239a. (14; 28) Это место, если быть честным, должно быть непонятным в таком переводе, "...ибо эти слова, опять-таки, не соответствуют тому, что должно быть в христианском смысле сказано об отношении Христа к Отцу. И я хотел бы указать на некоторые вещи, которые могут существенно способствовать переводу этого места. Дело в том, что в старые времена речь носила более сакральный характер, словом не пользовались как теперь. Мы пользуемся словами, исходя из предпосылки, что слова стоят рядом друг с другом, и мы сводим к этим словам вещи. Какое-либо слово означает то либо это. В сакральном обращении с речью такого не было. Тогда одно слово, как в живом процессе, переводили в другое, и никто не считал себя вправе, не осознав взаимосвязи, просто сказать слово "ребенок". Нет, в слове "ребенок" нужно было почувствовать, что там заключено понятие роста и что в этом процессе роста, который можно связать с существом ребенка, заключено право, — уже имея в виду все человечество — однажды употребить слово "ребенок", другой раз "юноша", третий — даже "старик".
     Итак, существовала известная текучесть в употреблении слов. И существовало родство такого пользования речью в (древних) Мистериях с тем, как пользовались ею в те времена, когда к человечеству приблизилась Мистерия Голгофы. Тогда использовали — сколь удивительным вам это ни показалось бы — попеременно, переживая их как переходящие друг в друга слова "Отец" и "Мировая Основа". И пользуясь такими понятиями, ощущали, что Мировая Основа ввиду событий, на которые указано еще в Ветхом Завете — на них со всей определенностью указывает также ап. Павел, говоря о "ветхом" и "новом" Адаме в связи с падением Ангелов, вместе с которыми пали и люди, — что эта Отчая Мировая Основа была постепенно приведена к смерти. И было так, что некоторое время в Мистериях при всяком случае те, кто должен был в них говорить, употребляли слова "отец" и "смерть" как взаимозаменяемые. Поэтому указанное место следует перевести так: "Если бы вы действительно любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал вам: Я иду в Смерть, ибо прежде Смерть была могущественнее, чем Я". можно даже сказать "магичнее", ибо слово "магический" в речи древних Мистерий всегда было родственно слову "могущественный".
     Таким образом, здесь указывается на победу над смертью. И ученикам тут следовало, в общем-то, радоваться, ликовать, что Христос Иисус объявляет здесь: Он идет к Отцу, что в ту эпоху означало идти к Смерти.
     Можно представить себе, сколь обременительными могут кому-то показаться эти разъяснения... ибо они не созвучны с догматикой. Однако необходимо привыкнуть порой возвращаться к живому обращению с языком, со словом"... 343, с. 619-621

1645. "Поистине высший космический разум правит в человеке в первые семь лет жизни. ... в последую­щие семь лет он окрашивается в человеке тем, что ведет к сексуальности; тогда эта космическая интеллек­туальность правит в малой степени. И можно сказать: что тогда остается, что не употребляется во внутреннем, то восходит в голову и остается там. ... Это то, что сберегается в подсознательном ду­шевной жизни. А затем это идет в следующее семилетие". Когда Америка была завоевана "цивилизованными" европейцами, то филологи были поражены стройностью и логичностью языков "диких" американцев. В них на­шли тонкость и изящество, не уступающие итальянскому и испанскому языкам вместе взятым. В то же время, было ясно, интеллектом европейцев эти американцы не обладали. "В человеческой душе, которая была еще дикой, еще не обладала современным интеллектом, господствовал объективный разум ... творец человеческо­го языка. ... Этот разум — он тогда еще не выступал так индивидуализированно, как современный мировой разум, в современных людях ... ранее он действовал более как космический разум. ... Человек в древнос­ти не был таким диким, как говорит о нем современная антропология. Он был членом целостного организма ... и в нем отражался космический разум". Но как индивидуализировался тот космический разум? Если мы говорим о минеральном, растительном, животном и человеческом царствах, говорим не об их иллюзорности, а о действительности, то в них во всех живет сила ненависти, но — как космическая сила. "И вот прихо­дит в эволюции момент, где в человеческих душах, начинает, как бы играя, переливаться то, что ранее было всеобщим космическим фактом; это начинает переливаться в человеческих душах благодаря люциферическим и ариманическим силам, и теперь это находится в человеческих душах как рожденное из космического".184(4)

182. Переход от 4-ой послеатлантической культуры к 5-й совершался ступенеобразно. Это отразилось, например, в т.наз. законе речи. "Греческий и латинский языки представляют собой определeнную ступень в развитии речи; далее они развились в готический, а затем в новый верхненемецкий литературный язык. ... здесь господствует абсолютная закономерность, подобная закону природы, и исключения образуют лишь видимость. D в греческом или латинском перешло в Т, а Т в Тh, которое в силу определeнного закона речи перешло в Z. Греческое Тh, или Z, в готическом — D, а последнее в верхненемецком — Т; так идeт кругооборот далее. Аналогично этому греко-римское B в готическом становится Р, а в верхненемецком F или Рf . Греческое F, или Pf, становится готическим В, а в верхненемецком — Р. Так же происходит кругооборот из G в К к Ch. Возьмeм пример: treis, three, drei (три): Т — греческое, Тh — готическое, D — верхненемецкое. И так во всех случаях, а исключения соответствуют специальным законам, завершающим главные законы. ... Английский язык стоит на готической ступени. ... Возьмeм немецкое слово Таg (день). Чтобы прийти к английскому, вы должны идти не вперeд, а назад: dаy; возьмите tief (глубокий), опять нужно идти назад: deeр. ...zehn — ten (дecять), Zahn — tooth (зуб); ...Dieb — thief (вор); dick — thick (толстый)".
     "Новый верхненемецкий в эволюции вынес на поверхность особый элемент. Это говорится не из каких-либо патриотических или народных оснований, но в силу истины". "Нельзя сказать, что этот Гриммов закон движения звуков не известен братствам (оккультным)... но у них есть специальные его разъяснения". 173(6)

1337. "Грандиозный памятник остался от середины Атлантической культуры — это китайский язык. В китайском содержится нечто составное и в то же время нечто изначальное, где сам звук имеет в себе нечто внутреннее, душевное и выражает определенное отношение к внешнему миру". "В строе языка семитско-египетской культуры ясно высказывается то, что образовалось в пятой подрасе Атлантиды, в прасемитской культуре. Характерным там было вспыхивание рассудка в человеческом развитии. Здесь вырабатывается впервые логика и рассудок. ... Но язык семитов не содержит в себе атомизма китайского языка, ему присущ аналитический характер. Зато языки кавказской расы имеют синтетический характер. ... В семитском языке наличествует нечто комбинаторное, исчисляющее, логико-понятийное. Это выступает нам навстречу в египетской архитектуре, выражается в пирамидах и в грандиозных мыслеобразованиях, затем в удивительной науке, в астрологической форме астрономии". 54(6)