464. "Все то событие, которое вместе с распятием и воскрешением мы называем Мистерией Голгофы, включает в себя еще три других события. Оно является в некотором смысле исполнением, последним завершением трех других. Одно из тех других событий произошло в древнюю Лемурийскую эпоху, еще одно — ближе к началу и, наконец, третье — ближе к концу Атлантической эпохи. Те три первых события таковы, что они произошли не на физическом плане, а в духовном мире".
     "В Лемурийскую эпоху человек был воплощен таким образом, что в существенном имел задатки к развитию органов чувств. Но мы также знаем, что в Лемурийскую эпоху люциферические силы оказали влияние на человеческую эволюцию. Эти люциферические силы простерлись на все в человеческой организации. И если бы не произошло ничего, кроме того что человек в Лемурийскую эпоху был введен в земную инкарнацию и затем подпал люциферическому влиянию, то наши чувства стали бы совсем иными, чем они есть теперь. Эти чувства стали бы, можно сказать, сверхчувствительными, сверхсенситивными. Они стали бы такими, что... например, красный свет так действовал бы на глаз, что он ощущал бы совершенно реальную боль от этого" ...как бы высосанным чувствовал бы себя глаз от синего цвета. И таковыми были бы и другие чувства... Так было бы при наличии влияния одного лишь Люцифера. ...В Лемурийскую эпоху то Существо Христа, Которое через крещение в Иордане соединилось с телом Иисуса из Назарета, соединилось с существом, рожденным позже как натановский мальчик Иисус, которое в то время было в духовных мирах. ...и через все, что последовало из этого деяния, было устранено нездоровье человеческих чувств. Человечество было как бы осияно из духовных миров ... и оттого его чувства в дальнейшем уже не воспринимали так болезненно, так сверхсенситивно. Здоровью чувств послужило первое подготовительное событие Мистерии Голгофы. И тем обстоятельством, что теперь мы с нашими чувствами можем странствовать в мире, мы обязаны первому Событию Христа.
     ...Под воздействием люциферического и позднейшего ариманического влияния человеческая природа стала бы такой, что так называемые семь жизненных органов ... стали бы такими, что мы опять-таки как люди не смогли бы проходить через мир, как это происходит теперь. Человек испытывал бы не просто симпатию и антипатию, но дикую алчность и ужасное отвращение ко всему, чем он наслаждается с помощью своих жизненных органов, что может служить ему пищей. Также и все происходящее в органах дыхания он ощущал бы либо как дикую алчность, либо как глубокое отвращение. ...И тогда произошло второе Событие Христа, опять же в сверхчувственных мирах. Благодаря ему, жизненные органы человека получили возможность быть в определенном смысле умеренными, сдержанными. ...Но еще третье несчастье поджидало человека. Оно относилось к его астр. телу, к обособлению мышления, чувствования и воления. ...Когда мышление, чувствование и воление несоразмерно действуют друг в друге, то человек либо впадает в ипохондрию, либо доходит до состояния безумия. ...в конце Атлантической эпохи произошло третье Событие Христа. Вновь произошло одушевление Христом пребывающего в сверхчувственных мирах натановского Иисуса. — Следствием этого было установление соразмерной гармонии в душевных силах человека, в мышлении, чувствовании и волении".
     "Нам всем известен образ, выражающий сверхчувственное событие: Архангел Михаэль или Св. Георгий, убивающий, преодолевающий дракона. Это образное выражение 3-го события Христа: Святой Георгий или Архангел Михаэль (в данном случае) как позднейший натановский мальчик Иисус, проодушевленный Существом Христа. Действительно существует архангелоподобный образ в духовных мирах. И преодоление дракона означает подавление в человеческом мышлении, чувствовании и волении — также и в природе вожделений человека — того, что эти мышление, чувствование и воление стремятся смешать в кучу, привести в беспорядок".
     "Греки представляли Христа, проодушевляющего позднейшего натановского мальчика Иисуса, как Аполлона. И глубоко значительным образом, в самом, можно сказать, космосе представлен Святой Георгий с драконом у греков. У греков был Кастальский источник у Парнаса, где из распахнувшейся пропасти восходили испарения. Эти испарения змееобразно окутывали гору... в них видели образ диких, бурных человеческих страстей, приведших в беспорядок мышление, чувствование и воление. Над пропастью, около того места, где восходили эти змееобразные испарения, в которых жил Пифон, был возведен оракул, посвященный Пифии. Пифия сидела на треножнике над этой пропастью и вводилась восходящими испарениями в визионарное состояние. И все, что она вещала в таком состоянии, люди считали высказываниями самого Аполлона. Искавшие совета приходили к Пифии и через ее уста выслушивали совет самого Аполлона.
     По греческому воззрению, Аполлон представлял собой действительное существо. Теперь мы знаем это существо. Оно есть проодушевленный позднейший натановский мальчик Иисус. Он отбирает у того, что восходит из земли в душе Пифии, люциферически-ариманическое действие. И поскольку в испарениях восходит жертва Аполлона, то они больше не сбивают с толку, но мудро организуют все мышление, чувствование и воление греков". 148 (11)

647. "Жизнь в мире чувств входит в состав мирового порядка. Когда человеческая душа живет в мире чувств, она проходит в нем развитие, входящее в состав условий ее существования. Ее погруженность в чувственную область, следует рассматривать как результат деятельности существ, которых человек познает в верхнем мире. Наперекор их деятельности работают другие существа, которые хотят вырвать чувственную душу из условий чувственной действительности. Пусть эти существа будут здесь названы люциферическими.
     Таким образом, люциферические существа в мире чувств как бы подстерегают все, что есть в нем душевного (чувствующего), дабы извлечь это из мира чувств и включить в свою собст­венную мировую область, сходную с их природой".17 (5)

655. "Для Аримана главное состоит не в том, чтобы представления соответствовали объективно суще­ствующему, но — в действии для достижения желаемого. ...Люциферу также нет дела до этого соответст­вия, но он стремится вызывать в человеке как можно более интенсивное сознание, как можно более широ­кое сознание (сознание того, что лежит вне правильного цикла времени)... и связать это сознание с внутренним наслаждением человека. И это наслаждение есть люциферическая сфера. ...Люцифер абсолютно не понимает невинные внешние забавы людей. ...Но он хорошо понимает страсти, вызываемые челове­ком внутри себя, которым он предается с наслаждением, так что в сознании оказывается возможным вызвать то, что там пребывает бессознательно. Но несмотря на свою мудрость — а она у него, естественно, велика, — он совершенно не понимает невинных острот, которые вызываются внешними событиями. И от нападок Люцифера, которые он охотно предпринимает, человек может защититься, пытаясь жить в том, что невинным образом развлекает, веселит, невинным образом извне занимает людей. Этого Люцифер совсем не выносит. Если человека веселит хорошая карикатура, то Люцифера это злит чрезвычайно".170 (13)

656. "Все чувственное, душевное в физически-чувственном мире является сферой господства Люцифера. И он имеет тенденцию это душевно-чувственное отторгнуть, исключить из физически-чувственного мира, одухотворить и отправить на отдельный, можно бы сказать, изолированный остров духовного бытия люциферического царства со всем тем, что он может схватить, захватить из душевно-чувственного в чувственном мире. ...Свое особое царство Люцифер противопоставляет всеобщему мировому порядку как царство изолированное, родственное его природе". 147 (2)

Действия в физическом человеке

701. "В действительности человек плоское существо и известный его облик есть майя. ... Человек стоит в середине некоего рода борьбы... Люциферическое существо слева борется с ариманическим справа. ... Наше жизненное искусство состоит в том, что мы находим правильное равновесие между ними. Мы дела­ем это бессознательно, когда чувственно воспринимаем. Когда мы слышим левым ухом и правым, осязаем левой рукой и правой и так соединяем эти парные импульсы в восприятии, то мы представляем собой пло­скость, которая есть граница борьбы между Люцифером и Ариманом; она тоньше острия ножа... Наш орга­низм не принадлежит нам, он образован борьбой люциферических и ариманических сил, а также сил одного с нами рода. ... Наш левый человек, собственно, не относится к нам, а также и правый человек, но — процесс, который разыгрывается между ними". Левая сторона выглядит более светлой, правая — более темной.
     "Левая и правая части головы очень подобны, здесь пребывают силы, мало вторгающиеся одни в другие, они мало касаются плоскости в середине... Люцифер и Ариман отскакивают здесь один от другого, и чело­век развивает в середине спокойную деятельность. Его мышление мало нарушается влиянием Люцифера и Аримана. Если же мы идем ниже, то положение меняется ... Желудок есть средство, которым Люцифер вою­ет слева направо. Через печень Ариман борется справа налево".

     В направлении спереди назад человек не представляет собой плоскость. "Ариман подступает лишь до плоскости, проходящей вдоль позвоночника, а Люцифер — до плоскости, проходящей вдоль груди, вдоль ко­сти, в которой сходятся ребра. А в середине находится пространство, разделяющее их, где их деятельности проходят одна сквозь другую. Они борются здесь, можно сказать, не сталкиваясь непосредственно, посылая свои снаряды через пространство. ... В направлении спереди назад мы являемся существами, об­ладающими пространством.
     Борьба между Люцифером и Ариманом ведется тут больше через чувство. И поскольку силы здесь не сталкиваются непосредственно, то для нас остается пространство, в котором мы с нашими чувствами пре­бываем в нас самих. ... В наших чувствах мы принадлежим себе".
     "В направлении слева направо Люцифер и Ариман воюют через мысли. Здесь мысли приносятся слева и справа и соприкасаются у плоскости. Это космические мыслеобразования... мы чувствуем, что эти мысли принадле­жат миру. Когда мы образуем собственные мысли, то это фантасмагории, и тогда они больше не принадле­жат миру".
     "Как люди мы есть творение существ высших Иерархий. И мы представляем собой плоскостное существо в направлении слева направо, потому что так нас поставили в мире Иерархии. Т. обр. они не дают соеди­ниться Люциферу и Ариману. Мы являемся существами добрых богов в той мере, в какой добрые боги, исходя из своих творческих мыслей, говорят: Здесь перед нами борьба между Люцифером и Ариманом, мы должны воз­вести между ними границу, чтобы они не подошли один к другому непосредственно. — Мы, люди, поставле­ны в эту борьбу как творения добрых богов, и чем более мы сохраним себя в этой борьбе, тем лучшим творением добрых богов мы окажемся. В направлении спереди назад дело обстоит так, что добрые боги не пускают Люцифера в нас, устраивают ему по грудной кости баррикаду ... а в позвоночнике — укрепле­ние против Аримана".
     По вертикали сверху вниз действует в человеке Люцифер. Если провести плоскость через то место, где череп соединен с шейным позвонком, то это будет граница его действия. Ариман действует снизу до диафрагмы. Через среднее пространство они посылают друг в друга волевые снаряды. Тут — поле их борьбы.
     Ягве вдохнул свое дыхание в это промежуточное пространство между передней и задней, верхней и нижней плоскостями. "Это "куб Ягве". Сотворенного человека наполнил он своим существом, волшеб­ным дыханием, и его действие распространилось затем в остальном человеке, в области Люцифера и Арима­на".158 (5)

707. В эф. теле можно наблюдать некоего рода затвердения, подобные снежным узорам на стекле. "В та­ких местах эф. тело не прозрачно. Так выражается жизнь мыслей в эф. теле. Эти оледенения эф. тела в от­дельных местах происходят от Аримана, который свои силы посылает через мышление.
     В других местах эф. тела имеются как бы пустоты, совершенно прозрачные, сверкающие. Сюда Люцифер посылает свои лучи силы. — Это волевые центры в эф. теле... А промежуточные области, то твердеющие, то растворяющиеся, выражают собой деятельность чувств в эф. теле. ... Перевес ариманических сил выражает­ся в мышлении, люциферических — в волении. Если же они дерутся, так сказать, без перевеса, то это выражается в чувствах".
     "Воля является той же душевной деятельностью, что и мышление, но только — совсем юная, детская воля. По­взрослевшая воля становится чувством; совсем старая воля — это мышление. Разница между волей, чувст­вом и мышлением только в возрасте. ...Но стоит нам выйти из физического мира ... и все меняется. Ста­рое вдруг становится юным, юное, — старым и т. д. И все три душевных качества могут в одно и то же время выступить в нас так, что воля будет являться то как юная, то как более взрослая, и, значит, уже как чувство; или как совсем старая воля, т. е. как мышление. Жизненные возрасты проходят один сквозь другой, все становится текучим. Так это происходит в эф. теле человека".
     "Поток душевной деятельности (в эф. теле) не проникает в обычной жизни в сознание человека. Но в этом потоке, беспрерывном движении эф. тела, текущем вместе со временем, выделяется то люциферическая, то ариманическая деятельность.
     Люциферическая деятельность делает волю юной. Наша душевная деятельность, пронизанная люциферическим, есть воля. Если бы Люцифер преобладал в душевной деятельности, если бы один Люцифер проявлялся в ней, то это была бы воля. Люцифер действует омолаживающе на весь поток нашей душевной деятельности. Ариман ... ужесточает нашу душевную деятельность, она становится старой, и это есть мышление . Мышле­ние, обладание мыслями было бы невозможным в обычной жизни, если бы в эф. теле не развертывались ариманические силы. В душевной жизни, проявляющейся в эф. теле, не обойтись без Люцифера и Аримана. ... В середине между ними, где они борются один с другим ... проявляется чувство". 158 (6)