235. "Если современный человек с настоящим правильным духовным ощущением, на основе определенной медитации читает Платона, то через некоторое время он почувствует, как его голова как бы возвышается над физической головой, как если бы нечто выступило из его физической организации. Это обязательно происходит со всяким, кто не совсем сухо читает Платона. ... Но кто читает Аристотеля на основе определенной медитативной подготовки, у того возникает чувство: Аристотель работает прямо в физическом человеке. Физический человек через Аристотеля движется вперед. Это не логика, которую просто рассматривают, но эта логика работает внутренне. ... Аристотелеву логику правильно понимают в том случае, если развивают определенную медитативную практику". 233(6)

     236. "Когда Платон, будучи уже очень старым, стоял в конце своего жизненного пути, между ним и Аристотелем произошла следующая сцена. Платон сказал — я должен облечь в слова то, что, естественно, разыгралось более сложным образом — Аристотелю нечто следующее.
     Многое для тебя приобрело не столь верный вид, как это сообщалось мною тебе и другим ученикам. Что сообщалось мною тебе и другим ученикам, является, в конечном счете, экстрактом пра-древней священной мудрости Мистерий. Но люди в ходе их развития принимают форму, облик, внутреннюю организацию, которую они постепенно должны привести к чему-то более высокому, чем то, что мы теперь имеем в человеке. А это делает невозможным для людей принимать прежний род естествознания. (О нем было сказано в лекции). И Платон объяснил это Аристотелю. — И поэтому, — сказал Платон, — я хочу на время устраниться, а тебя предоставить самому себе. Попытайся в мире мыслей, к чему ты особенно предрасположен и который на многие столетия должен стать миром людей, попытайся в мыслях выработать то, что ты воспринял здесь, в моей школе.
     Аристотель и Платон разделились, и Платон этим исполнил высокое духовное поручение через Аристотеля". Исторически это рассказывается так, будто Аристотель был строптивым учеником и подобно плохой лошади, которая бьет копытом своего хозяина, ссорился с Платоном и в конце концов не мог ходить в его Академию. "Так написано в книгах по истории. Я же вам рассказал, как это было в действительности, и это несет в себе импульс для кое-чего весьма значительного. Ибо, видите ли, существует два рода сочинений Аристотеля. Один содержит в себе значительное естествознание, то естествознание, что существовало в Элевзисе и которое окольным путем, через Платона, пришло к Аристотелю; другой род сочинений содержит мысли, абстрактные мысли, которые по поручению Платона, вернее, по поручению того, что Платон осуществлял как задачу Элевзинских Мистерий, надлежало представлять Аристотелю.
     И двояким путем пошло то, что должен был дать Аристотель. Одно стало логическими сочинениями, теми логическими сочинениями, которые извлекли наиболее движущие мысли из древней элевзинской мудрости. Эти сочинения с небольшой долей естествознания Аристотель передал своему ученику Теофрасту. И окольным путем через Теофраста и другими окольными путями они из Греции пришли в Рим, а в течение средних веков составляли учебную мудрость для тех, кто действовал в цивилизации, — для учителей мировоззрений в Средней Европе".
     "Теофраст дал своего Аристотеля церковному учению средневековья. Александр Великий принес в Азию другого Аристотеля (его естествознание, вошедшее затем в учения иудейских, арабских школ): ту элевзинскую мудрость, которая в страшно ослабленном виде через Африку пришла в Испанию и засветилась в средневековье". 232(10)