127. В 1108 г. родился Дандоло Венецианский (Энрико, 1108-1205; с 1192 г. — венецианский дож). В Константинополе он был ослеплен турками, однако и будучи слепым управлял Венецией, той Венецией, что внесла в духовное ариманический дух. "Это значительный момент мировой истории, когда этот дож Дандоло захватил Константинополь и ранний дух крестовых походов перевeл в поздний дух крестовых походов". Вначале крестовые походы имели целью силу веры соединить со святыми реликвиями, с фактическим событием Мистерии Голгофы. Но когда в них вступила Венеция, реликвии стали трактоваться как биржевые ценности. "Распространилась капиталистическая аура; Дандоло — это инкарнация ариманического духа!" А ранее этим же путeм из Римской Империи золото ушло на Восток. Так римское золото действовало с одной стороны, восточный гнозис — с другой. Затем пошли крестовые походы от Рима и параллельно им попытка сместить Рим, противопоставив ему Иерусалим: Готтфрид Буллионский.181(18)

128. "Зачем люди стремятся туда, на Восток? Зачем стремятся они к святому гробу? — Затем, что ещe не могут стремиться к новой миссии, к новой элементарной по силе, специальной идее эпохи души сознательной. Они стремятся в истинном облике, даже в истинной субстанции обрести уже существующее древнее, стремятся в Иерусалим, чтобы найти это древнее и внести его в развитие иным образом, чем это сделал Рим! С крестовыми походами предчувствуешь приближение эпохи души сознательной с той непродуктивностью, которая ей вначале свойственна".185(2)

3. Культура после XV века

Ренессанс

191. "Римство восприняло в себя гречество и Христианство, но через некоторое время оно ощутило, что не понимает воспринятого, не желает его и ощущает его как чуждое тело. Во времена завоевания Греции римство чувствовало могущественное действие гречества, но постепенно римство окрепло в своeм юридически-политическом существе, и тогда в своих формах оно ощутило гречество как нечто такое, чего оно больше не хочет иметь. Последствие этого было таково, что в VI в. восточно-римский цезарь Юстиниан всю политически-юридическую суть римства кодифицировал в Corpus juris, где было сведено вместе всe произведeнное римской политически-юридической сущностью. Юстиниан был словно самим воплощением римско-латинской сути, хотя и правил в восточно-римской империи. Он окончательно закрыл афинские школы философии, не позволил философии развиваться, убил еe. Он также был тем, кто умертвил прежнее свободное распускание христианской сути, вызвав церковное проклятие Оригены, который греческую мудрость соединил с глубиной Христианства, который наполовину духовно-научное достояние оккультно внeс в Христианство. Всe это сделал Юстиниан". Так окольным путeм, через церковь, римство вошло в европейские институты.
     Гречество действовало в римстве вплоть до IV в. (Юстиниан лишь забил гвозди в гроб). Затем вплоть до Ренессанса действовало римство. В Ренессансе Христианство снова соединилось с гречеством, хотя гречество при этом носило отчасти люциферический характер, что выразилось главным образом в сопутствующих Ренессансу явлениях, таких как Цезарь Борджиа, папа Александр VI и т.п.
     Но в целом Европа нуждалась в Ренессансе. "Род имагинативного элемента, спасение имагинативного элемента заложено в Ренессансе, вырыв себя из просто логического, вырыв себя из холодного латинизма, который всегда нуждается в эмоциональном дополнении, чтобы оживить себя, поскольку в самом себе он холоден". Имагинативную жизнь принeс Ренессанс в Европу, и эта жизнь должна была быть взята у Греции. Европа должна оторвать себя от римства, хотя значение последнего также не следует преуменьшать. Дело заключается не в односторонности, а в равновесии. Рим обратил греческие имагинации в понятия и дал, например, понятие гражданина — Civis, что, правда, позже породило такое чудовище, как "цивилизация". "Во всeм, что стоит за словом "цивилизация", коренится романизм. Настаивание на цивилизации тем родом и способом, каким это совершается теперь, является непонятым романизмом, часто лишь почувствованным романизмом, как это часто случается, когда употребляют слово, желая выразить им нечто особенно высокое, и при этом не знают, как сильно делают себя зависимыми от исторических сил". 171(1)

293. Универсальная церковь входит с IX-Х вв. в конфигурацию Европы в еe борьбе с древним ясновидением. "Это была одна сторона. Но несмотря на это древний ясновидческий элемент развивался далее, и вы видите, как повсюду, где мирская и церковная власть заключают компромисс, там заходит речь о том, что князья и папы должны бороться с ересью. Вспомните в этой связи вальдензеров, катаров и т.п.; повсюду существуют такие еретические элементы. Но они имели и своe продолжение, своe развитие. ... И примечательно, что из среды еретиков постепенно вышли люди, которые из себя рассматривали Христианство и смогли распознать, что исходящее из Рима есть нечто другое, чем Христианство. Это был новый элемент борьбы, особенно обострившейся в войне французского короля в союзе с папой против тулузских графов, под чьей защитой находились южно-французские еретики. И нечто подобное можно найти и во всех других областях. ... Но эти-то еретики и были, собственно, христианами, с которыми активно боролись, но которые часто держались тихо, основывали всякие общины и распространялись тайно".
     "Ставшее чисто политическим, оказалось перед необходимостью искусственно вызывать энтузиазм. И крестовые походы со стороны папства... так и рассматривались. Но нашлись и такие люди, которые вышли как раз из рядов еретиков, явившиеся прямыми продолжателями развития ереси.
     Особенно характерным представителем людей еретических, которые созерцали Христианство, был Готтфрид фон Буллион". В истории рассказывается, будто бы Готтфрид Буллионский отправился с товарищами в Малую Азию, дабы продолжить то, чего хотели Петр Амьенский и Вальтер фон Хабенихьтс, воззвавшие к крестовым походам. Но об этом не может быть и речи.
     Готтфрид Буллионский и его друзья, они были из рядов еретиков, но, конечно, не показывали этого по понятным основаниям. "У них была христианская цель: они хотели с помощью крестовых походов основать в Иерусалиме новый центр, противопоставив его Риму, действительное Христианство поставить на место христианства римского. Крестовые походы для тех, которые были в какой-либо мере посвящены в их тайны, были направлены против Рима. И тайным призывом участников крестовых походов было: Иерусалим — против Рима. Внешняя история мало касается этого, но так было в действительности. ... Однако эта попытка не удалась. Папство было слишком могущественным. Но то, что всe же возникло, было расширением кругозора".
     "Прочтите в исповеди Августина, почему он бежал от манихейства: именно по причине того, что содержалось в учении манихеев, в иx мировоззрении. Перед этим испытывали страх, от этого в страхе отшатывались. В Азии на основе того, что я описал как приток золота на Восток (из Римской Империи), существовало древнее персидское учение, переживавшее большой расцвет. Крестоносцы значительно расширили свой кругозор, они смогли усвоить то, что, собственно, было завалено, закрыто; им стали доступны многие тайны, которые они заботливо сохранили. Вследствие этого, если они и не были достаточно сильны, чтобы осуществить "Иерусалим — против Рима", то они смогли действовать далее тайно. Поэтому возникли ордена, всяческие союзы, хранившие определeнные христианские вещи под другим покровом, поскольку церковь была слишком сильна, а они были враждебны церкви.
     Тогда, собственно, выработалась та противоположность, с которой можно встретиться и теперь, посетив, например, в Италии какую-либо церковь, где проповедуют против масонов; там присутствуют люди, в высшей степени безразличные к масонам, патер же с кафедры мечет молнии против масонов. Эта противоположность между церковью и масонством — которая, впрочем, развилась из ереси, — она в существенном сложилась в то время".
     "Эти и другие вещи можно привести как конкретные примеры сказанного. В связи с этой же борьбой христиан церковных и еретиков, часто бывших христианами в лучшем смысле этого слова, стоит и реформация". 180(16)

561. "С орденом тамплиеров в Европу проникают и прививаются европейской культуре многие тайны Востока. ... через бесчисленные каналы импульсы тамплиеров влились в европейскую жизнь, продолжая действовать дальше через многие оккультные ложи, пробиваясь дальше и в экзотерическую жизнь. В существенном их действие сказывалось в том, что постепенно они образовали оппозицию Риму. С одной стороны остался Рим, сначала один, потом связанный с иезуитизмом; с другой же стороны собралось всe то, что, будучи глубоко связанным с христианским элементом, было радикально чуждо Риму, что должно было встать в оппозицию к Риму и что ощущалось и ощущается Римом как оппозиция". 186(2)