279a. "Человек считает, вычисляет, геометризирует. Душа разлагает, расчленяет в свободе — анализирует".Д.31, с. 20

461. "Затмения Луны совершаются ритмически через 18 лет. 72:4=18. Это как раз-четверть мирового дня и четверть человеческой жизни. ... в Мироздании все созвучно числовым отношениям. Человек дела­ет 72 удара пульса в минуту и 18 дыханий. Опять-таки — четверть. Эта числовая связь выражена в Мироздании тем, что существует — этот период в 18 лет первыми отметили халдеи, назвав его Зарос-периодом — ритм между Зарос-периодом и периодом Солнца; этот самый ритм имеется также и в человеке, в его внутренней подвижности, — между дыханием и пульсом. Платон не напрасно сказал: Бог геометризирует, арифметизирует. Подумайте, что из-за четверти, которая развивается в деятельности нашего дыхания, мы должны распределять его деятельность так, что она не совпадает с деятельностью пульса, но опережает ее. Этому соответствует тот факт, что в нашей 72-летней жизни, с которой соотнесены деятельность нашего сердца и пульса, мы проходим через четыре Зарос-периода, поскольку в ней содер­жится четыре дыхательных деятельности. Всецело в соответствии с Мирозданием сконструирована наша че­ловеческая организация". 201 (14)

554. "Поскольку человек своим мышлением, связанным с головой, противостоит миру, то он восприни­мает в себя распростертое в Универсуме. Поэтому мы хотим его соотнесенность с Универсумом предста­вить таким образом, что скажем: это есть охват Универсума изнутри, некий род оглядки на Универсум. Здесь мы имеем, я бы сказал, наивысшее отношение человека к Универсуму, из которого он построен. ... Человек не только оглядывается на себя, чтобы вновь найти в себе Универсум, но он оглядывается и вокруг себя. Он видит окружающий мир. ... имеет место не просто охват Универсума изнутри, но и осмотр окружающего Универсума и восприятие подвижности Универсума. Человек ста­новится внутренне подвижным. ... В этих двух случаях человек, собственно, еще не предоставлен самому себе. Когда он носит Универсум в себе, скажем, как геометрию, то живет во внешнем. Когда ребенок движется, подражая Универсуму, он живет во внешнем. Но каков человек внутренне? Как постига­ет он самого себя? ... просто потрогайте себя... Как и в других случаях вы, трогая, постигаете внешние предметы, так (осязая) постигаете вы самих себя. Всякое обнаружение Я, внутреннего, осно­вывается, по сути говоря, на этом самопостижении. ... Когда мы фиксируем глаза на какой-либо точке, то скрещиваем правую и левую оси зрения, подоб­но тому, как мы кладем левую руку на правую. Животное потому обладает меньшим внутренним (содержа­нием), что в значительно меньшей степени осязает себя. ... А теперь примем во внимание границу меж­ду внешним и внутренним. Укажем на этот процесс: проведем руками движение, описывающее плоскость. Плоскости повсюду проходят и в нас. Поверхность нашего тела замыкает наше внутреннее. Назовем это ... замыканием в себе. Когда вы живо чувствуете себя в своей форме, поскольку ваша кожа образует эту форму, то вы и постигаете это себя-замыкание.

1. Постижение Универсума изнутри. Оглядка.
2. Взгляд в Универсум. Восприятие подвижности Универсума.
3. Познание себя. Осязание.
4. Себя-замыкание.

     В этой четверичности происходит постепенное формирование человека извне вовнутрь: сначала весь Универсум переживают вовне, затем ему подражают; человек еще не приходит к себе, он подражает Универсуму. Че­ловек трогает себя и так извне приходит к себе. И только в четвертом моменте он приходит к себя-замыканию.
     В пятом мы должны уже искать внутреннее, что нас наполняет, что волнует и ткет нас насквозь. ... когда мы теперь — не за счет обладания кожей, но ее наполнения, входим т.обр. в себя, начинается то, что теперь форму разлагает, что форму вновь строит, что человека не только внутренне наполняет, но делает его, скажем, плодом, когда он созревает. Исследуем плод в точке, где он стоит на грани зрелости; перейдем эту грань и плод начнет засыхать. Здесь мы должны сказать о шестом — о зрелос­ти. ...Став зрелыми, мы начинаем некоторым образом внутренне распадаться. Мы — люди, но мы рас­падаемся внутренне, мы некоторым образом превращаемся в пыль. Мы становимся минеральными. Этим мы вновь включаем себя во внешний мир. Наполняясь, мы целиком находимся во внутреннем. Затем, когда мы внутренне распыляемся, мы снова включаем себя в минеральное. Телесно мы нек.обр. делаемся тяжелее. Так что седьмым мы можем назвать включение в неорганический мир. ... вчленение во внешние силы природы. Вы вчленяете себя во внешние силы природы, когда идете; когда вы идете неправильно, вы падаете; оно (седьмое), в первую очередь, выражается в поисках равновесия.
     Восьмое: здесь мы приходим к тому, что уже не просто включаем себя во внешний мир, но внеш­ний мир воспринимаем. Прежде мы включали в себя лишь то, что уже имели внутренне. ... теперь ... не­обходимо уяснить себе, что все воспринимаемое человеком извне ... не принадлежит человеку.
     В мире об этом восприятии чего-либо извне имеют совсем ложные представления. По сути говоря, все, что мы воспринимаем как питание, является ядом. Жизнь состоит именно в том, что мы, принимая пищу, соединиться с ней не можем, противимся ей. ... в ее отторжении и состоит жизнь...

5. Наполнение.
6. Зрелость.
7. Включение в неорганический мир, поиск равновесия.
8. Ядовитое жало.

     Внешний мир проникает в нас как некий род ядовитого жала. ...
     Тут человек уже уходит так далеко, что воспринимает внешнее. Через форму человека мы здесь выступаем из Универсума. Мы здесь переступили через форму человека изнутри; при этом мы пришли туда, где формируется внутреннее, когда оно обращается против внешнего. ... Девятым является деятельность человека, когда он принимает участие во внешнем мире, будучи поставлен на Земле, не в Универсуме. Во внешней жизни, в которую он поставлен культурно, он сначала является охотником. Девятое — это охотник.
     Продолжая действовать, человек идет дальше: он становится скотоводом. Такова следующая ступень. Девятое — это скотовод, одиннадцатое — земледелец. ... Таковы ближайшие ступени совершенствования. И, наконец, двенадцатое: человек становится торговцем". Таковы первичные виды человеческой деятельности. Все другие — вторичны.

9. Охотник.
10. Скотовод.
11.3емледелец.
12. Торговец.

     "Четыре (верхних) члена человеческого формирования (см.таблицу далее) выводят нас в Мироздание; по­следние четыре члена ведут нас на Землю, а звезды действуют сквозь Землю. С четырьмя средними члена­ми дело обстоит так, что звезды и Земля при этом удерживаются в равновесии. Здесь человек в своем внутреннем".
     Греки говорили: "Через созвездие Овна, Тельца, Близнецов, Рака человек оглядывается назад на свое внутренне-подвижное, на свое самопостижение и свое замыкание. Через другие созвездия, стоящие на противоположной стороне, которые закрыты Землей, человек ведет: бытие охотника через Стрельца, бытие скотовода, когда он приручает козла — Козерог; он ведет свое бытие земледельца, когда — возь­мем простейшую форму земледелия — льет воду, т.е. идет по полю с урнами и поливает почву — Водолей; и он торговец благодаря той звездной области, где находится то, что ведет его через моря. В очень древние времена корабли по форме напоминали рыб. И два корабля, плывущие рядом по морю, являются символом торговли. (В немецком языке корабли — Schiffe, рыбы — Fische).
     В середине находится наполняющее, т.е. то, что действует в человеке как наполняющая кровь. Но как же лучше всего символизировать наполняющую кровь? Вероятно, с помощью того животного, у которого особенно интенсивна деятельность сердца: Льва. Созревание — для этого нужно только взглянуть на по­ле, на котором стоит зрелая пшеница или рожь. Колос представляет собой именно то состояние, в кото­ром плодоношение переходит в созревание: Дева с колосьями. Колосья при этом — главное.

Формирование человека из Универсума. Голова
1. Постижение Универсума изнутри. Оглядка.	Овен
2. Взгляд в Универсум. Восприятие	Телец
3. Познание себя. Осязание	Близнецы
4. Себя-замыкание	Рак, краб
Формирование человека изнутри. Грудной человек
5. Наполнение	Лев
6. Зрелость	Дева с колосьями
7. Включение в неорганич. мир; поиск равновесия	Весы
8. Ядовитое жало	Скорпион
Формирование человеческой земной деятельности. Человек конечностей, или земной человек.
9. Охотник	Стрелец
10 Скотовод	Козел (Козерог)
11. Земледелец	Водолей
12. Торговец	Рыбы

     И если мы направим взор туда, где человек вновь вчленяется во внешний мир, т.е. ищет равновесия, то мы приходим к Весам. А там, где он чувствует ядовитое жало, где все содержит нечто ядовитое, там стоит Скорпион".
     "Характерно, что Овен смотрит назад: жест — вот что главное. ... Этот взгляд Овна назад дан в оглядке человека на самого себя, в оглядке на Универсум, который в нем живет". В древних изображениях быка, прыгающего с повернутой назад голо­вой, дан этот же универсальный принцип.
     "Когда вы смотрите на Близнецов, то... в любых изображениях правый человек правой рукой держит левого за левую руку, и в этом жесте опять-таки все дело. Это осязание себя, чувство себя.
     Левый и правый человек — это один самостоятельный человек, только он ведь всегда находится несколько вне себя, через осязание самого себя вбирает в себя своего человека из жизни до рождения.
     Закрывание, замыкание в себе — это Рак. Только и здесь материалистически-натуралистически берут рака как образ. Но что тут важно, когда рака берут как символ для замыкания, так это его способность замкнуться жертвуя клешнями, что он может отбросить клешни. Ведь и в слове "рак" (болезнь), который захватывает человека, в самом слове содержится это себя-замыкание. Рак — это за­мыкание. Он есть символ замыкающегося во внутреннем человека, который не просто осязает, чувствует себя, но замыкается извне вовнутрь.
     Лев держится на себе самом благодаря особой выработке сердца; это животное сердца. ... Он качест­венно выражает то, что должно быть принято во внимание как 5-й член (Манас). ... Козерог — это козел, закан­чивающийся рыбьим хвостом, т.е. нечто такое, чего в природе больше нет. ... Но человек, де­лаясь скотоводом, приручает диких животных, и они становятся смирными, как рыбы. Т.обр., здесь выступает искусственный символ.
     Для земледельца мы имеем Водолея. ... Он поливает. Он садовник, земледелец. Рыбы — ... торговля".
     "Если мы эту верхнюю часть нарисуем широкой, то снизу лучше нарисовать узко; и еще скажем: если человек хочет стать охотником, то он должен особенно сильно вырабатывать.... бедра. Их должен он иметь особенно крепкими, если хочет стать охотником. ... Торговец — если искать ему символ в самом человеке — это должны быть ступни. ...
     Когда я вам нарисовал эти фигуры, то, как бы само собой, их получилось двенадцать. Мы могли бы сказать: здесь (в середине) действует Универсум, звезды, действующие более во внутреннем человека; здесь (вверху) звезды действуют извне; а здесь (внизу) они его сдавливают. И в том, что здесь нарисовано, вы можете распознать форму человеческого эмбрио­на! ... Если вы так рисуете, так формируете круг Зодиака, что выступа­ет его закономерность в отношении к Земле, то благодаря внутренней за­кономерности вы получаете форму человеческого эмбриона, и, т.обр., вы непосредственно видите, что человеческий эмбрион образован всем Универсумом. ...
     Я упоминал ранее, что мы должны здесь встать на точку зрения греков, поскольку сегодни мы не можем начинать с Овна, мы должны сегодня начинать со знака Рыб. Уже столетия мы стоим в знаке Рыб, и именно в знаке Рыб совершается переход к че­ловеческому интеллектуализму. Если же вы идете назад, когда был правомерен Овен, когда можно было говорить о круге Зодиака в старом смысле, то Стрелец, Козерог, Водолей и Рыбы име­ли действительное отношение к охотнику, скотоводу, земледельцу и торговцу. Но все то, что пришло к индустриализму и т.п., принадлежит уже Рыбам; здесь вырабатывается вся современная машинная культура и т.д. Пойдем назад, в эпоху Овна. Мы находим там четыре честных профессии, хотя они и были несколь­ко сложнее, дифференцированнее; они ставили человека в связь с природой". Можно пойти еще дальше назад, и мы снова придем в эпоху, стоявшую под знаком Рыб. Человек тогда был всецело эфирным суще­ством и не сходил еще в физическое бытие. И поскольку тогда, он, как эфирное существо, был в Рыбах, то, теперь, по сути говоря, повторяет тот период своего становления. Он повторяет его с середины ХV столетия, но повторяет абстрактно, в то время он конкретно врастал в свою человечность. Потом он стал врастать в свои абстракции, поскольку машина — это также абстракция. С началом эпохи Рыб человек, собственно, поставлен в то, что его растворяет. А когда он (идя в будущее) вернется еще дальше назад, под знак Водолея (6-я послеатлантическая эпоха), то растворение зайдет еще дальше; тогда он не сможет найти ни малейшей связи с миром, не найдя отношения к духовному миру. Именно благодаря этому повторению человек вдвигается в духовный мир.
     Отсюда вы, опять-таки, можете видеть, что человек есть трехчленное существо: он образован из Универсума как головной человек; во внутреннем он образуется только во взаимоотношении с внешним миром, как грудной человек; в конечностях и обмене веществ он образуется, вступая в земной мир, как земной человек, или человек конечностей.
     И еще в одном отношении мы приходим к троичности. Подумайте о том, что когда человек проходит че­рез рождение, в нем заложены, собственно говоря, четыре первых силовых импульса. Он сначала выра­батывает их, но он в определенном смысле является также и целым человеком, только другие члены у не­го находятся в рудиментарном состоянии. Голова — это целый человек, только четыре первых и четыре последних члена в нем рудиментарные. Человек конечностей тоже является целым человеком, только голо­ва и грудь в нем рудиментарные. Т.обр., три человека коренятся в одном человеке. Первый, головной человек, является преобразованием предыдущей инкарнации. Грудной человек — это настоящая инкарнация в себе самой. А то, что человек делает, как он действует во внешнем мире, что выражается в его конеч­ностях и обмене веществ — это переносится в будущую инкарнацию. Так что и в этом отношении чело­век трехчленен. Так можно изучать форму человека в ее целостности".
     Примеры. В голове человека со­держатся его ноги, ибо нижняя челюсть — это метаморфизированные ноги прошлой инкарнации. ... Голова — это весь человек, у которого ноги и руки "вывернуты" наизнан­ку. В грудном человеке руки являются внешними представителями эфирных глаз. А в человеке конечностей почки станут в следующей инкарнации глазами. Человек во всех отношениях являет собой нечто трехчленное. Если вы возьмете его в эмбриональном состоянии, то там он весь хочет стать человеком конечностей и обмена веществ. Ребенок, как головной и грудной человек являет собой нечто целое. Подрастая, он весь тяготеет стать головным человеком: голова одного человека становится вос­питателем другого. В среднем возрасте преобладает грудной человек, и в старости — человек конечнос­тей. "В детстве человек ходит на всех четырех, далее — на двух ногах, а в старости — на трех (посох)".
     "В отношении головы человек всю жизнь остается результатом прошлой инкарнации. Голова, по сути дела, всю жизнь остается детской. И можно сказать: это проблема науки о воспитании — как наилучшим образом использовать детскую голову учителя для обращения с детскими головами учеников. В этом есть юмор, но и глубокая истина".
     Древние из инстинктивного ясновидения в символах круга Зодиака действительно выразили науку о человеке. Но ее нужно понять. Теперь часто таращат глаза на знак Овна и не знают, что главное заключено в повороте его головы назад, что главное в Тельце — это его прыжок и взгляд боком и т.д. "Все в символах круга Зодиака бесконечно глубокомысленно, бесконечно значительно".

Жизнь

     Человеческий эмбрион образован космосом, кругом Зодиака (см.рис. выше). Фактически весь круг Зодиака имеет форму эмбриона. "Но в своей жизни на Земле человек между рождением и смертью вырывается из этой эмбриональной формы. ... Я бы сказал: он вытягивается в течение земной жизни. ... И благодаря тому, что он поднимает голову … человек прежде всего в отношении формы головы получает возможность в головную форму воспринять то, что он приносит из про­шлой земной жизни".
     Если бы человек не распрямился, то остался бы под значительно большим влиянием Зодиака, и восприятие прошлой жизни было бы для него невозможным, как невозможно оно для животного с горизонтальным позвоночником.
     "Поднимается человек и в другую сторону, ориентированную на последние знаки: Стрельца, Козерога... в направлении древних внешних жизненных отношений: охоты, ско­товодства, земледелия, торговли, мореплавания. Благодаря тому, что эти отправления человек образовал из своей воли, т.е. из своей системы конечностей, что он выпрямился и вышел из ориентации круга Зодиака, — во всем, чем являются эти его отправления и вообще че­ловеческие отправления, для него осталась возможность сохранять семя для следующей земной жизни. Животное остается целиком ориентированным в круге Зодиака, поэтому оно не может ни воспринять что-то из прошлой жизни, ни взглянуть на будущую жизнь. Поэтому древнее инстинктивное познание и назвало этот ориентирующий круг животным".
     "Целостная форма человека внутренне и внешне состоит ... из двенадцати отдельных форм. Также и жизнь человека состоит из ряда отдельных жизненных ступеней. ... Первое, что человек своим повседневным сознанием обычно не считает за ступень жизни, — это жизнь чувств. Восприятия чувств вчленены во всё человеческое существо, но они расположены на периферии, вокруг человека, и в повседневной жиз­ни он забывает, что жизнь органов чувств освобождает самый внешний слой его жизни. ... жизнь нервов продолжает жизнь органов чувств (вовнутрь).
     Жизнь нервов, со своей стороны, соприкасается с другой жизнью. ... Вдыхаемый воздух вводит челове­ка в некий род внутреннего ритма. Он идет через канал в позвоночнике вплоть до мозга. ... Здесь жизнь нервов приходит в контакт с жизнью дыхания. ... Дыхание обновляет ... кровь. "Поэтому ритм дыхания связан с ритмом крови. ... Циркуляция крови, с др.стороны, связа­на с обменом веществ. ... Обмен веществ возбуждает то, что мы совершаем во внешнем движении. Лишь потому, что человек живет в обмене веществ, он может двигаться внешне. Человеческий обмен веществ — а также и у животных — образован так, что человеческая душа происходящее в обмене веществ может ис­пользовать так, что этим вызывает движение, и мы тогда приходим к жизни движения. Здесь мы включаем себя во внешний мир. Тем, что мы производим, мы принимаем участие во внешнем мире.
     Затем есть еще одна жизненная ступень — жизнь репродукции, размножения. В движении человек постоянно использует самого себя, и внутренняя репродукция должна наступить именно потому, что чело­век движется. Так что вместо жизни движения можно вписать ее кореллят: внутреннюю репродукцию, если оставаться внутри человеческой кожи. А когда репродукция выступает самостоятельно, то она высту­пает в жизни размножения.

1. Жизнь чувств.
2. Жизнь нервов.
3. Жизнь дыхания.
4. Жизнь циркуляции.
5. Жизнь обмена веществ.
6. Жизнь движения.
7. Жизнь репродукции.

     ... Эти семь ступеней жизни в действительности таковы, что своим эфирным телом человек живет на них различным образом". Эф. тело пронизывает орга­ны чувств; без него они представляют собой физический аппарат. "Но в общем и целом органы чувств являются мертвыми органами, эф.тело их просто пронизыва­ет. Так что жизнь чувств можно назвать умирающей жизнью.
     Жизнь нервов образуется из того, что переживается в чувствах; они сохраня­ют жизнь чувств. В жизни нервов покоятся все отзвуки, последействия. Например, когда мы рассматриваем глаз, то в жизни нервов мы имеем некий род покоящейся жизни, можно сказать, покоящейся или сохраняющей жизни.
     Зато жизнь дыхания приводит эту текучую и сохраняющую себя жизнь чувств к образности. На сопри­косновении ритма дыхания с нервным потоком покоится наша возможность создавать образы внешнего мира. Мысли, абстрактные мысли, вообще говоря, связаны с жизнью нервов, но образность — с жизнью ды­хания. ... Дыша, мы имеем в себе строящую жизнь. Она, естественно, живет в человеческой форме. ... Человеческая форма образована кругом Зодиака. Когда строящая жизнь, опосредованная дыханием, живет в человеческой форме, она принимает участие во всеобщей, внешней, образованной звездным небом форме. Благодаря этому форма вчленяется во внутреннее человека. И тот факт, что из процесса ды­хания исходит не только то, что человек имеет в сознании, но из него прежде всего исходят образы внутренних органов как подражание внешним формам, этот факт проистекает из дыхания. Т.обр., внутренние органы образуются окольным путем, через процесс дыхания, прежде всего как образы. Здесь они еще не субстанциональны. Дыхание образует сначала образ человека, образ внутреннего человека. Когда мы дышим — а, дыша, мы движемся с Землей по кругу Зодиака, — мы постоянно вдыхаем образы нашей внутренней организации. Так что можно сказать: здесь мы имеем строящую жизнь. — Эти образы, что здесь вдыхаются, они лишь через жизнь циркуляции распространяются по всему организму. Жизнь дыхания и жизнь циркуля­ции крови совместно ведут человека к тому, чтобы он был внутренним образом мира. Поэтому говоря: здесь строящая жизнь, — следует прибавить: здесь распространяющиеся образы, распространяющееся постро­ение органов.
     Лишь благодаря тому, что жизнь циркуляции замыкается обменом веществ, материя заполняет об­разы, и на пятой ступени жизни возникают материальные органы. Материя набивается в образы, окрашива­ет образы. Итак, благодаря верхнему человеку, благодаря нашей жизни дыхания, мы имеем наш внутрен­ний образ, и мы делаем его действительностью с помощью окрашивающей, набивающейся в него материи.
     Из жизни движения в материальные органы вдвигается сила. Так что мы можем сказать: у нас есть материальные органы и наполненная силой жизнь в органах, а репродуктивная жизнь является тогда об­новляющейся жизнью.
     Вы видите, в то же время, как образован трехчленный человек: нервно-чувственный, человек цир­куляции, ритма и человек конечно­стей и обмена веществ и движения. Через репродукцию впервые возни­кает новый человек.

Нервно-чувст­венный чел-к	1.Жизнь чувств — умирающая жизнь. 2. Жизнь нервов — сохраняющая жизнь.	Сатурн Юпитер
Человек цир­куляции	3. Жизнь дыхания — строящая жизнь. 4. Жизнь циркуляции	Марс Солнце
Человек обмена веществ и конеч­ностей	5. Жизнь обм. вещ-в — материальные органы, или распространяющееся органообразование. 6. Жизнь движения — наполняющаяся силой жизнь 7. Жизнь репродукции - обновляющая жизнь	Меркурий Венера Луна

     "Во все времена из инстинктивного сознания люди говорили о тройном Солнце, о Солнце как источнике света, источнике жизни и источнике любви".
     "Ес­ли бы человек жил на Земле, подвергаясь действию одного Солнца, то он не смог бы развить жизни своих чувств. Возьмем, к примеру, глаза: они не смогли бы обособиться как физический аппарат. Они бы сидели на своем месте, подобно всякой другой части человеческого тела, и пред­ставляли бы собой какой-либо мускульный орган или что-то еще, сосуды. ... Развитием чувств человек обязан тому обсто­ятельству, что солнечное влияние ослабляет Сатурн, движущийся по внешней сфере. Сатурн неким образом иссушает сосуд, и благодаря этому возникает физический аппа­рат, грубо говоря. Исходя из подобного инстинктивного познания древний человек говорил: жизнь чувств вызывается Сатурном.
     Во вторых ... под действием одного Солнца человек не развил бы не только чувств, но и жизни нер­вов. Если бы жизнь нервов не иссыхала, то она бурно разрасталась бы. Нервы стали бы органами, по­добными мускулам. Иссыхание в жизни нервов вызывается действием Юпитера". Сатурн обращается во­круг Солнца за 30 лет. Человек редко переживает его приближение к Солнцу, когда он бывает особенно сильно закрыт Солнцем; и тогда действует одно Солнце. "Если человек хоть однажды во время своей земной жизни переживает констелляцию, при которой Са­турн не действует на его чувства, то может оказаться, что он обнаружит, как сквозь его чувства совершается особенное космическое действие. Он возбуждается, становится чувственно сильнее". Например, Вильям Джеймс говорит о всяческих "пробуждениях" (см. "Многообразие рели­гиозного опыта"), хотя абсолютно не понимает причин этого. Легче переживать констелляции Юпитера, в которых он полностью закрыт Солнцем, т.к. кругооброт Юпитера длится 12 лет.
     " Третьей планетой является Марс. Он ослабляет стремительную жизнь дыхания. Также и в отношении его бывают моменты (каждые два года), когда он полностью закрыт Солнцем. В таких случаях жизнь дыхания получает особое возбуждение. ... люди тогда делаются поэтами, музыкантами и т.п. ... Затем идет само Солнце, возбуждающее человека как жизнь, любовь и свет; внешне возбуждая свет, внутренне — любовь, а в общении с внешним миром, возбуждая жизнь. Оно находится в середине между жизнью дыхания и жизнью циркуляции ... а там ... находится сердце — выражение, но не мотор, выражение того, что разыгрывается между циркуляцией и дыханием", затем, с обменом веществ, картина меняется, начинаются планеты, которые сами закрывают Солнце. И это особенно существенно для их характеристики.
     "Меркурий закрывает Солнце, а это значит, что он ослабляет жизнь. ... Не будь она ослабленной, человек, приняв что-то в себя, тут же — я извиняюсь — выплевывал бы это; он не потерпел бы присут­ствия в себе внешней материи, он бы всё время плевался. Он отучился бы есть, ибо еда ему наскучила бы. Так сильна жизнь Солнца в человеке. Если бы была одна жизнь сердца, т.е. Солнца, то человек не смог бы перерабатывать в себе материю. Он выплевывал бы всё подряд. Развитием обмена веществ он обязан тому обстоятельству, что Меркурий ослабляет жизнь Солнца. Т.обр., существо Меркурия проталки­вает материю сквозь человеческий организм в отдельные органы. Сила же вводится через жизнь движе­ния.
     Жизнь движения зависит от Венеры, как обмен веществ — от Меркурия, Поэтому древняя мудрость эту силу, текущую сквозь человека, т.е. внутреннее самообновление, в-себе-второго-силового-человека-чувство приписывала жизни Венеры.
     Жизнь Луны, находящейся близко от Земли, действует так, что человек может перерабатывать материю и силу. Однажды я излагал, на чем основывается репродукция: происходит некое запирание материи, органическое ее отталкивание. На этом основано образование зародыша в чело­веке; материя органически отодвигается в сторону, и из космоса, согласно его силам, организуется эмбрион. Репродуктивная жизнь в этом отношении покоится на жизни Луны".
     "С жизнью дыхания мы проходим через круг Зодиака, воспринимая из него внутрь образы внутренних органов. Но нижнее действует в верхнее: образы окрашиваются материей, иначе никаких органов не образу­ется. Так что мы можем сказать: когда мы дышим, то образы, например почек, гонятся вовнутрь. Их на­полняет материя, но она действует им навстречу, идя вверх. Это означает, что образы отбрасывают­ся своего рода эхом. Образы человек воспринимает однажды. В то же время, органы не возникают сразу. ... Итак, представьте себе: вы воспринимаете образы для ваших внутренних органов вместе с процессом жизни, но образы отталкиваются назад, отбрасывается эхо этих образов, а следова­тельно — и круг Зодиака вместе с жизнью дыхания. Вы только подумайте о своих ушах, и вы получите это отбрасывание. Эти образы станут формироваться в воздухе: как гласные и согласные! От планет идут гласные, от образов Зодиака — согласные. Это отбрасывание является речью. Что входит здесь вовнутрь, образует органы, что отбрасывается назад — живет в речи. Согласные и гласные некото­рым образом вгоняются в нас и образуют основу наших органов. Что в нашем внутреннем является формой, в основном идет от образов Зодиака, что является жизнью — идет в основном от планет. Если большей частью оттесняется жизнь, то мы вокализируем (Vokale — гласный), если форма — то мы консонантизируем (Коnsоnant — согласный). Некоторым образом все это связано с жизнью дыхания. И в речи отчетливо выражена ваша связь с жизнью дыхания".
     "Здесь вы имеете Солнце (см.рис.выше), некоего рода середину. Возьмите три верхних планеты — это верх­ний человек; возьмите три нижних — это нижний человек. ... Из жизни циркуляции приходят глас­ные, из жизни дыхания — согласные. И здесь опять-таки вы приходите к примечательным связям. Жизнь об­мена веществ вы можете причислить к жизни нервов, жизнь движения — к жизни чувств. Но жизнь чувств причисляется к Сатурну, к движению Сатурна. Движение Сатурна проходит ближе всего к кругу Зодиака, так и человек в жизни движения лучше всего отображает себя вовне. Поэтому, если хотят космическую тайну отобразить через человека, то одним полюсом берут жизнь чувств, а дру­гим — жизнь движения, и из этого получают эвритмию. В эвритмии, т.обр., непосредственно видно отоб­ражение отношения человека к периферии космоса. ... Такова связь человека с космосом в отношении жизни. Вчера я изложил это отношение в связи с формой".

Душа

     "Мы знаем, что голова преимущественно является носителем органов чувств. Но мы также знаем, что органы чувств получили свои первые зачатки еще во времена др.Сатурна. ... Т.обр., все в человеческой голове указывает на прошлое, и в определенном отношении можно сказать: когда во время земного бытия образуется минеральное, то голова человека, как старейшее образование, принимает в минерализации че­ловека наибольшее участие". Кроме того, вырывая себя из космоса, человек консервирует свою форму. "И благодаря тому, что сохраняемое им как результат предыдущего космического развития он вырывает из космоса, он, в определенном отношении, уничтожает свое космическое прошлое. ... Внутри своей головы человек в действительности шагнул через процесс минерализации к некоего рода тонкому разделению. Ес­тественно, органические образования пронизывают также и голову, благодаря чему выходящее за минеральную ступень распыление материальной жизни вносится в органическое. ... Го­лова — это очаг процесса, в котором уничтожается материальное как таковое. Ма­териальное уничтожается, и благодаря этому голова делается носителем душевной жизни", жизни представлений, мыслей.
     "Когда в обычном сознании вы сознаете мысль, представление, то это основывается на том, что благодаря выходу из всего космоса (о чем мы говорили вчера и позавчера) материальное теряет всякое зна­чение. Человек постоянно вынужден свою голову как бы обновлять, поскольку от­дельные ее частицы постоянно распадаются, отмирают. И во время этого отмира­ния эфирное головы выделяется (см. рис., внешнее красное); и это выделение эфирного головы означает схватывание мыслей. Когда материальное распыляется, а эфирное остается, человек осознает свои представления. ... Я прошу вас следующее принять во внимание совершенно точно: в чувствах, и именно в чувствах, связанных с головой, выделенное эфирное существо ткет во время восприятий. — Т.обр., поскольку мы живем

в чувствах, в нас совершается некий род тонко­го эфирного процесса ...
     Возьмите глаз. Это физический аппарат, но он пронизан эфирным. И в этой пронизанности эфирным неорганиче­ского, которое постоянно хочет распасться ... живет свободное эфирное существо. Вот что можно сказать об области чувств. Для области нервов, являющейся продолжением области чувств вовнутрь, дело обстоит так, что хотя в области нервов эф.тело внутренне связано с материей, но вся наша нервная жизнь постоянно хочет стать чувственной жизнью. Итак, представьте себе: вы видите, скажем, цветную поверхность. Прежде всего, вы получаете от нее чувственное восприятие. Это происходит так потому, что эф.тело свободно ткет. Если вы теперь отвлечетесь от чувственного восприятия и предадитесь жизни нервов, то все существо нервов станет существом чувств. Здесь в вашем сознании присутствует представление. Можно сказать: поскольку человек является человеком нервов, он является в представлениях насквозь чувствующим существом.
     Затем происходит реакция. Чувства ориентированы на физическое. ... Организм нервов вбирает в себя то, что ему предлагают чувства. Он преобразовывает себя в существо чувств. Но этим он убивает себя. Он весь мог бы стать глазом, ухом или чем-то тому подоб­ным. Чтобы он этого не мог сделать, его, опять-таки, пронизывает жизненный принцип остального организма. Человек позволяет представлениям неким образом исчезать. Поэтому мы можем ска­зать: в головном человек уничтожает свое прошлое. Благодаря этому он становится, как нервно-чувствен­ный человек, носителем образов, он получает переживания образов, которые ткут в эфирном. ... Когда человек развивает голову в отношении ее формы, то при этом в настоящее время он подвержен действию тех сил, которые развиваются в космосе, когда Солнце стоит в знаках Рыб, Овна, Тельца и т.д.; но человек в отношении формы голову поднимает (за Зодиак). Поэтому голова у него не жи­вотная; он принимает вертикальное положение...
     Рассматривая жизнь, мы можем сказать: в отношении головы жизнь развивается под воз­действием внешних планет ... Но когда человек возвышает свою жизнь, то происходит сле­дующее: не будь планеты заслонены Солнцем ... вся жизнь нервов все более и более становилась бы жиз­нью чувств. Человек ощущал бы глаза, и это продолжалось бы в жизни нервов; он ощущал бы слух, и это продолжалось бы в жизни нервов. В жизни нервов хаотически, не органично столкнулась бы чувственная жизнь двенадцати чувств. Благодаря тому, что внешние планеты закрыты, жизнь нервов оторвана он жиз­ни чувств, и человек в состоянии ... сознательно, произвольно действовать в жизни представлений... Итак, мы можем сказать: в чувствах обособившееся эфирное существо ткет во время восприятий. В орга­низме нервов ткет связанная с телом, ослабленная жизнь чувств. — Все в целом получает образный хара­ктер (поскольку)... человек принимает вертикальное положение. Животное остается внутри Зодиака и имеет сновидческие, а не образные представления, как человек. А сновидческие представления проистекают из жизненного принципа организма, тогда как образные представления есть чистое порождение свободной эфирной жизни, больше не связанной с физическим телом". Благодаря освобождению головы от деятельности Зодиака и планет, в ней возникает свободная эфирная жизнь. "Она затем пронизывается астральным телом и Я, которые благодаря этому принимают участие в ткании мыслей и представлений эф.телом".
     Теперь обратимся к другому полюсу, выражающемуся в человеческой деятельности охотника и т.д. "Че­ловек закрепляется в этой деятельности благодаря тому, что отрывает себя от действия соответствую­щих зодиакальных областей". Животное образует свою систему конечностей под непосредственным влиянием соответствующих знаков: Стрельца, Козерога, Водолея. На человека они действуют сквозь Землю, когда Земля находится в север­ной полусфере. Однако это верно для более древних времен, теперь же различные человеческие формы на Земле перемешались. "Человек в вершине своей головы имеет образную жизнь, он воспринимает как обра­зы мира звезд, так и образы планетных движений, когда свое жизненное существо развивает по направлению к вершине головы. Он развивает здесь образную жизнь, а также воспринимает образы из космоса, из макрокосмоса.
     С другой стороны он образов не воспринимает. Поэтому возникают ... конечности, формы, противоположные, форме головы. Он также развивает деятельность, отдаляющую макрокосмическое влияние..." Если бы сквозь Землю, с той стороны, на человека продолжали действовать планеты и Зодиак, Земля не загораживала бы их действия, то он не развил бы свободной деятельности. Жизнь в его конечностях окостенела бы, материя приобрела бы рогообразный характер. Вырвавшись из Зодиака, человек избежал копыт.
     В конечностях происходит деятельность, противоположная той, что совершается в голове. Здесь ма­терия не распыляется, но ей даже не дают достичь полной космической зрелости. "Мы потому имеем паль­цы на руках и ногах, что не даем конечностям достичь полного роста". А если бы они выросли полно­стью, то вместо ногтей у нас были бы копыта. "Благодаря тому, что мы, т.обр., не дали созреть ко­нечностям, мы смогли развить в них волю, которая является задатком для следующей земной жизни. ... Волевое послание (в будущее) человека является не дошедшим до конца органическим образованием. ... А чем является не дошедшее до конца органическое образование? — Семенем. Ибо семя может развиваться далее".
     "Человек воспринимает оживляющий кислород, который связан в нем с организмом конечностей, со всем подвижным. Он соединяет кислород с углеродом. Углерод сначала действует возбуждающе — как убивающее — на нервно-чувственную жизнь, затем он выталкивается, как отмершее. Здесь мы имеем материально наивнешнейшую жизнь в кислороде и наивнешнейшую смерть в углероде: умирание — оживление, уми­рание — оживление. Так колеблется жизнь между умиранием и оживлением.
     Душевно это обстоит так, что мы внутренне нечто переживаем, что, с одной стороны, как жизнь мыс­лей, является чисто эфирным, но эф.тело захватывает определенные образования, железы. Железы отделяют, ослабляют материю. Телесно происходит так, что эф.тело действует на железы. Железы не соединяются подобно мышцам — которые, скажем, принадлежат конечностям — с эфирной жизнью, но в тот момент, когда эф. тело охватывает железы, они отделяют материю. Т.обр., это не полностью слитая взаимосвязь эфирной жизни с материальной жизнью. Это переход". В костях и мышцах конечностей эф. те­ло сильно захватывает материю и она остается свежей, живой. В голове материя не захвачена эф.телом, она там уничтожается. Свободная эфирная деятельность развивает жизнь мыслей. "Когда же эф.тело за­хватывает железы, то оно хотя и соединяется с ними, но они его не переносят; мышцы же его переносят.
     ...Железы тотчас же отторгают материю и изгоняют эф.тело. Такова душевно жизнь чувств. ...Но когда эф.тело исчезает в железах — до того, как появится отторжение — то тогда у человека нет эф.тела, оно исчезает в железах. Поэтому он переживает себя толь­ко в своем Я и в своем астр.теле. Так обстоит дело с чувствами.

Представление: эф.тело, астр.тело, Я.
Существо чувств: астр. тело, Я.
Жизнь воли: Я.

     В жизни мыслей физ. тело отталкивается и человек живет в эфир.теле, астр.теле и в Я.
     "В человеческой голове живет Я; оно ткет в астр. и эф. телах и отталкивает физ.тело. Поэтому Я с по­мощью астр. и эф.тел переживает мысли.
     Существо чувств: здесь человеком берется эф.тело, когда оно захватывает железы; до тех пор, пока железы полностью не обособятся, человек лишен эф.тела. Оно простирается в физ.тело. Здесь во внут­реннем, сознательном переживании человек имеет только астр.тело и Я. Он переживает их чувственно—сновидчески, поскольку утопает в физ.теле. Затем идет жизнь воли. Здесь все обстоит так, что чело­век со своим эф.телом полностью погружается в органическую материю. Но в бодрственном состоянии эф. тело берет с собой астр.тело. Благодаря этому человек способен совершать движения. Он берет астр.тело с собой в материю. Здесь также и астр.тело оказывается удаленным от человека, и человек лишь од­но Я переживает в сознании.
     Так находим мы полную взаимосвязь между душевной и телесной жизнью. Лишь из антропософского познания становится ясно, как Я, астр. и эф. тела принимают участие в физ.теле; затем мы замечаем разницу между душевной жизнью мыслей, душевной жизнью чувств и душевной жизнью воли".208 (15,16,17)

     265а. Две параллельные линии пересекаются в бесконечности. Это одна и та же точка — идут ли они влево или вправо. "Итак, пространство закрыто в себе. Покоящаяся в себе закрытость есть сфера. Пространство есть сфера. Граница пространства есть разложенная точка, т. е. точка, ставшая поверхностью шара.
     Средоточие (центр) и окружение (периферия)
     Символ:
     По смыслу точка и сфера есть одно и то же; одно - пребывающее всецело в себе, другое — всецело вне себя; одно — совершенно субъективное, другое — совершенно объективное; одно — только творящее, другое — только сотворенное; одно - лишь дух, другое - лишь оболочка. Все остальное — смесь обоих.
     Принцип гнозиса: пойми матезис и ты поймешь Бога. Д. 114/115, с. 43-44

     266. Когда математики прежних времен говорили о треугольнике и прямоугольнике, то они видели совсем иное, чем мы, некую Мистерию. ... Вся геометрия покоится на внутреннем опыте, пережитом в движении крови.


     Было время, когда можно было воскликнуть, как Гете: Кровь — совершенно особый сок! — так как эта жидкость, если внутренне ощутить ее активность, из всех геометрических фигур делает нечто активное, превращает их во внутреннее ощущение; человек научается познавать самого себя, получая внутренний опыт от переживания треугольника, прямоугольника и пентаграммы, ощущая переходящие в него силы крови. Это уже мистика. Математики были не только близки к мистике, они представляли в те времена ее внешний аспект, пережитый благодаря впечатлениям от движений крови.
     Для мистика тех времен все геометрические формы превращались в интенсивную ритмическую жизнь, становились мистическим опытом". 326 (3)

     268а. Математики Лобачевский, Риман, Генрих Пуанкаре открыли совсем особую геометрию. Ей трудно найти применение в нашем мире. "Она как бы действительна для существ, которые живут совсем в ином, по сравнению с нашим, мире. И эта геометрия не является фантастической потому, что ее положения (мысли) совершенно созвучны между собой и не противоречат ничему, кроме нашего чувственного мира". Это пример того, что естествознание начинает сближаться с Духовной наукой. Д. 9, с. 9
     "Где начинается качественное, там кончается ее (математики) царство". Д. 12, с. 10
     "Если желаешь лишь формально постичь предмет в его глубине, необходимы приемы математики. Но если желаешь постичь его в реальности, то необходимо глубоко проникнуть в оккультизм". 324а, с. 100

Время и пространство. Многомерность

     268б. "Но что такое пространство? Абсолютное простирание, — таков единственный ответ. Правда, это лишь один из признаков чувственного предмета...
     Пространство без предметов чувственного мира есть бессмыслица. Как пространство дано лишь с вещами чувственного мира, так время — лишь с его процессами; оно имманентно им. Сами по себе пространство и время — абстракции". Д. 63, с. 9-10
     Трехмерный объект ограничен двухмерными плоскостями, четырехмерный — сферами; он есть органическое образование, постоянно меняющееся, состоящее из сферических клеток. "Все существа, для которых время имеет внутреннее значение, являются отображениями (трехмерными) четырехмерного существа.
     ... Время есть отображение, проекция четвертого измерения — органической жизни — на три измерения пространства физического мира".
     Если мы с живого растения сделаем гипсовую копию, то лишим его четвертого измерения.
     (В цитируемом цикле лекций Рудольф Штайнер проделывает вместе со слушателями практические упражнения, позволяющие наравне с пониманием пережить переход от трех к четырем измерениям. Чтобы их понять, необходимо полностью проработать минимум три лекции. Дать такой обширный материал в энциклопедии мы, к сожалению, не можем. — Сост.) Д.63, с. 82-83
     Растение движется в одном направлении (измерении), животное — в двух, человек — в трех. Растение четырехмерно; в нем четвертое измерение упраздняет действие направленной вниз силы тяжести. У животного четвертое и пятое измерения упраздняют два других. У человека 4-6 измерения упраздняют три других. Д.63, с. 127
     "Электричество есть свет в подматериальном состоянии, свет в сильнейшем сжатии. Он четырехмерен, имеет в себе свое внутреннее. Тепло распространяется трехмерно. Д.63, с. 127-128
     "Мы видели, что отношение четвертого измерения к третьему подобно отношению третьего ко второму. О пятом измерении составить представление сложнее. Однако, с помощью аналогий, кое-чего можно достичь и здесь. Как вообще возникает измерение? Если мы будем без конца продлевать линию, второго измерения не возникнет. ... Тут нужно представить себе два, идущих навстречу одно другому силовых течения, сходящихся в одной точке и образующих там затор, запруду (Stauung). Благодаря той запруде и возникает новое измерение (линию мы замкнули в круг. — Сост.). Таким образом, новое измерение мы можем понять как столкновение двух линий, двух силовых потоков, образующих остановку, затор; при этом одно и то же измерение следует мыслить приходящим один раз слева, другой — справа, как позитивное и негативное. Итак, я постигаю одно измерение как полярный в себе силовой поток, имеющий в себе два компонента: позитивное и негативное измерение. Затем происходит нейтрализация этих полярных силовых компонентов — и это есть новое (второе) измерение.
     Исходя из сказанного, попробуем составить представление о пятом измерении. Тут нам необходимо представить себе, что четвертое измерение, которое, как мы нашли, выражается во времени, также несет в себе позитивный и негативный моменты. Возьмем два существа, для которых время имеет значение, и представим их себе в противоречивом столкновении. В результате должно возникнуть что-то, подобное затору от показанного противостояния двух сил. Теперь, когда два четырехмерных существа вступают в отношение, в результате возникает пятое измерение. Оно есть результат взаимообмена, нейтрализации полярно противоположных силовых действий, когда два живых существа, сталкиваясь, производят нечто такое, чего они не имеют в трехмерном пространстве, как что-то общее между собой, а также и во времени. Возникает нечто, лежащее за границами и трех, и четырех измерений. Это есть то, что мы называем со-чувствием, ощущением, благодаря которому существа узнают друг о друге, т. е. возникает познание душевно-духовного внутреннего у другого существа. Никогда одно существо не смогло бы узнать о другом что-то такое, что лежит за пределами пространства и времени, если бы не было более высокого, пятого измерения. Естественно, ощущение в таком случае есть лишь проекция, выражение пятого измерения в физическом мире.
     Таким же образом развить представление о шестом измерении было бы довольно затруднительно, поэтому ограничимся лишь общим указанием". Растение обладает четвертым измерением, поэтому вполне понять его можно лишь восходя на астральный план. Существа, обладающие ощущением, своим пятым измерением простираются до нижнего Девахана. Человек, как самосознающее существо, — шестимерен. В трехмерном физическом мире он есть лишь проекция шестого измерения, высшего Девахана (арупа — ментального мира). "Три измерения физического пространства являются лишь отражением, материальным отображением трех высших, каузально-творческих измерений. Наш материальный мир имеет поэтому свой полярный (духовный) противообраз в группе трех вышестоящих измерений. ... В таком же смысле находящееся по ту сторону трех высших измерений, духовный мир, который можно лишь предчувствовать, полярно противостоит миру четвертого, пятого и шестого измерений".
     Человек как просто духовное существо несет в себе три высших измерения в виде "самосознания, чувства и времени". И они отражаются в трех обычных измерениях. В ходе духовного развития три отображения превращают в действительность. Так, беря двухмерное существо нашего мира, добавляют к нему ощущение и время и получают переживание существа света. Благодаря ему учатся переживать других существ, вроде того, которого Моисей пережил на Синае. Оно произвело на него действие как трехмерный человек, действуя в ощущении и времени. Д.63, с. 84-88
     Границей трехмерных предметов всегда является плоскость — длина и ширина, и никакой высоты. Границей плоскости является линия — длина, одномерность. Граница линии — точка, у которой нет ни одного измерения.
     Границей четырехмерного образования должен быть трехмерный предмет. Д. 63 с. 101-102
     Если куб представить себе двухмерным, то мы получим шесть квадратов. Если каждый квадрат представить себе в виде куба, то мы получим фигуру, состоящую из восьми кубов, двойной крест. Это и есть четырехмерный куб. Согласно Чарльзу Хинтону (1853-1907) он называется тессаракт. Д.63, с. 109
     Физически линию можно бесконечно продолжать в обе стороны. В астральном мире она замыкается в круг, идя в одном направлении, возвращается с другой стороны. На физическом плане такого не происходит. Линейные, прямые измерения физического пространства в астральном мире искривляются; их отношения там иные. Пространство есть "замкнутая в себе сфера". Физическое пространство есть лишь отпечаток замкнутого в себе (астрального) пространства, где возвращается в исходный пункт. Д.63, с. 123
     Нельзя формально к трем измерениям добавлять другие. "Если я первое измерение обозначаю + а, второе — + б, третье — + в, то, оставаясь в реальном пространстве, я не вправе четвертое измерение приписать к трем другим как + г. Суть природы измерений вынуждает меня вместо + г добавить — в. Т. обр., четвертое измерение попросту упраздняет третье и остается только два измерения. ... Так вынужден я в случае пятого измерения полагать — б, шестого — — а. То есть я вновь возвращаюсь к точке". Д.63, с. 208
     С точки зрения наблюдаемого трехмерного пространства теория относительности неопровержима. "Возможность дискутировать о ней возникает при переходе в сферу эфирного. Если вы переходите от физического трехмерного тела к эфирному, то это последнее образуется согласно центробежному (а не центростремительному) принципу. С эф. телом вы живете внутри совокупного пространства, тотального пространства". Д.63, с. 211

Логика, диалектика

     595а. Запись в записной книжке Рудольфа Штайнера: "новая логика". 266-3, с. 364
     "Гордиться можно только ясным, логичным, правильным мышлением", если оно лишено всякой субъективности.
     "Никакая слепая вера не должна править в человеке; слепая вера в авторитет убивает логическое мышление и спиритуальность в человеке". 266-2, с. 73, 178
     "Внутри западной культуры развитие должно исходить главным образом от контроля мыслей". Необходимо выработать чувствительность к нелогичному, неконтролируемому ходу мыслей (также и в книгах), испытывать от этого боль.
     "Логическое и чистое мышление также и на физическое тело действуют укрепляюще, оздоровляюще, делают его менее восприимчивым к болезням". Например, математики реже болеют холерой. 266-1, с. 29, 266
     Говоря о душе рассудочной в 4-й культурной эпохе, не следует связывать с ней что-либо интеллектуалистическое. Ее следует изучать на тех людях, "которые могли сделать подвижным в себе некий род старого ясновидения, т.е. не обученного, а атавистического ясновидения, наследуемого ясновидения, к которому и поныне могут взлетать довольно многие люди. У таких людей можно наблюдать, что, вообще-то говоря, они получают в душе мировое содержание, которое имагинативно, сформировано в образах. И если их попросить эти образы описать, то ... исключительно много рассудочного содержится в их описании образов. ... Они получают образы, но одновременно и то, что называется пониманием". До XV в. люди не вырабатывали рассудка, как сегодня, но "неким образом инспирировались рассудком, держали его открытым". С XV в. рассудок нужно активно вырабатывать внутренне, в душе; необходимо развивать логику, которая не дается душе просто так. 343, с. 212
     "Через такую абсолютную логику (у Гегеля) достигается колоссальная самодисциплина духа, составляющая идеал в наше время". Д. 30, с. 6
     "Чтобы познавать истину, приходится догматизировать, но не следует в догме искать истину. Поэтому мы имеем жизнь ищущего истину человека, который переплавляет догму в огне понятия.
     Поэтому оккультист совершенно свободно принимает догму. Это познание, этот рывок (удар) в мир понятия и противоудар (рывок) называется диалектикой; установление же понятий есть логика. Итак, диалектика есть жизнь логики, и понимающий дух диалектики будет там, где он касается высшей сферы познания, жесткие, неподвижные понятия превращать в живые, т. е. делить их между определенными личностями. Он превратит логику в разговор. Поэтому Платон диалектизировал логику, превратил в разговор". У Гете: свет — форма; что великолепнее света? — Беседа. Д. 67/68, с. 32
     "Необходимо выработать способность мыслить не дуалистически, а в троице. ... Персидский дуализм Ормузда и Аримана сегодня является дуализмом Люцифера и Аримана; посередине стоит Христос (в древности говорили о Митре): Он обусловливает равновесие". 342, с. 161
     "Атма есть глубочайшая точка в нашем внутреннем. Творец же имеет Атма как точку исключительно в Его окружении". Д. 78, с. 35
     Противоположностью излучающей во все стороны свет точки является распространяющий вовнутрь темноту шар. Такова "сфера" бесконечного пространства. Оно — не нейтральное темное образование, но со всех сторон заполненное темнотой пространство. Как линия, уходя в бесконечность с одной стороны, возвращается с другой, так свет приходит из бесконечности назад, как противоположность себе, в виде темноты. "Сфера есть противоположность точки. В точке живет пространство. Точка является противоположностью пространства.
     А что является противоположностью куба? Не что иное, как все бесконечное пространство за вычетом куба. ... Без полярностей мы никуда не сдвинемся, если хотим мир понять как силовой и динамический.
     Если оккультист представляет себе куб красным, то остальное пространство должно быть зеленым, поскольку красный есть противоцвет (дополнительный цвет) зеленого".
     Физический квадрат на Девахане, на ментальном плане имеет вид креста. "Физический противообраз ментального квадрата лучше всего представлять себе в виде затора, застоя двух перекрещивающихся течений". Одни потоки сил идут от центра вовне, другие — извне к центру. Квадрат в физическом мире возникает как ограничительный затор этих течений. В случае куба нужно представить себе три перекрещивающиеся оси. 324а, с. 31-32, 42-44

     358. Чувствовать круг на плоскости, шар в пространстве означает чувствовать самость, чувствовать Я". Для живого чувства характерно умение жить в формах. Если форму круга расчленить т.обр. (1), то это указывает на отношение Я к внешнему миру, борьбу или взаимоотношение с внешним миром (тогда как обычный круг замкнут от окружающего); рождается чувство, что внутреннее сильнее внешнего. Но если круг расчленить так (2), то это означает, что внешнее сильнее внутреннего. Этот принцип действует и в пространственных (архитектур­ных) формах: волнистая линия означает победу внутреннего, зубчатая — внешнего. А такая форма (3) рождает чувство, движения.

     Когда мы переживаем эллипсовидную форму, наше астр.тело бессознательно для нас производит сложе­ние и испытывает наслаждение от идеального совпадения суммы (точек, удаленных от двух центров). В случае переживания гиперболы астр.тело вычитает. Форма лемнискаты вызывает бессознательный процесс умножения. Специальной формой лемнискаты является такая форма (4). В ней точка перекрещивания линий исчезает в 4-м измерении, с линией 3 вновь приходит в физическое, а с линией 5 вновь исчезает и возвращается с линией 6. Деление возникает при определенном поло­жении по отношению к кругу, когда астр.тело фиксирует две точки в круге, а само находится в треть­ей, вне круга.

     Имея перед собой круг, мы имеем нечто простейшее и, одновременно, мы выходим в мир, который явля­ется результатом борьбы, где Ариман и Люцифер производят деление, по отношению к которому наше высшее Я выступает неким частным. Все указанные отношения находят свое выражение в Гетеануме. Если, напр., человек входит с балюстрады туда, где стоит орган, то его душа начинает производить умножение. Весь Гетеанум выражает человека. Когда человек выпрямляется, то его земная воля действует против космичес­кой, от этого сгущается эф.тело и оплотневает свод черепа. Каждое семилетие жизни образует род колон­ны (пары колонн) — эфирные ноги и т.д.
     В христианской (готической) архитектуре выражена мысль: "мы живем в доме, но мы возвышаем душу, возносясь в предчувствии к духу". Новая мысль строительного искусства такова: "в почитании мы входим в дух и становимся едины с духом, который вокруг нас изливается в Формах, ибо вокруг нас Духи Формы, и все приходит в движение, ибо за Духами Формы стоят Духи Движения". 286 с. 44-53

Ясновидение и пространство

     890а. "Основополагающие понятия геометрии пробуждают ясновидческие способности". 324а, с. 126
     Необходимо обучать мышление, чтобы живо переживать пространство. В дополнение к сияющей звезде необходимо представить себе бесконечное пространство в дополнительном цвете. Двухмерный квадрат, раскрашенный в разные цвета, приобретает трехмерность, поскольку цвета излучаются в разных направлениях. И мы имеем: ширину, длину, способность излучаться. Разделим куб на восемь окрашенных частей (кубиков) и получим четвертое измерение. 324а, с. 33-34
     "Ноль измерений имеет точка; линия — одномерна; двухмерной является плоскость, трехмерным — тело.
     ...Как одномерное существо может воспринимать лишь точку, двухмерное — одно измерение, трехмерное — два, так существо, способное воспринимать три измерения, само должно быть четырехмерным. ...человек, живущий в четырех измерениях, само четвертое измерение воспринимать не может". 324а, с. 24
     "Как должны выглядеть вещи, если мы окажемся способны увидеть их с другой стороны, изнутри самих вещей? Чтобы мочь это пережить, необходимо пройти через четвертое измерение.
     Астральный мир не четырехмерен, но со своим отражением в физическом мире он четырехмерен. Кто в состоянии обозреть астральный и физический миры одновременно, тот живет в четырехмерном пространстве. Отношение нашего, физического мира к астральному четырехмерно". 324а, с. 29-30
     Представим себе линию, заключенную между двумя точками. Если начать ее сгибать, она превратится в круг. Так из одного измерения мы переходим в двухмерное. Двухмерная лента, сворачиваясь в цилиндр, дает трехмерное тело.
     Представим себе круг, симметрично разделенный на две части. Путем вращения по кругу одну половину можно совместить со второй. Но если у нас две сложных фигуры (рис.), представляющие собой зеркальное отражение друг друга, то чтобы их совместить, необходимо выйти из двухмерного пространства, произвести вращение вокруг оси симметрии, т. е. перейти к трехмерному пространству. А что следует сделать, чтобы от левой перчатки перейти к правой? Необходимо вывернуть левую перчатку, т. е. выйти из трехмерного пространства и пройти через четырехмерное. 324а, с. 14-26
     Мы видим перед собою куб. Представление о нем в нас относится к нему как зеркальное отражение к оригиналу. "Если желают отображение совместить с оригиналом, должны пройти через четвертое измерение". То есть аппарат нашего восприятия должен быть четырехмерным.
     "Если бы мы представляли только двухмерно, то имели бы перед собой одни лишь образы сновидений, и не подозревали бы, что вне нас существуют предметы. Наше представление есть прямое выворачивание нашей способности представлять что-либо о внешнем предмете с помощью четырехмерного пространства".
     На предыдущих стадиях развития, в астральном состоянии, человек был сновидцем. Он был трехмерным существом, и потому не мог свои двухмерные представления перенести на трехмерный физически-материальный мир. 324а, с. 28-29

     1180. "Родиной моих родителей была Нижняя Австрия. Мой отец родился в Герасе, маленьком местечке в нижне-австрийском лесном районе, моя мать — в Горне, в городе, расположенном в той же стороне.
     Детство и юность мой отец провел в тесном общении с монастырем премонстрантов в Герасе. Он посто­янно с большой любовью вспоминал об этом периоде своей жизни. Он любил рассказывать, как прислу­живал в монастыре и как учился у монахов.
     Позднее отец поступил на службу егерем к графу Гойосу, имение которого находилось в Горне; там он познакомился с моей матерью. Прослужив некоторое время в имении, он перешел затем работать, в ка­честве телеграфиста, на южно-австрийскую железную дорогу, получив сначала место на маленькой стан­ции в южной Штирии. Через некоторое время его перевели в Кральевец (Кралевич) на венгерско-хорватской границе. В это время он женился на моей матери, девичья фамилия которой была Блие. Она была родом из семьи, издавна проживавшей в Горне. Я родился в Кральевеце 27 февраля 1861 г. Место моего рождения лежит, т.обр., далеко от местности, из которой я происхожу.
     Мои отец и мать были настоящими детьми той прекрасной лесной местности, что расположена в Нижней Австрии, к северу от Дуная. Железные дороги появились там сравнительно поздно. ... Мои родители лю­били свою родину и все в ней пережитое. Когда они говорили о ней, инстинктивно чувствовалось, что душою своею они не покидали ее, хотя судьба и предназначила им провести большую часть своей жизни вдали от нее. И когда отец после многотрудной жизни вышел в отставку, они тотчас же переехали в Горн.
     Отец мой был очень доброжелательный человек, но обладал страстным, вспыльчивым темпераментом, особенно когда еще был молод. На железнодорожную службу он смотрел как на долг, не особенно любя ее.
     Когда я еще был мальчиком, он должен был иногда проводить на службе по трое суток кряду, за которыми следовал суточный отдых. Жизнь не блистала для него яркими красками, а представляла только серые бу­дни. Любимым занятием его было следить за политическими событиями, в которых он принимал живое учас­тие. Мать моя, за недостатком средств, всецело была погружена в хозяйственные заботы. Дни ее дели­лись между нежным уходом за детьми и маленьким хозяйством.
     Когда мне было полтора года, отца перевели в Мёдлинг, около Вены. Там родители прожили пол­года, а затем отца назначили начальником маленькой южной станции Поттшах в Нижней Австрии, недалеко от штирийской границы. Там я прожил от двух до восьми лет. Детство мое протекало в чудной местности. Кругом возвышались горы, соединяющие Нижнюю Австрию со Штирией: Шнееберг, Векзель, Раксальц, Земмеринг. Обнаженная скалистая вершина Шнееберга первая озарялась лучами Солнца, которые затем уже дости­гали и маленькой станции, являясь в прекрасные летние дни первым утренним приветом, а серый хребет Векзеля навевал серьезное, контрастное к первому настроение ... Все интересы маленькой станции со­средоточивались, конечно, на железной дороге. В те времена поезда там курсировали редко, зато, когда они появлялись, на станции всегда собирались обитатели села, жаждавшие какого-нибудь разнообразия в своей будничной жизни. Здесь можно было видеть школьного учителя, священника, счетовода из имения, часто сельского старосту.
     Я полагаю, что для моей жизни это имело большое значение, что мое детство протекало в такой об­становке. Ибо мои интересы оказывались в значительной степени втянутыми в механическое этой жизни. И я знаю, как эти интересы затемняли в детской душе сердечное влечение к чарующей и, вместе с тем, величественной природе, в далях которой постоянно исчезали подчиненные механическому поезда". "В Поттшахе у моих родителей родились еще дочь и сын. Больше детей не было".
     "Мое внимание возбуждал ход железнодорожной службы и все, что относилось к ней. Но особенно при­влекало меня все связанное с природными закономерностями — даже в малейших своих проявлениях. Если я занимался письмом, то делал это из чувства долга и старался как можно скорее исписать свою страницу, чтобы затем иметь право посыпать написанное песком... меня очень занимало, как этот песок высушивает чернила и какую образует вместе с ними смесь. Я то и дело пробовал пальцами буквы — какие высохли, какие нет. ... Написанное мною принимало поэтому вид не очень-то нравившийся моему отцу. Но он от­носился к этому добродушно, и все наказание заключалось в том, что он обзывал меня неисправимым "ма­зилкой". Но с письмом у меня связывалось не только это. Больше, чем буквы, интересовала меня форма пера. Когда мне в руки попадал письменный нож моего отца, то я вставлял его в надрез пера, и так происходило физическое изучение эластичности материала, из которого было сделано перо. После таких опытов я, конечно, старался вновь сузить перо, но красота моих письменных работ сильно от этого стра­дала".
     "Когда мне пошел восьмой год, семья наша переселилась в Нойдорфль, маленькое венгерское село. Оно лежит непосредственно у границы Нижней Австрии. ... Альпы, которыми в Поттшахе я любовался совсем вблизи, виднелись здесь лишь в отдалении. Они возвышались, будя воспоминания, на заднем плане, за видневшимися перед ними более низкими горами, поднимавшимися совсем недалеко от нового места пребы­вания моих родителей".
     "Мне доставляло величайшее удовольствие, что можно вживаться душевно в образование чисто внутрен­не созерцаемых форм — без впечатлений внешних чувств. В этом я черпал утешение для настроения, воз­никавшего во мне вследствие оставшихся без ответов вопросов. Мне доставляло внутреннее счастье, что нечто можно охватить чисто в духе. Я знаю, что познал впервые переживания счастья благодаря геомет­рии. В моем отношении к геометрии должен я видеть первое прорастание воззрения, постепенно развивав­шегося во мне. Оно жило во мне более или менее бессознательно, когда я был ребенком, и приняло около двадцатого года определенную, вполне осознанную форму".
     "Я должен сказать еще только одно: я охотно жил в этом (духовном) мире. Ибо мне пришлось бы ощущать чувственный мир как некую духовную тьму вокруг себя, если бы он не озарялся светом с той сто­роны.
     Нойдорфльский помощник учителя своим учебником геометрии доставил мне оправдание духовного мира, в котором я тогда нуждался для себя".
     "Глубокое значение имела для моей детской жизни близость церкви и окружающее ее кладбище. Все школьные события разыгрывались в связи с ними. Это обусловливалось не только царившими тогда в этой местности социальными и государственными соотношениями, но и священником, представлявшим собой неза­урядную личность".
     "В родительском доме я не находил никакого поощрения моим связям с церковью. Отец мой не прини­мал в этом никакого участия. Он был тогда "свободомыслящим". Он никогда не ходил в церковь, с кото­рой я так сросся, и это несмотря на то, что в свои детские и юношеские годы он был весьма предан церкви и служил ей. Он изменился только под старость, когда переехал, выслужив пенсию, в Горн, на свою родину".
     "Что касается языка, то я всецело вырос на том немецком диалекте, на котором говорят в юго-восточной Австрии. Он был тогда распространен главным образом в местностях Венгрии, граничивших с Ниж­ней Австрией. У меня было совершенно иное отношение к чтению, чем к письму. В детстве я проходил ми­мо слов, углубляясь душою в воззрения, понятия и идеи, так что чтение отнюдь не развивало во мне чувства орфографии и грамматически правильного письма. Напротив, в письме меня влекло закреплять словообразы в звуках, как они слышались мне в местном диалекте. Из-за этого мне чрезвычайно трудно давался письменный язык, чтение же с самого начала было делом легким". 28 (гл.1)

     1182. "Моей первой поездкой в Вену я воспользовался для того, чтобы приобрести себе побольше фи­лософских книг. Особенно моей любовью пользовался тогда первый набросок "Наукоучения" Фихте. ... Моя работа над естественнонаучными понятиями привела меня в конце концов ко взгляду на деятельность человеческого Я как на единственно возможную исходную точку для истинного познания. Если Я про­являет свою деятельность и само созерцает ее, то в сознании, следовательно, имеется духовное во всей его непосредственности. Так говорил я себе, полагая, что нужно только уметь все таким образом созерца­емое излагать в ясных, удобных для обозрения понятиях. Чтобы найти к этому путь, я и придерживался "Наукоучения" Фихте. Но у меня были все же и собственные взгляды. ... Раньше я мучился над отыска­нием для явлений природы понятий, из которых можно было бы найти понятие для Я. Теперь же я хотел, наоборот, исходя из Я, проникнуть в становление природы. Дух и природа стояли тогда как противо­положности перед моей душой. Для меня существовал мир духовных существ. Что Я, являющееся само духом, живет в мире духов, было для меня непосредственным созерцанием. Но природа не укладывалась в переживаемый духовный мир. Идя от "Наукоучения", я особенно заинтересовался статьями Фихте "О на­значении ученого" и о "Сущности ученого". Эти статьи явились для меня неким идеалом, к которому я сам стремился. Наряду с этим я читал также "Речи к немецкому народу". Но они заинтересовали меня тогда гораздо менее, чем остальные сочинения Фихте".
     "Особенное же значение приобрели для меня лекции по немецкой литературе, читавшиеся тогда в (высшей) тех­нической школе Карлом Юлиусом Шроером. В первый год моего учения в той школе он читал о "Немецкой лите­ратуре, начиная с Гете" и "Жизнь и сочинения Шиллера". Уже с первой лекции я был совершенно увлечен. Он дал обзор немецкой духовной жизни во второй половине восемнадцатого столетия и драматически изо­бразил первое, подобное удару молнии вступление Гете в ту духовную жизнь. Теплота его изложения, воодушевление, с которым он приводил во время лекций отрывки из поэтов, вводили каким-то внутренним образом в суть поэзии".
     "В библиотеках я занимался "Метафизикой" Гербарта и работой Циммермана "Эстетика как наука о фор­мах", которая была написана в духе гербартовой философии. К этому еще присоединялось тщательное изу­чение "Общей морфологии" Эрнста Геккеля. Я могу с правом сказать: все, что я находил в лекциях Шроера, Циммермана и в упомянутом выше чтении, являлось для меня глубочайшим душевным переживанием. В связи с ним вставали передо мной загадки познания и мировоззрения".
     "Я считал себя тогда обязанным искать истину через философию. Я должен был изучать математику и естественную историю, но был убежден, что не выработаю к ним соответственного отношения до тех пор, пока не сумею подвести под их данные верный философский фундамент. Но ведь духовный мир предстоял мне как действительность. В каждом человеке раскрывалась мне совершенно ясно его духовная индивиду­альность. Физическая телесность и деятельность физического мира являлись только откровением этой по­следней. Она соединялась с тем, что вело свое происхождение как физическое зерно от родителей. Я следовал за умершим человеком на его дальнейшем пути в духовном мире. Однажды после смерти одного из моих товарищей по школе я написал об этой стороне моей душевной жизни одному из моих прежних учи­телей, с которым я сохранил и после окончания реального училища дружеские отношения. Он ответил мне необыкновенно милым письмом, но не удостоил ни единым словом того, что я писал об умершем товарище. И так обстояло дело постоянно, когда оно касалось моих воззрений на духовный мир. О нем никто не хо­тел и слышать. Самое большее, с той или иной стороны мне начинали говорить о спиритизме, о котором я, со своей стороны, не желал ничего слышать. Мне представлялось нелепостью приближаться к духовному таким путем.
     И вот, случайно познакомился я с одним простым человеком из народа. Он ездил каждую неделю в Ве­ну как раз тем же поездом, что и я. Занимался он собиранием целебных трав и продажей их в аптеки. Мы сделались друзьями. С ним можно было говорить о духовном мире как с человеком, имеющим соответ­ственный опыт. Это была кроткая, благочестивая личность. Во всем, что касалось школьной науки, он был необразован. Он, правда, прочел много мистических книг, но все, что он говорил, совершенно не несло на себе влияния этого чтения. То было излияние душевной жизни, таившей в себе совершенно эле­ментарную творческую мудрость. Чувствовалось, что он читает книги только для того, чтобы найти у других то, что он знал сам по себе. Но это не удовлетворяло его. Он сам как личность раскрывался таким образом, как будто был лишь органом речи для духовного содержания, которое хотело говорить из сокровенных миров. Находясь вместе с ним, можно было глубоко заглядывать в тайны природы. Этот человек носил на спине свою вязанку целебных трав, но в сердце он носил результаты того, что приобрел, собирая травы, из духовности природы. Я часто видел улыбку на лице того или иного человека, присоединявшегося к нам в качестве "третьего", когда я шел с этим "посвященным" по венской Аллейной улице. И это не удивительно. Ибо его манера изъясняться была не очень-то понятна. Нужно было быть отчасти знакомым с его "духовным диалектом". Сначала я тоже не понимал его, но с первого же дня знакомства испытал глубочайшую симпатию к нему. И мне стало постепенно казаться, что я общаюсь с душой очень древних времен, которая, не затронутая ни цивилизацией, ни наукой, ни современными воз­зрениями, знакомит меня с инстинктивным знанием древнейшего времени.
     Если взять обычное понятие учебы, то можно было бы сказать, что у этого человека нечему было учиться. Но при помощи него, так твердо стоявшего в духовном мире, можно было глубоко заглянуть в этот духовный мир тому, кто сам прозревал его. Всякая фантастика была ему при этом совершенно чужда. Дома его окружала самая простая, пропитанная трезвейшими взглядами деревенская семья. Над дверью его дома находилась надпись: "Без Бога ни до порога". Гостей угощали, как это делалось и у всех крестьян. Мне всегда доводилось пить кофе не из чашки, а из "горшочка" вместимостью с литр, к которому подавался кусок хлеба исполинских размеров. Крестьяне не считали этого человека фантазе­ром. Его манера держаться не возбуждала в его селе ни у кого насмешки. Он обладал здоровым юмором и находил при встречах такие слова, которые приходились каждому по душе. В деревне никто не улы­бался так, как те люди, которые ходили, бывало, с ним и со мной по Аллейной улице и видели в нем лишь нечто совершенно чуждое. Человек этот, даже когда жизнь унесла меня далеко, оставался всегда душевно близким мне. Его можно найти в моих Мистериях-Драмах в образе Феликса Бальде".
     "Мне казалось опасным доводить слишком поспешно какой-нибудь ход мыслей до образования собствен­ного философского воззрения. Это привело меня к тщательному изучению Гегеля".
     "Как раз со стороны математики пришлось мне пережить тогда решающий момент. Наибольшие внутренние затруднения создавало мне представление пространства. Оно не позволяло мне мыслить его наглядно, как пустоту, убегающую в бесконечность по всем направлениям, но именно на таком воззрении были основаны господствовавшие тогда естественнонаучные теории. Благодаря новейшей (синтетической) гео­метрии, с которой я познакомился на лекциях и во время личных занятий, перед моей душой выступило представление, согласно которому линия, продолжающаяся до бесконечности вправо, возвращается слева опять к своей исходной точке. Мне казалось, что при помощи подобных представлений новейшей геомет­рии можно составить себе понятие о пространстве иначе, чем как о некоем простирании в пустоте. Пря­мая линия, кругообразно возвращающаяся к себе самой подобно линии окружности, была воспринята мною как откровение. Уходя с лекции, на которой это впервые предстало перед моей душой, я почувствовал, как с меня спадает пудовая тяжесть. Меня охватило чувство освобождения. И опять, как в детские годы, геометрия дала мне ощущение счастья. За загадкой пространства стояла для меня в те годы загадка вре­мени".
     "Мне становилось все яснее, что при переходе человека от обычных абстрактных мыслей к духовному видению, сохраняющему все же продуманность и ясность мысли, он вживается в некую действительность, от которой его отдаляет обычное сознание. Это последнее обладает, с одной стороны, живостью восприятий чувства, а с другой — абстрактностью мыслеобразования. Перед моей душой возникало духовное видение, покоившееся не на темном мистическом чувстве. Оно протекало скорее в духовной деятельности, которую по своей отчетливости и прозрачности можно было вполне сравнить с математическим мышлением. Я прибли­зился к душевному строю, при котором я считал себя вправе отстаивать правомерность своих восприятий духовного мира и перед "форумом" естественнонаучного мышления. Мне пошел двадцать второй год, ко­гда в моей душе изживались эти переживания". 28 (гл.3)