651. "Обычно индивидуальность человека рождается в тех оболочках, какие ему дают родители и народ. Однако индивидуальность не всегда подходит к своим внешним оболочкам, и поэтому люди бывают более или менее недовольны своей судьбой. Но такого разительного конфликта с окружающей средой, какой был именно у Заратустры, не может возникнуть у обыкновенного человека. Наблюдая ясновидчески такого ребенка, каким был Заратустра, можно заметить в нем ощущения, способности, силы мысли и воли, совершенно отличные от ощущений, импульсов воли, представлений и т.д., развивавшихся в окружавшем его тогда человечестве. Оказывается, прежде всего (и так оказывается всегда, хотя и не всегда заметно, потому что теперь не умеют наблюдать психических духовных фактов), оказывается, что окружающие ничего не знают о настоящей природе этого ребенка и, более того, чувствуют к нему ненависть, не выносят его. Острейший конфликт открывается здесь для взора ясновидящего: ребенок, рожденный быть спасителем человечества, возбуждает вокруг себя бурю ненависти. Это неизбежно. Ибо только путем столь резких противоречий входят в человечество великие импульсы. Такие вещи рассказывают нам о личностях, подобных Заратустре, и о нем самом.
     Нам рассказывают, что новорожденный Заратустра мог делать то, что у человека обычно появляется лишь через несколько недель после рождения: он мог воспринимать гармонию мира и отвечать на нее так называемой "улыбкой Заратустры". Эта улыбка новорожденного Заратустры указывается, как первое, что отличает его от всех окружающих. Второе — появляется враг, нечто вроде царя Ирода; он живет вблизи места рождения Заратустры. Его имя — Дуранас-арун; он выведывает у магов, халдеев, факт рождения Заратустры и пытается своими руками убить младенца. Легенда рассказывает: в то мгновение, когда он поднял меч, чтобы нанести смертельный удар младенцу, у него отнялась рука, и он должен был отступить. Все это только образы, сущность которых может воспринимать духовное сознание, — образы духовных реальностей. Далее говорится, что, не сумев таким способом умертвить младенца Заратустру, враг приказал своим слугам отнести его в пустыню, чтобы там его растерзали дикие звери. Но когда потом к нему пришли, то оказалось, что звери не тронули его, и ребенок спокойно спал. Когда и эта попытка не удалась, то враг младенца Заратустры делает так, что на него должно набежать целое стадо быков и коров и растоптать его. Но первое животное — рассказывает легенда — охватило ребенка ногами и отнесло его в сторону, так что все стадо пробежало мимо, не причинив ему никакого вреда. И с ним опять ничего не случилось. То же самое повторилось потом с табуном лошадей. В последний раз враг попытался, отняв у диких зверей их детенышей, бросить им взамен Заратустру. Но когда потом пришли родители, то оказалось — так говорит легенда, — что звери не причинили младенцу никакого вреда, но, напротив, "небесные коровы" долгое время кормили его".
     "Когда высшая духовная сущность нисходит в такое дитя, как младенец Заратустра, то тело его, разумеется, еще не готово для этого и должно сперва созреть. Тогда человеческий организм, организация рассудка и органов чувств, как бы приподнимается над окружением. Такой ребенок находится тогда в мире, что вполне может быть названо "пребыванием среди диких зверей". Мы не раз уже говорили, что в подобных повествованиях историческое и образное суть лишь две стороны одного и того же процесса.
     Душа младенца Заратустры была действительно проведена через большие опасности в его ранние годы; и вместе с тем — как говорится в легенде — возле нее, помогая ей, стояли небесные коровы; они укрепляли ее(духовно).
     По всей области от Каспийского моря до Западной Европы вы найдете подобные легенды о великих основателях мировоззрений. Довольно много таких сказаний было у кельтского народа. Рассказывается, что Хабих, один из основателей кельтской религии, был также брошен к зверям и его также питали небесные коровы; на него направлялись различные атаки врага, перед ним отступали звери; короче говоря, опасности, грозившие кельтскому вождю Хабиху, описаны так, что можно заметить: из семи чудес Заратустры здесь взято лишь несколько, потому что Заратустра был более значительной личностью такого рода. И вы действительно повсюду найдете отдельные черты из чудес Заратустры — от греческих стран до кельтских. Достаточно вспомнить о Ромуле и Реме, чтобы иметь всем известный пример".124 (5)