возникли бы лишенные "я" индивиды. Земля пришла бы в упадок, и возникло бы особое люциферическое царство. Но этого не произошло. Почему? Потому что в среду обожествленного безумия греческих поэтов — выражаясь словами Платона — примешалось гениальное величие греческой философии, греческой мудрости. Греческие философы: Гераклит, Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Парменид, Сократ, Платон, Аристотель, — они спасли гречество от полного одухотворения в жизни фантазии. Они удержали гречество на Земле. Они явились той властью, что даровала крепчайшие силы для удержания гречества в земной эволюции".
     Стремясь к своей цели, люциферические существа нуждались в поддержке, и им ее оказали ариманические существа. Так должно быть всегда. Под действием ариманических существ римская культура должна была приобрести совершенно определенный облик.
     "Ариманические силы рассчитывали на то, что через римство на Земле возникнет некий род окоченения в абсолютной слепой покорности, в слепом подчинении Риму. Чего хотели ариманические силы — это распространения по всей известной тогда Земле римского царства, которое должно было охватить собой всякую человеческую деятельность, которое с сильнейшим центризмом и грубейшим применением силы должно было управлять всем из Рима. В определенном смысле это была бы исходящая из Европы широко распростертая государственная машина, вобравшая в себя всю религиозную и всю художественную жизнь и подчинившая их себе. На большую государственную машину рассчитывали ариманические силы, которая истребила бы все индивидуальности, так что каждый человек, каждый народ был бы лишь элементом в том большом государственном механизме".
     Ариманическим силам противодействовали римские идеалы: юридические, политические, солдатские идеалы. Но их, конечно, было недостаточно, ибо искушения ариманических сил были повторением их искушения в атлантическую эпоху и обладали безмерной силой и мощью. И тем не менее они были преодолены. Силой, отразившей натиск ариманических сил, была бесцеремонность римлян, их жестокий эгоизм, постоянные накаты эмоциональности. Римская история — это борьба против ариманических сил. Ее хаотичность, себялюбие как раз служили нужной цели. Когда в Рим пришло Христианство, то выступившие духовные сумерки папства были попыткой ариманических сил в таком видоизмененном римстве механизировать культуру нового времени. Противодействием им здесь явилось нашествие народов с севера. Они спасли человеческое "я".171 (2)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

317. "Зрелым для развития "я", прежде всего, оказался тот угол западных стран, который включал в себя западную Азию, южную и среднюю Европу. "Я" должно было развиваться именно через столкновение романских народов с германскими...".148 (11)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

323. "В именах семи (римских) царей вы можете найти отзвук семи принципов человека. Это идет так далеко, что пятый царь, этруск, приходит извне. Он представляет собой часть Манаса ...соединяющего три низших члена с тремя высшими. ...Республиканский Рим есть не что иное, как человеческая мудрость, сменившая древнюю жреческую мудрость".99 (12)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

325. Нерон, как посвященный, понимал, что древнему миру приходит конец. Но, как неправомерно посвященный, он обладал всеми дьявольскими чертами таких посвященных, и новый, грядущий мир ему не подходил. "Поэтому характерно его высказывание, что ему нет ничего милее, чем закат мира. Его слова характерны: Когда мир погибнет в огне, то это доставит мне особую радость!" И в своем безумии он велел поджечь Рим, надеясь, что этот пожар перекинется на весь мир.175 (12)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

326. "Политически римляне победили греков; духовно греки победили римлян".


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

327. Всю греко-латинскую эпоху можно разбить на три периода: первый — от 747 г. (основание Рима) до 27 г. до Р.Х.; второй — от 27 г. до 693 г. по Р.Х.; третий — от 693 г. до 1413 г. "В первый период человеческие души развивались из внутренних основ человеческого развития (имеются в виду люди, жившие в бассейне Средиземного моря), так что как души они теряли связь со всеобщим духовным миром". Предыдущее развитие души ощущающей в египетскую культуру эту связь переживало постоянно. "И в отношении этого космического чувства в VIII столетии до нашего летоисчисления наступил кризис, настоящая катастрофа в среде человечества". Иссякло старое ясновидение, а с другой стороны восходила греческая культура, в основе которой лежало переживание человеком самого себя как обособленного существа, а не как члена космоса. Человеческую всеобщность, всеобщую человеческую жизнь переживал он теперь в себе.
     "С одной стороны, мы имеем поток живущего в той культуре человечества, а с другой — тот поток, внутри которого разыгралась Мистерия Голгофы. Оба они протекают некоторым образом рядом один с другим. Такое могло происходить благодаря тому, что в то время, как совершалось божественное событие, человек, культурный человек, отпал от богов, жил жизнью, не имевшей никакой непосредственной связи с духовным. ...
     Такое отношение проходящих рядом друг с другом внешней культуры и мистериального события было немыслимо ни в один из предыдущих культурных периодов человечества... всегда протекавших в тесной связи с Божественно-духовным".
     Во второй отрезок времени (27-693 гг.) профаническая культура Средней Европы приняла Событие Христа, но чисто внешне, так что продолжала держаться вдали от внутреннего понимания Мистерии Голгофы. "Все, что могло вести к пониманию Мистерии Голгофы, объявлялось ересью; и при этом пытались облечь в тривиальные формулы то, что в эти формулы ни в малейшей степени облечься не может".
     Понять этот период можно в том случае, если иметь в виду, что "человечеству была определена вера, что все человеческое познание, все человеческие ощущения годятся лишь для чувственного, посюстороннего". Кончилось все тем, что в VIII, IX вв. над европейским человечеством простерся род затмения в отношении связи человеческой души со сверхчувственным. И такое явление, как Бернард Клервоский (1091—1153), типичное для того времени, являет нам полное энтузиазма стремление остаться по ту сторону физически-чувственного. "Он говорит: меня может постичь грех; правильное же есть нечто такое, что протекает само для себя, что некоторым образом протекает по ту сторону потока, в который вылетела (упала) человеческая душа".
     Весь 3-й отрезок греко-латинской культуры проходит в стремлении доказать, что с человеческими идеями и понятиями не следует стремиться понять, что происходит в духовной действительности. Это следует передать откровению. Так образовалась сила церкви: не просто из теологических импульсов, но через направление сил познания, собственных сил души лишь на физически-чувственную жизнь, а не на познание сверхчувственного. Понятие веры образовалось не в первые столетия, а позднее. "Это понятие веры означает: в Божественно-духовное можно только верить, но знание о нем невозможно". Наследием такого представления мы живем и поныне.
     В 5-й послеатлантической эпохе эта тенденция вообще вылилась в отрицание сверхчувственного. "Развилась вера, что сверхчувственное вообще лишь измышлено человеком и никакой реальностью не обладает. Если действительно хотят понять происхождение материализма исторически-психологически, то его следует искать в церкви. Естественно, церковь также есть лишь внешнее выражение более глубоких, действующих в развитии человечества сил, но действительное познание человеческого развития поймут лишь тогда, когда совсем точно увидят, как одно действительно возникает из другого. Правоверные в 4-й послеатлантической эпохе говорили: человеческая способность познания предназначена лишь для понимания чувственных взаимосвязей; сверхчувственное должно быть предоставлено откровению, о нем нечего говорить, ибо всякие разговоры ведут к ереси, к заблуждениям. — Современный марксист, современный социал-демократ, они являются верными сыновьями того воззрения и последовательно выводимы из католицизма предыдущих столетий. Они говорят: всякая наука, достойная этого звания, может трактовать лишь только о чувственно-физических событиях; духовной науки быть не может, т.к. нет никакого духа; духовная наука есть не более, чем наука об обществе, о человеческой совместной жизни".
     "Людям говорили: ваши человеческие силы должны ограничиваться едой и питьем, а что сверх того происходит в мире — это живет над вами. Но так поступать в Западной Европе не могли; так могли поступать в Восточной Европе, и в этом состоит смысл раскола церкви на западную и восточноевропейскую. В Восточной Европе человек действительно был ограничен чувственным миром и в нем должен был развивать силы. А в мистериалъных высях, совершенно не касаясь чувственного, должно было развиваться то, что затем вело к ортодоксальной религии. Здесь было действительно строго разделено то, что человек выносил из своего человеческого, и то, что действительно было духовным миром, что как одно-единственное веяло и жило в парящем над людьми культе.
     И что могло здесь развиться? В различных нюансах здесь должно было развиться ощущение: значением, действительностью обладает, собственно, только чувственно-физическое. Можно сказать: силы которыми не пользуются, но обращаются с ними так, что запирают их в себе, не развиваются, чахнут. И если человек столетиями удерживается от того, чтобы в своем духе постигать сверхчувственное, то его силы остаются без употребления и исчезают полностью. И это полное их исчезновение мы находим в современном социалистическом мировоззрении. Несчастье состоит не в социализме, а в том, что он полностью отклоняет духовно-сверхчувственное и вынужден поэтому ограничить себя одной только социальной структурой животного в человеке. Эта социальная структура животного в человеке подготовлена надломом сверхчувственных сил в человеке. Она возникла благодаря тому, что люди были вынуждены сказать себе: мы совсем не хотим, познавая и переживая, наши души связывать с тем, что, собственно, составляет поток их жизни как таковой, который вызывает наше блаженство и в который вплетена Мистерия Голгофы.
     С чем это связано? Это связано с тем, что в 4-м послеатлантическом периоде с совершенно особой силой действовали люциферические силы. Они отделили людей от космоса; ибо эти силы постоянно стремятся изолировать человека эгоистически, отделить его от всего духовного космоса также и в знании о его связи с физическим космосом. Поэтому не было никакого естествознания в эпоху наивысшего расцвета этого отделения. Там господствовало люциферическое. И можно сказать: то, что тогда действовало в разделении чувственного знания и сверхчувственной догматики, было люциферического рода. Люциферическому противостоит ариманическое. Это два врага человеческой души. Отдача сверхчувственных человеческих сил умиранию — что затем привело к животной форме социализма, который теперь, опустошая и разрушая, должен охватить человечество — возводима к люциферическим силам. Новое, что развивается в наш век, имеет иную природу; оно более ариманической природы. Люциферическое хочет изолировать человека, отделить от духовно-сверхчувственного, предоставить его переживаниям в себе иллюзии всеобщности. Ариманическое же, напротив, нагоняет страх перед духовным, не позволяет подойти к духовному, создает иллюзию, будто бы духовное для человека недостижимо. Если люциферическое удержание человека от сверхчувственного носит более воспитательный, культурно-воспитательный характер, то ариманическое удержание от сверхчувственного, основанное на страхе перед духовным, в эпоху с XV в. прорвалось более природным образом. Люциферическое отделение от духа в жизни в большей степени смогло выступить под покровом ортодоксального Христианства на Востоке, ариманическое... — на Западе... в элементе американской культуры.
     Подобные истины, может быть неудобны, но... порядок в нашем хаосе восстановят лишь тогда, когда различные течения распознают в их истинном виде". 181 (20)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

116. "Римская Империя пришла к закату в силу разных причин, но одной из существенных был невероятно сильный отток золота на Восток; широко распростeртая империя обеднела золотом. Это не пошло на пользу римлянам, привыкшим в учреждениях своей империи пользоваться золотом. ... и когда его не стало, то это повело к упадку. Вторгшимся же с севера народам это было нипочeм... ибо всe у них было организовано на натуральном хозяйстве". "
     Так из события, называемого переселением народов, возникло то, что можно назвать заменой хозяйства, основанного на золоте, натуральным хозяйством, как более подходящим для тех условий жизни.
     Европа постепенно стала такой, что Каролинги были вынуждены считаться с отношениями, в которых приходилось обходиться без значительной циркуляции золота".180(16)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

127. В 1108 г. родился Дандоло Венецианский (Энрико, 1108-1205; с 1192 г. — венецианский дож). В Константинополе он был ослеплен турками, однако и будучи слепым управлял Венецией, той Венецией, что внесла в духовное ариманический дух. "Это значительный момент мировой истории, когда этот дож Дандоло захватил Константинополь и ранний дух крестовых походов перевeл в поздний дух крестовых походов". Вначале крестовые походы имели целью силу веры соединить со святыми реликвиями, с фактическим событием Мистерии Голгофы. Но когда в них вступила Венеция, реликвии стали трактоваться как биржевые ценности. "Распространилась капиталистическая аура; Дандоло — это инкарнация ариманического духа!" А ранее этим же путeм из Римской Империи золото ушло на Восток. Так римское золото действовало с одной стороны, восточный гнозис — с другой. Затем пошли крестовые походы от Рима и параллельно им попытка сместить Рим, противопоставив ему Иерусалим: Готтфрид Буллионский.181(18)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Кризис познания

180. "Падение римского государства в связи с выступлением народов, приходивших с востока — с т.наз. переселением народов, — есть историческое явление, на которое всe снова должен обращаться взор духовного исследователя. Ибо современность содержит ещe много последствий этих потрясающих событий.
     Состояние связанности с божественно-духовными сущностями и отъединeнности от них — о чeм так много говорилось в этих рассмотрениях — происходит в ходе времeн с различной интенсивностью. В древние времена это было силой, вмешивавшейся путeм мощного вершения в развитие человечества. В греческом и римском переживании первых веков Христианства эта сила невелика. Но она существует. Пока грек или римлянин полностью раскрывал в себе душу рассудочную, или душу характера, он чувствовал бессознательно, но значимо для души, что отъединяется от божественно-духовной сущности, в нeм становилось самостоятельным человеческое. Это прекратилось в первые века Христианства. Смутные проблески души сознательной ощущались как связь с божественно-духовным. Снова развивались назад — от большей самостоятельности души к меньшей. Христианское содержание не могли принять в человеческую душу сознательную, ибо еe самоe не могли принять в человеческую сущность. Таким образом, это христианское содержание ощущали как нечто данное извне духовным внешним миром, а не как что-то, с чем срастались своими силами познания.
     Иначе было у вступавших в историю, приходивших с северо-востока народов. Они прошли стадию души рассудочной, или характера, в таком состоянии, которое ощущалось ими как зависимость от духовного мира. Впервые они начали ощущать нечто от человеческой самостоятельности, когда в начальную пору Христианства забрезжили первые силы души сознательной. У них душа сознательная выступила как нечто связанное с сущностью человека. Они ощущали себя в радостном, внутреннем раскрытии сил, когда в них оживала душа сознательная. В эту распускающуюся жизнь брезжущей души сознательной вошло у этих народов содержание Христианства. Они чувствовали его как нечто оживающее в душе, а не данное извне. Таково было настроение, с каким эти народы подошли к Риму и ко всему с ним связанному. Таково было настроение арианства по отношению к афанасианству. Во всемирно-историческом развитии существовала глубокая внутренняя противоположность.
     Во внешней для человека душе сознательной римлянина или грека сначала действовала не вполне соединяющаяся с земной жизнью, а лишь в неe излучающаяся божественно-духовная сущность. В начинающей брезжить душе сознательной франков, германцев и т.д. из божественно-духовного слабо действовало то, что могло связать себя с человечеством. В дальнейшем христианское содержание, жившее в парившей над человеком душе сознательной, распространилось в жизни; а то, что было соединено с душой, осталось как некое побуждение, как импульс пребывания во внутреннем человека, ожидая своего раскрытия, которое может наступить лишь при достижении известной стадии в раскрытии души сознательной. Начиная с первых веков Христианства и вплоть до эпохи развития души сознательной, как закономерная жизнь духа, человечеством владеет духовное содержание, с которым человек не может соединиться в познании. И поэтому он соединяется с ним внешне; он "объединяет" его и раздумывает о нeм, поскольку ему не достаeт душевных сил, чтобы установить познающую связь. Он различает область, куда проникает познание, и область, куда оно не проникает. Получает значимость отказ от применения душевных сил, которые, познавая, поднимаются в духовный мир. И наступает время, поворот от XVII к XVIII веку, когда силами души, направленными на духовное, познавая, отвращаются от духовного вообще. Начинают жить лишь в тех силах души, которые обращены на чувственно-воспринимаемое.
     Силы познания становятся тупыми по отношению к духовному особенно в XVIII в. Мыслители утрачивают в своих идеях духовное содержание. В идеализме первой половины XIX в. они выставляют бездуховные идеи даже в качестве творящего содержания мира. Таковы Фихте, Шеллинг, Гегель. Или они указывают на сверхчувственное, которое улетучивается, ибо оно лишилось духовности. Таковы Спенсер, Джон Стюарт Милль и др. Идеи — мертвы, когда они не ищут живого духа.
     Духовный взгляд на духовное утерян. "Продолжение" древнего духопознания невозможно. Душевные силы, в то время как в них раскрывается душа сознательная, должны стремиться к обновленной элементарной, непосредственно живой связи с миром духа. Наше мировоззрение хочет быть таким устремлением.
     В духовной жизни эпохи именно ведущие личности не знают, чего она хочет. И широкие круги, следующие за этими вождями, пребывают в таком же положении. Вожди живут в таком душевном содержании, которое постепенно совершенно отвыкло пользоваться духовными силами. Возврат к ним для них равносилен тому, как если бы хотели заставить человека пользоваться парализованными членами. Ибо с XVI в. до второй половины XIX в. высшие познавательные силы были парализованы. И человечество совершенно не сознавало этого; оно считало особым прогрессом одностороннее употребление познания, обращенного на чувственный мир".26(180-182)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     144
. "От мировых импульсов остаются определенного рода тени, которые продолжают затем действовать дальше, когда новое уже здесь; и должен быть увиден их люциферический или ариманический характер. Это люциферически-ариманическое должно идти дальше с развитием, но его не следует переоценивать; оно должно быть увидено именно в своем люциферическом и ариманическом характере. Имеются тени от Соломонова храма, ... от эллинизма, тени Римской Империи. Два тысячелетия назад это было почти само собой разумеющимся, что из этой троичности — из души, духа и тела — родилось Христианство. Но душа, дух и тело не могут исчезнуть немедленно. Они продолжают некоторым образом действовать и далее. Сейчас наступило время, когда это обстоятельство должно быть увидено, когда должна быть увидена уникальность Импульса Христа. ... Нужно научиться отличать тени от света. Это является задачей человечества настоящего времени и будущего. ... Мы видим ныне тени Римской Империи в римском католицизме. Эти тени не есть Христианство — это только тени Римской Империи, в которой было рождено Христианство и в формах которой все еще продолжает жить то, что в то время смогло образоваться как структура Христианства. Но мы должны научиться, все человечество должно научиться отличать тень древней Римской Империи от Христианства. ... В строении этой христианской церкви живет то, что жило в Римской Империи от Ромула до цезаря Августа. Заблуждение возникает только по той причине, что в этом теле было рождено Христианство.
     В этом отношении Соломонов храм также является отставшей тенью. Что было тайной Соломонова храма, за небольшим исключением, почти без остатка перешло во все масонские и другие тайные общества нашего времени. ... продолжает жить через эти тайные общества, является тенью древнего иудаизма, тенью эзотерического служения Иегове, даже в тех случаях, когда в эти общества не принимают евреев. ... Тень греческого духа ... ныне является, несмотря на все прекрасное, связанное с древней Грецией, несмотря на эстетическое и т.п. значительное содержание этой Греции, несмотря на всю действенность древнегреческого в наше время, — все это является современным мировоззрением образованного мира, который употребил все это на то, чтобы над человечеством разразилась эта ужасная катастрофа (война). Когда был жив эллинизм с его мировоззрением, то это было совсем другое. Все правомерно в свое время. Взятое в абсолютном смысле, оно продолжает жить как антиквариат, а затем становится тенью самого себя. ... Аристотелизм еще являет собой нечто от древнегреческого величия, но аристотелизм в новых одеждах есть материализм. Христианство было рождено в иудейской душе, греческом духе и римском теле, и все три оставили свои тени. Сквозь наше время как трубный глас Ангелов идет призыв увидеть все это в его истинной сущности, смотреть сквозь тени на свет".
     "Добрую волю должен искать человек, чтобы найти путь сквозь тени к свету. Ибо тени очень сильно дают о себе знать. Тени заявляют о себе через тех людей, которые сами очень мало страдают от великих мук, выносимых человечеством в наши дни, и которых лишь в малой степени или даже совсем не затрагивает та безграничная боль, что пронизывает мир. ... Нужно перестать слушать тех, кто, в силу занимаемого положения, хочет отстаивать лишь старые тени, но нужно прислушаться лишь к своему собственному, которое может говорить достаточно отчетливо, если только человек не заглушает его всем тем, что раздается как внешние теневые утверждения".
     "Подлинно человеческий облик стоит искаженным перед людьми, облик, несущий на себе одеяния, сотканные из теней, соединяющий в себе мысли, ощущения, чувства и волевые импульсы всего того, что человечество приобрело на наклонной плоскости и продолжает приобретать.
     Но кто в состоянии направить свой взгляд на этот облик, чье одеяние соткано из теней, тот подготовит себя к тому, чтобы правильным образом посмотреть на то дерево ... что хочет светить во тьме как истинно Рождественское дерево, под которым лежит освещенный Рождественским светом младенец Христос Иисус". 187(2)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     85
. "Альба Лонга — это длинное жреческое одеяние. Этим словом обозначался исходный момент римское истории, но это было мистериальной тайной. Говорили: идут времена, когда судьбы войдут в область Альба Лонги". 103(8)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

  Оглавление          Именной указатель Предметный указатель    Наверх
Loading


      Рейтинг SunHome.ru    Рейтинг@Mail.ru