366. "Но еще одно связано с особенностью пятой послеатлантической эпохи, что человеку следовало бы каждый день заново записывать в душе, чего он не должен бы забывать, хотя именно это он особенно склонен забывать: борцом за спиритуальное должен быть человек в пятую послеатлантическую эпоху; он должен пережить, что его силы засыпают, если он не подстегивает их на завоевание спиритуального мира. В наибольшей мере человек предоставлен своей свободе в пятую послеатлантическую эпоху! ...Идеей человеческой свободы должно быть испытано все, что постигает человека в этой эпохе. Ибо усни человеческие силы — и все до некоторой степени могло бы впасть в еще более худшее состояние. В пятой эпохе человека не следует вести как ребенка. Хотя некоторые братства видят идеал в том, чтобы вести его именно так, как это было в 3-й и 4-й послеатлантических эпохах. Но они не правы; они не делают того, что нужно человеческому развитию. ...Особенно важно в наше время говорить об истине. ...Дальше не следует идти, как только до рассказа, до сообщения об истине; дальнейшее должно проистекать из свободного движения".178 (8)

Действие Плеромы. Шаманизм, сатиры и фавны

343. "Духовный мир в течение многих столетий как милость посылал человечеству сверху откровение Плеромы. Человечество видело этот полный свет, этот в свете и через свет открывающийся в идеях мир. И вот перед этим миром был распростeрт своего рода покров. Лишь в Азии остались декадентские остатки — знание о том, что было за покровом. Перед Европой покров простирался вертикально от земли до неба. Его нижнее основание проходило по Уралу, по Волге, через Чeрное море до Средиземного моря. Представьте себе, что здесь для Европы возведена "обойная" стена колоссальных размеров, проходящая по пути, который я показал, стена, через которую нельзя видеть, а позади неe, в Азии, развиваются последние декадентские остатки видения Плеромы. В Европе этого больше не видят, поэтому здесь развивается внутренняя мыслительная практика, без видения в духовном мире. ... По ту сторону "обойной" стены, на Востоке, возникла культура, которая таковой вовсе не является, которая наколдована в земно-физических формах в подражание тому, что должно в ткании духа переживаться плероматически. Господство и ткание духовных существ в Плероме должно некоторым образом нисходить на Землю — в камни, в куски древесины; и вот, в воздействии их одних на других стали искать нечто от такого духовного действия, стали, если я могу так выразиться, подгонять это под действие и бытие духовных существ в Плероме.
     Что, собственно говоря, лишь боги делают между собой, мыслилось как деяние физически-чувственных идолов. Служение идолам стало на место служения богам. И то, что может быть названо худшим действием восточной, северо-азиатской восточной магии, — это является неправомерным перенесением в чувственное фактического мира Плеромы, к которому некогда человек поднимал душевный взгляд. Магическое колдовство шаманов и их отзвук в средней и северной Азии — южная Азия, конечно, также заражена этим, но одновременно остаeтся и сравнительно свободной от этого — это упадочные формы древнего воззрения на Плерому. Физически-чувственное колдовство выступило на место участия человеческой душевной деятельности в божественном мире Плеромы. Что душа должна делать и некогда делала — этого пытаются достичь с помощью чувственно-физических колдовских средств. Целиком ариманической стала деятельность Плеромы на Земле в том, чем здесь стали заниматься. ... Т.обр., если перемещаться от Урала и Волги далее на восток, то мы там находим примыкающий к человеческому земному миру астральный мир, где в столетия от позднего средневековья и до настоящего времени практикуется ариманизированная магия некими духовными существами, которые в своeм эфирно-астральном строении хотя и стоят над человеком, но своим душевным и духовным строением остаются ниже человека. Через всю Сибирь, через Среднюю Азию, через Кавказ, повсюду там в мире, непосредственно граничащем с земным, ужасные ариманические эфирно-астральные существа занимаются коренящимся в астральном и земном ариманическим колдовством. И это действует заражающе на людей..."
     Исходя из духовного созерцания природы, греки говорили о фавнах и сатирах, вотканных в земное свершение. "Те фавны и сатиры, примерно на переходе от III-го к IV-му христианскому столетию, все перебрались в области Урала и Волги и на Кавказ. Это стало их родиной. Там они проделывали своe дальнейшее развитие". По другую (европейскую) сторону этого космического занавеса развивались только мысли, диалектика, логика, идеальные понятия о земном мире, "всe то, что означает человеческое наслаждение, человеческое удовольствие, хорошее самочувствие в чувственном бытии. В чистое употребление рассудка, который развивался, примешивались земно-человеческие, люциферические вожделения.
     Но благодаря этому рядом с тем, что развивалось как стремление к разуму и идеальному праксису, непосредственно на границе земного мира развился другой, астральный мир: развился астральный мир, который, так сказать, находился среди тех, кто так чисто, как Джордано Бруно или Галилей, а также и те, кто был позже их, стремились к выработке земного мышления, стремились к земным мыслительным максимам и мыслительной технике. Среди них возникли существа астрального мира, которые теперь вбирают в себя всe это, а также и религиозную жизнь. ... И так постепенно чисто мыслительные стремления получили чувственно-физический характер. ... Земные удовольствия людей (в XVIII в., особенно в XIX в.), ставшие рафинированными, связанные с рафинированным познанием благодаря мыслительной технике, развили в людях элемент, ставший питанием для неких астральных существ; этот элемент исходил из мышления, ставшего необыкновенно острым, но обращенного на простое пронизание чувственного мира.
     Возникли такие теории, как марксистская, которая вместо того, чтобы мышление возвышать в спиритуальное, ограничивается простым плетением чувственно-физических сущностей, чувственно-физических импульсов. Это было чем-то таким, что постоянно увеличивало возможности для определeнных люциферических существ, ткущих на этом астральном плане, захватить человеческое мышление. Мышление людей стало насквозь пронизанным тем, что тогда мыслили некоторые астральные существа, которыми западный мир был столь же одержим, как Восток — наследниками шаманов.
     И так, наконец, возникли фигуры, которые были одержимы такими астральными существами, которые в остроумно-чувственное земное мышление ввели человеческие вожделения. Так возникли те существа, которые с астрального плана делали одержимыми собой ,i>Ленина и других его товарищей. ... На восток и на запад от Урала и Волги, на астральной территории Земли интенсивнейшим образом стремятся к некоему космическому браку существ. Жизненный воздух одних из них образует люциферическое мышление Запада, а у существ с востока до Урала, на примыкающей к тем областям астральной территории, жизненный элемент образует заземлeнная магия прошлой деятельности Плеромы. Эти существа ариманической и люциферической природы стремятся соединиться. И на Земле имеется совершенно особая астральная территория, на которой люди живут и имеют задачу всe это прозревать. И если они эту задачу исполняют, то исполняют нечто такое, что грандиозным образом возложено на них во всеобщем развитии человечества.
     Но если они отворачивают от этого свой взгляд, то изнутри, душевно становятся всем этим одержимыми, одержимыми тем пылким браком, который в космическом смысле заключают между собой азиатские ариманические существа и европейские люциферические существа, которые со всем космическим вожделением стремятся к соединению и порождают ужасно душную астральную атмосферу, делают людей одержимыми собой. Так постепенно на восток и на запад от Урала и Волги возникла астральная область, поднимающаяся непосредственно от земной поверхности, которая является земной астральной областью для существ, которые суть метаморфизированные фавны и сатиры.
     Когда мы сегодня смотрим на восток Европы, то видим не только людей, если хотим видеть всю действительность, но видим и то, что на протяжении средних веков и в новое время стало некоего рода раем для фавнов и сатиров, проделавших свое развитие, метаморфозу. ... нижняя часть их тела козлиная, совершенно по особому одичавшая, так что наружу она выступает, благодаря вожделениям как светящаяся, блестящая козлообразная форма, в то время как вверху она имеет необыкновенно интеллигентную голову, голову, обладающую некоторого рода блеском, но которая является отображением всевозможного люциферического, рационалистической рафинированности. Облик — средний между козлом и медведем, рафинированный в вожделениях, и к нему притянуто невероятно умное физиономически человеческое. Таковы эти существа, населяющие рай сатиров и фавнов. ... И надо всем таким вот образом происходящим, я бы сказал, танцует отставшее человечество со своими притупленными понятиями и описывает только земное, тогда как в земном развeртываются подобные вещи, которые поистине не менее принадлежат этой действительности, чем те, которые человек видит чувственными глазами и может понимать чувственным рассудком.
     Что разыгрывается между Азией и Европой, впервые можно понять, лишь поняв это в его астрально-духовном аспекте, можно впервые понять, рассмотрев то, что как упадочный шаманизм осталось от действительности в Средней и Северной Азии, что там как современный декадентский магизм вожделенно стремится к космическому браку с тем, что на внешнем основании получило имя большевизм. Да, к западу и к востоку от области Урала и Волги стремятся к браку магизм и большевизм. Что разыгрывается там, является человечеству потому непонятным, что оно принимает своеобразную форму мифа, потому что люциферически-духовное большевизма соединяется со ставшими совершенно декадентскими формами шаманизма и переходит в области, лежащие за Уралом. С запада на восток, с востока на запад разыгрываются, т.обр., события, являющиеся, по сути, событиями рая сатиров и фавнов. ... Внешне, можно сказать, это выглядит так, что скопляются облакообразные духовные облики, чем далее они проникают на восток к Уралу и Волге; при этом нижняя часть их тела остаeтся неразличимой — впечатление такое, что эти облики, скопляясь, выглядят вожделеющими, рафинированными головами, как если бы человек утратил остальное тело и стал одной головой. С др. стороны, с востока, к области Урала и Волги идут метаморфизированные сатиры и фавны, чья козлиная природа стала медвежьей природой, и которые чем дальше идут на запад, тем больше теряют головы; и в астральной сфере совершается их брак. ... Так возникают эти метаморфизированные, снабженные сверхчеловеческой головой образования, так возникают в астральной сфере эти метаморфизированные сатиры и фавны. Они жители Земли, как и физические люди. Они движутся внутри того мира, в котором движется и человек. Они соблазнители и искусители физических людей; поскольку могут делать людей одержимыми собой. Тогда случается так, что люди верят, будто всe, что они делают, происходит от их собственного существа, тогда как в действительности они это делают в этой области потому, что внутренне, в крови, они пронизаны такими существами с медведеобразными телами, идущими с востока, и со сверхчеловеческими метаморфизированными европейскими головами.
     Подобные вещи сегодня подобает постигать с той же силой, с какой некогда формировались мифы. Ибо лишь когда мы сможем сознательно войти в область имагинативного, мы сможем сегодня понять то, что мы должны понять, если хотим и должны сознательно стоять в развитии человечества". 225 (7)

Полярность

1218. "Вглядитесь в мир Востока, в то, что там восходит из глубин народного, тогда обнаруживается — поскольку Восток в отношении пра-элемента полностью пришел в упадок и не сознает больше самого себя, поскольку Восток позволил затенить себя тем, что я характеризовал как наивнейшие радикальные побеги Запада, — что, собственно говоря, основные нюансы ощущений Востока можно найти, только возвращаясь к прошлым временам и учась у них. Конечно, все, что содержалось в человечестве Востока в прошлом, содержится в нем и теперь, но сегодня все это “пролилось”. Что жило на Востоке, что на Востоке пронизывало души, все это, в конце концов, живет во внешних побегах там, где этого больше не понимают, где это стало суеверным культом, стало лицемерным бормотаньем попов в ортодоксальном русском культе, которого не понимают и те, кто его совершает. Это одна линия, идущая от древнего индуизма до хныкающих формул русского культа, лицемерно звучащих на устах толпы. Ибо вся изживающаяся в этом предрасположенность, дающая Востоку его душевный отпечаток и поныне, но в подавленном виде, есть предрасположенность к развитию той духовной конституции, что ведет человека за порог рождения, в жизнь еще до зачатия. Первоначально мировоззрение и религиозность, пронизывавшие Восток, были связаны с понятиями, которые Запад совершенно утратил. Запад, как я уже говорил, имеет понятие бессмертия, но не имеет понятия нерожденности. ... Восток же, благодаря особой предрасположенности своей души еще воспринимавшей в мысли, в представления имагинации, инспирации, благодаря этому особому содержательному изживанию мира представлений меньше смотрел на посмертную жизнь, а более на жизнь до рождения. И жизнь здесь, в чувственном мире, он рассматривал как такую, которая идет к нему после того, как он воспринял свою задачу до рождения, так что он должен проходить ее здесь в смысле полученной задачи. Существовала предрасположенность к тому, чтобы эту (земную) жизнь рассматривать как долг перед Богом, взятый до нисхождения в земное, плотское тело". Из такого мировоззрения должно было как само собой разумеющееся следовать прозрение в повторные земные жизни.
     В то же время, подчиненность задаче, полученной до рождения, наложила отпечаток на всю политическую, социальную и хозяйственную жизнь Востока. "Но эта жизнь, эта душевная конституция особенно подходит для того, чтобы человеческий душевный взгляд направить на духовное, чтобы наполнить человека сверхчувственным миром. Ибо он рассматривает себя здесь целиком и полностью как творение сверхчувственного мира, как нечто такое, что лишь сверхчувственную жизнь продолжает здесь через чувственную". Сегодня эта душевная конституция надломилась и выступает, я бы сказал, как бы из рахитичных членов души, например, у Тагора. 199(7)

1429. "Все задатки мышления у человека Востока таковы, что они склоняются к имагинации, если даже эти имагинации иногда, как у Вл. Соловьева, схватываются абстрактными понятиями". 200(3)

1430. Душа русского народа парит в высях, "в то время, как внизу действуют отдельные люди с их душевными силами; но до них не доходят силы Души народа. Поэтому мы видим у людей Востока, как отдельные душевные силы, которые еще не поняты как стадия развития, анархически действуют одна сквозь другую. Поскольку народнодушевное не вызывает в них внутренней гармонии, три душевные силы действуют анархично сквозь друг друга и не находят возможности прийти в гармоническое взаимоотношение". И это не нравится людям Запада. "Мужество и сила присущи натуре 3игфрида, смирение, непосредственная жертвенность — натуре Ильи Муромца". Последний чувствует Божественно-духовное в отдалении, а не как нечто непосредственное в его душе, чему он мог бы принести жертву как Высшему и служить как борец. 64 с.299-300

1433. "Славянские народы России в значительно большей степени, чем широкие массы немецких народов, призваны постоянно стремиться возвышать свою индивидуальность. Они зависят от отдельных личностей, которые обособленно, изолированно от народа открывают то, что должно открываться в среде народа. Поэтому еще долго, до восхода 6-й послеатлантической культуры, русская народная культура будет культурой откровения. Русский более, чем кто-либо другой, зависит от провидца, и он весьма восприимчив к тому, что ему дает ясновидящий". 186(6)
     "Эта душа родилась целиком из русской ауры, со всеми возможными свойствами русской души, хотя по происхождению Блаватская не была чисто русской. Но ее душа вплоть до визионарной жизни, вплоть до ее гениальности, которой Блаватская обладала в столь высокой степени, была русской..." 171(10)