1046в. "Когда мы выключаем медитацию, выключаем всякое мышление, то вызываем нашу душу на борьбу с Люцифером". 266-3, с. 194

     1047. "В медитации человек сначала покоится на определенном представлении или комплексе представ­лений и этим укрепляет душевную жизнь. Но этого не достаточно для того, чтобы полностью войти в сверхчувственные миры. Для этого необходимо еще упражняться — кроме удержания представлений — не толь­ко в том, чтобы всю душу концентрировать на этих представлениях, но постоянно по произволу быть в состоянии эти представления из сознания удалять. Как в обычной жизни человек может смотреть на пред­мет, а может от него отвернуться, так необходимо научиться в сверхчувственном развитии строго конце­нтрироваться на душевном содержании, а потом быть в состоянии это из души удалить.
     В обычной жизни это сделать не так просто. Подумайте, как мало человек держит в руках свои мысли, чтобы быть в состоянии их удалить, когда это ему нужно. Иногда мысли, особенно если они неприятны, преследуют его целый день. Он не может их отбросить. Но это станет еще труднее, когда мы введем в свой обиход концентрацию на мыслях. Мыслесодержание, на котором мы концентрируемся, оно в конце концов начинает держаться в нас, и нам потребуется приложить все наши усилия, чтобы его устранить". Однако, продолжая упражняться, человек, наконец, обретает способность устранять панораму своей жизни до рождения, которую он до того созерцал в своем эф.теле, т.е. мы убираем из сознания уже вошедшее в него наше временное, или эф., тело. "Естественно, это ступень развития, на которую здесь необходи­мо возвести эф.тело. Мы должны сначала созреть; через исключение медитативных представлений мы дол­жны усвоить силу этого душевного колосса, чтобы этого душевного колосса устранить; ужасная "акула" нашей жизни, протекающей от данного момента до рождения, целиком стоит перед нами, и ее мы должны ус­транить. И если мы ее устраняем, то для нас наступает нечто такое, что я мог бы назвать "бодрственным сознанием". Тогда мы остаемся просто бодрственными, безо всякого содержания сознания. Но оно теперь наполняется. Как воздух течет в пустые легкие, нуждающиеся в нем, так течет теперь в пус­тое сознание, возникшее описанным образом, действительный духовный мир.
     Это инспирация. Струится нечто, не являющееся тонкой материей, но относящееся к материи так, как позитивное относится к негативному. Что является противоположностью материи, струится теперь в став­шее свободным от эфирного человеческое. Это важнейшее, что мы должны усвоить: дух — это не тонкая, ставшая эфирной материя. ... Описанным методом устраняя эф.тело, я прихожу не к еще более тонкому эфиру, но к чему-то противоположному эфиру; как долг (денежный) противоположен наличию. Теперь я впервые из опыта узнаю, что такое дух. Дух входит через инспирацию, и первое, что мы теперь пережи­ваем, есть то, что было с нашей душой и духом до рождения, до зачатия, в духовном мире. Это предсуществование нашего душевно-духовного. ... Для науки посвящения подобные вещи являются не фило­софскими истинами, которые придумывают, а опытом..." 214 (8)