1. РЕЛИГИЯ

1. Бог. Служение Богу

     11. "Вопрос: что такое Бог? — совершенно бессмысленный в логическом отношении. Можно все возвести до высшего, но к высшему нельзя прибавить сказуемого, потому что тогда последует ответ: Бог есть ... и тогда то, чем определяют Бога, должно быть высшим. Это курьезнейшее противоречие. ... Кришна сказал (в Бхагавад-Гите): Дэвы собрались у трона Всесильного и спросили его благоговейно: Кто Он такой? Он ответил: Если бы был другой, как Я, то Я через него описал бы себя. — Однако он этого не делает". 139 (5)

     11а. "Что лежит в основе чувственного мира (за покровом майи), ведическое учение называло Брахман. Когда смотрели внутрь себя, на собственную самость как на часть того, что живет и ткет в мире, то это называли Атман. О Вишвакарман прадревнее ведическое учение говорило: сквозь пространство и время ткущий — Брахман, как внутреннее откровение — Атман". Д. 106, с. 6
     "Индус Бога, или Божественное, чувствовал как образующее основу подчеловеческой природы, а когда своим сознанием он проникал в человеческое, то хотел вознестись в нирвану. Другие народы: персы, халдеи, египтяне, — искали связи с Божественным в образе и потому, сообразно задаткам своего характера, избегали проникать к человеку. В иудействе же мы можем видеть стремление соединить Божественное с человеческим... поэтому Божественное выступает одновременно и как основа человеческого. Никакой предрасположенности к этому не было в Индии ... там избегали собственного пути человеческой души. Этот "собственный путь души" привел к тому, что из бытия попали в небытие". Персы остались с образами, с культом.
     Также и в иудействе сначала чувствовали неспособность из собственной жизни прийти к Богу. Нужно было ждать того, что дано самим Богом; тогда возникло понятие откровения. "Нужно было ждать того, что дано Богом, а с другой стороны — хотели остерегаться и не искать образного пути, которого боялись. Ища образного пути, приходили к подчеловеческому Богу, а не к несущему человеческое Богу". С Богом не желали говорить ни в культовом священнодействии, ни через содержание познания. "Древний иудей хотел разузнавать Бога, что Бог должен явить себя в откровении и человек должен по-человечески общаться с Богом..." не в исполняемом внешне священнодействии, а исходя лишь из субъективного: "... обещание — откровение, обещание — договор между обеими сторонами, юридическое, можно сказать, отношение между человеком и его Богом. ... в современном различии между верой и знанием содержится колоссально много от иудейства. У Гарнака в "Сущности христианства", опять-таки, все взято из иудейства". 343, с. 29-30
     "Что такое Бог в майе? Может показаться парадоксальным, что сейчас будет сказано. Это не Бог — что мы переживаем весной, в строящих силах, в растущем, прорастающем, во всем прекрасном и сияющем. Бог действительно и действенно пребывает там, где мы видим разрушительные силы природы... Бог наиболее действенен во всем разрушающемся, разбивающемся".
     "Мы созерцаем Бога по большей части там, где видим форму разрушающейся, где исчезает внешняя красота. В росте, прорастании приходя к концу пути Бога". 266-3, с. 58-59, 62