232. "Ныне представляется невозможной чисто эстетическая культура". Прежде, в эпоху Гeте-Шиллера, "существовало то, что мы можем назвать эстетической совестью; это было тогда решающим вопросом жизни. Красота, вкус, художественное ощущение были тогда столь серьeзными и важными вопросами, как ныне политика и свобода. Искусство рассматривалось как нечто такое, чему надлежало играть решающую роль в приводном колесе культуры. Ныне это стало иначе". Толстой от искусства переходит к проповеди и социальному реформаторству.
     Рафаэль, Данте, даже Гомер — они выросли из своего времени, из жизни своей эпохи. Но так больше не было после смерти Гeте. Люди начинают, например, творить из одних только мыслей, вне связи с "духовной субстанцией своего времени". Вырастает пропасть между искусством и жизнью. Нашему времени стали чужды воззрения Шиллера, Гeте. 51(17,24)