BDN-STEINER.RU

ANTHROPOS
Энциклопедия духовной науки
   
Главная

Предметный указатель





ЦВЕТ — синий

1312. "Греки зеленое обозначали словом сhloros. И странно, что этим словом, которым мы обоз­начаем зеленое, они называли желтый мед, желтые листья осенью, а также желтую смолу. Греки употребля­ли одно слово для обозначения цвета темных волос; и тем же словом они называли камень ляпис-лазурь, синий камень. Ведь нельзя же подумать, что у греков были синие волосы. Можно со всей убедительностью доказать с помощью подобных вещей, что греки попросту не отличали желтого от зеленого, синий цвет видели иначе, чем мы, что все они видели живо в красноватом и желтоватом. Это подтверждается также римскими писателями, которые рассказывают, что греческие художники рисовали только четырьмя красками: черной, белой, красной и желтой".
     Греки видели синее не в зеленых нюансах, а в желтых. Все окружающее имело для них более огненный вид. Так протекает метаморфоза развития человечества. "Духовное видение являет со всей очевиднос­тью, что греки весь цветовой спектр имели сдвинутым в красную часть и не воспринимали синей и фиоле­товой части. Фиолетовое грек видел более красным, чем мы. Глядя глазами грека, нам пришлось бы со­всем в иных цветах рисовать ландшафт". "Развитие человечества идет через метаморфозу, и существенно при этом, что в то время, когда выступил интеллектуализм, когда человек начал размышлять — греки не размыш­ляли, греки жили предметно в природном мире, — в то самое время ощущения перешли к темным цветам, к синему, к сине-фиолетовому. Изменилось не только одно внутреннее души, но изменилось также и то, что из души изливается в чувства".
     "В то время, когда из эмоций, из симпатий и антипатий, из самой телесности восходили спиритуальные силы в виде голода, жажды, насыщения, то эти силы изливались вплоть до органов чувств. А изливающие­ся в некотором смысле из подтелесного в органы чувств силы, они для чувства зрения являются тем, что оживляет желтые и красные цветовые нюансы, оживляет способность воспринимать эти цветовые нюансы.Те­перь же мы вступаем в эпоху, когда прямо противоположное составляет серьезную задачу человечества. Греки были еще так организованы, что их прекрасное мировоззрение настолько обусловливалось чувствами, что в эти чувства изливалась, их одухотворяла органическая жизнь. Мы как человечество подавили на про­тяжении столетий эту проодухотворенную органическую жизнь. И мы должны душой, духом вновь ее оживить. Мы должны овладеть способностью проникать в душевно-духовное, как этому хочет способствовать Духовная наука.
     ... и тогда мы идем противоположным путем. У греков было так, что от телесности шел некий поток и изливался через глаза (см. рис.1, красное); у нас — все наоборот. Мы должны образовывать душевно­-духовное (синее), поток должен от этого душевно-духовного простирать­ся на организацию человека, и мы должны от духовно-душевного получать потоки в глазах и других чувствах... Мы врастаем в восприимчивость к синей части спектра.
     Схематически это можно нарисовать так: грек был восприимчив к красному, он жил в красном (рис.2). ... мы должны вживаться в другую часть спектра (рис.2,справа), но по мере вживания в эту часть мы должны наши органы чувств полностью переметаморфизировать, преобразовать.
     Органы чувств в их тонких структурах должны стать чем-то совсем другим, чем они были прежде. И вливающееся в органы чувств, является тем, что постепенно естественным путем образует, например через глаза, имагинацию, через уши — инспирацию, через чувство тепла — инту­ицию. Итак, через глаза должна быть образована имагинация, через уши — инспирация, через чувство теп­ла — интуиция".
     "Мы дожны одухотворить, одушевить интеллектуализм. Тогда то, что образует в нас духовное и душев­ное, станет действовать вплоть до человеческой организации. А если мы этого не сделаем?" Всякий ор­ган чувств, оставаясь без употребления, отмирает. "Рассмотрите свои глаза: в них надлежит вмешиваться тому, что в будущем человечества должно изливаться сверху вниз как спиритуальная жизнь. А если это не будет изливаться, тогда глаза обречены на заболевание. Через их собственную природу глаза человека станут больными, а также и уши, и чувство тепла". 198 (1)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

1315. "Когда глаз смотрит на красное, когда красный свет попадает в глаз, то кровь, протекающая в глазу по сосудам, разрушается, разрушается нерв. Бык при виде красного ощущает: черт возьми, это разрушит мне в голове всю кровь! Я должен от этого защищаться!". Человек, видя красное, посылает в глаза кислород, что оживляет все тело, человек завоевывает здоровый цвет лица. Синий же цвет не раз­рушает нерва, и человек получает хорошее самочувствие.284 с.72


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     251
. "Глаз имеет тенденцию рождать из себя зеленовато-синее, когда он видит красное; в этом состоит внутренняя активность глаза. ... и эта внутренняя работа действует успокаивающе" на возбужденных детей. "Если мы вовне окружены красным, то в нашем внутреннем живут противоцвета. Из этого можно понять, почему во всех культовых местах эзотерики имеется красный цвет, а экзотерические места, в которых внешне и в символах говорится о тайных учениях, оформляются синим цветом. Розенкрейцеровское мировоззрение выражает эзотерику в красном цвете. Если же пространство должно быть вполне оформлено в розенкрейцерском духе, то сверху еще должны возвышаться синие дуги". Наше внутреннее должно стать столь эфирно чистым, как мировой эфир над нами, являющийся нам в голубом.
     Голубизна неба имеет большое значение для человека нашей эпохи. Воздействие на душу голубых далей пространства "постоянно содержит в себе призыв прийти в соприкосновение с существами, пребывающими в большом мире, которые наше эф. тело побуждают к познанию спиритуального". Прозрачные и непрозрачные цвета имеют разную природу. "Если благодаря цвету, находящемуся на непрозрачной поверхности, мы соприкасаемся с существами, прежде всего распространенными в пространстве и не имеющими отношения к трем царствам природы ... то благодаря светящимся цветам мы соприкасаемся с существами, непосредственно занятыми тем, что приводит вещи трех природных царств к существованию. ... Если светящийся красный образует некоего рода окно, сквозь которое можно ясновидчески смотреть в мир природы, то мы встречаем существ, чья работа образует лучшие силы для будущего земного бытия. Они должны оставаться в природных царствах, дабы человек мог взрастить внутренние силы, делающие его все более целомудренным в его крови, т.е. освобождающие его от вожделений". И когда мы т.обр. смотрим на природу, эти существа бессознательно зовут нас к очищению страстей. 284 с.60, 150


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     503
. "Субстанции, которые не излучают, а, можно сказать, мерцают и окружают себя на поверхности волнами, выступают как синие. А те, которые излучают, выступают как желтые. Если перед излучающимся выступает темное пятно, то желтое становится красным, так что если желтое сделать темнее, то можно получить красное. ... Если вы это знаете, то скажете себе: имеются такие звезды, как, например, Марс, которые светятся желто-красным, или такие, как, например, Сатурн, которые светятся синим. ... Марс — это звезда, которая много излучает. Сатурн же ведет себя спокойнее и окружает себя волнами. ... которые видны вокруг него кольцами. Он виден синим, поскольку окружен волнами". Подобно Марсу ведет себя железо. Оно синее, темное, т.е. окружает себя волнами. Но на воздухе оно ржавеет, начинает защищаться от воздуха, излучать, внутренне "чесаться" и становится красным. Светлое, увиденное сквозь темное, становится красным.
     Железо играет большую роль в человеческой крови, а кровь возбуждается Марсом. Марс родственен железу, подобен нашему железу; в то же время, внутренне он постоянно излучает. "Марс железноподобного рода, его субстанция железоподобна, но он постоянно беспокоен, он постоянно хочет излучаться. Как железо благодаря влиянию воздуха, так Марс, благодаря влиянию своего окружения хочет постоянно излучаться. Он, собственно, обладает природой, которая внутренне постоянно испытывает зуд, беспокойство, хочет быть живой. Марс постоянно хочет переходить в жизнь. ... Сатурн — противоположность Марсу. Он хочет постоянно переходить в смерть, постоянно становиться трупом. Видно, что он некоторым образом окружен светлостью, так что его темность выглядит сквозь светлость синеватой. (Пример: гниющий пень светится в темноте)... Сатурн разлагается. Поэтому он имеет вокруг себя светлое, но сам он темный, и поэтому является синим. Его темность мы видим сквозь, я бы сказал, его разлагающуюся материю, которую он имеет вокруг себя. ... Марс юн, он постоянно хочет жить. Сатурн же — это старец". 350 (4)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     104
. Гуны: "... понимание минерального царства было бы пониманием саттва. ... Жизнь в растительном царстве можно теперь только созерцать. Но то, что можно лишь созерцать, к чему нельзя проникнуть своим пониманием, — это есть понимание раджас. ... А понимание, которое современный человек со своей наукой приносит навстречу животности, есть тамас". "Для питания принятие в себя растительного есть саттва; принятие в себя минерального, солей и т.д. есть состояние раджас; состояние, которое вызывается мясной пищей, есть состояние тамас. ... Познание в высших мирах вызывает в человеческих душах состояние тамас; познание в обыкновенном окружающем нас мире — состояние саттва; вера, упование на авторитет, религиозность вызывает состояние раджас. ... что может войти в чистейшее ясновидческое познание, что соответствует уже просветленному ясновидению, вызывает состояние тамас ... состояние тамас через очищенное (в нормальном смысле) ясновидение".
     "Состояние тамас есть то, при котором что-нибудь внешнее наиболее освобождено от духа. ... "Свет во тьме светит, и тьма не объяла (постигла) его", — это нужно перевести так: и высший свет проник к человеку, но тот был наполнен природой саттва и не отпускал ее от себя; поэтому высший свет не мог войти в него, ибо высший свет может светить только во тьме. ...
     В состоянии тамас — безразлично, спит человек или находится в ясновидческом познании — по отношению к внешней действительности человек находится во тьме. ... Тамас всегда можно переводить словом "тьма", но... саттва... это не просто "свет"... Красное, оранжевое, желтое назовем красками саттва. В этом смысле зеленую краску можно назвать краской раджас, а голубую, фиолетовую, индиго — красками тамас. ... Но под понятие действия саттва подходит также и доброта человека". "Для индийца человеком саттва был тот ... кто с пониманием, разумно в обыкновенном смысле, головой и сердцем подходит к миру. ... Впечатление раджаса есть то, когда собственные эмоции, аффекты и страсти препятствуют человеку всецело войти в вещи, в то, что его окружает, так что он не отдается впечатлению, а противостоит ему тем, что он есть сам. ... Тамас — это когда человек всецело предан жизни своей телесности, туп и апатичен к окружающему, как апатичны и тупы бываем мы здесь, на физическом плане, по отношению к другому сознанию. ... Постепенно человек должен сделаться столь тупым по отношению к физическому миру, чтобы ясновидчески воспринимать высшие миры. ... Эти идеи являются поистине всеобъемлющими".
     "Есть люди саттва — они извлекают из окружающего мира счастье, блаженство; эти люди саттва легко проходят по миру, впитывая в себя из всех вещей то, что делает их блаженными. Люди раджас — прилежны, они действуют ради плодов... Люди тамас — беспечны, небрежны, ленивы".
     "В наше время мы могли бы сказать: Люди, стремящиеся к Антропософии, — это люди саттва (без лести!); те, которые держатся какой-либо внешней веры, — люди раджас; материалисты и спириты — это люди тамас". 146(9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Явления мира красок

     581
. "Гете представлял себе, что свет и темнота соотносятся между собой подобно северному и южному полюсам магнита. Темнота может своим действием ослаблять свет. И наоборот, свет может ограничивать энергию темноты. В обоих случаях возникает цвет. Физикалистское воззрение, мыслящее темноту как нечто абсолютно пассивное, не может говорить об этом взаимодействии. Оно поэтому вынуждено выводить цвета из одного лишь света. Подобно свету, темнота для наблюдателя есть также явление. Темное в том же смысле составляет содержание восприятия, как и светлое. Только одно является противоположностью другого. Глаз, вглядывающийся в ночную тьму, опосредует реальное восприятие темноты. Будь темнота абсолютным ничто, никакого восприятия возникнуть не могло бы, сколько бы мы ни вглядывались в мрак. Желтое — это темнотой приостановленный свет; синее — ослабленная светом темнота".
     "Свет и темнота, желтое и синее суть противоположности. Как воспринимает эти противоположности глаз? В природе глаза должна быть заложена способность ощущать также и отношения между отдельными восприятиями. Ибо "своим бытием глаз обязан свету. Из безразличных вспомогательных органов животного свет вызвал к жизни подобный ему самому орган; и так глаз образовался из света для света, чтобы внутренний свет выступил навстречу внешнему". (Гете).
     "Если мрак, через который проходит свет, постепенно усиливается, то желтое переходит в желто-красное, и затем — в рубиново-красное. Если же мгла, через которую проходит темнота, уменьшается, то голубой цвет переходит в индиго и затем в фиолетовый. Желтый и синий — это основные цвета. Они возникают благодаря взаимодействию светлого и темного с мглистой средой. Оба могут усваивать красноватый тон: первый — благодаря увеличению, второй — благодаря уменьшению мглы. Красный, следовательно, не основной цвет. Он присутствует как цветовой тон в желтом или в синем. Желтый с его красными нюансами, которые могут возрастать вплоть до чисто красного цвета, стоит ближе к свету, тогда как синее с его оттенками — ближе к темноте. Если смешать синее и желтое, возникает зеленый, а при смешивании усиленного до фиолетового синего с затемненным до красного желтым, возникает пурпуровый цвет.
     Эти основные явления Гете исследовал в самой природе. Солнечный отблеск кажется желтым, если на него смотреть сквозь завесу мглистой дымки. Темное мировое пространство, увиденное сквозь пронизанную дневным светом блестящую пелену атмосферы, представляется синевой неба". "Горы также представляются нам синими, ибо когда мы смотрим на них в таком удалении, что не можем видеть локальных цветов и никакой свет от их поверхности не воздействует более на наш глаз, то они действуют на нас как некий совершенно темный предмет, который представляется синим благодаря выступающей между нами и горами светлой дымке". (Гете).
     "Желтое возникает благодаря самой мягкой умеренности света. Синее указывает на темное, действующее в нем. Поэтому оно вызывает ощущение холода, как бы "напоминает тень". Красно-желтое образуется благодаря нарастанию желтого в сторону темноты. Через это усиление растет энергия. Веселое, оживленное переходит в восхитительное, блаженное. Если нарастание продолжается дальше от красно-желтого до желто-красного, то радостное блаженное ощущение превращается во впечатление насильственного. Фиолетовое есть стремящееся к ясности синее. Покой и холод синего благодаря этому переходят в беспокойство. Дальнейшее повышение переводит это неспокойное в сине-красное. Чистое красное стоит в середине между желто-красным и сине-красным. Ураган желтого утихает, мирный покой синего оживляется. Красное оставляет впечатление идеального удовлетворения, примирения противоречий. Чувство удовлетворенности возникает также благодаря зеленому, представляющему собой смешение желтого и синего. Но поскольку здесь веселое настроение желтого не нарастает, покой синего не нарушается красным тоном, то удовлетворение от зеленого цвета чище, чем то, которое вызывается красным.
     Глаз, если ему предложен какой-либо цвет, тотчас требует иного. Если он видит желтое, то в нем возникает вожделение к фиолетовому; если он зрит синее, то томится по оранжевому; если смотрит на красное, то жаждет зеленого. Это понятно, что возникает чувство удовлетворения, когда наряду с одним цветом, который предложен глазу, ставят другой, к которому он стремится по своей природе. Из самого существа глаза проистекает закон цветовой гармонии. Цвета, которых наряду друг с другом требует глаз, действуют гармонически. Если одновременно выступают два цвета, один из которых не требуется другим, то глаз возбуждается к противодействию. Сопоставление желтого и пурпурного имеет нечто одностороннее, но оживленное и пышное. Глаз хочет фиолетового рядом с желтым, чтобы иметь возможность проявить себя сообразно с природой. Если на место фиолетового поставить пурпур, то предмет заявляет претензию обратить на него внимание. С требованием органа он не связан. Такого рода сопоставление служит тому, чтобы указать на самое значительное в вещах. Оно не ставит своей задачей удовлетворение, а только характеризует. К таким характерным связям относятся цвета, которые не находятся в полной противоположности друг к другу, но также и не переходят непосредственно друг в друга". 6(9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     55а
. В древности учеников в Мистериях обучали в молчании, им показывали образы, например седого старика, преследующего светящийся голубым женский образ. Так после смерти человек переживает, как окончившаяся жизнь преследует в Камалоке убегающее назад высшее Я. Голубое есть символ стремления к высшему. Но когда "Слово стало плотью", все изменилось. 266-1, с. 542-543
     В древних Мистериях с помощью определенных методов ученик мог "в сравнительно короткое время преобразовать свои душевные и духовные качества, ибо человек тогда душевно и телесно был куда крепче, чем теперь. У него была крепкая душа, а поскольку она есть архитектор тела, то и оно было сильнее. ... люди тогда вообще были проще". 266 с. 113
     Современный человек с его дифференцированной душевной жизнью не способен проходить через подготовление, которое у ученика египетских Мистерий длилось, под присмотром жреца, всего несколько недель. "Применялись ужасные средства, чтобы, например, возбудить в нем высшее сострадание, испытать его бесстрашие; ему было совершенно ясно, что он постоянно рискует жизнью". 266 с. 309
     "Не упражнения (эзотерические) бездейственны, а человек не делает их в себе действенными". В прошлом ученик говорил себе: или я успешно выдержу испытания, или смерть, ибо физическая жизнь потеряет смысл и лучше на Девахане готовить себе новое воплощение, способное привести к эзотерической жизни. 266-2, с. 25
     Пройдя посвящение в древних Мистериях (напр. в египетских) ученик получал новое имя. "Он ощущал его как свое пра-древнее имя. Каждый из нас имеет такое имя, которое носит во всех своих инкарнациях". Д. 110, с. 5


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     82
. В самых различных Мистериях, если взглянуть на них с некой вершины, имели место два мероприя­тия, рассматривавшиеся как главные. Это т.наз. "напиток забвения" и вживание в сильный страх. "Для достижения высшего сверхчувственного познания обе эти вещи не должны больше проходиться прежним способом. Сегодня все должно проделываться душевно-духовно, в то время как ученик Мистерий в прошлом проделывал вещи так, что должен был при этом постоянно считаться с физическим. Результат получается при­мерно тот же, что и прежде, хотя сегодня у духовно стремящегося к высшему познанию все входит в сферу сознания, а прежде входило в сферу инстинктов, в сновидческое. Т.наз. "напиток забвения" и прохождение че­рез страх применялись в Мистериях для того, чтобы таким путем притупить внешний интеллектуализм, ко­торый хотя был и более смутным, чем теперь, однако господствовал над тем, что относилось к внешнему миру". Напиток забвения давался в конце определенного церемониала, и это был физический напиток, готовившийся особым образом. Он вызывал в человеке забвение его жизни с рождения. Теперь нечто подобное достигается душевно-духовным развитием. "Сначала вызывается отчетливое сознание той большой жизне­нной панорамы, которая охватывает все, начиная с рождения. Затем она подавляется, и благодаря этому человек духовным образом вводится в свою жизнь до рождения, до зачатия. В прошлом это достигалось бо­лее физическим путем, с помощью "напитка забвения". ... Действие "напитка забвения" на физичес­кий организм заключалось в том — это можно описать совершенно точно, — что мозг, если я могу так вы­разиться, делался более "жидким", чем он бывает в обычной жизни. Благодаря тому, что мозг делается более жидким, что человек, т.обр., мыслит больше мозговой жидкостью, чем твердыми частицами, его мыш­ление делается подвижнее и интенсивнее.
     Сегодня такого состояния можно достичь прямым путем, а именно через духовно-душевное развитие, как оно описа­но в "Как достигнуть познания высших миров?" и во второй части "Очерка Тайноведения". Но прежде мозг делался жиже путем внешнего воздействия. И т.обр. достигалось то, что с человеческим духовно-душевным существом, каким оно пребывает до связи с физической телесностью через зачатие, т.е. каким оно пребы­вает в духовном мире как духовно-душевное, вновь устанавливается связь через мозг. Это существенно.
     Графически это можно изобразить так: здесь пусть будет мозг (рис., зеленое). У рож­денного человека от него зависит духовно-душевное (красное). Мозг устроен так, что это внутреннее ду­ховно-душевное не может у человека проходить сквозь мозг. Здесь внутри человек не исполнен духовно-душевным. Но благодаря этому внешние восприятия могут входить через органы чувств — я здесь рисую глаз — и заявлять о себе в мозгу. Современная конституция мозга, я бы сказал, такова, что составля­ющее вечное в человеке не может в него входить. Но зато благодаря этому в него могут входить внешние впечатления. Когда человек получал напиток забвения, он обретал способность впускать в мозг то, что составляло его духовно-душевное до рождения (красное). Это во-первых.
     Второе состоит в том, что, как я говорил, человека проводили через страх. Представим себе однажды, как страх действует на человека: он от него цепенеет. Возможен такой страх, который во всем человеке вызывает оцепенение. Человек, каким он выступает в обычной жизни, когда он движется ... когда он не оцепенелый, всасывает остальным телом это вечное (белое с красным). В нашу кровь, в наши мышцы излито духовно-душевное, вечное. Поэтому оно не может быть вновь воспринято. Оно не проникает в мозг, оно излито туда, вниз. Оно, т.обр., не может быть воспринято, но оно выступает свободно и самостоятельно, когда мышцы цепенеют, застывают.
     Эта оцепенелость мышц вызывается действием шока. Тогда в остальной организм, кроме мозга, духовно-душевное не изливается, но становится свободным. Тогда человек получает духовно-душевное внутри мозга, поскольку его мозг, благодаря "напитку забвения", делается мягким, а остальной орга­низм мешает всасыванию духовно-душевного. Так воспринимается духовно-душев­ное. Человек получает с двух сторон возможность воспринимать духовно-душев­ное. В обычной жизни он этого не может делать, поскольку мозгом, которым он воспринимает все остальное, он этого не может воспринимать. Из остального ор­ганизма, через волю и т.д., это также не может быть воспринято, поскольку остальной организм это впитывает. Это может воспринять лишь размягченный, естественно, лишь на момент познания, мозг. Тогда духовно-душевное устремляет­ся в мозг. Остальное тело застывает, не впитывает духовно-душевного. И чело­век с размягченным мозгом, с одной стороны, и оцепенелой системой органов — с другой, пребывает как бы в некотором жилище; он тогда находится в духовно-душевном, открывающемся ему с двух сторон? Сегодня уже нельзя подражать по­добным вещам, и я это особенно подчеркиваю. Ныне всего следует достигать ду­ховно-душевным способом. "Но вообще можно сказать: когда в Мистериях люди принимали напиток забвения и испытывали действие физического оцепенения, то это делало для них возмож­ным восприятие духовно-душевного, они тогда были христианами. В Мистериях они были христианами". Это сознавали первые отцы церкви, хотя теперь это скрывают или отрицают. Поэтому они и утверждали (Юстин) что, например, Гераклит и Сократ были христианами до Мистерии Голгофы. "Можно, т.обр., сказать, что с че­ловеком, который здесь (в Мистериях) получался, князь мира сего, по воззрению древних учителей Мистерий и посвященных, ничего не мог сделать; он уступал его Христу".
     Новое стремление состоит в том, что теперь тело не должно отступать назад, но дух должен выступить наружу, когда окрепнут духовно-душевные силы. Т.обр., в наше время должно происходить нечто прямо противопложное, дух должен выступить наружу. В некотором отношении в физически-телесном не должно наступать никаких изменений. Ибо с ХV столетия человек так организован, что те изменения, которые было принято вызывать в его телесности, когда он был учеником др.Мистерий, привели бы теперь к болезни. Это имело бы вид патологический, а при нормальном развитии такого возникать не должно.
     Я охарактеризовал все это для того, чтобы дать вам представление о том, что следует понимать под все снова всплывающим понятием прошлых времен о князе мира сего. Этот князь мира сего стал в Средние века "противозаконным князем мира сего" (ибо Христианство после Мистерии Голгофы овладевает и физичес­ким человечеством), и он является ариманическим существом. ... И лишь только когда мы будем в состоя­нии исследовать это существо в его деятельности как во внешней природе, так и во внутреннем человека, мы научимся постепенно его понимать.
     Взгляните на внешнюю природу. ... если обратиться к чистому действию синего неба, то получаешь дей­ствие холода. Синее небо как таковое действует холодно. И то, что вы можете ощутить от холодного сине­го неба, не смягченного земным зноем, — это ариманическое. Можно сказать: это вызвано ариманичес­ким, что пространство оцепенело в синем. Заметьте себе это выражение! В нем есть что-то необычное, но если вы попытаетесь в это вчувствоваться, что это означает: пространство оцепенело в синем, — то вы будете иметь ариманический импульс во внешней природе". Противоположное этому вы получи­те, глядя на красноватые или желтоватые облака". Они обладают именно противоположным действием. В нем содержится нечто теплое. Естественно, и это может быть также окрашено холодом земного окружения; но в целом окаймленные красным облака, желтоватые облака заключают в себе нечто теплое. Таково противопо­ложное действие — оно является воздушным действием.
     Между обеими полярными противоположностями разыг­рывается затем то, что, собственно, приносит пользу земной жизни человека. Можно сказать, что средне­вековый человек представлял себе в синеве оцепеневшего пространства вокруг Земли космическое действие князя мира сего". Теперь обратим внимание на бледнеющего человека. "Вы знаете, что бледность в челове­ке содержит в себе нечто блеклое, синеватое. Это побледнение, чувство себя в холоде является чувством ариманического действия в человеке, тогда как покраснение выражает люциферическое в человеческой природе. И когда человек соединит все эти отдельности, то составит себе целостное представление об ари­маническом существа, о существе князя мира сего". Здесь следует тогда вспомнить и об интеллектуалистическом, которое в действии головы опять-таки являет ариманическое. Необходимо в синеве, в холоде, в бледных абстрактных мыслях чувствовать ариманическое. "И нужно в согревающем действии чувствовать Им­пульс Христа". "Интеллектуальная жизнь существует только благодаря обычной конфигурации мозга. Если он размягчится, как это было описано, то в него прежде всего вступит сильная возможность мысли волить, повсюду волить мысли. И, опять-таки, воля осознается, когда тело цепенеет, т.е. в воле выступают сами мысли. Это выступает сегодня, если на пути, описанном мною, достигают познания высших миров". 210 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

  Оглавление          Именной указатель Предметный указатель    Наверх
Loading


      Рейтинг SunHome.ru    Рейтинг@Mail.ru