6. Психософия и современные науки

Психология и психиатрия
1885. " Именно психологию как науку необходимо направить так, чтобы она вышла из этого мертвого оцепенения, в каком она теперь находится. Разумеется, было и есть много психологов, но все они работа­ют с помощью понятий, не оживленных духовностью. ... То, что мы имеем как современную психологию, на­пример у Вундта или Липпса, — это, в сущности, не психология, она создается на основе предвзятых поня­тий и потому заведомо бесплодна. С психологией же Брентано можно было бы что-нибудь сделать, но с нею вышла заминка. Такова судьба умирающей науки. В естествознании это не так скоро откроется. Там можно работать с пустыми понятиями, останавливаясь на фактах и предоставляя им говорить. В психологии это гораздо менее возможно. Здесь тотчас же теряется сам субстрат (науки), если оперировать с обычными, пустыми понятиями. Сердечную мышцу мы не утратим тут же, если даже будем рассматривать ее как минераль­ный продукт, без знания о ее истинном существе. Но душу так анализировать нельзя".124(3)

     691. "Франц Брентано в своей психологии приблизился к теософии, не но мог найти связи с оккультизмом, в связи с чем он так и не смог написать второго тома своей психологии, где намеревался говорить о бессмертии". 115 (9)

     232. "Человек, причастный мудрости Мистерий, как грек, сознавал, истинное бессмертие души. Если же он не был к ней причастен, как Аристотель, то он мог сказать — что, собственно, не является правдой по отношению к высокой истине...: если у человека отнять руку, то он больше не полноценный человек, и еще менее того — если отнять обе руки, если же отнять все тело, как это делает смерть, то больше нет совершенного человека. Поэтому для Аристотеля душа, пройдя врата смерти, не является больше совершенным человеком, т.к. лишена органов, с помощью которых можно приходить в какое-либо отношение с окружением. Такова идея Аристотеля о бессмертии. О ней верно пишет Франц Брентано". 176(1)

     245. "Плотин выступает как бы последним, запоздалым представителем того рода людей, которые пролагали совсем иной путь к познанию, к внутренней жизни души, чем тот, который стал понятен позже. ... Плотин стоит так, что современному человеку кажется фантастом". Потому его часто ругают, считают опасным мечтателем (Винцент Кнауэр, Франц Брентано). "Для нас под понятиями лежит чувственный мир; для Плотина над понятиями лежит духовный мир, собственно, интеллектуальный мир, мир собственно духовного царства". 74(1)

     448. Францем Брентано был выдвинут тезис: в философии должны господствовать те же методические принципы, что и в естествознании, если она действительно хочет быть наукой. "Этот человек был, пожалуй, лучшим знатоком томизма и аристотелизма в свое время, с одной стороны, колоссально остроумный мыслитель, но на основе католического учения, а с другой — человек, которому особенно импонировал естественнонаучный метод. Как такое возможно? ... В средневековой схоластике строго разделены две вещи. Царство чувственного познания с некоторыми выводами, например, относительно бытия Бога и т.д., — это принадлежит человеческому познанию. Зато собственно Мистерии, содержание сверхчувственного мира можно обрести только через откровения, т.е. через то, что сохранила церковь из откровений о сверхчувственных мирах, которые в различное время, согласно воззрению церкви, правильный образом пришли к людям. Но ведь это и было подготовлением современных естественнонаучных воззрений". Схоластика ставила непреодолимую границу человеческому познанию при его проникновении в сверхчувственное. То же делает и наука. 213(6)

     449. "Когда Брентано в своей философии так описывает сущность души, что в его описании отчетливо выступает сущность созерцающего познания, то эта философия является полнейшим оправданием Антропософии. И в Брентано нужно видеть философского исследователя, который на своем пути достиг врат Антропософии, но не захотел этих врат открыть, поскольку естественнонаучный образ мышления, который он себе выработал, породил в нем веру, что открыв их, он достигнет пропасти ненаучности". 21(3)

     450. "Брентано отшатывается от духовного. Ницше разбивает духовное". Они подобны друг другу, но в жизни один другого не понимали. В наше время и сильные искатели истины проходят мимо друг друга" 213(9)