III. ДРЕВНИЙ САТУРН

82. "До древнего Сатурна нет никакого времени, а только вечность, пребывающее. Там все было одновременным. Следование процессов одного за другим — это начинается с Сатурна. А в том состоянии мира, где только вечность, пребывающее, там нет также и никакого движения. Ибо к движению принадлежит время. ...там же — блаженный покой в пребывающем".104 (2)

Общий очерк

90. С современными органами чувств др.Сатурн можно было бы пережить как "расчлененное в себе мировое существо, проявляющееся в смене состояний и состоящее только из теплоты". Это тепло душевного рода, без материальных носителей; его можно бы было почувствовать лишь внутренне. В этом тепловом состоянии на Сатурне существовала только физическая телесность, "управляемая физическими законами", проявляющимися лишь в тепловом действии. Никакой минеральной вещественности тогда не было. "Физическое тело есть тонкое, легкое эфирное тепловое тело". Оно было первым зачатком современного физически-минерального тела. "Атмосфера" Сатурна была духовного рода. Она состояла из существ высших Иерархий. Они погружали члены своего существа в тепловые тела Сатурна и выражали в них свою жизнь. Тепловые тела подобно зеркалам отражали им их жизненные состояния. Этими существами были Духи Мудрости (Господства).
     Но прежде чем Духи Мудрости получили эту возможность отражаться, Духи Воли пожертвовали своей субстанцией, которая и послужила началом бытия Сатурна. Далее идет совместная работа воли и жизни, что позволило Духам Движения (их низший член — астральное тело) отражения жизни тепловыми телами пронизать качествами своего астрального тела. В результате этого Сатурн начал извергать "в небесное пространство изъявления ощущений, чувств и др. подобные душевные силы", проявлять симпатии и антипатии, но не свои, "а только отброшенные назад душевные действия Духов Движения".
     Далее вступают Духи Формы. Их низший член — также астральное тело, но оно "действует так, что проявления ощущений извергаются в мировое пространство как бы отдельными существами". Они делят жизнь как бы на отдельные живые существа, и весь Сатурн состоит на этом этапе, подобно ягоде ежевики, из таких существ. На них воздействуют Духи Личности. И у них низший член — астральное тело, но оно действует подобно современному человеческому Я. Погружая его в тепловые тела Сатурна, Духи Личности сообщают им подобие действий человеческой личности. Но это лишь "скорлупа личности", ибо сама она — в окружении Сатурна. Собственно, с этого момента, когда Духи Личности заставили сатурнические тела отражать свою сущность, последние и сгустились до тонкой вещественности — "теплоты". "Во всем Сатурне нет внутренней жизни; но Духи Личности познают образ своей собственной внутренней жизни, притекающей к ним с Сатурна как теплота". Духи Личности в это время стоят на той ступени, которую ныне проходит человек. Они — "люди" Сатурна, но у них нет физического тела, а есть астральное тело и "я".
     В дальнейшем в мире Сатурна возникает своего рода внутренняя жизнь, появляется "трепетное" световое мерцание, как бы сверкают молнии. Тепловые тела начинают светиться. В действие вступают Архангелы (Духи Огня). Их астральные тела обретают чувства и ощущения лишь благодаря действию на тепловые тела. "Они не могут сказать себе: "Я есмь", — но говорят приблизительно так: "Окружающее меня дает мне быть". Их восприятия состоят в световых действиях, которые в некотором роде есть их "я"". Сознание у Архангелов образное, подобное человеческому сознанию во время сновидения, но гораздо живее. В результате взаимодействия Архангелов с тепловыми телами в общий процесс развития вводятся теперь в тонкой эфирной субстанциональности "зачатки" человеческих органов чувств. Тепловые тела, представляющие собой в этот период развития первый зачаток человека, не являют собой ничего, "кроме световых праобразов органов чувств", которые есть плод деятельности Архангелов. Одновременно с Архангелами выступают Духи Любви (Серафимы). Созерцаемое ими на Сатурне они жертвенно переносят, как образы, на Архангелов, что дарует последним сознание.
     Далее к световой игре присоединяются вкусовые ощущения; в мировом пространстве это воспринимается как своего рода музыка. Во взаимодействие с силами вкуса вступают Ангелы (Сыны Сумерков или Жизни). Их эфирное тело развивает деятельность, подобную обмену веществ. "Они вносят жизнь внутрь Сатурна"; в нем начинают происходить процессы питания и выделения. При этом Духи Гармонии (Херувимы) сообщают Ангелам сознание, какое присуще человеку во время сна без сновидений. Оно способно управлять жизненными процессами, но воспринимают это управление Херувимы.
     Вновь вступают в действие Духи Воли и придают человеческим фантомам простейшую форму сознания, которую ныне имеет минерал. "Человек являет на этой ступени в малом виде то же самое, что жизнь Сатурна в большом". И этим в физ. тело человека был заложен зачаток Духочеловека (Атма). Внутри Сатурна смутная человеческая воля действовала так, что это можно сравнить с запахом, а вовне — как бы личностно, но машинообразно, управляемая Духами Воли.
     Итак, в развитии Сатурна проявляются: теплота, световая игра, вкусовая и звуковая игра; наконец, выступает нечто, проявляющееся внутри Сатурна как ощущение запаха, а вовне "как машинообразно действующее человеческое "я"". С выступлением Духов Личности на Сатурне появляется время. Что было до того, можно назвать "областью пребывающего". Далее в развитии Сатурна начинается некоего рода отлив. Деятельность Иерархий приводит все бытие в чисто духовное состояние. Наступает промежуток покоя — Пралайя. "Человеческий зачаток переходит при этом как бы в состояние растворения", но не исчезает полностью. Он, подобно семени в земле, "покоится в лоне мира" до нового пробуждения. Духовные существа в этом состоянии приобретают способность работать далее над человеческим зачатком. Например, Духи Мудрости делаются способными не только наслаждаться жизнью в своем эфирном теле, но одарять жизнью других существ. 13 (4)

Дополнительные характеристики

91. "Оказавшись в начале др.Сатурна, человек переживает себя погруженным в дифференцированное по качествам море мужества без пространства и времени. Это Духи Воли. Сквозь них проступают иные существа, и все они — мудрость, которая излучается. Это Херувимы".
     "...Престолы жертвуют свое существо Херувимам. — Таково последнее представление, к которому мы вообще приходим, когда, идя обратно, приближаемся к Сатурну. Из их жертвы рождается время как самостоятельное существо — Духи Личности".
     "Это прекрасная имагинация: ...Престолы, Духи Воли, коленопреклоненные, полные самопожертвования, перед Херувимами. Однако это самопожертвование исходит не из ощущения малости, а из сознания, что имеется нечто, чем можно пожертвовать. ...Эту жертву они посылают как сияющее тепло, так что дым жертвы восходит к крылатым Херувимам. Из этой жертвы исходят (как если бы мы произнесли в воздухе слово и оно стало бы временем как существом), из всего этого процесса исходят Духи Времени". Неважно, что наша имагинация вначале будет антропоморфична. Все ненужное потом само отпадет.132 (2)

108. На др.Солнце "мы имеем жертвующих Престолов и Херувимов, принимающих жертву; но есть там и такие Херувимы, которые не принимают жертвы и снова отдают обратно то, что притекает к ним как жертва ... В центре мы имеем жертвующих Престолов, в вышине — Херувимов, принимающих жертву, а далее — Херувимов, не принимающих жертвы, но отдающих ее обратно. Благодаря этому возврату возникает как бы кольцеобразное облако, а затем внешне мы имеем отброшенные массы света... Из воспринятой и отброшенной жертвы др.Солнца возникает нечто такое, что можно назвать раздвоением всей солнечной субстанции, распадением ее. ...это можно сравнить с современным Сатурном, окруженным кольцами. ...остающееся вовне (отвергнутая жертва) располагается на др.Солнце в виде колец". При этом на др.Солнце есть время, и "все должно было быть подчинено возникновению и прехождению — свойствам времени.
     Но Херувимы, которые отказались от жертвы ...отказались от нее потому, что таким способом они уклонились от свойств жертвенного дыма. ...В отказе Херувимов от жертвы сокрыто их выхождение из отношений времени. ...Они избирают себе вечность, пребывание, неподчинение возникновению и прехождению. ...Во время др.Солнца мы приходим к разделению на "время" и "вечность"".
     Отвергнутую Херувимами жертву Престолов принимают, овладевают ею отставшие существа, "так что их отставание есть следствие отрешения Херувимов". Они, обладая страстями, "получили благодаря этому возможность выступить, наряду с приносящими жертву, как самостоятельные существа". То были люциферические существа. "Сами боги вызвали в мировом развитии своих противников. Если бы боги не отказались от жертвы, то эти существа не могли бы им противоборствовать".
     Боги как бы сказали себе: "Если мы будем устраивать все только сами, то мы никогда не получим сопротивления... мы хотим существ, которые бы нам противоборствовали", и тогда смогут развиться свободные существа.132 (4)

210. "То, что мы называем теплом др.Сатурна, подобно жертвенному курению Престолов, рождающему время... Везде, где есть тепло, мы имеем жертву, жертву Престолов Херувимам".132 (2)

435a. "Деятельность Иерархий пребывает вне времени... Во вневременном возможны различные степени развития; через их взаимодействие становится возможным возникновение времени". Лучше говорить: существо времени. Высшие состояния человека — вневременные.324а, с. 124

268. "Что в нас как вечное существо проходит сквозь инкарнации, оно того же рода, что и создавшее семичленные планетарные царства. Поэтому человек держит в своей правой руке символы семи планет". "В отдаленном будущем человек снова возвысится до состояния групповой души, но в высшем смысле сознательно". Символ этого будущего являет вторая печать. "Из этих четырех групповых душ исшел человек, и в них он опять вернется". Групповая душа сама является продвинутой, она уже на астральном плане индивидуализирована как человеческая душа. Ее символ мы видим в середине. Это Душа Христа, символизированная Агнцем. Она завершает четыре другие групповые души.
     Семицветная радуга — это творческий Мировой Принцип, действующий семичленно внутри человеческой эволюции. Чтобы понять значение двенадцати цифр, необходимо вспомнить то состояние, когда Земля, Луна и Солнце были одним телом. "С этим единством было связано состояние, каким оно изображено здесь. Та форма космического строя была необходима для того, чтобы человек мог стать групповой душой. Наше современное исчисление времени связано с положением небесных тел. В том праотдаленном прошлом, когда Земля еще не вращалась вокруг Солнца, все временные отношения неизбежно были другими. Не было ни дней, ни часов. Само Солнце совершало свой путь, и существовал большой космический циферблат. Он был образован теми положениями, через которые проходило Солнце. На наших часах часовая стрелка проходит в течение суток два кругооборота. Так и в том далеком космическом исчислении времени Солнце дважды обходило круг Зодиака: однажды это было светлое время, в другой раз — темное. Такое двойное прохождение через те же самые позиции называется "прохождением перед древними братьями космического строя". В Апокалипсисе речь идет о 24-х старцах. Так учрежден род мировых часов".
     На пятой печати мы видим состояние, когда Солнце и Земля соединятся, а то, что будет из этого выделено, станет Луной. Наивысшее, к чему может стремиться душа, Гете назвал "вечно женственным". "То, что в человеческой природе преодолеет негодную материю, будет обозначено женским. Когда земля соединится с Солнцем, сам человек станет Солнечной женой. Соединение образует человек. Негодная материя, представленная как Луна, попирается ногами. Что должно быть выброшено, когда Земля станет Солнцем, представлено драконами".
     Третья печать. "Чаши означают так называемые Чаши гнева. Это значит, что человек, достигший духа, преодолеет, преобразует то, что называется гневом. ...поэтому Чаши изливаются".
     Четвертая печать. Человек является отображением мировой эволюции. Поняв это, он сможет читать себя самого, сам станет книгой. Облако — это современный воздух, которым овладевает гортань. Лик на Солнце характеризует силу, рождаемую человеком, которая Землю преобразует в Солнце. На ступени, которую характеризует эта печать, человек созерцает в астральном мире, на что указано радугой: "человек становится космически творящим существом".
     На седьмой печати изображено состояние, в котором человек кроме трех измерений познает идущие им навстречу контризмерения. Они представляют собой преодоление физического духом. Светлый образ змеи означает жертвенную природу познания. Тогда оно овладевает мировой спиралью в жезле Меркурия; последний же обращается в перевернутую чашу. Ставший невинным человек представлен голубем. Радуга означает семичленного творящего человека. 284 (67-69)

Возвышенный аспект Люцифера

664. "Отзвуком деваханического опыта в чувственном мире, в условиях временного является тоска пo вечному... И как за чувственным ликом сокрыта для обычного чувственного восприятия Страна духов, так за мгновением сокрыта вечность. ...и как повсюду духовный мир пронизывает чувственное бытие, так каждое мгновение пронизывает вечность. Вечность переживают не тогда, когда выходят из времен­ного, а когда могут ясновидчески пережить ее в одно мгновение. ...Наше чувственное бытие повсюду, где оно проявляется, пронизано люциферическими сущностями; и поскольку в дело вмешиваются люциферические сущности, постольку вечность превращается во временное... сущность, находящаяся где бы то ни было в условиях временного, является вечной постольку, поскольку она имеет возможность освободи­ться от люциферического влияния".
     "Поскольку проявляется деятельность божественных сущностей, постольку человек принимает участие в вечном". "Если в мирах высших Иерархий (Девахан) проявляется такой импульс, что от вечного нас влечет к самостоятельной концентрации в условиях временного, то это является показателем того, что мы встретили люциферическую сущность".138 (5)

274a. "Человеческая жизнь есть зеркало мировой жизни, но прежде нужно мысли найти во внутреннем. Чувственный мир есть пережитый Я, отраженный телом внешний мир. Внутренний мир есть преображенный материализованной самостью внешний мир".Д.22, с.15
     "Все внешнее пребывает в пространстве, все внутреннее протекает во времени. ...Не было бы никакого времени, если бы все существа в мире стояли на одной ступени развития".324а, с.125

1886. "Мы имеем время в двух потоках: эфирное (время), которое идет в будущее, и астральное, которое из будущего стремится назад в прошлое ... Понимание этого совершенно необходи­мо. Но в таком случае нужно отвыкнуть от того образа мыслей, который считается только с прошлым, когда говорит о причине и следствии (о законе причинности). ... мы должны говорить о будущем как о чем-то реальном, о чем-то реально идущем нам навстречу, в то время как прошлое мы влачим за собой. Но пройдет много времени, прежде чем у нас появятся такие понятия. А до тех пор не будет и никакой психологии".124 (3)

     192a. Ошибка Эйнштейна заключается в том, "... что он обычные формулы механики применил к движущемуся свету, предположил, что такой свет можно измерять точно так же, как другие, движущиеся сквозь пространство материальные тела. Он не учитывает, что распространяющийся свет не есть разлетающиеся материальные частицы, а нечто, происходящее в пространстве, оставляющее свои следы в виде эффекта свечения". Ошибкой Эйнштейна было также принципы механической системы распространять на всю мировую систему. "При этом было обойдено вниманием, что вся мировая система не может быть таковой, чтобы ее можно было получить, суммируя механические процессы". А если она есть организм? Делая что-то рукой я имею не замкнутую механическую систему, а реакцию всего организма. Также и со светом, не выступает ли тут реакция всей мировой системы? Она не мыслима без света и ее реакции есть нечто иное, по сравнению со скоростью в замкнутой механической системе.
     Изучая природу света, необходимо пользоваться не уравнениями механики, а эластичными уравнениями. Распространяющийся свет образует "поверхность уровня", и мы приходим к некой сущности в пространстве, распространяющей себя в бесконечное. Далее мы имеем сферу, от которой все отражается. Имеется целое, в котором сила эластичности исчерпает себя и возвращается к себе. Нет бесконечных, бессущностных систем. "Всякая распространяющаяся сущность достигает границы, от которой она возвращается назад, я бы сказал, приходя в соответствие с законом эластичных тел. Говоря о свете, мы не имеем никакого дела с тем, что распространяется во все стороны. Мы тут постоянно имеем что-то такое, что можно сравнить со стоячими волнами; и формулы тут нужно искать другие, не из обычной механики". Ну, наконец, и время в сфере механики никакой реальностью не обладает.
     В формуле мы вынуждены пространство как-либо математически мыслить идентичным с "c" (со скоростью). Время в такой формуле может быть лишь числом.
     В формуле мы получаем некую скорость вне зависимости от того, что движется. Но физик не может представить себе атом без имманентной скорости. А что следует думать о продолжительности (времени) жизни? Организму имманентна продолжительность жизни. Также и протяженность организма есть имманентная величина. Всякая "сущность несет в себе свою тотальность — свое время". Время имманентно тотальности. Любая тотальная система в своем имманентном бытии обладает собственным временем, собственной скоростью протекания (хода). "Протекание скорости неорганических или жизненных процессов приводит нас назад к имманентному времени.
     Поэтому вместо теории относительности, которая постоянно предполагает переход от одной системы координат к другой, было бы, вероятно, лучше обосновать теорию абсолютного, повсюду занимающуюся исследованием тотальных систем, о которых следует говорить в том же смысле, в каком говорят о тотальности организма. Нельзя говорить о тотальности периода силура в эволюции Земли, но его в совокупности с другими геологическими периодами можно свести в тотальную систему. Точно также невозможно говорить о тотальности одной человеческой головы.
     В геологии мы описываем период за периодом, как если бы они, будучи взятыми по отдельности, были действительностью. Но такого нет. Они являются действительностью лишь в целом Земли и именно таким образом, каким целостностью является организм, из которого нельзя вырезать ни одной части. Было бы целесообразней вместо того, чтобы наши процессы привязывать к какой-либо системе координат, привести их в связь с их собственной внутренней действительностью; тогда мы пришли бы к тотальной системе. И тогда мы смогли бы вернуться к некоего рода монадизму. Мы бы преодолели теорию относительности и пришли бы к теории абсолютного. Мы увидели бы тогда, что теория Эйнштейна есть, собственно говоря, лишь последнее выражение абстрактных устремлений (ума)". 324а, с. 140-145
     "Если человек с воспитанным мышлением, с воспитанной жаждой познавать реальность читает выкладки Эйнштейна, его теорию относительности, то он ... испытывает при этом муку ... математически все эти вещи выведены последовательно, но не имеют никакой связи со смыслом действительности". 324а, с. 182

     194. "Коперник, прежде всего, старается постигнуть мир звезд согласно абстрактной математической мысли, в чистом виде, совершенно изолированной от человеческого существа. ... Ньютон почти первым приступил к изучению природы с помощью абстрактной математической мысли; в этом отношении он, некоторым образом, является наследником Коперника и подлинным основателем современных научных методов.
     Интересно наблюдать, как в эпоху Ньютона и после него, цивилизованное человечество пытается освоить эту огромную метаморфозу мышления. Это проходит не без трудностей, как можно наблюдать из рассмотрения некоторых частностей.
     Возьмем опять же Ньютона. Он стремился применять свою абстрактную математическую систему природы, которая не считается с существом человека; он предполагает известными понятия времени, пространства, места. В своих "Математических началах натуральной философии" он говорит, что нет необходимости объяснять, что такое пространство, время, место и движение, т.к. это известно каждому человеку; поэтому в научной работе он употребляет все эти термины, оставляя за ними смысл, который придает им каждый.
     Но люди не всегда полностью понимают то, что они говорят. Это бывает даже у великих умов. В сущности, Ньютон не знает, почему он берет в качестве отправной точки эти понятия о месте, времени, пространстве, движении, не объясняя их, не определяя их, тогда как все, что выводится из этого, объясняется и уточняется. Происходит это оттого, что в понятиях о месте, времени, движении и пространстве тонкость, рассудок не нужны. Напрасно применять к ним всякие хитросплетения, — это не сдвинет с начальной точки, когда о них говорит только непосредственный опыт. Идею о них можно составить только благодаря простому здравому смыслу, идею, которую надо затем сохранять такой, какая она есть.
     Такое утверждение особенно поразило одного из последователей Ньютона, Беркли, философа, по правде говоря, очень характерного для этой эпохи борьбы, когда рождалась современная научная мысль. В общем мало согласный с Ньютоном ... он все же удовлетворен, видя, что за основу научных и математических рассмотрений взяты без доказательства понятия места, времени, пространства и движения. Да, говорит Беркли, поступать надо именно так. Надо брать понятия такими, каковы они у самого простого человека, потому что, по крайней мере, у него они всегда ясные; у человек с улицы они всегда прозрачные, тогда как у философа или метафизиков они всегда запутанные.
     В самом деле, бесполезно размышлять о понятиях, которые требуют, чтобы их внутренне переживали; надо чувствовать их непосредственно. Акробатика мысли начинается у Ньютона, когда он пользуется ими для объяснения мира, потому что тогда он буквально жонглирует ими. Это сказано совсем не с целью в чем-либо приуменьшить его заслугу: наоборот, я хотел бы теперь охарактеризовать то, что в его духе является живым. Одним из понятий, взятых т.обр. Ньютоном, является пространство, прежде всего в том смысле, как его понимает человек с улицы. В нем еще имеется остаток внутреннего опыта. Картезианское пространство вызывает у того, кто действительно старается его себе представить, мысленно в него войти, впечатление круговорота, своего рода "закрутки". Это пространство, центр которого может быть помещен безразлично куда, заключает в себе нечто туманное, неопределенное". 326 (4)

     290. "Время эластично, оно может растягиваться вперед и назад. Время играет строго определенную роль лишь в ариманических вещах, происходящих в мире; то, что происходит от добрых Богов, безусловно, допускает сдвиги во времени вперед и назад". 166 (4)

     211. "Совместное действие Хроноса, Хтона и Зевса, в смысле Ферекида, переживается непосредственно в образе, как человек переживает представление о том, что такое он сам; но оно также переживается во внешнем мире как представление синей или красной краски. Это переживание можно представить себе следующим образом. Направьте взор на огонь, сжигающий вещи. В деятельности огня, теплоты изживается Хронос. Кто созерцает огонь в его деятельности и имеет перед собой действенный образ, а не самостоятельную мысль, тот созерцает Хроноса. Вместе с действенностью огня — не в чувственном огне — он созерцает "время". До рождения мысли иного представления о времени еще не существует. То, что теперь называется "временем", является идеей, выработанной в период мыслительного миросозерцания. Если направить взор на воду, но в форме воздуха или пара, или на расплывающиеся облака, то мы переживаем в образе силу Зевса, пространственно-действенного распространителя; можно было бы также сказать "лучисто простирающегося". А если смотреть на воду, как она превращается в твердое, или на твердое, как оно превращается в жидкое, то видишь Хтона. Хтон есть нечто такое, что впоследствии, в период мыслительного мировоззрения, стало "материей", "веществом"; Зевс стал "эфиром", а также "пространством"; Хронос — "временем".
     Через совместное действие этих трех первооснов возникает, в смысле Ферекида, мир. Благодаря их совместному действию возникают, с одной стороны, чувственные, вещественные миры: огонь, воздух, вода, земля, — а с другой — сумма невидимых, сверхчувственных существ, оживляющих четыре чувственных мира. Зевс, Хронос, Хтон суть существа, в связи с которыми и можно употребить выражения: дух, душа, вещество; но этим на их значение указывается лишь приблизительно. Лишь благодаря взаимосвязи этих трех пра-существ возникают более вещественные царства мира, царства огня, воздуха, воды, земли, а также более душевные и духовные (сверхчувственные) существа. Пользуясь выражением более поздних мировоззрений, Зевса можно назвать "миро-эфиром", Хроноса — "творцом времени", а Хтона — "созидателем вещества", тремя "пра-материями мира". Мы видим их и в "Фаусте" Гете, в сцене второй части, где Фауст вступает на путь к "Матерям".
     "Ферекид уже пытается охватить при помощи жизни мыслей то, что орфики еще целиком удерживали в образе. Поэтому он является той личностью, в отношении которой можно говорить о рождении мира мыслей. Это выражается у Ферекида не столько в мыслительном оформлении орфических представлений, сколько в определенном основном настроении его души — которое затем подобным же образом встречается у некоторых философствующих последователей Ферекида в Греции, — а именно: Ферекид чувствует себя вынужденным видеть первоисточники вещей в добре.
     С мифическими божественными мирами древних времен он это понятие связать не может. Существам того мира приписывались такие душевные качества, которые не совместимы с этим понятием. К своим трем "первоосновам" Ферекид прибавляет понятия добра, совершенства.
     В результате этого с рождением жизни мыслей было связано потрясение душевного ощущения. Не следует упускать из виду это душевное переживание там, где начинается мыслительное миросозерцание. В этом начале нельзя было бы ощутить прогресса, если бы с помощью мысли человек не стремился охватить нечто более совершенное, нежели то, что было достигнуто путем древнего образного переживания".
     Феионей Ферекида — не символическая идея для препятствующих разрушительных мировых сил. Ферекид в своем представлении стоит на границе между образом и мыслью. Он не думает: существуют опустошающие силы, и я представляю их себе в образе Феионея. Подобный процесс мысли не разворачивается в нем и как деятельность фантазии. Он смотрит на препятствующие силы, и перед его душой непосредственно встает Феионей, подобно тому, как перед душой встает красный цвет, когда взор обращается на розу". 18(2)