487. "Политическим революциям надлежало бы совершаться лишь в большом стиле, в связи с революцией всей духовной жизни. Одна из таких великих, всеобъемлющих революций произвела Христианство. Политические революции последнего времени не достигают своей цели по той причине, что им недостаeт движущей силы, революционизирующей мировоззрение". Люди становятся революционерами не в силу новых представлений, а только из-за недовольства существующим.
     "Гегель был наинепродуктивнейший дух, какой только можно себе представить. Он был не способен порождать из своей фантазии новые идеи. Но он был наиразумнейшим из всех когда-либо живших людей. Поэтому он пронизал весь старый мир идей вплоть до самых его интимных уголков. И этот мир идей он нашeл осуществленным в прусском государстве". Ибо мир представлений и форма государства связаны друг с другом. Поэтому Гегель сказал, что всe действительное разумно. "Последнее слово старого мировоззрения высказал Гегель. И с этим революционизировать нельзя". 33, с.114-115

508. "Государство, или, лучше сказать, социальный организм есть органическая сущность, которая, если можно так выразиться, питается тем, что мыслит человек, что изобретает человек, что приходит из человеческого духа.
     Устранить основную силу, основное свойство из человеческой духовности, а именно: свободу, индивидуальную свободу, — это всe равно, что оставить человека без пищи. Свободные, индивидуализированные люди, если их заключить в социальную структуру, где исключена свобода, сделать стерильной их свободную духовность, то социальная структура отомрeт, как умирает человек, если его оставить без пищи. Что человеческая голова вносит в мир — это есть средство питания для социального организма". 188(8)

577. "Жизнь европейской середины пришла, естественно, с юга; своe начало она получила ещe в Египте. Затем жизнь здесь развилась до уровня, на котором диалектически был измышлен государственно-политический элемент. Именно в культуре середины была выработана государственно-политическая жизнь. Духовную жизнь здесь имели только как наследие. А на западе, в пуританстве духовное имели совсем как нечто абстрактное". Книга Вудро Вильсона о государстве есть оттиск государственных теорий, идей, развивавшихся в Средней Европе, а не на Западе. 197(9)

762. "Пьер Бейль сказал: государство не может быть христианским; эгоизм и честолюбие господствуют в государстве, и христианским оно быть не может. — Но христианское общество возможно, если не хотеть его иметь абсолютно огосударствленным, если основать свободную духовную жизнь, которая пронижет себя Христом. Тогда эта свободная духовная жизнь сможет излучать Импульс Христа и в то, что никак не может стать христианским, — в государственную жизнь как таковую. Тогда хозяйственная жизнь в ассоциациях, которая как таковая, разумеется, не может стать христианской, станет такой, что в ней будут участвовать христиане". 197(10)

770. "Когда русский царь и русская царица для дел управления стали пользоваться внутренними переживаниями Распутина *, то люди не без основания испугались этого, ибо откровения духовного мира должны вступать только в духовную жизнь, а не в государственную жизнь. Здесь должно действовать только то, что являет собой наш здоровый разум благодаря духовным откровениям. Но Распутин до здорового разума не дошeл, а только до откровений". 196(14)

__________________________________
* Григорий Ефимович Распутин (1871-1916) - русский крестьянин и влиятельный советник царя. Убит группой дворян во главе с кн. Юсуповым.

799. "Государственная жизнь противоположна всей духовной жизни. Если земная жизнь должна протекать здоровым образом, не болезненно, то т.наз. правовой принцип должен проявляться всe более и более, ощущаться как дар из духовного мира, нисходящий через инспирацию на Гения народа, чтобы регулировать земную жизнь, чтобы она регулировалась не просто человеческим произволом, а в смысле большого духовного водительства. Можно также сказать: именно через инспирации, которые должен получать Гений народа, сковывается Ариман. Иначе ариманическая сущность разовьeтся по всей Земле". 190(5)

805. "Вместо сегодняшних государственных систем по всей Земле должны прийти организации, пронизанные братством".
     "Эти рассыпанные в мире казармы наук, которые называются университетами, более всего препятствуют тому, что должно вступить в 5-ю послеатлантичеекую эпоху. ... В области сознания должна возникнуть возможность совершенно равного продвижения ... ни в какой отрасли знания не должно существовать привилегий, патентов, монополий". Но нет необходимости говорить об этом подробнее, т.к. люди и в следующей инкарнации успеют с этим столкнуться. 185(9)

Хозяйство и духовная жизнь

806. "В течение 5-й послеатлантической эпохи речь вновь должна вернуться к конкретному, к образным представлениям. Только таким образом мы сможет действительно исполнить задачу этой эпохи. Однако она тем меньше возвращается к образным представлениям, чем больше государство держит под ярмом духовную жизнь". 190(4)

     687. "Психология, народоведение и история суть главнейшие формы гуманитарных наук. Их методы... основаны на непосредственном постижении действительности мира идей. Их предмет есть идея, духовное, подобно тому как предметом наук о неорганической природе служит закон природы, а наук об органической природе — тип".
     "Первая наука, в которой дух имеет дело с самим собой, есть психология. Дух стоит здесь, наблюдая себя, перед самим собой.
     Фихте приписывал человеку существование лишь постольку, поскольку он сам придает его себе. Другими словами: человеческая личность обладает лишь теми признаками, свойствами, способностями и т.п., которые она, проникая в свое существо, сама вменяет себе. Человеческую способность, о которой человек ничего бы не знал, он не признал бы своей, а отнес бы ее к кому-нибудь другому. Мнение Фихте о том, что на этой истине возможно основать все науки о Вселенной, было заблуждением. Но эта идея должна стать высшим принципом психологии. Она определяет ее метод. Если дух обладает каким-либо свойством лишь постольку, поскольку он его сам придает себе, то метод психологии есть углубление духа в свою собственную деятельность. Таким образом, методом здесь является самопостижение.
     Само собой разумеется, что мы этим не хотим принизить психологию до науки о случайных свойствах какого-нибудь человеческого индивидуума. Мы отделяем индивидуальный дух от его случайных ограничений и от его побочных признаков, и стремимся подняться к наблюдению человеческого индивидуума вообще. Дело не в том, чтобы мы рассматривали совсем случайную единичную индивидуальность, а в том, чтобы мы получили ясное представление об определяющем самого себя индивидууме вообще. Если нам скажут, что мы и здесь имеем дело не с чем иным, как с типом человечества, то это будет смешением типа с обобщенным понятием. Для типа существенно то, что он, как всеобщее, противостоит своим единичным формам. Иное дело — понятие человеческого индивидуума. Здесь всеобщее непосредственно действует в единичном существе; только деятельность эта проявляется различно, смотря на какие предметы она направлена. Тип изживает себя в единичных формах и в них вступает во взаимодействие с внешним миром. Человеческий же дух имеет только одну форму. Но те или иные предметы затрагивают его чувствования или некий идеал воодушевляет его к поступкам и т.д. Мы всегда имеем дело не с отдельной формой человеческого духа, а со всем цельным человеком. Его необходимо выделить из его окружения, если мы хотим постичь его. Чтобы достигнуть типа, необходимо от отдельной формы подняться к праформе; а чтобы достигнуть духа, необходимо отвлечься от внешних проявлений, посредством которых он дает о себе знать, от частных, совершаемых им деяний, и рассматривать его в себе и для себя. Надо подслушать, как он действует вообще, а не то, как он поступил в том или ином положении. В типе необходимо высвободить посредством сравнения всеобщую форму из единичных, в психологии же необходимо лишь высвободить единичную форму из ее окружения. Здесь дело обстоит не так, как в организме, где мы в отдельном существе узнаем норму всеобщего, праформу, но здесь мы воспринимаем отдельное существо как саму праформу. Человеческое духовное существо — это не некая форма его идей, но оно само есть эта форма. Если Якоби полагает, что мы одновременно с восприятием нашего внутреннего мира убеждаемся в том, что в основе его лежит целостное существо (интуитивное самопостижение), то мысль эта неудачна, ибо ведь само это целостное существо и является предметом нашего восприятия. Что в других случаях — интуиция, здесь — самонаблюдение. В отношении высшей формы бытия это действительно не может быть иначе. Что дух может вычитать из явлений — есть наивысшая форма содержания, какую он вообще может добыть. Когда он затем размышляет над самим собой, то он должен познать себя как непосредственную манифестацию этой наивысшей формы, как ее носителя. Что дух находит в многообразной деятельности как единство — это в своей отдельности он должен найти как непосредственное бытие. Что он частности противопоставляет как всеобщее — это он должен признать за своим индивидуумом как саму его сущность.
     Из всего этого мы видим, что истинная психология может быть обретена лишь тогда, когда предметом исследования станут особенные свойства духа как деятеля. В наше время этот метод хотят заменить другим, где предметом психологии становится не сам дух, а явления, в которых он изживает себя. Психологи считают возможным приводить во внешнюю связь отдельные проявления духа таким же образом, как это делается с фактами неорганической природы. Так они хотят обосновать "учение о душе без души". Наше рассмотрение показывает, что при таком методе упускают из виду именно самое существенное. Надо выделить дух из его проявлений и заняться им самим как производителем их. А вместо этого ограничиваются проявлениями и забывают о духе. Здесь опять увлекаются той ложной точкой зрения, которая пытается применить методы механики, физики и т.д. ко всем наукам вообще.
     Единая душа дана нам в опыте так же, как и отдельные ее действия. Каждый сознает, что его мышление, чувствование и воление исходят из его "я". Всякая деятельность нашей личности связана с этим центром нашего существа. Если при каком-нибудь поступке мы оставим в стороне эту связь с личностью, то этот поступок вообще перестанет быть душевным явлением. Он подпадает под понятие неорганической или органической природы. Если на столе лежат два шара и я ударяю их один о другой, то все объясняется — если оставить в стороне мое намерение и желание—физическими или физиологическими процессами. При всех манифестациях духа — мышлении, чувствовании, волении — все дело заключается в том, чтобы познать их в сущности как проявления личности. На этом основывается психология".
     "Все деяния человека исходят не только из его собственной силы, но также из полноты силы его народа. В своем призвании он выполняет и часть призвания своего народного сообщества. Его место среди народа — и в этом все дело — должно быть таким, чтобы он полностью мог проявить мощь своей индивидуальности. Это возможно только тогда, когда народный организм таков, что отдельный человек может найти в нем место, где приложить свой рычаг. Это не должно быть предоставлено случайности — найдет ли он это место, или нет.
     Исследование образа жизни индивидуальности среди народной общины есть дело народоведения и науки о государстве. Народная индивидуальность есть предмет этой науки. Ее задача — показать, какую форму должен принять государственный организм, чтобы в нем могла выразиться народная индивидуальность. Конституция, которую берет себе народ, должна быть развита из его самой внутренней сущности. И в этом отношении существует немало заблуждений. Науку о государстве не считают опытной наукой, полагая возможным конституционное устройство всех народов осуществлять по одному определенному шаблону*.
     Но конституция всякого рода есть не что иное, как его индивидуальный характер, введенный в строго определенные формы законов. Кто хочет наметить направление, которое должна принять какая-нибудь деятельность народа, тот не должен навязывать ничего извне; он должен просто высказать то, что бессознательно лежит уже в характере народа. "Правит не рассудительный, а рассудок, не разумный, а разум", — говорит Гете.
     Понять индивидуальность народа как разумное существо — в этом состоит метод народоведения. Человек принадлежит к некоему целому, природа которого есть разумная организация. Здесь мы опять можем привести знаменательные слова Гете: "Разумный мир надо рассматривать как великий бессмертный индивидуум, который безостановочно создает необходимое и благодаря этому становится даже господином над случайным". Как психология должна исследовать сущность отдельного индивидуума, так народоведение (психология народов) предметом своих изысканий должна сделать упомянутый "бессмертный индивидуум". 2 (18)

_____________________________
* Этот упрек относится прежде всего к тем, которые думают, что изобретенный в Англии либеральный шаблон можно навязывать всем государствам.