1159. "Когда делают упражнения, ведущие к интуиции, то они влияют не только на эф.тело, но вплоть до сверхчувственных сил физ.тела. Конечно, не следует представлять себе, что при этом в физ. теле совершаются процессы, доступные обыкновенному наблюдению внешними чувствами. Это такие дейст­вия, о которых может судить только сверхчувственное познание. Они не имеют никакого отношения к внешнему познанию. Они наступают как результат зрелости сознания, когда оно может иметь пе­реживания в интуиции, несмотря на то, что удалило из себя все известные ему дотоле внешние и внут­ренние переживания. Испытываемое в интуиции нежно, интимно и тонко; и по сравнению с этим физ.тело человека на современной ступени своего развития грубо. Поэтому оно является сильным препятствием для успеха в упражнениях, ведущих к интуиции. Если продолжать их с энергией, выдержкой и с должным внутренним спокойствием, то они в конце концов побеждают могущественные препятствия физ.тела. Духов­ный ученик замечает это по тому, что постепенно получает власть над некоторыми проявлениями физ. тела, которые раньше протекали совершенно помимо его сознания. Он замечает это еще и потому, что на короткое время испытывает потребность так установить, напр., дыхание (или что-нибудь другое в этом роде), чтобы оно пришло в некоего рода согласие или гармонию с тем, что совершает душа при этих уп­ражнениях и вообще при внутреннем погружении. Это было бы идеалом развития, если бы человек совсем не прибегал для своих упражнений к помощи физ.тела, а также и к дыхательным упражнениям и все, что должно произойти с телом, наступало бы только как последствие упражнений в интуиции".
     "Упражнения, ведущие к интуиции, требуют, чтобы духовный ученик изъял из своего сознания не то­лько образы, которым он отдавался для достижения имагинации, но также и жизнь в собственной душев­ной деятельности, в которую он погружался для приобретения инспирации. Итак, у него в душе не долж­но быть буквально ничего из известных ему прежде внешних или внутренних переживаний. Если же после этого устранения внешних и внутренних переживаний в его сознании не останется ничего, т.е. если он вообще лишится сознания и погрузится в бессознательность, то по этому признаку он мо­жет узнать, что еще не созрел для упражнений, ведущих к интуиции; и тогда он должен продолжать упражнения для достижения имагинации и инспирации. Когда-нибудь настанет время, когда после устране­ния внешних и внутренних переживаний сознание не окажется пустым, но когда, как следствие этого устранения переживаний, в сознании останется нечто, чему мы можем отдаться тогда во внутреннем по­гружении, как отдавались прежде душевному содержанию, обязанному своим бытием внешним или внутрен­ними впечатлениям. Но это "нечто" совершенно особого рода. По отношению ко всему, что было испытано раньше, это действительно нечто новое. Переживая его, мы знаем: этого прежде я не знал. Это есть восприятие в том смысле, в каком является восприятием действительный звук, который слышит ухо; но это "нечто" может войти в сознание только через интуицию, как звук может проникнуть в сознание то­лько через ухо. Благодаря интуиции впечатления человека слагают с себя последний остаток чувствен­но-физического; духовный мир начинает раскрываться познанию в такой форме, которая не имеет уже бо­льше ничего общего со свойствами физически-чувственного мира". 13 (5)

     1165. "Всякая узкосердечная закрытость души в саму себя, все, что не желает внимание души напра­вить к состраданию и сорадости от совместного творчества и ко всему тому, что окружает нас в чувст­венном мире, все это препятствует душе, когда она входит в сверхчувственный мир, прийти к истинным интуициям, к истинному познанию высших существ".
     "Способность перенестись собственной душой в душу другого человека необходима для интуиции. Это невозможно осуществить без умения сострадать и сочувствовать". "Во многих отношениях сострада­ние, сочувствие и интерес совпадают". 62 с.432-435