594. Учителя Мудрости и Созвучия Ощущений пребывают на физическом плане и странствуют из страны в страну как простые люди. «А тот, кто хочет их слышать, воспринимать от них учение, тому нет нужды искать к ним доступа как к физическим людям, но -- к их духовным обликам. До сих пор это, в некотором роде, подобно древней дионисийской мистике».129 (7)

216. "Нам должно быть ясно, что чего-то абсолютного в форме истины не существует; но всякий раз должно познаваться то, что соответствует определенной эпохе человечества. Высочайший Импульс должен был низойти до жизненных обыкновений того времени. Ибо то, что было высочайшей истиной, Он должен был облечь в слова и действия, которые соответствовали той эпохе. Так должен был Христос через некий род дионисийской, винной жертвы говорить, как человечество должно возвыситься к Божественному. Не следует фанатично повторять: почему Христос превратил воду в вино? Должно быть принято в расчет время. Через некий род дионисийской жертвы должен был Христос подготовить то, чему надлежало прийти. Христос идет к галилеянам, представлявшим собой смешение различных наций, которые не соединены кровными узами, и являет там первый знак Своей Миссии; и Он столь далеко входит в жизненные обыкновения тех людей, что превращает им воду в вино.
     Сосредоточтесь на том, что здесь, собственно, хочет сказать Христос: Я хочу также и тех людей вести к связи с духом, которые низошли до ступени материализма, который символизирован в питии вина. — И Он хочет быть здесь не только для тех, которые могут возвышаться через символ водного крещения. Это очень значительно, когда нам указывается именно на то, что здесь стоят шесть сосудов очищения. ...В прошлом никогда не произносилось слово "крещение", но говорили "крестить"; а то, что вызывалось крещением, называли "очищением". ...Итак, в самих символических сосудах для жертвы очищения дает Христос Иисус знак, который Он — соответственно тому времени — указывает на Свою Миссию.
     Так нечто из глубочайшей Миссии Христа явлено нам свадьбой в Кане Галилейской. Он должен был там сказать: Мое время придет в будущем, но сейчас оно еще не пришло. То, что Я должен здесь сделать, отчасти еще связано с тем, что должно быть преодолено через Мою Миссию. — Он стоит в настоящем и указывает в то же время в будущее, указывает тем, как Он действует для того времени, не в абсолютном, а в культурно-педагогическом смысле. Потому именно Мать просит Его и говорит: "Вина у них нет". Но Он говорит: то, что Я должен исполнить теперь, еще связано со старыми временами, с "мне и тебе"; ибо собственно Мое время, когда вино снова превратится в воду, оно еще не пришло". 103 (5)

354. "Слово стало плотью и не только жило среди нас, но постоянно живет среди нас. Логос стал плотью. Кого прежде искали на Небе, Того теперь следует искать у людей. Ибо Логос по праву искали у Бога-Отца, в наше время Логос следует искать у Бога-Сына.
     Но Бога-Сына в его элементарном значении человек находит в том случае, когда делает истиной слова Павла: "Не я, но Христос во мне", — когда он познает себя. Все антропософы имеют целью научиться глубоко погружаться в человека. Когда в древности люди глубоко погружались в себя, что они там находили? — В основах человеческой природы они находили люциферические силы. Когда же современный человек глубоко погружается в себя, он находит там Христа". 221 (5)

1595. Наше мышление основано на отражательной деятельности физического организма. В этой его деяте­льности господствуют силы Земли или, как говорили греки, дионисийский принцип.129 (7)

1062. "Будущие историки обозначат эти дни (лекция от 22 апреля 1921 г.) как важнейшие в европейской истории* , ибо сегодня стало известно, как Средняя Европа отказалась от собственной европейской воли". И именно в сегодняшние дни есть веские основания особым образом обратиться к рассмотрению одной европейской индивидуальности, о которой уже говорилось не раз — Фридриха Ницше.
     Далее в лекции рассказывается, из какой тривиально-самодовольной, филистерской, высокомерно-сентиментальной среды вырос Ницше, как в гимназии он впитал в себя величественные устремления греческого духа, впитал через филологически формальную, тривиальную науку. И в нeм развилась глубочайшая антипатия к тому духу, которого он считал исходным духом интеллектуализма нового времени: он был захвачен антипатией к Сократу и ко всем сократовским устремлениям. (Конечно, от учителей гимназии он узнал лишь видимый призрак Сократа). И Ницше устремился к дионисийскому искусству. (Рождение трагедии из духа музыки). Далее идeт детальный анализ духовного пути Ницше, как он отразился в его произведениях. Его "Антихрист" явился честным выражением того, что вырастает в действительности из современных вероисповеданческих представлений. 204(7)

___________________________________________
* Речь идeт о просьбе немецкого правительства к президенту США "взять на себя роль посредника в во­просах репарации и установить те суммы, которые Германия должна выплатить союзным силам ... вместе с тем, нижайшая просьба убедить союзников согласиться на это посредничество". При этом нижеподписав­шиеся торжественно заявляют, что немецкое правительство выплатит любые суммы, какие назначит прези­дент США.

     13. "Имеется поколение богов, которые изначально, благодаря самим себе обладают реальностью, и есть другие, которые являются реальными представлениями непосредственно с Сатурном, Солнцем и Луной связанных богов... Т.обр., есть два поколения богов. Одно из них является миром представлений другого; одно относится к другому фактически, так, как наши мысли — к нашему реальному душевному бытию. ... Тех богов, которые являются лишь мыслями других, мы, вследствие некоторых их особенностей, называем люциферическими. И в широком смысле мы должны причислить к люциферическим существам всех тех, в связи с которыми можно сказать: первоначальные боги имели потребность противопоставить себя себе в самопознании, поэтому они противопоставили себе как космические мысли, или как мысле-существ, люциферических существ, подобно тому как сегодня человек противопоставляет себе мысли. И как человек познает себя через свои мысли, так изначально боги изучали себя в Люцифере и его воинстве. ... Люциферические существа являются отсталыми, исторгнутыми из изначальных богов существами, которые это сделали с целью создать зеркало для своего самопознания". В греческих Мистериях о первичных богах говорили как о подземных богах. Родственную им природу имел Дионис. Вторичные боги, жившие в сознании, были люциферическими, поэтому ученик должен был отказаться от дневного сознания. "Все, что мы переживаем нашим сознанием, что можем созерцать нашим обычным повседневным сознанием, происходит от второго, люциферического, поколения богов". Но вся наша организация и подсознание происходят от первого поколения богов. Христос вошел в земное бытие тем путем, каким сюда входили лишь люциферические боги, как второе поколение богов, как представления первого поколения. Однако Христос при этом является субстанционально самостоятельным. "Так из мирового пространства, где до того жили только представления вторичных богов, пришла реальная мысль богов".
     "В эпоху древнего Солнца произошло разделение богов на два поколения, и те из них, которые являлись действительными древними богами, связали себя с последующей жизнью элементов земли, воды и воздуха. Второе поколение богов нашло это слишком трудным для себя — погружаться в эти плотные элементы, и продолжало жить в эфирном элементе, сначала в тепловом, потом в свете, а потом в химическом или жизненном эфире". Отсюда возникло понятие нижних (подземных, древних) богов и верхних (люциферических, внешних) богов. 129 (8)

     28. В египто-халдейской культуре соединились два потока народов, шедших из Атлантиды. Халдейский элемент принадлежал к северному потоку, египетский — к южному. Греки сравнивали халдейских богов со своими аполлоническими богами. Когда же они говорили об Озирисе, то искали соответствий в Мистериях Диониса. 113 (8)

От мифа к понятию. Ферекид Сиросский

     204. "Дионис — сын Зевса и смертной матери Семелы. Еще незрелым ребенком Зевс оторвал его от убитой молнией матери и сохранял его до зрелости в своем бедре. Гера — матерь Богов — возбудила против Диониса титанов. Они разорвали на части мальчика. Но Паллада Афина спасла еще бьющееся сердце и принесла его Зевсу. Он породил из него сына во второй раз. В этом мифе точно виден процесс, отражающийся во внутреннем человеческой души. И если говорить в духе египетского жреца, поучавшего Солона о природе мифов, то можно было бы сказать так: что у вас рассказывают о Дионисе, сыне Бога и смертной матери, разорванном на части и снова рожденном, — это звучит как небылица, истиной же в этом является рождение Божественного и его судьба в человеческой душе. Божественное соединяется с временно-земной человеческой душой. Но как только это Божественное, дионисийское, приходит в движение, душа ощущает бурное желание обрести свой истинный духовный облик. Сознание, опять-таки являющееся в образе женского божества — Геры, с ревностью относится к тому, что рождается из лучшего сознания. Низшая природа (титаны) жалит человека. Еще незрелое дитя Бога разрывается. Как разрывающее пребывает чувственно-рассудочная наука в человеке. Если же в человеке содержится столь много от божественной мудрости (Зевс), что она может действовать в нем, то она оберегает и лелеет это незрелое дитя, которое затем вновь рождается как второй сын Бога (Дионис). Так из науки — разорванной на части в человеке божественной силы — и смертной матери — преходящей, бессознательно стремящейся к Божественному человеческой души — родилась единая мудрость, которая есть Логос, Сын Бога. До тех пор, пока человек видит во всем этом лишь просто душевные процессы или воспринимает это как образы, он далек от духовной действительности, которая здесь отражается. В этой духовной действительности душа не просто переживает нечто в себе, но она полностью уходит от себя и сопереживает мировой процесс, который в действительности разыгрывается не в ней, а вне ее.
     Платоновская мудрость и греческий миф сливаются воедино; точно так же — мудрость Мистерий и миф. Рожденные боги были предметом народной религии, история возникновения богов была тайной Мистерией. И нет ничего удивительного в том, что было особенно опасно "выдавать" Мистерии. Ибо этим было бы "выдано" происхождение народных богов. Правильное понимание их происхождения — целительно, неправильное — гибельно". 8(4)

     463. "Мудрость Заратустры должна учить этому сверхчеловеку, лишь переходом к которому является тот, другой тип. Ницше называет эту мудрость дионисийской. Это мудрость, которая не дана человеку извне; она является самосозидающей мудростью. Дионисийский мудрец не исследует, он творит. Он не стоит как зритель вне мира, который он хочет познать, он стал единым со своим познанием. Он не ищет Бога. Что он еще может себе представить как Божественное, есть лишь он сам, как творец своего собственного мира. Когда такое состояние распространяется на все силы человеческого организма, то это дает дионисийского человека, которому невозможно не понимать любое внушение; он не пропускает ни одного признака аффекта, он имеет высшую степень понятых и отгаданных инстинктов, как он обладает высшей степенью искусства сообщения. Он входит в каждую оболочку, в каждое душевное состояние: он постоянно изменяется".
     "Аполлоническая мудрость имеет серьезный характер. Господство потустороннего, которым она обладает только в образах, она ощущает как тяжелый гнет, как сопротивляющуюся ей силу. Серьезной является аполлоническая мудрость, потому что она полагает, что обладает знанием из потустороннего, если даже таковому должны способствовать лишь образы, привидения. Тяжело нагруженным своим познанием расхаживает аполлонический дух, т.к. он носит бремя, происходящее из другого мира. И он принимает выражение достоинства, т.к. перед проявлениями бесконечного должен умолкать всякий смех.
     Этот смех, однако, характеризует дионисийского духа. Он знает, что все, что он называет мудростью, есть лишь его мудрость, им придумана, чтобы сделать себе жизнь легкой. Только одно это должно быть его мудростью: средство, позволяющее ему говорить жизни "да". Дионисийскому человеку тяжелое настроение противно, потому что оно не облегчает жизнь, а удручает. Самосозданная мудрость является веселой мудростью, потому что кто сам себе создает ношу, тот создает ее такой, что может легко нести. С самосозданной мудростью легко движется дионисийский дух через мир, как танцор". 5(27,28)