1064а. "Что ученик легко теряет сознание и засыпает, происходит оттого, что все, переживаемое в физическом мире, есть майя, а то, что мы могли бы пережить в духовном мире, не будучи готовы к нему, потрясло бы нас. Поэтому высокие существа погашают наше сознание, пока мы не выработаем силу, способную противостоять потрясению. ...Когда мы постепенно через наши сновидения и другие переживания достигнем зрелости, сможем выносить потрясения, то они окажутся и не такими уж страшными. ...Когда мы вступаем в духовный мир и достигаем в нем видения, то переживаем, что Люцифер мыслит в нас, и такое переживание потрясает".
     "Все, что погружается в бессознательное, отмирает, но все это пожирают Люцифер и Ариман. Они делают это частью своего существа, и как люциферическая и ариманическая природа это снова приходит к нам в медитации" — как мешающие мысли. 266-3, с. 74, 147-148
     Именно во время медитирования с особой силой начинают проявляться симпатии и антипатии, вожделения, страсти, которых воспитанный человек прежде стыдился. Все это освобождается с элементарной силой, и средством против него служит лишь одно: самодисциплина. 266-2, с. 419
     В медитации нужно с сильным чувством пережить "умри и будь", "в полном сознании, что низшее "я" умирает, чтобы в высших мирах обрести новое сознание". Тут выступает искуситель и пытается убедить, что увиденное есть плод собственного творчества медитирующего. И если тот отдастся чувству, что в тех мирах ничто ему не принадлежит, то окажется тогда на ложном пути. Это искушение испытывает Христос в пустыне. Помочь тут нам может крест с розами. 266-1, с. 461
     На др. Луне была мудрость. Земля обрела любовь. Мудрость без любви желает Люцифер давать людям, что ведет к эгоистическому знанию. "Во всяком знании и познании, во всех восприятиях коренится Люцифер. Но существует нечто, где он не может подступить к нам, а именно, если мы, исключив внешние впечатления, полностью отдаемся нашей медитации, мудрости медитации; тогда мы избавляемся от Люцифера".
     На др. Солнце, когда Архангелы были людьми, отстал Ариман. Он желает дать человеку власть, ибо мышление тогда тотчас же превращается в деяние. Власть же без мудрости ведет к черной магии, затмению. Предание себя Мировому Духу, чтобы он действовал в нас, — совершая медитацию с таким настроением, побеждаем мы Аримана. 266-2, с. 146 — 147
     Человеку говорится, что он должен преодолеть честолюбие, тщеславие, зависть, вступив с ними в борьбу. Но "правильное исцеляющее средство находится совершенно в иной сфере, совершенно не похоже, или, вернее, никак не соприкасается с искореняемыми ошибками. Чтобы работать над вредным действием честолюбия, тщеславия, эзотерику не следует вести борьбу в себе, ибо в таком случае он слишком много занимался бы собой, что как раз способствует указанным недостаткам. Исцеляющее средство состоит в том, чтобы, преодолевая их, заниматься ... не собой, а человеком вообще, т.е. интенсивно размышлять о человеке и его семичленной природе, о его разных телах. ...
     Средством против зависти является медитирование над прекрасным, каким оно выступает либо в природе, либо в отдельном произведении искусства, либо в особенно совершенном человеке. Нужно целиком пронизать себя в какой-либо форме воодушевлением от прекрасного". Тогда зависть начнет убывать.
     Раздражению, вызываемому, например, нарастанием городского шума, следует противодействовать развитием силы душевного покоя, способностью в медитации закрыться от него. Вреден не шум, а демоны, наполняющие наши города. С помощью шума они удерживаются в шаховом состоянии. "Человек должен быть способен жить среди шума и при этом не впадать в гнев". Бесполезно говорить о подобных исцеляющих средствах обычным людям.
     Медитативными усилиями следует возвести себе некий храм, куда можно укрыться от шума жизни. Там следует собирать силу, покой, воодушевление, чувствуя себя членом большой семьи, во главе которой стоят великие Мастера мудрости и гармонии. 266-1, с. 429-430