967. "Жизнь Люцифера состоит в борьбе его прошлого с настоящим и будущим, ибо другие божествен­но-духовные существа правильного развития присудили его к прошлому. Так встает Люцифер перед ясновидческим взором: в своем бытии храня духовно-божественное происхождение мира, всю славу мира неся в своей душе, он осужден сказать всему этому: все, что в тебе — это уже бывшее. ... Так на пороге из элементарного мира в мир духовный человек переживает макрокосмическое подобие Люцифера в микро­космической сути души, всю глубину трагедии этого облика Люцифера. Тогда начинают кое-что чувство­вать относительно мировых тайн, что покоятся в лоне бытия, где борются не только существо с сущес­твом, но эпоха с эпохой, становясь существами". 147 (6)

     968. "Откуда приходит эта сила, которая расковывает в душе образы имагинативного переживания? Она приходит оттуда, где действуют силы, делающие нас действующими в мире людьми, которые приводят в движение наши руки и ноги. А поскольку это так, то человек приходит к имагинациям, если может оставаться в покое, если может привести к покою волю собственного тела, может господствовать над ней. Тогда он может заметить, как эта сила, двигающая в ином случае мышцы, устремляется в душевно—духовное и создает имагинативные образы. ... Если мы не можем быть духовными исследователями, то мы не имеем над этой силой никакой власти, мы вынуждены тогда оставить ее в подсознании, но она все же нечто совершает, эта сила. Она тогда вырабатывает наши моральные идеи. Если она устремляется вверх сознательно, то с ее помощью человек воспитывает в себе имагинативное познание; если чело­век использует ее бессознательно, то она служит ему в его действиях в мире. Но человек не находится постоянно в действиях, в деятельности; тогда эта сила, сидящая там, внизу, освобождается бессознательно и работает над возникновением моральных идей. ... когда мы где-либо удивляемся нравственному мыслителю, который в одиночестве вырабатывает высокие идеалы, то в этих идеалах видно освобождение той силы, которая действует в движениях его рук и т.д. Для выработки нравственных идеалов человек, следовательно, должен сначала в определенной мере прийти к покою.
     Но можно вырабатывать нравственные идеалы и не следовать им, поскольку силы, употребляемые для выработки нравственных идей, мы употребляем для нашего движения; и они могут быть направлены как на одно, так и на другое. Образовывать нравственные идеалы не означает быть нравственным. Быть спо­собным следовать им, означает быть нравственным. Тогда нравственные идеалы всплывают как воспомина­ния. Пока человек должен быть в них воспитуем, он должен для этого воспитания употреблять ту же си­лу, которая позже бывает необходима для того, чтобы им следовать. Мы носим ее в себе, как образы воспоминания, как нравственные нормы. Поэтому человек должен воспитываться в нравственности, и об­разы воспоминания как нравственные нормы должны восходить в нем, и он должен следовать им.
     А кто так действует в нас, что выколдовывает из нашей природы наружу эти нравственные идеалы? — Это Люцифер. Он понуждает нас порождать из нас самих наши нравственные идеи, нашу свободную нравст­венность. Люциферу обязан человек тем, что свою нравственную свободу он должен рождать из себя. Свободы нет в природе. Свободу человек находит лишь овладевая тем, что пронизывает его как духовно-душевное. Проникая в низшие вожделения человека, Люцифер является не только искусителем, но одно­временно и творцом человеческой свободы. Через люциферов импульс человек делается свободным". 150 (7)