720. "Мы видим голубую сферу, простирающуюся над нами как небесный свод. Но ког­да человек прошел через врата смерти, то прежде всего он должен в своей душе сказать се­бе: теперь ты вне этой голубой сферы... Ты видишь ее извне, но так, что она как бы сжа­лась в звезду... Что прежде давало содержание нашему сознанию, теперь как бы сжалось в звезду, но так, что, исходя из этой звезды, распространяется нечто такое, что мы можем назвать вспыхивающей космической мудростью. ... Она мерцает, сверкает для нас прежде всего как бы из некото­рой огненной звезды. И теперь эта звезда не голубая, как небосвод, а огненная, пламенно мерцающая ... и из нее изливается в пространство полнота мудрости ... являющая нам то, что мы можем назвать карти­ной воспоминаний нашей последней земной жизни... Ты видишь все это потому, что вспыхивающая звезда образует перед тобой тот фон, на котором ты можешь видеть все, что распространяется перед тобой как картина воспоминания. — Так это можно описать с т.зр. имагинации. С внутренней же точки зрения пере­живание приблизительно такое: ... да, ты оставил свое тело; теперь в духовном мире это тело есть ис­ключительно воля, — вот твое тело. И эта воля мерцает теплотой и излучает тебе в мировые пространства, в которые ты теперь излит, излучает тебе обратно твою собственную жизнь, пройденную между рождением и смертью, как одну большую картину. ... Эта волевая звезда есть тот дух, который пронизывает силой твое физ. тело; мудрость, которая вспыхивает перед тобой, — это и есть деятельность, подвижность твое­го эф. тела".
     "Плод нашей последней жизни не остается таким, каким он был во время картины воспоминания, но как бы удаляется, как бы уходит в будущее время и исчезает в нем. ... и мы знаем в душе: этот плод где-то существует, но мы от него отстали. — У нас такое сознание, что мы отстали в более ранний мо­мент времени, жизненный плод быстро удаляется, он раньше нас приходит в следующий момент времени, и мы должны следить за ним ... ибо это составляет основу для нашего сознания, для начала нашего созна­ния после смерти".
     "Когда человек имеет перед собой картину воспоминаний, то она начинает жить... и превращаться в элементарных существ. Теперь она являет свой истинный облик, и ее исчезновение состоит в ее превращении в нечто другое. Если человек умер, скажем, в 60 лет, то он не нуждается в силе воспоминания для мысли, которую он имел, например в 20 лет, ибо здесь она предстает как живое существо; она жда­ла, и ее не нужно вспоминать. ... Элементарные существа сами говорят нам, сколько времени тому назад они возникли. Время становится пространством". 153 (5)

722. "Во время связи человека с физ. телом внешний мир вступает в сознание в отображениях. После отделения этого тела восприятию становится доступным то, что переживает астр. тело, когда оно не свя­зано с внешним миром при помощи физических органов чувств. Вначале у него нет новых переживаний. Связь с эф. телом мешает ему пережить что-нибудь новое. Но чем оно теперь обладает, так это воспоминанием об истекшей жизни. И эф. тело, которое еще существует, вызывает это воспоминание в виде обшир­ной, исполненной жизни картины. Это первое переживание человека после смерти. Он воспринимает жизнь между рождением и смертью как расстилающийся перед ним ряд образов ".13 (3)

     901. В имагинации перед ясновидящим встает задача отождествляться с предстающими образами. "И бла­годаря тому, что он переживает с этими образами, идентифицируясь с ними, он непосредственно узнает: если бы, будучи идентичным, идентифицированным с царством образов, он вернулся в физ.тело, если бы он не смог оставаться вовне и ждать, пока эф.тело отразит сущность образа, если бы все, с чем человек стал единым, он внес в физ.тело, т.е. в пространство, ограниченное его кожей, то в тот же миг он до­вел бы физ.тело до той зрелости, за которой следует смерть. ... То, с чем человек здесь идентифицируется, нельзя вносить в физ.тело... пока не наступит действительная смерть. Когда же в земном бытии на­ступает естественная смерть, то душа уже находится так далеко, что может идентифицироваться с тем, что живет вовне как имагинация в естественном ходе жизни. Но тогда также наступает и смерть.
     Так в глубочайшей серьезности следует воспринять то, что как грандиознейшего рода мотто проходит через все оккультные рассмотрения. Об этом говорят все оккультисты в истинном, правильном смысле этого слова: в тот момент, когда человек достигает действительного ясновидения, он имеет переживание, в ко­тором перед ним стоит смерть. Он достигает врат смерти. ... Нельзя прийти к ясновидению, не пройдя через этот серьезнейший, потрясающий миг, обозначаемый оккультистами как стояние у врат смерти". 156 (3)