116. "Как бы из скрытых, таинственных источников поднимаются при пробуждении человека сознательные силы из бессознательности сна. Это то же самое сознание, которое при засыпании погружается в темные глубины и снова восходит при пробуждении. То, что все снова пробуждает жизнь из состояния бессозна­тельности, и есть, в смысле сверхчувственного познания, третий член человеческого существа. Его назы­вают астральным телом".
     "Когда имеют в виду возникновение знания о находящемся перед нами предмете, то говорят об астральном теле. А то, что дает знанию длительность, обозначают как душу. Но в то же время из сказанного видно, как тесно связано в человеке астр.тело с той частью души, которая сообща­ет знанию длительность. Оба они до некоторой степени соединены в один член человеческого существа. Поэтому часто также это соединение обозначают как астр.тело. Если хотят обозначить точно, то говорят также об астр.теле человека как о теле душевном, а о душе, поскольку она соединена с ним, как о душе ощущающей".13 (2)

298. "Вернемся в древние времена, когда человек обладал даром инстинктивного ясновидения. Чело­век тогда не имел полного я-сознания. ... Его Я не было пробуждено. Ему было дано то, что думал Ангел, что чувствовал Архангел, что волил Архай". Древняя мудрость вовсе не была человеческой. Те­перь человеку надлежит ее обрести, с помощью Ангела, как собственную мудрость. Для этого ему на определенное время было необходимо оторваться от того, что думает в нем Ангел, Архангел. Но бла­годаря этому он пришел в тесную связь с земным бытием, что делает его свободным, с одной стороны, но с другой — обязывает своей силой устремиться к высшим Иерархиям, сделать возможным для них жизнь в его сознании. Для этого нужны мысли, полученные из духовнонаучных имагинаций, в которых Ан­гел может жить с нами. Связав с ним все наши чувства, мы достигнем царства Архангелов. Иначе человек может совсем утратить всякое чувство того, что в его эфирной субстанции господствует Архангел, а в физической форме — Архай. "Он должен научиться понимать момент засыпания и пробуждения". Ибо, ви­дите ли, продвигаясь к своему Я, человек приходит к переживанию его как приходящего из выс­ших Иерархий. Он становится самостоятельным существом, но по этой причине приходит в другое царство, в ариманическое царство.
     Итак: Я идет — и теперь именно бодрствуя — в царство Аримана (майя Аримана).
     Земная Форма идет в царство Архаев.
     Из человеческой формы нечто переходит в царство Архаев.
     Из человеческого эф.тела нечто переходит в царство Архангелов.
     Из челов. астр. тела нечто переходит в царство Ангелов.
     Опасность подпасть царству Аримана была особенно сильной в 333 г. до Мистерии Голгофы, Это было время, когда переходили просто к интеллекту, просто к логике. Затем наступила Мистерия Голгофы. И с 333 г. после Мистерии Голгофы настало время, когда человек должен был сознательно устремиться к царству высших Иерархий".
     Однако до сего времени он не выходит из ариманического царства. "Но это счастье для человека, что он живет не в действительном царстве Аримана, а в майе Аримана, в простой видимости. ... Поэтому он может выйти отсюда, но только свободно. Ибо образы, в которых мы живем, есть майя; вся интеллектуальная культура есть лишь образ. С 333 г. выход из нее стал свободным делом человека". Католи­ческая церковь приложила все силы к тому, чтобы этому помешать. И в этом отношении ее следует пре­одолеть. Сложите два числа: 333 г. до Рождества Христова и 333 г. по Рождеству Христову. Вы получи­те 666 — "число зверя", где особенно велика опасность утонуть в царстве зверя. Если во время сна Ангел, по причине материалистического настроения человека, не сопровождает его, то человек тогда прино­сит из сна ариманическую инспирацию. По этой причине так бурно нарастает в мире материализм. Ариман старается оторвать человека от его Ангела. Особенно сильно это выступило в 1914 г., когда сознание многих людей было замутненным, и основательно возросло ариманическое влияние.205(17.VII)

392. "В мире нужны люциферические силы, чтобы мы не дела­лись стариками уже в три года. В мире нужны ариманические силы, чтобы мы не оставались постоян­но детьми. Эти два рода противо­положных сил должны быть в че­ловеке.
     Дело заключается лишь в том, что эти противоположные силы должны быть уравновешены".

	Ариманическое	Люциферическое
телесно:	отвердение обызвествление	размягчение омоложение
душевно:	педантизм филистерство материализм сухой рассудок	фантастика мечтательность мистика теософия
духовно:	пробуждение	засыпание

     "Быть христианином — значит искать равновесия между ариманическим и люциферическим. ... Быть хри­стианином в телесном смысле означает: я усваиваю знания о человеке". Человек заболевает плевритом: это означает, что в нем слишком много люциферического, легкого, и ему для восстановления равновесия необходимо добавить тяжести, ариманического. (Нужен порошок, приготовленный из березовой коры).349 (13)

467. "Отношение человека к окружающему миру.

Круг Зодиака	1. Весь облик
Мир планет	2. Внутреннее движение
Элементарный мир	3. Действие органов
Земля	4. Обмен веществ

     "С этим движением (Земли вокруг своей оси) в его отношении к неподвижному небу связано внутреннее движение обмена веществ в человеке. Так что мы можем сказать: отношение обмена веществ в человеке к его обликообразующим силам есть отношение Земли к неподвижно­му звездному небу". Внутреннее движение в человеке совсем не такое жесткое, как внешне формирующаяся периферия. В человеке есть семь видов движения, с ними связаны отдельные органы, которые являются результатом этих движений (крови, лимфы, нервного флюида и др.). Например, кровь — это нечто внутренне подвижное в себе самом, обладающее своей витальностью; ее движение вызывает пульс сердца, а не наоборот.
     "Ища в космосе эквивалент этому, мы его находим, если посмотрим на движение планет, а именно, если мы изучим движение планет в связи с движением Луны. ... Действие планет на воздух, воду, на землю следует изучать так же, как изучают внутри человека, в циркуляции крови и других циркуляциях действие сил движения на органы. Происходит взаимодействие между элементами и движениями планет, а также имеет место соответствующее отношение между деятельностью органов и внутренними силами движения".
     "Когда вы просыпаетесь, то в отношении своей жизни вы вновь оказываетесь в той же связи с собой и внешним миром, как и при засыпании; моменты засыпания и пробуждения целиком соответствуют один другому; они отличаются лишь направлением.
     При пробуждении все идет от сна к бодрствованию, при засыпании — от бодрствования ко сну. Но в остальном они одинаковы. И если вы хотите движение обмена веществ представить линией, то это не будет прямая или просто кривая ли­ния, поскольку вы тогда не получите в ней пробуждения и засыпания... Это не может быть никакая другая линия, как только эта (см.рис.)". В точке совпадают засыпание и пробужде­ние, но направления разные. "И тут вы действительно можете отличить кругооборот дня от кругооборота ночи.
     Что из этого следует? Если вы поняли, что движение дневного обмена веществ соответст­вует движению Земли, то это движение не выразить точкой, оно не делает круга.
     Мы должны представить себе, что это движение другое, что это в действительности некоторым образом сдвигается вперед, и если рисовать действительное движение, то мы получим эту линию (лемниската). Происходит не просто вращение, но сложное движение Земли, так что каж­дая точка ее поверхности описывает такую лемнискату, которая соответствует той, что мы нарисовали для показа обмена веществ".
     "Мы можем говорить о дневном вращении Земли вокруг своей оси, но мы не можем говорить о том, что обычно называют годовым вращением Земли вокруг Солнца. Ибо Земля идет за Солнцем, и оба претерпевают одни и те же изменения".
     "Если бы Земля действительно вращалась вокруг Солнца, то земная ось не указывала бы постоянно на Полярную звезду, но точка, на которую она указывала бы, вращалась бы вокруг Полярной звезды. Но этого не происходит — ось всегда указывает на Полярную звезду. Именно ту линию, которую следовало бы видеть и которая соответствует движению Земли в отношении к Солнцу, ее не видят. По некоего ро­да винтовой линии движется Земля за Солнцем, как бы ввинчивается в Мироздание".
     Движению Солнца по кругу Зодиака, что выражается в перемещении точки весеннего равноденствия, которая делает круг за 25 920 лет, "...соответствует во внутреннем человека отношение, существующее между внутренними силами движения и обликообразующими силами".
     "Вы видите: тем, что очень крепко сидит в подсознании, своим обменом веществ, человек определен­ным образом, но лишь определенным образом, связан с суточным обращением Земли вокруг своей оси. Но он может из этого выйти. Почему?—Это может произойти потому, что человек, каким он является теперь, в отношении сил периферии, сил внутреннего движения, органов и обмена ве­ществ, является завершенным в отношении своей зависимости от внешних сил и теперь, некоторым обра­зом, со своей готовой организацией может быть вырван из этой взаимосвязи". Как мы не зависим без­условно от внутреннего ритма дня и ночи, так и в остальной жизни можно вырваться из ритма макрокос­моса. На этом зиждется человеческая свобода. "Не современное образование человека, но его прошлое образование связано с макрокосмосом, и то, что человек теперь переживает, является, по сути, образом его прошлой приспособленности к макрокосмосу. Так что теперь мы живем в обра­зах нашего прошлого. Но внутри образов мы можем развивать свободу". И отдельно от природной необхо­димости имеется моральный мировой порядок. Именно когда человек отчетливо видит свою связь с макро­космосом, он может понять возможность человеческой свободы".201 (6)

958. "Ребенка или молодого человека в действительности не теряют (со смертью), т.к. после смерти они остаются здесь. Они остаются здесь на том основании, что после смерти выказывают живую потреб­ность действовать в нашем пробуждении в наше пробуждение посылать вести. ... Часто возрастает благочестие людей, у которых есть умершие в раннем возрасте. Это результат их деятельности, их указаний. ... юные души мы не теряем, они остаются с нами; пожилые умершие души не теряют нас, они берут нечто от наших душ с собой. ... они больше притягивают нас к себе, тогда как рано умершие больше тянутся к нам. Поэтому в момент засыпания мы больше должны обращаться к пожилым умершим".
     Обряд погребения ребенка или рано умершего человека должен всегда носить культовый характер, не­сти в себе нечто всеобщее. В случае ранней смерти необходим какой-либо вид культа". Особенно здесь подходит культ католической церкви, который целиком годится только для рано умерших, ибо здесь речь об умершем не носит индивидуального характера.
     Печаль о рано умершем есть рефлексия в нашей душе самого существа ребенка, который остается вбли­зи нас. Мы живем жизнью ребенка, наш траур есть сочувствие с ним. По отношению к поздно умершему такой траур был бы эгоистичным. Мы должны его носить более в мыслях, оставаться связанными с ним че­рез индивидуальные мысли. "Мы остаемся с ним, но мы налагаем на него бремя, если ему приходится вла­чить нас без того, чтобы в нас возникали такие мысли, которые он может соединить с собой, которые он может соответствующим образом духовно созерцать".
     "Мы окружены умершими как воздухом. В будущем это станет реальным ощущением: если кто-то умер в зрелом возрасте, то ты не должен становиться для него кошмаром; а ты станешь кошмаром, если будешь носить в себе мысли, которые он не может воспринять в себя".181 (3)

1840. "Если так представить физ. тело (см.рис., оранжевое), а так эф. тело (зеленое), то мы получим живое ткание между ними в мыслях, которые мы здесь схватываем, и затем на пути такого наблюдения мы приходим к познанию, что между нашими физ. и эф. телами, безразлично, бодрствуем мы или спим, постоянно разыгрываются про­цессы, состоящие в ткущем бытии мыслей между нашими физ. и эф. телами (желтое). Т.обр., мы теперь постигаем объективированным первый элемент душевной жизни. Мы видим в нем ткание между эфирным и физи­ческим миром.
     Эта ткущая жизнь мыслей, как таковая, в бодрственном состоянии не вхо­дит в наше сознание. ... Когда мы просыпаемся, мы вскальзываем нашим Я и астр. телом в физ. и эф. тела.
     Я и астр. тело в нашем пронизанном эф. телом физ. теле принимают участие в жизни восприятий чувств. И когда вы имеете в себе жизнь чувственных вос­приятий, то вы пронизываетесь внешними мировыми мыслями, которые вы можете вырабатывать в чувственных восприятиях, и тогда имеете силу это объектив­ное ткание мыслей заглушить. ... В этом объективном ткании мыслей разыгры­вается то, что является субъективным тканием мыслей (белое), что заглуша­ет то другое мышление, но что разыгрывается также между эф. и физ. телами.
     ... Мы живем в этом промежуточном пространстве между эф. и физ. телами, ко­гда душой сами ткём мысли. Мы заглушаем объективные мысли, всегда присутствующие в сонном и бодрственном состоянии, нашим субъективным сплетением мыслей. При этом и те и другие присутствуют в одной и той же области нашего человеческого существа". Объективные мысли можно схватить в момент пробуждения, но "...схватываются они не как мыслительное, а как живущая в нас сила рос­та, как сила жизни вообще. Эта сила жизни связана со сплетением мыслей. Она тогда пронизывает эф., или жизненное тело изнутри, она конфигурирует вовне физ. тело".
     "Когда сон переживается при вплывании в эф. тело, не в последующем воспоминании, где его можно схватить лишь вкратце, как это обычно бывает, но если его схватывают в тот самый момент, когда он происходит, т.е. в момент вплывания (Я и астр. тела) в эф. тело, тогда он оказывается чем-то подвижным, чем-то таким, что переживается как сущностное, в чем чувствуют себя. Образность перестает быть просто образностью. Человек получает переживание, что он находится внутри образа. Но благодаря переживанию такого пребывания в образе, той душевной подвижности, что бывает лишь в бодрственной жизни, когда душа находится в одном движении с телом, волнуется в движении рук, человек начинает делаться во сне активным ... тогда при пробуждении к этому переживанию присоединяется другое: эта подвижность, переживаемая во сне, в которой человек находится как в чем-то сейчас происходящем, она погружается в на­шу телесность. И как во время мышления мы чувствуем: мы проникаем до границы физ. тела, где находятся органы чувств, и воспринимаем чувственные впечатления мышлением, — так чувствуем мы, как погружаемся в себя с тем, что во сне переживалось как внутренняя подвижность. ... И если человек ушел настолько да­леко, что это погружение имеет перед собой как переживание, то он также знает, что происходит при этом погружении: погрузившееся излучается назад в наше бодрственное сознание, излучается оно назад как чувство. Чувство — это погрузившиеся в нашу организацию сны. ...
     Итак, мы переживаем чувство благодаря тому, что находящееся в нашем астр. теле погружается в наше эф. тело и затем далее, в нашу физическую организацию, но не до области чувств, т.е. не до периферии организации, а только внутрь организации. И если это схвачено, прежде всего через имагинативное познание, особенно отчетливо увидено в момент пробужде­ния, тогда получают внутреннюю силу видеть это постоянно. ... Что является чувством (красное) — ра­зыгрывается между астр. телом (светлое) и эф. телом (зеленое). Естественно, оно отпечатлевается и в физ. теле. Сны, по сути говоря, продолжаются и днем, только наше мыслящее сознание затмевает их жизнью представлений. Но если заглянуть за представления — путем присутствия в момент сновидения, — то там видны эти сны, которые, погружаясь в нашу организацию, выступают как жизнь чувств".
     "С помощью упражнений в имагинации, Я и астр. тело усиливаются. Они делаются в себе крепче, науча­ются переживать себя. В обычном же сознании мы действительного Я не имеем".
     "Мы не воспринимаем Я непосредственно обычным сознанием, мы его воспринимаем наподобие сонного состояния. Но когда мы вырабатываем имагинативное сознание, то Я действительно выступает, и оно во­левой природы. И мы замечаем, что наше чувство обращается на мир с симпатией или антипатией, что ак­тивизирует в нас волю; это разыгрывается как процесс, подобный тому, который имеет место между бодрст­вованием и вхождением в сон. Его, опять-таки, можно наблюдать в момент его протекания. ... Что происхо­дит при засыпании, когда Я и астр. тело уходят из физ. и эф. тел — происходит внутренне всякий раз в волении". Правда, момент засыпания труднее схватить, чем момент пробуждения.
     "В воле мы погружаемся в тот же элемент, в который мы погружаемся при засыпании. В воле мы факти­чески освобождаемся от нашей организации. Мы соединяемся с реальной объективностью. При пробуждении мы просачиваемся сквозь наше эф. тело, сквозь наше физ тело до его периферии, занимаем место во всем теле, пропитываем всё тело; в чувстве мы отсылаем назад в тело наши сны, погружаемся в него внутренне; сны становятся чувством. Но когда мы не остаемся в теле, а, не идя до периферии тела, внутренне, духовно выходим из тела, то приходим к воле. Так что воля, фактически, возникает вне зависимости от тела. ... Воля (лиловое) разыгрывается между Я (синее) и астр. телом (светлое)".
     Так имеем мы (см.схему) на одном конце, на периферии физ. тела, восприятия чувств. А если через Я мы идем возне, то воля становится действием, другим полюсом по отношению к восприятиям чувств. "Таким путем мы объективно постигаем то, что субъективно переживается в течении мыслей, чувств и воли. Так переживание превращается в сознание".
     "Между астр. телом и Я развивается воля. Воля становится действием, когда идет далеко во внешний мир, до того места, откуда приходят впечатления чувств. Но во сне многое из того, что хочет стать деянием, не становится таковым, остается связанным с Я, когда оно через смерть переходит в ду­ховный мир. Вы видите, мы переживаем здесь, с одной стороны, нашу становящуюся карму (см.след.рис.). Между во­лей и действием переживаем мы нашу становящуюся карму. В имагинативном сознании прошлая и становящаяся карма сливаются; сливается то, что ткет и живет в нас и продолжает ткать под порогом, над которым находятся наши свободные действия, которые мы можем изживать между рождением и смертью. Между рождением и смертью мы живем в свободе. Но под этой областью ткет и живет свободная воля, та воля, которая, собственно, имеет бытие лишь между рождением и смертью, карма, чьи действия мы воспринимаем идущими из прошлого, когда в состоянии удержаться с нашим Я и астр. телом в эф. теле, пробиваясь вплоть до физ. тела. С другой стороны, мы воспринимаем становящуюся карму, когда в состоянии удержаться в области между волей и деянием". Но для этого нужно развить большую жажду упражнений. Однако ко всему этому можно прийти и без упражнений. При достаточной внимательности можно в присутствии духа постичь объективность прошлого, особенно в нравственных импульсах; хотя и не так точно. Каждый раз при пробуждении мы проходим область нашей прошлой кармы, а вечером, при засыпании — становящейся кармы.
     "Пугает восприятие того, что лежит между волей и действием, в чем можно застрять".

207(3)

Пробуждение

1035. Рассмотрим два вида пробуждения. "Вы можете проснуться совершенно без мыслей, но также и пол­ностью сознательно. Между этими двумя видами пробуждения имеется большая разница. Когда вы просыпае­тесь совершенно без мыслей, лишь в силу воспитанной привычки, то тогда вы следуете импульсам Духов Фор­мы, Элоимов. ... Итак, представьте себе, вам удалось выключить свое мышление и постоянно вставать как машина. Тогда вы будете вставать не без мыслей, а только без собственных мыслей. Но в вашем вставании, во всей (совершаемой при этом) форме движения лежат объективные мысли; и это не ваши мысли, а мысли Ду­хов Формы.
     Если вы ужасно ленивы и совершенно не можете вставать, а также, если бы в природе не было заложено вставания, то вы вставали бы только из размышления, против вашей природы, просто из субъективных мыс­лей. В этом случае вы следовали бы ариманической духовности, вы следовали бы только за своей головой... за Ариманом. В обычной жизни одно смешивается с другим".177 (6)

1036. "Крестьянин не любит, просыпаясь, сразу смотреть в окно, не любит просыпаться резко; он любит просыпаться с ходом природы, с колокольным звоном, который пробуждает его каждый день в одно и то же время, так что во время всего сна он может подготовиться к этому. Когда начинает постепенно светать и звон церковного колокола вводит в жизнь, тогда утром возникает чувство судьбы, тех событий, которые несет судьба, но не свободных событий воли. Крестьянин любит это, и он не любит, в отличие от культурного человека, просыпаться от будильника, ибо тот основательно, со смертельной уверенностью вырываем из всего духовного, намного сильнее, чем светлое окно, в которое человек смотрит по пробуждении".239 (15)

1043. "Когда мы (утром) возвращаемся в физ. тело, то оно нам как бы говорит: в течение всей ночи ко мне подступала Земля, желая превратить меня в пыль. Только благодаря тому, что вчера, позавчера весь земной день ты удерживал меня вместе с помощью Я и астр. тела, я все еще остаюсь физ. телом: во мне продолжают действовать консолидирующие силы. — Также строящие силы эф. тела говорят: как раз благо­даря тому, что мы усвоили привычку быть подобными себе, мы сохранили человеческую форму. Во время сна, когда ты спал, когда ты был вне эф. тела, силы Мироздания хотели разметать его по всем ветрам.
     Каждый раз, просыпаясь, мы, по сути говоря, делаем напряжение для того, чтобы наше физ. тело снова правильным образом взять в свое распоряжение — оно же хочет потеряться в течение нашего сна, — и мы это делаем с помощью Я. Обученное Я может ощутить, как каждое утро ему при­ходится как бы заново овладевать физ. телом. Астр. тело при пробуждении может ощутить, как ему приходится эф. тело делать подобным себе, а оно хочет принять не человеческую форму. Аст­ральное тело должно снова вгонять его в человеческую форму. Можно сказать так: тело во время сна теряет склонность к тому, чтобы им овладевало Я, эф. тело теряет склонность к тому, чтобы иметь человечес­кий облик. Оно хочет развеяться". Если Я и астр. тело внезапно покидают физ. и эф. тела, то послед­ние не могут распасться сразу, т.к. в них еще сохраняется тенденция к консолидации, заложенная в них Я и астр. телом. Поэтому человек мог бы даже превратиться в статую. Это изображено в мифе о Ниобе, у которой было семь здоровых сыновей и семь дочерей. Ей позавидовала Латона, мать Аполлона и Артеми­ды, у которой, хотя она и была Богиней, было только двое детей. Ниоба отказалась приносить жертвы, жила целиком в физ. теле, и ей пришлось пережить смерть своих 14 детей от стрел Аполлона и Артемиды. В страданиях ее Я и астр. тело соединились с тем, что произошло вокруг нее, а она сама превратилась в статую.
     "Если бы Ниоба смогла проспать хоть одну ночь после испытанного горя, то она не стала бы статуей, поскольку физ. тело тогда восприняло бы в себя силы стать подобным Земле, т.е. силы распасться". В древности человек постоянно испытывал страх перед тем, что утром его Я не удастся овладеть правиль­ным образом физ. телом. Грек, например, хорошо сознавал: "эф. тело каждую ночь испытывает склонность разлететься на четыре различных облика: на нечто ангелоподобное, львоподобное, орлоподобное и тельцеподобное. Человек должен был каждое утро из астр. тела стараться эти четыре члена эф. тела, если можно так выразиться, синтезировать таким образом, чтобы снова возник правильный человек. Но греки охотно жили в физ. и эф. телах. Я часто приводил вам звучавшее в Греции изречение: лучше быть нищим на Земле, чем царем в царстве теней, в нижнем мире. — Грек любил это физическое бытие. Он хотел быть укрепленным в овладении своим физ. телом, в уподоблении эф. тела человеку. И, видите ли, из этой тенден­ции возникла трагедия. Из аристотелевского определения трагедии, драмы видно, что греки представ­ляли ее себе совершенно иначе, чем современные люди. ... Трагедия была средством правильно овладеть физ. телом, сформировать свое эф. тело. И трагедия строилась так, что человек, глядя ее, переживал страх и сострадание... Он должен был переживать страх, поскольку благодаря ему возрастала его сила правильным образом каждое утро овладевать физ. телом. Через переживание сострадания укреплялось астр. тело для правильного формирования эф. тела".
     "Вы поймете Лаокоона, если будете знать, что здесь перед вами нечто, подобное Ниобе, что здесь извне разрушаются физ. и эф. тела. Целое борется с Я и астр. телом, которые вытесняются, выдавливаются. Во всем: в форме губ, в форме лица, в положении рук, в форме пальцев Лаокоона — перед вами ситуация, опи­санная выше".211 (5)

     935. "Утром в момент пробуждения человек как бы вступает во врата своей собственной сущности. Но у этих врат стоит Страж, малый Страж Порога. Он не позволяет человеку войти (сознанием) в свою собственную сущность, но направляет его тотчас же на внешний мир. Каждое утро человек встречает этого малого Стража Порога. Кто, пробуждаясь, сознательно входит в природу своих оболочек, тот познает этого малого Стража Порога". 124 (5)