Органы чувств и Иерархии

1283. "Эф. тело, в конце концов, есть то, что человек получил из макрокосмоса. И когда он обособил его от макрокосмических отношений, то через чувства макрокосмос стал в человеке постигать себя. Мы мо­жем чувствовать себя сыновьями макрокосмоса, поскольку являемся эф. телом и схватываем земной чув­ственный мир нашей макрокосмической частью".
     "Мы говорим: я вижу, идет человек. У греков это звучало так: я вижу идущего человека. — Человек то­гда был много более погружен в деятельность, поскольку в греко-латинскую эпоху имели больше чувства то­го, что нечто уже делается, когда видят или слышат, что своим эф. телом схватывают нечто, пребывая в чувственном мире. Этого деятельного элемента современное сонное человечество не имеет. ... ему больше по нраву мировые процессы подпускать к себе как сны, оно не хочет развивать сознание, соучаствовать в возникновении восприятий чувств".

     Представим себе человеческое тело, в него вторгаются "передо­вые посты" внешнего мира (синее); мы это воспринимаем нашим эф. телом (красное). Вы знаете, в действительности мы имеем 12 чувств. Эти 12 чувств есть, следовательно, 12 видов вторжения внешнего мира в наше тело. Но что же, собственно, здесь вторга­ется? "Если бы человек мог со звуковой волной, со световым лучом, с тепловой волной, извне проникнуть в свой аппарат чувств, про­никнуть так далеко, как далеко вторгаются внешние воздействия на чувства, то на этом пути он оказался бы во вполне определенной области ... в области Духов Формы.
     Так что, будь вы в состоянии следовать в чувствах в направле­нии, указанном стрелкой (зеленое), вы бы оказались в сфере Эксузиаи. Духов Формы. Как люди, мы шествуем через мир, открываем наши чувства, несем, собственно, в нас Духов Формы, которые от­крываются нам, когда мы наши чувства замыкаем от внешнего мира.
     Этот мир Эксузиаи, духовный мир, таится, следовательно, за завесой чувственного мира. ... но этот мир имеет свою универсально-космическую сторону. И проникающее в наши чувства вибрирует, волнуется во всем космосе. Так что мы можем сказать: эта область, что вторгается здесь в наши чувства, она не только здесь, возле чувств, но она имеет свое оформление вовне, в мире. Но где? — А это планеты, принадлежащие к нашей Солнечной системе (оранжевое).
     Действительно, взаимосвязь планет нашей Солнечной системы образует тело, принадлежащее духовному Существу. И это духовное Существо — Эксузиаи, возвещающее о себе через откровения наших чувств, кото­рые свою объективную сторону имеют в Универсуме, в планетах. В весь этот поток деятельности Эксузиаи вплетены другие существа, находящиеся ниже Эксузиаи. ... Они пребывают там, вовне, в той же области, но не доходят до нас. Это существа Иерархии Архаев, Архангелов и Ангелов. ... Итак, вы можете сказать: через органы наших чувств мы наталкиваемся на мир, на область Эксузиаи с системой планет (красное, синее, оранжевое), и во всю эту область еще вплетена Иерархия Архаев, Архангелов, Ангелов. Это как бы слуги Эксузиаи. Но человек от всего этого воспринимает только внешнюю сторону ... ковер чувственного мира".
     "12 видов канатов (нитей) идут внутрь от 12-ти сфер чувств. Итак, вовне находятся зоны чувств, к ним примыкает то, что чувства высылают вовнутрь.
     Это очень сложное строение. ... И то, что пребывает за чувствами внутри — это приходит от Динамис, от Духов Движения. ... Когда вы смотрите вовне, то видите Эксузиаи, созидающих строй природы. Вы види­те Эксузиаи, подступающих к человеку со своими служителями: Архаями, Архангелами и Ангелами. Но когда вы подумаете о своем внутреннем, то вы должны будете подумать о том, что этим внутренним вы обязаны Ду­хам Движения, которые подготовили вам изнутри аппарат мышления как продолжение аппарата ваших чувств — не комбинирующий аппарат, который есть всего лишь преобразованный аппарат обоняния, но мыслительный аппарат, которым человек в обычной физической жизни совсем не пользуется, поскольку употребляет аппа­рат обоняния, просто преобразованный аппарат обоняния. Он уже отвык пользоваться аппаратом чувств; он бы мыслил совсем иначе, если бы действительно мог использовать 12 идущих вовнутрь продолжений аппара­та чувств.
     В мозгу, например, за сферой переднего мозга, который в существенном есть переработанный орган обо­няния, находится сфера зрения. Ее человек едва использует и обычно мыслит только через сферу обоняния. Чтобы уметь комбинировать, ему потребовалось ее переработать. Если бы он воспользовался непосредствен­но сферой зрения, смог бы выключить свой передний мозг, этот подготовленный только для внешнего, чувст­венного мира передний мозг, и мыслить непосредственно четыреххолмной частью, там, где она входит в мозг, то он имел бы имагинации.
     Так же обстоит дело и с другими чувствами. Человек имеет имагинации уже в физическом мире, т.к. один мир постоянно вторгается в другой. ... Но человек их не распознает... они есть имагинации обоня­ния. Что человек нюхает — это для обычной чувственной жизни единственно имагинативная область. Но много более благородная имагинативная область могла бы, например, образоваться из сферы зрения и сфер дру­гих чувств. ... Идя далее вовнутрь, мы приходим в область, которая владеет не только мышлением, но из­нутри владеет чувством, органами чувств, которые большей частью являются железистыми органами. Эти ор­ганы есть деяния... Кириотетес, Духов Мудрости. Чувствующими существами мы, как люди, являемся благода­ря тому, что в нас работают Духи Мудрости. Болящими существами мы оказываемся благодаря Духам Воли, благодаря работе Тронов.
     И как макрокосмически Эксузиаи, Духи Формы имеют свое тело в планетах, которые внешней, видимой сто­роной обращены к нашему обычному сознанию, так Духи Движения — это удивительно, но это так — свою внеш­нюю сторону имеют в неподвижных звездах. Их внутреннюю сторону видят только умершие в период между сме­ртью и новым рождением; это духовная сторона — то, что видно с другой стороны. Поэтому Духи Мудрости и Троны вообще не имеют внешней видимости; они только духовной природы... они пребывают за планетами и неподвижными звездами. И когда умершие смотрят вниз на то, что действует в человеке, в человеческих чувствах и человеческой воле, то они постоянно смотрят на Кириотетес, на Тронов. ... Умершие узнают о людях, с которыми имеют кармическую связь, через Кириотетес и через Тронов. ... К умершим сияет то, что здесь люди чувствуют и волят, и умершие говорят: в теле Динамис, в теле Кириотетес, в теле Тронов блистают мышление, чувствование и воление людей. ... Как мы взираем на небо, так умершие смотрят на небосвод человеческих чувств". Затем идут еще более высокие миры. Конечно, о внешней стороне Херувимов и Серафимов вроде бы говорить не приходится. Однако она имеет место. Их деятельность вовне приходит с другой, совершенно незнакомой стороны. И я апеллирую к вашей доброй воле для понимания этого. "Они так сильно невоспринимаемы. ... что невоспринимаемость вновь делается воспринимаемой. ... Херувимы не только символически, но совершенно объективно являются в том, что выступает в грозовых облаках, в том, что выступает, когда планетой овладевают вулканические силы. А Серафимы приходят в том, что как молния сверкает из облаков или в том, что как огонь выступает в вулканической деятельности".
     "Творческое, заложенное в Серафимах и Херувимах, возвещает о себе с разрушительной стороны... Это обратная сторона, абсолютный негатив, но духовное здесь столь духовно сильно, что даже его непроницаемость, его небытие становится воспринимаемым чувствами".180 (6)

     670. "Непрерывно растущее чувство: не мы сами творим свои мысли, но мысли мыслятся в нас, — это чувство означает, что эф.тело развивает в себе необходимое чувство времени. Тогда все прежнее при­обретает привкус чего-то сделанного эгоистически; и кажется, что все сделанное на пути созревания как бы сжигает сделанное тобой, как бы поглощает сделанное тобой самим... растет сознание, что необ­ходимо преодолеть в себе свое мышление, свое собственное творчество мыслей, ибо оно имеет мало значе­ния, и что поистине ценна только отдача себя мыслям, приходящим из космоса. Наша личная жизнь как бы теряет часть себя — это в высшей степени важно, — теряет ту часть, которую мы называем личным челове­ческим мышлением, так что остаются только личное чувство, личное ощущение и личная воля. Но и они из­меняются одновременно с мышлением. ... Можно сказать, что чувство становится все более и более дейст­венным, а воля — все более чувствующей. Чувство и воля становятся ближе друг к другу, чем были рань­ше, на физическом плане. Человек не может принять теперь никакого волевого решения, не затрагивая этим своего чувства. ... Он наблюдает в себе рядом с волей как бы суждение чувства о решениях воли". "В отношении той мысли, о которой можно сказать: она построена тобой, и она согласна с мудростью (дарованной свыше), — человек переживает чувство благодарности этой мудрости, а неправильная, без­нравственная, некрасивая мысль пробуждает стыд, возникает ощущение: вот каким ты все еще можешь быть. ... Человек, просто умный практически, обладающий силой суждения только для внешней жизни, никогда не достигнет того, что здесь необходимо, ибо это должно открыться в чувстве. ... Человек чув­ствует здесь, как мудрость изливается в него сверху, идет ему навстречу, проникает в его голову как бы спереди и наполняет все его существо. А из своего тела он чувствует как бы поднимающееся вверх чувство стыда и отождествляет себя с этим чувством стыда, а о мудрости говорит как о том, что дает­ся ему извне; он чувствует в себе самом ту область, где его настоящее Я, которое он отождествляет с этим чувством, встречается с мудростью, которая вливается в него, даруется ему извне... И переживание этой встречи будет правильным переживанием эф.тела".
     Можно неправильно пережить эфирный мир на границе между эф. телом и дыханием, если неправильно делать дыхательные упражнения. Тогда человек делается как бы свидетелем своего дыхания, к которому может присоединиться восприятие низшего эфирного мира. Если же пережить эф.тело на границе между чувством и мудростью, то можно затем плодотворно пережить и более грубые эфирные процессы на границе между эф.телом и процессом дыхания. "Дело в том, что мир высшей духовной действительности существует, и мы касаемся его, благодаря указанному процессу, на границе между чувством и мудростью; мы поднима­емся здесь к тем действиям, которые совершаются в эфирном мире существами высших Иерархий. Но есть еще множество разных добрых и злых, отталкивающих, отвратительных и вредных элементарных существ, которые кажутся нам, если мы их узнаем преждевременно, настоящим духовным миром, но которые суть не что иное, как худшие отбросы духовного мира. Кто хочет вступить в духовный мир, тот должен познако­миться, конечно, и с этими существами, но не вначале". Есть пути, которые ведут еще ниже дыхания, но о них не принято говорить. "При передаче миру оккультных сообщений есть правило и обычай не говорить о том, что человек может найти как накипь духовного мира".
     "Когда человек начинает чувствовать в себе мудрость и переживать стыд ... он получает понятие о деятельности Архангелов в нас. ... В своей голове с началом эфирных переживаний человек пере­живает Архангелов... теневой облик их деятельности, их эфирной деятельности. В том, на что наталкива­ется в нем мудрость и что дает ей отпор, он переживает Духов Личности, пронизанных — но не вполне — элементом воли... Духи Личности влили в наше эф.тело известные силы, которые могут стать в нас внут­ренним переживанием... наше эф.тело может пульсировать в ответ на притекающую мудрость". 145(5)

     672. "В физ.теле мы имеем вертикально проходящий позвоночник с каналом внутри, а в эф.теле сливает­ся, лучами лучится ... некий род противопозвоночника, который, с точки зрения физ.тела, расположен у человека спереди. К позвоночнику подходят жгуты нервов, примыкают ребра. Подобным образом проходят в эф.теле упомянутые лучи и течения, но они не исходят из противопозвоночника, а в нем как бы сливаются, взаимодействуют всем, чем они обладают, в передней части человеческого эф.тела. Образуется изумительно прекрасный, грандиозный, потрясающий эфирный орган, состоящий главным образом из мерцающих, светящих­ся, звучащих, выражающихся в различных тепловых действиях, но также и внутренне говорящих существ, ор­ган, особенно открывающийся, когда человек спит. И если этот орган рассматривать внимательнее, то ста­новится видно, как он пронизан тем, что я однажды, поскольку эти вещи должны описываться в наглядной образности, охарактеризовал как отдельные цветы лотоса. Таким образом, вы можете узнать, как через этот орган образует себя то, что изливается из эф.тела, а затем с потоками астр.тела формирует цветы лотоса, как через этот орган человек, далее, находит свою связь с внешней астральностью, с космическим миром. Это, опять-таки, род откровения... внешней видимости, для которой необходимо найти внутрен­них существ, и если их ищут ... то находят в Иерархии Кириотетес". 224(2)

     737. "Связанность во внутреннейшем мыслительном переживании с мировыми тайнами — это основной нерв "Философии свободы". И потому в ней стоит: в мышлении человек схватывает за краешек мировые тайны. ... Человек больше не может сомневаться в закономерностях мировой эфирной сферы, когда он схватывает мышление так, как оно схвачено в "Философии свободы". Так что здесь достигается то, что можно назвать эфирным переживанием. И поэтому, входя в это переживание, человек делает действитель­ный шаг вперед во всей своей жизни.
     Я бы мог этот шаг охарактеризовать следующим образом. Когда человек думает обычным сознанием, то он, находясь в этом пространстве, думает о столах, стульях, других людях и т.д. ... он думает о вещах, находящихся вне его. ... Когда же человек приходит к описанному переживанию мышления, то он схватывает не мир, он, я бы сказал, не сидит просто на корточках в точке своего Я, но с ним про­исходит нечто совсем другое. Человек обретает чувство, совершенно истинное чувственное переживание, что со своим мышлением, которое, собственно, не находится в каком-либо месте, он постигает все внут­ри. Человек чувствует: он осязает, ощущает внутреннего человека. Как в обычном мышлении он, я бы сказал, духовные нити чувств простирает вовне, так теперь своим мышлением, переживаемым внутри се­бя, он постоянно простирается внутрь себя. Человек становится для себя объектом, предметом.
     Это очень важное переживание, которое может иметь человек, когда он узнает: раньше ты постоянно постигал мир; теперь, когда ты имеешь переживание мышления, ты должен постигнуть себя. Здесь возни­кает в ходе этого очень сильного самопостижения некое как бы разрывание кожи. И как человек внутрен­не постигает себя, так постигает он изнутри весь мировой эфир; не в его отдельностях, разумеется, но приходя к очевидности: этот эфир распростерт по всей мировой сфере, внутри которой находится че­ловек, внутри которой он пребывает совместно со звездами, Солнцем, луной и т.д.
     Второе, что человек развивает в своей внутренней душевной жизни, заключается в том, что он не плетет и не ткет ее, побуждаемый мыслями, приходящими извне, а отдается своим воспоминаниям. Когда человек предается своим воспоминаниям и делает их действительно внутренними, то из этого, опять-таки, возникает вполне определенное переживание. Мыслительное переживание, которое я описал, оно прежде всего ведет человека к самому себе; он постигает самого себя. И человек получает определенное удов­летворение от этого себяпостижения. А когда он переходит к переживаниям в воспоминании, тогда, в конце концов, если он при этом идет совершенно внутренне, важнейшее переживание чувств является та­ким, что он не может с ним подойти к себе. Это получается во время мышления, поэтому в протекании мышления человек находит свободу, которая полностью зависит от личности человека; поэтому фи­лософия свободы должна исходить от мысле-переживания, ибо через переживание мысли человек подходит к самому себе и находит себя как свободную личность. Но не так обстоит дело с переживанием воспоми­нания. С переживанием воспоминания дело обстоит так, что в конце концов, если человек в состоянии принять все это совершенно серьезно, если он в состоянии целиком во все это погрузиться, он приходит к тому, что обретает чувство разделенности, ухода от себя. Поэтому те воспоминания, которые позволя­ют забыть настоящее, являются самыми удовлетворяющими. Я не хочу сказать, что они всегда лучшие, но во многих случаях они наиболее удовлетворяющие". Ведь настоящее может быть совсем не удовлетворяю­щим.
     "И когда вы попробуете действительно внести старое переживание в настоящее время, так что вы смо­жете жить в нем и совсем забыть о настоящем, то вы увидите, что приближаетесь к своему астр.те­лу, к своему спящему астр.телу.
     Но если вы ожидаете, что это произойдет таким образом, что справа и слева выступят туманные обра­зования в качестве вашего астр.тела, то вы ошибаетесь; так это не бывает. ... Что действительно при этом наступает — это может выразиться, например, в том, что благодаря таким переживаниям вы совсем иначе видите утреннюю зарю, чем видели ее раньше, вы совсем иначе ощущаете восход Солнца, чем ощуща­ли его раньше. На этом пути вы постепенно придете к тому, чтобы тепло утренней зари ощущать как не­что, исполненное духовных сил, и вы сможете с этой исполненностью силой пророчества связать внутрен­ний смысл, когда получите ощущение: утренняя заря имеет нечто родственное со мной. Благодаря описан­ным переживаниям вы сможете оказаться в состоянии, созерцая утреннюю зарю, ощутить: да, эта заря не оставляет меня одиноким. Она не просто там, а я здесь. Я внутренне связан с этой утренней зарей. Она является моим душевным свойством; я сам в этот момент являюсь утренней зарей. — И если вы так соединитесь с утренней зарей, что сами в некотором роде станете источником красочного излучения и блистания, исходящих от Солнца, самого себя переживете состоящим из красочного излучения и блистания, так что в вашем сердце Солнце перейдет из утренней зари в живое ощущение, то вы тогда получите так же представление, что вместе с Солнцем вы влечетесь по небосводу, что Солнце не оставля­ет вас одного так, что оно пребывает там, а вы здесь, но ваше бытие простирается некоторым образом до солнечного бытия. Вы вместе со светом идете через день". Развивая таким образом переживание из сил воспоминания, человек все вещи увидит в ином свете. Цветы на лугу начнут говорить к нашему ду­шевному.
     "Теперь возьмем оба этапа ощущений вместе. Возьмем первое ощущение, которое получают в результате внутреннего переживания мышления, которое от этого делается шире; оно полностью перестает быть вмес­те с чувством ограниченно узким пространством. Переживание человека становится шире; он чувствует совершенно определенно: в нашем внутреннем есть точка, выходящая в целый мир, состоящая из той же субстанции, что и весь мир. Человек чувствует себя единым со всем миром, с эфирным в мире. ... В тот момент, когда приходит мысле-переживание, человек больше не чувствует связи с Землей, но чувст­вует себя зависящим от далей мировых сфер. Все приходит из далей, не снизу, от средоточия Земли, а из далей (см.рис. стрелки сверху). И уже чувствуют тогда в человеке: если нужно понять человека, то должно быть это чувство прихода из далей (см.след.рис.) Это простирается именно до постижения че­ловеческого облика". И если я хочу художественно постичь человеческий облик, то только нижнюю часть головы можно представить себе образующейся из пространственно-внутреннего, из телесно-внутреннего человека (стрелки снизу: первый рис.). Верхняя часть формируется извне: извне вовнутрь. Лицо как бы вырастает от челове­ка, верх головы — из космоса.
     "Если вы развили в себе это мысле-переживание, то через него вы полу­чите впечатление от третьей Иерархии — Ангелов, Архангелов, Архаев. Как в тяжести, в переработке средств питания, через пищеварение и т.д. вы по­лучаете переживание человеческой телесности на Земле, так можете вы себе представить условия, в которых живут существа третьей Иерархии, когда че­рез мысле-переживание... почувствуете себя несомыми силами, подходящими к вам от конца миров. ... Когда же от мысле-переживания переходят к переживанию воспоминания, то уже не чувствуют так, что вот здесь конечная мировая сфера (самая верхняя дуга на рис.), до которой можно переживать. В мысле-переживаниях человек достигает такого конца мира". Но в переживании чувства человек не только имеет перед собой предмет: кристалл, цветок, животное, — но входит в пред­меты; не в неопределенные абстрактные дали, а в вещи. "Человек видит духов­ное во всех вещах. Он видит, например, действующих в свете духовных су­ществ света и т.д.; он видит в темноте действующих в темноте духовных су­ществ. Так что мы можем сказать: переживание воспоминания ведет во вторую Иерархию". Воспоминание дает душе цвет. Но есть еще нечто другое, кроме этого душевного цвета.
     Мы смотрим на человека: у него то иронически изогнуты губы, то наморщен лоб и т.д. Переживание жеста в лучшем смысле слова ведет нас еще дальше. "Через это мы приходим к представлению, как духовное повсюду действует непосредственно в физическом. Вы не можете внутренне с полным сознанием постигнуть, с каким жестом вы, скажем, 20 лет назад отно­сились к какому-либо внешнему побуждению, если, беря дело глубоко, серьезно и энергично, вы не при­шли к тому, чтобы общность духовного и физического постигать во всех вещах. Но так вы приходите к переживанию первой Иерархии. ... Переживание воспоминания позволило нам самим стать утренней зарей, когда мы созерцаем ее. Оно позволяет нам, чувствуя, внутренне пережить все ее тепло. Но если человек восходит к переживанию жеста, то выступившее нам навстречу из зари соединяется со всем тем, что мы вообще переживаем объективно, как цветное, звучащее. ... при переходе от переживания воспоминания к переживанию жеста постепенно растворяется материальное бытие того, что было цветовым переживанием. Цветовое переживание становится живым душевным, духовным, покидает пространство, в котором нам яви­лась физическая утренняя заря. И заря начинает нам говорить о тайнах связи Солнца с Землей. И мы познаем, как действуют существа первой Иерархии.
     Мы познаем, когда направляем взгляд на утреннюю зарю, когда она нам еще является почти такой, как при переживании воспоминания, мы узнаем, каковы Троны. Затем заря тает. Цветовое становится су­ществом, становится живым, душевным, духовным, становится существом и говорит нам о том, каково отношение Солнца к Земле, как это обстояло некогда, во времена др.Солнца. Оно говорит нам так, что мы узнаем, каков Херувим. А затем, когда мы с энтузиазмом и полные почитания отрываемся от этих двух откровений утренней зари, от откровения Тронов и откровения Херувимов, и продолжаем жить в душе, то в наше внутреннее проникает из этой, ставшей живой, сущностной, утренней зари то, что составляет су­щество Серафима.
     Мыслительное переживание — третья Иерархия,
     переживание воспоминания — вторая Иерархия,
     переживание жеста — первая Иерархия". 232(1)

     926. "На лучах, являющихся деяниями второй Иерархии, приносятся все чувственные впечатления, могущие оказать воздействие на человека в течение дня в бодрственной жизни. Так что в определенном смысле бу­дет верным сказать: в действии, через и за действием Солнца, в окружении нашего физически-чувственно­го бытия стоит сверхчувственный мир второй Иерархии. ... А как обстоит дело в состоянии сна, как об­стоит тогда дело космически, как это представлено в космическом противообразе?
     Представим себе здесь земную поверхность (см.рис., полукруглая линия вверху), на которой мы живем, где наши физ. и эф. тела лежат в постели, (слева), а наше астр.тело и Я находятся вовне (справа). В этом случае в космосе мы имеем дело с тем, что Солнце стоит за земным, что Земля должна пропускать солнечные лучи сквозь себя, прежде чем они дойдут до нас. Все солнечное здесь закрыто земным". В древних Мистериях ученик приводился к созерцанию полуночного Солнца, к созерцанию Солнца в полуночный час, когда оно находилось по другую сторону Земли. "Если обычным зрением мы наблюдаем желто-белый диск сол­нца, сияющий в полдень, то в посвятительном созерцании мы видим синевато-фиолетовое Солнце (см.рис.) на противоположной стороне неба, а Земля предстает нам как прозрачное тело, сквозь которое бело-желтый диск полуденного Солнца мерцает с другой стороны окрашенным в синевато-красноватое. Но это синевато-красноватое мерцающее свечение — я должен выразиться парадоксально, — оно не таково, каким оно являет­ся. Это в действительности выглядит так, что когда мы созерцаем Солнце в полночный час, то мы созерца­ем вначале нечто неотчетливое в отдалении. Когда же мы привыкнем к посвящению, то выступавшее сначала неопределенно в отдалении видится посвященным взглядом все отчетливее и отчетливее. И тогда то, что видится как синевато-красноватое свечение, все более и более принимает облик и форму, простирается по всему небосводу по ту сторону Земли, закрытому Землей; оно населяется.

И как мы в ясную звездную ночь, выходя из дома, наблюдаем величественную картину звездного неба с отдельными сверкающими точками, а в середине, может быть, светит полная Луна, так посвященному взгляду на противоположной стороне неба, сквозь ставшую прозрачной Землю является целый мир, выступающий как бы из облаков, преобразующихся в живые облики: является все то, что живет во второй Иерархии, в мире Эксузиаи, Динамис, Кириотетес. Здесь являются они, эти существами! И когда мы смотрим все точнее и точнее, когда мы можем сохранить душевный по­кой, созерцая все это — целое является, конечно, после подготовления, после медитативного подготовления, ибо осознается это в утренних сумерках, в последующем воспоминании, но человек при этом знает, что он видел это во время ночи, — то тогда разыгрывается еще нечто иное. Тогда на другой стороне Земли из того, что я сейчас описал, как бы в облакообразном рисунке (светло-лиловое, красное и синее), где все является ткущим, сущностным миром второй Иерархии, из этого ткущего сущностного мира второй Иерархии некоторым образом излучается мир существ, мир других существ. Схематически я хочу это излучение сквозь Землю лучами изобра­зить так (желтое).
     Ах, это действитель­но мир существ, которые в этой констел­ляции, в этой ночной констелляции так действуют сквозь Землю, что в своем бы­тии некоторым образом подлетают, паря, к человеку, подлетают и улетают, подлетают и улетают! До некоторой сте­пени мы видим в этих линиях ткуще-сущностных существ, выпускаемых, постоян­но выпускаемых второй Иерархией, видим парящей другую Иерархию, подлетающую и улетающую от человека. И мы постепенно научаемся узнавать, кем они являются".
     Во время сна в человеческом эф.теле продолжает звучать, вибрировать, вол­новаться все то, что человек продумал от утра до вечера. "И те существа, что парят к нам и обратно, они во время часов нашего сна заняты тем, что как следы осталось в нашем эф.теле. Это становится их миром. Теперь это стано­вится их миром, их опытом, которым они заняты. И нам раскрывается факт, перед которым мы стоим с робким благоговени­ем: ты оставил свое тело в постели, вот оно. Оно несет в себе следы днев­ной жизни. Оно является нивой с плода­ми дневных представлений. На эту ниву ступают существа третьей Иерархии: Ан­гелы, Архангелы, Архаи. Там, внутри, они переживают, когда ты находишься вне своих физ. и эф. тел, то, что может быть пережито человеком в предста­влениях в часы дневного бодрствования". С робким почтением смотрим мы на такую земную поверхность с оставленными во время сна человече­скими телами. "Да, мы создаем во время бодрствования работу для Ангелов в часы сна". Мысли, прошед­шие через нашу голову, Ангел собирает как плоды во время нашего сна, чтобы внести их в космос и при­вить там мировому действию.
     "И еще нечто видим мы. Когда мы видим, что существа третьей Иерархии: Ангелы, Архангелы, Ар­хаи, — так парят из существ второй Иерархии и их деяний, то мы также видим, как к деятельности существ второй Иерархии присоединяется ткание (светло-лиловое внизу) существ особого величия и мощи. ... и вскоре мы различаем, как отчасти молниеподобно это ударяет (красное) в ткание и сущность второй Иерархии и проносится вплоть до проти­воположной части Земли, но там оно имеет дело не с тем, что остается лежать в постели, а с тем, что выступает наружу как наше астр. тело и Я. ... так можем мы видеть, как, соединяясь, действуют совместно существа второй Иерархии: Эксузиаи, Динамис, Кириотетес — и первой Иерархии: Серафимы, Херувимы и Троны — в нашем астр.теле и в нашем Я.
     Посвященный говорит себе в утреннем воспоминании: ... я узнаю себя связанным с существами первой и второй Иерархий; созерцая, в мощном духовном облаке над моим телом, которое я покинул, различаю я ткание и сущность третьей Иерархии". 236 (19)

     1040. "Мантрическое искусство, жизнь в изречении состоит в том, что не через высказывание понимают в слове его содержательное, но само изречение переживают как музыкальное, изречением связывают собственную душевную силу, остаются в нем; через постоянное повторение ту душевную силу, что живет в изречении, укрепляют, все снова и снова повторяя его себе, укрепляют душевную силу изречения. Искусство это постепенно совершенствуется в высшей степени, и ту силу, которую мы обычно носим в душе, чтобы через слово понимать людей, оно превращает в другую. От проговаривания и повторения мантрама в душе восходит некая сила ... которая теперь не переходит к другому человеку, но входит в духов­ный мир. И если человек т.обр. воспитал душу на мантраме и продвинулся так далеко, что внутренне чувствует ткание и струение этой душевной силы, которая в ином случае остается бессознательной, по­скольку все внимание направлено на понимание слов, если это довели до такой степени, что чувствуют такую силу как душевную, как в ином случае чувствуют мышечное напряжение, желая что-то сделать ру­кой, тогда оказываются зрелыми постичь заключенное в высшей силе мысли. В обычной жизни через мысль ищут перехода к другому человеку. Но с этой силой мысли схватывают совсем иным образом. Ткание мыс­лей схватывают во внешней действительности. Живут во внешней действительности ... в направлении к тому, что я описывал вам как инспирацию.
     На этом пути тогда приходят к тому, что вместо переживания Я другого человека переживают Я ин­дивидуализированных духовных существ, которые окружают нас, наподобие существ чувственного мира". 322 с.96