7. "Группа людей, один из которых чувствовал себя как Солнце в средней точке, а 12 товарищей были воспитаны так, что в своем темпераменте, в своей душе, во всех проявлениях своего суще­ства они образовывали двенадцатиричность; двенадцать отдельных людей были сгруппированы, как обра­зы Зодиака вокруг Солнца. Так что и сам круглый стол был образован так, что король Артур занимал место в середине, а вокруг располагались 12, которые собирались вместе, в своeм консилиуме имели над собой изображения знаков Зодиака как свои эмблемы, свои печати, чтобы этим показывать, под какими космическими влияниями они стоят. Из этого места изошла, так сказать, цивилизация Европы. Здесь король Артур и его 12 учеников получали от Солнца силы, чтобы совершать свои мощные походы через остальную Европу и биться за изгнание из людей древних, диких демонических властей, обитавших тог­да по большей части в европейском человечестве. За внешнюю цивилизацию боролись 12 товарищей короля Артура". 240(6)

155. "Европа разваливается, как старый шкаф: Чехословакия, Венгрия, Румыния, Сербия, Германо-Австрия, бывшая Германия, бывшая Россия, Украина — всe это обломки шкафа. Западные силы хотят эти гнилые обломки вновь сколотить гвоздями, которые для этого не годятся".196(7)

740. "Вся социальная структура Европы сложилась благодаря тому, что в Америке открывались новые земли и туда возник отток всего, что высылала из себя Европа. Как с востока были получены религиозные импульсы, так экономические импульсы посылались Европой на запад. В режиме этого потока развилась экономика, а в потоках религиозных импульсов с востока развилась духовная жизнь. ...
     В конце XIX — начале XX веков наступил кризис. Всe это начало спотыкаться. Это перестало идти той чередой, какой шло четыре столетия. ... Должен быть найден внутренний выход... и это должно случиться благодаря трeхчленности". 191(5)

5. Средняя и Северная Европа.

Немцы (дойчи)

1377. "Нормано-германская сущность покоилась на определенном воззрении, которое затем изживалось в социальных фактах. ... на воззрении, что кровные связи по наследству, или наследственно, должны действовать социальным образом. Действовал родовой социальный институт. ... Это стояло в острейшем противоречии, например с тем, что исходило от романо-юридической политической сути ... вносившей повсюду абстрактные связи, учреждавшей повсюду договоры и т. п.". 185-а(7)

1378. "В Средней Европе интеллигенция не является врожденной. Но ею необходимо овладеть в течение индивидуального становления". 185(10)

1411. "Генрих Гейне говорил о двух полюсах, из которых питается то, что в импульсах определенной точки зрения живет в среде человечества. Генрих Гейне говорил об иудаизме, с одной стороны, и гречестве — с другой. Иудаизм всегда оказывается в качестве хранителя большой печати человеческой способности к абстракциям, для образа мышления, который мировоззрение унифицирует. Гречество всегда имеет задачу вносить в мир то, что образно, что живет в имагинативном элементе. Мировоззрение, жизневоззрение современного пролетариата все восприняло от иудаизма, а не гречества, т. к. у него полностью отсутствует имагинативный элемент. Его еще нужно приобрести. В будущем придет третье — все вещи троичны, — и к иудаизму и гречеству в ходе времени присоединится немецкий элемент".
     Когда господстве британизма в эпоху души сознательной распространится на весь мир и в виде материальной культуры искоренит духовное в мире, то в самом английском народе пробудится оппозиция этому. "Тогда испытают потребность прийти к тому, что останется от гетеанизма, коренящегося в немецком народе, чтобы там искать импульсы для оздоровления мира. Придут к третьему элементу. Как человечество много лет спустя после падения иудаизма как политической силы изучает иудейские импульсы, как все современное образование после разрушения Римом эллинизма базируется на греческом, так однажды оздоровление мира будет базироваться на том, что сохранится от немецкого гетеанизма". 185(4)

Европа

1512.Когда Христианство стало понемногу распространяться в Европу, то на территории современной Украины, юга России жил народ, ушедший потом оттуда на запад и растворившийся там: остготы. На территории современной Румынии и Венгрии сидели вестготы, в западной Венгрии — вандалы, на территории Богемии, Баварии — народ, из которого позже образовались швабы. Вдоль Эльбы к северу жили готы, на Рейне, там, где теперь Кельн — рипуарские франки. За ними, также по Рейну, — салические франки, между Рейном и Эльбой — саксы. Римляне проникли в то время во Францию и в Испанию. Все эти перечисленные народы пришли в Европу в период от двух столетий до Рождества Христова до двух столетий по Рождеству Христову. До того все они жили на границе Европы и Азии. "А те, кто сегодня являются славянами, они были еще дальше, в Азии". Европу же тогда населяли древние кельтские народности, которые потом были оттеснены на запад.
     Сибирь, где жили перечисленные выше народы до возникновения Христианства, была более низкой и более теплой территорией. Но хватило небольшого поднятия суши, чтобы климат стал холоднее, моря повысыхали и Сибирь стала пустынной. Таким образом, сама природа вынудила людей двигаться с востока на запад. Кельты же, населявшие тогда Европу, были миролюбивым народом. Они обладали ясновидением и были, можно сказать, с духовным миром "на ты". Их проникновение в еще более раннее время в Италию смягчило разбойный характер исконных римлян.
     Среди народов, шедших из Азии в Европу, были также гунны. Их предводителя Атиллу признавали королем и другие из указанных народностей, почему он и носил готское имя. (Атилла — отец, батюшка). Сами гунны очень сильно отличались от других народностей, были более дикими, потому что были горным народом, тогда как готы были народом равнин. "И дикие деяния гуннов, а также позже дикие деяния мадьяр были таковыми потому, что первоначально эти народы были в Азии горцами". Эти, ставшие для римлян северными, народы имели религию, которая ничего не знала о человеческом внутреннем, тогда как греки и римляне имели об этом хотя бы воспоминания. Эти северные народы смотрели только вовне и видели не природу, а природных духов, поэтому у них возникли такие прекрасные сказки, мифы, саги. Они не говорили, подобно грекам: на горе (Олимпе) живут боги, — но видели в вершине горы самого Бога, а не скалы. Когда вершину горы освещало утреннее Солнце, то являлось само Божественное. И такое явление было для них совершенно естественным явлением. Греки строили богам храмы. Эти народы говорили: "что это значит — строить храм? Там внутри темно; над горой же светло. Богам, т. е. духам, следует поклоняться, восходя на гору".
     Поскольку Солнце наиболее ярко в Иоанново время, в середине лета, то именно тогда они воздвигали на горе огонь и без храма устраивали праздник в честь своих богов. "Или они говорили: да, солнечный свет и солнечное тепло, они уходят в землю, а весной из земли выходит то, что произвело Солнце. Полому нужно почитать Солнце и тогда, когда оно посылает свою силу из земли. Поэтому особенно благоприятно они чувствовали себя в лесах, где росло много деревьев и силы Солнца действовали из земли; и своих богов они почитали в лесах. Не в храмах, а на горах и в лесах". Самих духов эти народности не видели, но в свете, тепле, облаках они видели действие Божественного. Такова была религия древних германцев. Христианство в эти области пришло двояким образом: через Юг России, через области современной Румынии и Венгрии (здесь Улфилла перевел Библию) и из Рима — как господство. "И если бы распространилось Христианство, пришедшее с Востока, через Россию, в то время, когда там еще не было никакого славянского населения, то оно стало бы совсем другим; оно стало бы более внутренним, поскольку имело бы более азиатский характер". Но был распространен несущественный культ, перенесенный цезарями в Константинополь. То же Христианство, что, например, содержится в переводе Библии Улфиллой, полностью исчезло из Европы. "И на Восток, когда туда пришли славяне, распространилось то, что в большей мере было культом и содержало очень мало внутренней сущности, внутренней жизни (Jnnerlichkeit). 353(5)

1513."Весь растительный мир Сибири и многое другое показывает, что уровень ее почвы в прошлом был ниже, а горы были выше". 354(4)

1521."Что Христианство принесло европейским народам — этого не проходили поколения американских индейцев. Вся душевная конституция этих народов была такова, что они интенсивно развивали пантеистические чувства и действовали из импульсов, связанных с ними. Но развитие этих душ в дальнейшем было таково, что они смогли сравнительно короткое время провести в духовном мире между смертью и новым рождением. Не потребовалось много времени, чтобы переработать в духовном мире то, что хотя и интенсивно, но абсолютно просто, элементарно было пережито душами. Так что не только души индейцев, живших до их завоевания — эти почти все, — но и души, жившие там позже, теперь воплотились (в больших массах) вновь именно в западных, в западноевропейских народах (включая и Россию)". 202(8)

Новая Изида

     390. "Я хотел бы рассказать вам другой миф об Озирисе и Изиде, при этом я хотел бы апеллировать к вашему непредвзятому пониманию. Этот другой миф об Озирисе-Изиде имеет примерно следующее содержание.
     Дело произошло во времена научной глубокообоснованности в стране Филистерии. Там было возведено на одном духовно уединенном холме строение, которое в стране Филистерии нашли весьма удивительным. Я бы мог сказать: будущий комментатор добавил бы здесь, что под страной Филистерией не подразумевается про­сто ближайшее окружение. Если говорить языком Гете, то можно было бы сказать, что строение являло со­бой "открытую тайну". Ибо строение не было ни для кого закрытое; оно было доступно всем. ... Но подав­ляющее большинство людей не видело его. Подавляющее большинство людей не видело ни того, что строи­лось, ни того, что построенное представляет собой. ...Средоточием строения предполагалось сделать од­ну скульптуру. Эта скульптура представляла собой некую группу существ: Представителя Человечества и Люцифера с Ариманом. Люди рассматривали ее и в эпоху научной глубокообоснованности в стра­не Филистерии, ее не понимали, не понимали, что эта скульптура, по сути, есть лишь покров для скульптуры невидимой. Но невидимой скульптуры люди не замечали: ибо та невидимая скульптура была новой Изидой, Изидой новой эпохи.
     Однажды люди узнали об этой взаимосвязи и в своем глубокомыслии стали утверждать: это совместное изображение Представителя Человечества с Люцифером и Ариманом означает Изиду. И этим словом "означает" они не только разрушили художественное воление, из которого все это должно было исходить — ибо художе­ственное не только означает нечто, но еще и есть нечто, — но все положение вещей в ос­нове полностью оценили неправильно. Ибо дело заключалось вовсе не в том, что образы нечто означали, но образы уже являлись тем, что они собой давали. И за образами была не абстрактная новая Изида, а действительная, реальная новая Изида. Образы ничего не означали, образы сами по себе были тем, что они давали. Но они обладали в себе той особенностью, что за ними было реальное существо, новая Изида.
     Немногие, кто в особом положении, в особые моменты видели эту новую Изиду, находили, что она спит. И тогда они могли сказать: действительная, глубинная скульптура, что таится за внешней, открытой ску­льптурой, — это спящая новая Изида. Там видели спящий облик, но немногими он увиден. Многие тогда в особые моменты обращались к надписи, которая там отчетливо стоит, но при этом немногие на том месте, где готовилась эта скульптура, могли ее прочесть; и тем не менее надпись там стоит, стоит совершенно отчетливо, так же отчетливо, как некогда стояла надпись на закрытом облике в Саисе. Да, там есть надпись, и она следующая: Я есмь человек, Я есмь прошлое, настоящее и будущее. Мое покрывало должен приподнять каждый смертный.
     Однажды спящий облик Новой Изиды приблизился (к скульптуре. — Сост.) впервые, а затем все вновь и вновь (к ней) стал приходить другой облик, как посетитель. И спящая Изида приняла этого посетителя за своего особого благодетеля и полюбила его. Однажды она поверила в особенную иллюзию, и посетитель однажды также поверил в особенную иллюзию: новая Изида получила отпрыска и сочла посетителя, которого приняла за своего благодетеля, за отца. Тот и сам счел себя за отца, однако он им не являлся. Духов­ный посетитель был не кто иной, как новый Тифон. Он полагал, что таким образом он сможет получить в мире особый прирост своей силы, что он овладеет этой новой Изидой. Итак, новая Изида имела отпрыска, но она не распознала его сути, она не знала о существе этого нового отпрыска. И она отослала его от себя, выслала в далекие страны, ибо полагала, что должна так сделать. Она отослала нового отпрыска. И когда она засылала его в различные области мира, то он как бы силой мира разорвался на 14 частей. ...
     Когда духовный посетитель, новый Тифон, узнал об этом, то разыскал и собрал все 14 частей и со всем знанием, естест­веннонаучной глубокообоснованностью вновь сделал из этих 14 частей одно существо. Но в нем была только механическая закономерность, только машинообразная закономерность. Так возникло существо с видимостью жизни. ... И это существо, поскольку оно состояло из 14 частей, могло сделаться четырнад­цатикратным. Тифон смог каждой части дать отблеск своего собственного существа, так что каждый из 14 отпрысков новой Изиды получил лицо, подобное новому Тифону.
     И Изида должна была следить своим предчувствием за всеми этими удивительными вещами; предчувствием могла она созерцать все эти чудеса, происходящие с ее отпрыском. Она знала: она сама отослала его, она сама все это вызвала. Но пришел день, когда она смогла получить его назад в его правильном облике в его истинном облике из рук ряда духов, элементарных духов природы. ... Когда она получила назад сво­его отпрыска, который только в силу иллюзии получил отпечаток отпрыска Тифона, то перед ней ясновидчески предстал примечательный лик, она внезапно заметила, что еще со времен древнего Египта имеет коро­вьи рога, несмотря на то, что стала новой Изидой.
     И вот, когда она стала так ясновидящей, то этой силой своего ясновидения она вызвала, одни говорят — самого Тифона, другие говорят — Меркурия. И он был вынужден силой ясновидения новой Изиды возложить ей на голову корону, на то же самое место, где некогда древняя Изида носила корону, которую сорвал с нее Горус. Значит, он возложил ей корону на то же место, где у нее были коровьи рога. Корона эта была из простой бумаги, исписанная глубокообоснованными научностями; но она была из бумаги. У нее теперь было две короны на голове: коровьи рога и корона из бумаги, украшенная всяческой мудростью научной глубокообоснованности.
     Через силу ее ясновидения однажды ей открылось глубокое значение того ... что в Ев.от Иоанна обо­значено как Логос; ей открылось Иоанново значение Мистерии Голгофы. Через эту мощь сила коровьих ро­гов захватила бумажную корону и превратила ее в действительную золотую корону из истинной субстанции.
     Таковы некоторые черты, которые могут быть сообщены об этой новой легенде об Озирисе и Изиде. Ра­зумеется, я не могу самого себя сделать комментатором этой легенды. ... Это другая легенда об Озирисе и Изиде. Но в связи с ней мы должны поставить перед нашей душой следущее: хотя сегодня эта попытка дать новый образ Изиды слаба, пусть эта скульптура есть лишь попытка, опыт в осязании, но все же она должна стать исходной точкой того, что глубоко правомерно в импульсах нового времени, глубоко обосновано в том, что этот век должен и что этому веку подобает". Мы живем в век абстракции, когда слово, человеческое представление имеет только абстрактное значение. "Но сила слова, сила Логоса должна быть вновь обретена. Коровьи рога древней Изиды должны превратиться в совершенно иной образ.
     Подобные вещи нелегко выразить в современных абстрактных словах. Для подобных вещей лучше, если вы попытаетесь их в этих имагинациях, которые приведены вам, провести перед своим душевным взором и переработать их как имагинации. Это очень значительно, что новая Изида через силу слова, какой она должна быть вновь завоевана с помощью Духовной науки, коровьи рога преобразует так, что бумажная ко­рона, исписанная новой глубокообоснованной научностью, что сама бумажная корона становится чисто золотой.
     Далее. Однажды некто подошел к предварительной скульптуре новой Изиды. Слева вверху там помещена юмористически выполненная фигура, которая в своем мировом настроении содержит нечто между серьезнос­тью, серьезностью в представлениях о мире и, можно сказать, насмешкой над миром. И вот однажды, когда некто в особенно благоприятный момент встал перед этой фигурой, то она ожила и сказала, полная юмора: человечество только не помнит этого, но уже столетиями перед новым человечеством стоит нечто, относя­щееся к его природе. Оно же занято большей частью абстрактными словами, абстрактными понятиями, аб­страктными идеями и очень далека от действительности; и все потому, что это новое человечество держит­ся за слова и все время спрашивает: а что это: тыква или фляга, — если случайно из тыквы получится фляга? Оно постоянно держится за определения, всегда остается только со словами! В ХV, ХVI, ХVII столе­тиях, — так говорило усмехающееся существо, — человечество еще имело самопознание относительно этого исключительного отношения, что слова, взятые в ложном смысле, в их поверхностном смысле, не имеют от­ношения к действительности, но в век вильсонизма человечество забыло все то, что однажды в хорошем смысле имело отношение к его самопознанию ХV, ХVI, ХVII вв.
     И существо усмехалось далее и говорило: тот рецепт, который современное человечество должно принять против абстрактного духа, изображен на надгробном камне в Мельне, что в Лауэнбурге. Там есть надгроб­ный камень, и на нем нарисована сова, держащая перед собой зеркало. И рассказывают, что Тиль Ойленшпигель (это имя в немецком языке образовано из двух слов: Еullen — сова — Spiegel — зеркало. — Сост.) после того, как он со всяческими проделками закончил свой жизненный путь, был там погребен. Рассказывают, что Тиль Ойленшпигель существовал в действительности. Он родился в году 1300, побывал в Польше, затем пришел в Рим и там имел даже спор с придворными шутами обо всяческих умных глупостях; с него и списаны все последующие Тили Ойленшпигели, о которых теперь читают в литературе".
     О существовании Тиля Ойленшпигеля ученые спорят. В Бельгии нашли еще один надгробный камень о изображением совы, ну и, конечно, это явно доказывает, по мнению ученых, что Тиля Ойленшпигеля не существовало. Однако задумайтесь, какой характер носят проделки Ойленшпигеля? Существенно в них то, что он берет вещи буквально и выводит из них противоположное. Он берет вещи по одному их словесному значению. "Но поэтому-то Тиль Ойленшпигель и является представителем современной эпохи. Он задает основной тон в современную эпоху. Слова сегодня далеко отстоят от их первоначального места, то же происходит и с понятиями: люди не замечают этого, ибо они ойленшпигелеобразно (сово-зеркало-образно. — Сост.) относятся к тому, что сегодня преподносит культура. ... Человечество ничего не знает о том, что Ойленшпигель стал его святым заступником, что он все еще странствует по странам.
     Основное зло нашего времени заключается именно в том, что современное человечество бежит от Паллады Афины — Богини Мудрости, которая своим символом имеет сову. И хотя человечество об этом вовсе не подозревает, однако это истина: что составляет для нас основу внешнего познания — это лишь зеркальный образ, но в зеркале человек видит то, чем он является! Также и сова — или, если хотите, современная научная глубокообоснованность — в зеркале, в мировой майе видит только свое собственное совиное лицо.
     Вот какие вещи высказало, усмехаясь, существо, что изображено вверху слева над статуей современной Изиды. Высказало оно и многое другое, о чем лучше пока умолчать, считаясь с определенной куртуазностью в отношении к современному человечеству. Но должно быть вызвано одно чувство, что особенность этого изображения человеческой тайны с помощью люциферического и ариманического присутствия вместе с самим Представителем человечества состоит в том, что должно быть вызвано такое состояние в челове­честве, которое будит именно те импульсы в душе, которые необходимы для грядущей эпохи.
     "В пра-начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог". Но слово стало фразой, слово отделилось от своего начала. Слово, оно произносится, оно звучит, но его связи с действительностью не ищут. Это не составляет стремления человечества: действительно исследовать основополагающие силы того, что происходит вокруг нас. А эти основополагающие силы только тогда исследуют в смысле совре­менной эпохи, когда придут к пониманию того, что с микрокосмическими силами человека действительно связаны существа, которых обозначают как люциферические и ариманические. Сегодня человек, живущий между рождением и смертью, может понять действительность только в том случае, если составит себе преставление еще об одной действительности... которая лежит между смертью и новым рождением. Ибо одна действительность — это лишь полюс другой действительности". 180(10)