661. Позитивизм "есть не что иное, как продолжение решений восьмого экуменического собора 869 года в Константинополе. Это позитивизм, подобно непогрешимому абстрактному папе, охватывает щупальцами радикальнейшие партии вплоть до большевизма и никоим образом не допускает их в царство свободы.
     По этой причине социализм, не основывающийся на развитии человечества — если даже он оказывается весьма действенным, — способен лишь, вероятно, долгое время сотрясать мир. Завоевать же его он никогда не сможет. В этом также заключается причина того, почему он сам не виноват в том, в чeм уже провинился, но виноваты другие, которые позволили ему стать не проблемой давления, о чeм я уже говорил, а проблемой всасывания". 39 с.29

2. Революция в России

Большевизм и 8-й вселенский собор

867. "XII в. имел своего Бернарда Клервосского, наше столетие — таких, как Ленин и Троцкий. Как тогда действовала склонность к сверхчувственному, так в этих обликах живeт ненависть к сверхчувственному, хотя выражают это в других словах. Это тeмная изнанка тех времeн: там — излияние человеческой души в Божественное, здесь — излияние человеческого существа в животное, и это как единственное хочет закрепить социальная структура". Наше время верит в теории и программы. Но дело совсем не в них, ибо действуют силы, не зависящие от их содержания. "Вы не поймeте большевизма, если не знаете, как он стал последствием 8-го экуменического собора 869 года. Вы не поймeте его, если не увидите его как порождение усыхающих сил познания сверхчувственного мира".
     "Кто читает современные социалистические сочинения ... тот находит в них большое сходство ... с писаниями тех, кто пишет из церковных принципов католицизма".
     "Всю науку объяснить исходя из буржуазии, а всe духовное развитие — только исходя из классовой борьбы. Этот принцип есть следствие католического принципа. Большевизм в той форме, в которой он выступил, вероятно, долго не проживeт, но с тем, что таится за ним, всему человечеству придется очень долго иметь дело; и для тех, кто знает взаимосвязи, нет ничего удивительного в том, что заря большевизма взошла в том месте, где человеческое мышление, каким оно протекает животно, жило под крылом министра культуры ортодоксальной религии..."
     "В животно организованном социализме необходимо видеть оформление того, что образовалось в 4-й послеатлантической культуре. Там содержится нечто люциферическое: там есть люциферический наследственный грех. А то, что развивается теперь, есть наказание за тот наследственный грех, наказание такого рода, что те способности, которые человеку позволяли обращаться к сверхчувственному, у него исчезли, он стал не способен обращаться к сверхчувственному, в нeм развились ненависть и ужас перед сверхчувственным. И это уже не просто ненависть и наследственный грех, это уже наказание за то, что люди сами отвернулись от сверхчувственного". 181(20)

868. Можно понимать то событие, "которое называют русской революцией ... как возмездие, но внутреннее, вообще говоря, абсолютно понятное кармическое возмездие; только это слово следует взять terminus tehnicus и ни в коем случае — в моральном смысле". 177(1)

946."Это не прогрессивно, что вносится на Восток, это наиреакционнейшее течение, порожденное тем, что как нисхождение было предопределено человечеству ещe в середине XV в. Живущее теперь в русском ленинизме — это продолжение духа Константинопольского собора 869 года. ... Это реакцион­нейшее течение, если его не поймут, механизирует дух (через хозяйственное папство, единую бухгал­терию), вегетаризирует душу (через правовые воззрения и государственную жизнь) и анимализирует те­лесные инстинкты (в телах родятся животные инстинкты), которые всe больше и больше станут изживать­ся в кровных воззрениях. Нет оснований закрывать глаза на эти вещи. ... Я бы сказал: экстремально являет русский Восток то, во что хочет впасть человечество. Оно хочет со старым духом вклиниться в механизирование духовной жизни, целиком огосударствливая школы. Оно хочет впасть в обездушивание, в вегетацию души, оглушая действительное чувство права, а через распространение книг оно хочет ввести видимость, ложное социалистическое государство. Полагают также осуществлять естественную че­ловеческую жизнь, расковывая в теле дикие, животные инстинкты, которые человек носит в себе. И это задача Средней Европы — из глубокой нужды ясно всe это видеть". 192(11)

949. "Индивидуальное сознание, оно охватит мир, но при этом миром может овладеть или мудрость о мире, или слепые инстинкты. Если миром овладеют слепые инстинкты, то возникнет совер­шенно антисоциальное состояние, наподобие того, которое теперь подготовляется в России. Здесь по­степенно вызывается такое антисоциальное состояние, против которого ни английское, ни североамери­канское правительство, уж не говоря о французском или каком-либо другом, не смогут придумать никакого средства. Нет, было бы наивным надеяться, что нечто такое, как английский парламент, могло бы справиться с тем, что здесь захватывает человечество, когда индивидуальное созна­ние просто действует в инстинктах. Но одна сила способна совладать с этим: это сила Рима. Во­прос заключается только в том, как он с этим может совладать. Рим может устанавливать господство, поскольку он имеет необходимые для этого средства власти. Вопрос лишь в этом. Вопрос не в том: бо­льшевизм или англо-саксонская буржуазия. Вопрос стоит иначе: или антисоциальный хаос, римское гос­подство, или решение человечества собраться с духом и распознать 8-й экуменический константинополь­ский собор 869 года как еретический, и таковым он должен быть объявлен европейской церковью". 198(8)