291. "Затем из тех импульсов, которые мы находим в книге Алануса Лилльского "Contra Haereticos" (Против еретиков), возникла такая вещь, как "Summa fidei catholicae contra gentiles" Фомы Аквинского. И так возникла та характерная черта времени, которую мы все видим в изображении, где доминиканские учителя церкви попирают ногами Аверроэса, Авиценну и других, где жизненно отстаивается спиритуальное Христианство и в то же время являет себя переход к интеллектуализму". 237(6)

Арабизм

     292. В средневековой живописи вы многократно встречаете один страстный мотив: схоласты попирают ногами арабских ученых, силой Христа попирают их ногами. В этих картинах дана вся страсть средних веков: "противопоставить христианское тому, что как враждебное ему выступает из академии Гондишапур через арабскую ученость в Европе, что выступает — кто знает связи — у Маймонида-Рамбам (1135-1204; еврейский философ), у Авиценны (980-1037) ... у Аверроэса (1126-1198)". Аверроэс, арабско-испанский ученый, говорит: "когда человек умирает, то во всеобщую духовность улетает лишь субстанция его души; у человека нет никакой личной индивидуальности, но все, чем является душа в отдельном человеке, есть лишь отражение всеобщей души. — Почему Аверроэс это говорит? Потому, что это ветвь мудрости Гондишапура, которая разъясняет людям, что не каждый в отдельности должен развивать душу сознательную, но, что мудрость души сознательной должна снизойти к ним свыше как откровение. Однако это было бы ариманическим откровением". 184(14)

     294. "Аверроэс и его последователи, т.е. магометанские постаристотелики, говорили: интеллигенция есть нечто всеобщее. Они говорили только о пан-интеллигенции, а не об интеллигенции отдельного человека. Для Аверроэса отдельная человеческая интеллигенция была лишь родом отражения в отдельной человеческой голове того, что было реальностью лишь в общем". Поэтому и возник спор у схоластов с этими азиатскими продолжателями александризма, пришедшими в Испанию. "Видите ли, то, что Аверроэс представлял себе, — это было верно до конца времен Александра, это было космически-человеческим фактом до конца времени Александра... Доминиканцы принимали эволюцию человечества, они говорили: это не так! Они, естественно, могли бы также сказать: некогда это было так, но сегодня это уже не так! Но они этого не делали, они только брали фактическое состояние дел в ХIII столетии, которое затем с особой силой выступило в ХIV и ХV столетиях. Они говорили: теперь каждый имеет свой собственный рассудок". 238(8)