356. У мужчины мужской полюс действует вовне, женский — вовнутрь; у женщины — наоборот. В мужчине мужественность выражается наружу в воинственности. У женщины мужество направлено вовнутрь и выража­ется в ее жертвенности. 56 с.94

360. "Способность женщины на самоотречение, жертвенность в любви обусловлена ее мужским эф.телом; в то же время, мужское честолюбие объясняется его женским эф.телом".99 (12)

873. Если человек в Камалоке жил в отречении и тем сократил свое пребывание там, то, вступая на Девахан, он тут же начинает работать над своей следующей инкарнацией. Постепенно он строит пра-образы своей будущей земной жизни и делает это тем лучше, чем больше научается к чувству блаженства добавлять жертвенную отдачу своего существа окружающему его там.108(1)

876. "Подобно тому, как архитектор в своем рабочем кабинете без кирпича и извести изготовляет план дома, согласно строительным и иным законам, так и "архитектор" человеческого творчества, дух, или высшее Я, должен в Стране Духов развить способности и цели сообразно законам этой страны, чтобы потом перевести их в земной мир. Лишь когда человеческий дух все вновь и вновь пребывает в своей собственной области, он становится в состоянии переносить дух также и в земной мир при помощи физи­чески-телесных орудий".
     "Образование духа в Стране Духов происходит благодаря тому, что человек постепенно вживается в различные области этой страны. Его собственная жизнь в постепенной последовательности растворяется в этих областях; он воспринимает на время их свойства. Тем самым они пронизывают его существо своим существом для того, чтобы первое, усиленное вторым, могло действовать в земном. — В первой области Страны Духов человек окружен духовными праобразами земных вещей. В течение земной жизни он ведь на­учается познавать лишь тени этих праобразов, которые постигаются им в его мыслях. Что на Земле лишь думается, в той области переживается . Человек странствует среди мыслей; но эти мысли суть реальные существа . Что в течение земной жизни он воспринял своими чувствами, теперь действует на него в своей мыслеформе. Но мысль является не как тень, скрывающаяся за вещами, она становится полной жизни реальностью, которая рождает вещи. Человек как бы находится в мастерской мысли, в которой образуются и формируются земные вещи. Ибо в Стране Духов все есть полная жизни деятельность и подвижность, здесь за работой мир мыслей, как мир живых существ творящих и образующих. Здесь видно, как создается то, что было пережито нами в земном бытии. ... Здесь отдельные воплощения сливаются воедино со всем остальным миром. Итак, здесь смотришь на праобразы физически-телесной действительности как на единство, к которому принадлежишь и сам. Благодаря этому постепенно научаешься путем наблюдения узнавать свое сродство, свое единство с окружающим миром. Научаешься говорить: распростертое здесь вокруг тебя — это был ты сам. ... Любовь к семье, дружба оживают в человеке изнутри; и его способности усиливаются в этом направле­нии. Крепнет то, что действует в человеческом духе как сила семейной дружеской любви. Оттого позд­нее он в этом отношении вступает в земное существование более совершенным человеком. — В известной степени, это повседневные отношения земной жизни, подобно плодам, зреющие в этой самой нижней обла­сти Страны Духов. ... Следующая область есть та, в которой всеобщая жизнь земного мира струится как мысле-сушество, как некий текучий элемент Страны Духов. Пока мир наблюдается в физическом воплощении, жизнь является привязанной к отдельным живым существам. В Стране Духов сна освобождена от этого и протекает, подобно крови жизни, через всю страну. Она явля­ется там живым единством, разлитым во всем. В течение земной жизни человеку является лишь отблеск этого. И он выражается в каждой форме почитания, которое человек несет навстречу Цельности, Единству и Гармонии мира. Религиозная жизнь людей проистекает из этого отблеска. Человеку становится ясно, насколько всеобъемлющий смысл бытия лежит не в преходящем, не в единичном. Он смотрит на это прехо­дящее как на "символ" и отображение вечного, гармонического Единства. С благоговением и молитвой взирает он на это Единство. Ему приносит он в дар обряды религиозного культа. — В Стране Духов явля­ется не отблеск, но истинный облик как живое мыслесущество. Здесь человек может действительно соеди­ниться с тем Единством, которое он чтил на Земле. В этой области выступают наружу плоды религиозной жизни и всего, что связано с ней. Человек теперь научается из духовного опыта познавать, что его от­дельная судьба не должна быть оторванной от общности, к которой он принадлежит. Здесь образуется способность познавать себя как члена целого. Религиозные ощущения, все, что уже в жизни стремилось к чистой, благородной морали, будет в течение большей части духовного промежуточного состояния черпать силу из этой области. И человек воплотится вновь с повышением в этом направлении своих способностей.
     Между тем как в первой области находишься вместе с душами, с которыми был связан в предыдущей физической жизни посредством самых близких связей физического мира, во второй области вступаешь в сре­ду всех тех, с кем чувствовал себя единым в более широком смысле: благодаря общему почитанию, обще­му исповеданию и т.д. Надо заметить, что духовные переживания предшествовавших областей остаются в силе и в последующих. Так, человек не отрывается от созданных семьей, дружбой и т.п. связей, ко­гда он вступает в жизнь второй области и последующих областей. ... Третья область Страны Духов содержит в себе праобразы душевного мира. Все, что живет в этом мире, является там как живое мысле-существо. Там находишь праобразы вожделений, желаний, чувств, и т.д. Но в этом Мире Духов к душевному уже не примешивается ничего от себялюбия. И как во второй области вся жизнь, так в этой, третьей, области все желание, страсть, вся радость и печаль образуют одно единство. Страсти, желания других не отличаются от моей страсти, от моего желания. Ощущения и чувства всех существ составляют один об­щий мир, который заключает в себе и окружает собой все остальное, подобно тому, как наша физическая воздушная сфера окружает Землю. Эта область является как бы атмосферой Страны Духов. Здесь приносит свои плоды все то, что человек сделал в земной жизни в служении общности, в бескорыстной отдаче себя другим людям. Ибо благодаря этому служению, благодаря самопожертвованию он жил в отблеске тре­тьей области Страны Духов. Великие благодетели человечества, натуры, полные самопожертвования, кто совершает великие подвиги на общественном поприще, приобрели свои способности в этой области, после того, как в течение предшествовавших воплощений приобрели себе возможность особого срод­ства с этой областью.
     Ясно, что три вышеописанные области Страны Духов находятся в известном отношении к мирам, стоящим ниже их, к физическому и душевному миру. Ибо они содержат в себе праобразы, живые мысле-существа, которые в этих мирах получают телесное или душевное бытие. Только четвертая область уже является "чи­стой" Страной Духов. Впрочем, и эта область такова еще не в полном смысле этого слова. Она отличается от трех нижних областей тем, что в них встречаются праобразы тех физических и душевных отношений, которые человек находит в физическом и душевном мирах до того, как сам начнет работать в этих мирах. ... Что в течение своей земной жизни человек творит в области научных изобретений, художественных идей и образов, замыслов техники, — приносит свои плоды в четвертой области. Из этой области поэтому черпают свои импульсы художники, ученые, великие изобретатели во время своего пребывания в Стране Духов; здесь возвышается их гений, чтобы в новом воплощении в более сильной степени содейст­вовать дальнейшему развитию человеческой культуры. Но не следует думать, что четвертая область Страны Духов имеет значение лишь для особо выдающихся людей. Она имеет значение для всех людей. ...
     В еще более высоких областях Страны Духов человеческий дух освобождается от всех земных оков. Он возносится в "чистую" Страну Духов, где переживает те замыслы и цели, которые поставил себе дух зем­ной жизнью. Все то, что уже осуществилось в мире, дает бытие высшим целям и замыслам лишь в более или менее слабом отпечатке. ... Чем сам он, как дух, собственно, является в Стране Духов — это обна­руживается поэтому лишь тогда, когда в промежутке между двумя воплощениями он поднимается в пятую область Страны Духов. То, чем он является здесь, — есть действительно он сам. А именно то, что в многообразных воплощениях получает внешнее бытие. В этой области истинное Я человека может свободно изживаться во все стороны. И это Я и есть, значит, то, что как единое все вновь появляется при каждом воплощении. Это Я приносит с собой способности, образовавшиеся в нижних областях Страны Духов. Следовательно, оно переносит плоды прежних жизней в жизни последующие. Оно есть носи­тель результатов прошлых воплощений.
     Итак, Я, когда оно живет в пятой области Страны Духов, находится в царстве замыслов и целей. ... Поскольку в пятой области человек живет в своем собственном Я, то он выведен также из всего того, что в течение воплощений обволакивает его из низших миров. Он является тем, чем он всегда был и все­гда будет в течение своих воплощений. Он живет во власти замыслов, заложенных в эти воплощения, которые он внедряет в свое собственное Я. Он оглядывается назад на свое собственное прошлое и чувствует, что все пережитое им в нем будет вложено в замыслы, которые ему предстоит осуществить в будущем. Вспыхивает род воспоминания о своих прежних жизнях и пророческое прозрение будущих. Тогда видишь: названное выше Самодухом, поскольку он развит, живет в этой области в соответствующей ему действительности. Он образуется и готовится к тому, чтобы в новом воплощении для него явилась возможность осуществлять духовные замыслы в земной действительности.
     Если Самодух в течение ряда пребываний в Стране Духов развился настолько, что может вполне свободно двигаться в этой стране, тогда он будет все больше и больше искать здесь свою истинную ро­дину. Жизнь в духе сделается ему столь же близка, сколь земному человеку — жизнь в физической дейст­вительности. Отныне точки зрения Мира Духов становятся тем мерилом, которое он более или менее сознательно или бессознательно усваивает себе в течение следующих земных жизней. ... Человек, достигший этой ступени, сам намечает себе цели, которых он должен достигнуть в следующем воплощении. Из Стра­ны Духов он влияет на свое будущее для того, чтобы оно свершалось в духе истинного и духовного. Че­ловек в течение промежуточного состояния между двумя воплощениями пребывает в присутствии всех тех высоких существ, перед очами которых Божественная Мудрость лежит без покровов. Ибо он достиг той сту­пени, на которой может понимать их. В шестой области Страны Духов человек во всех своих деяниях бу­дет проводить то, что наиболее свойственно истинной сущности мира . Ибо он то­гда не может искать того, что полезно ему, а лишь того, что должно случиться согласно правильному ходу мирового строя. Седьмая область Страны Духов стоит здесь лицом к лицу с "семе­нами жизни", которые из еще более высоких миров перенесены в эти три только что описанные мира, что­бы в них исполнить свои задачи. Будучи на границе трех миров, человек тем самым познал себя в своем собственном зерне жизни. Это влечет за собой для него разрешение загадки этих трех миров".9(11)

1370. "Оккультист, исследующий глубокие силы природы, говорит: минеральное, растительное и животное царства находятся в том же отношении друг к другу, как мудрость, жизнь и любовь. — Попробуйте это понять. ... Мудрость, закономерность покоятся в минеральном царстве; оно есть воплощенная мудрость. Но бедным, сухим и мертвым было бы это минеральное царство с его мудростью, если бы не было мира растений ... Любовь и мудрость обмениваются между собой силами, когда растение и минерал вступают во взаимодей­ствие. Подобным же образом соотносятся между собой боги и люди. ...как любовь и мудрость".
     "Человеческое и божественное царства находятся между собой в таком же отношении, как мудрость и лю­бовь. Поэтому оккультизм и все глубокие вероисповедания. Христианство, говорят о том, что Бог, или боги, есть любовь, оживляющий, прорастающий принцип. Сначала этот принцип приносит чувственную любовь.Поэтому в иудаизме, в религии Ветхого Завета, Иегова представлен как податель чувственных потребностей, как дающий рост и деятельность размножения. В чувственной потребности заложен принцип дальнейшего раз­вития, двигающий от несовершенного к совершенному, так что развитие от животности доходит до того уров­ня, где любовь основывает государства. В этой любви, которая, так сказать, сводит людей в общности, ко­торая то, что в человеке зачерствевает, пронизывает струением растущей и прорастающей жизни, подобно тому, как растение вызывает к жизни камень, — в ней мы прежде всего имеем открывающееся первоначальное Божество. ... здесь в человеческом развитии мы должны видеть божественную движущую силу, божественную власть. ... Человек должен всегда рассматривать то, что движет его вперед, двигает вверх, как дар, как откровение божественного принципа". Между человеком и Божеством выступает люциферический принцип. Благо­даря ему то, что как божественный принцип живет в нем бессознательно, в его бессознательном стремлении к размножению и развитию, он получает возможность взять в собственные руки. Благодаря этому он восходит в своем развитии к самостоятельности и свободе. Живущее в Люцифере сто­ит к человеку близко, как, так сказать, младший брат божественного принципа. В далеком прошлом некото­рые боги сами искали свое развитие на человеческой ступени. Люцифер имеет "фамильярное, интимное" отно­шение к человеку, он еще не совсем перерос ступень человеческого. Люциферическое хоть и "...возвышается над человеческим, но стоит в интимной с ним связи, сплавлено с ним и действует в человеке как его соб­ственные потребности, движется вперед. Таковы три ступени, действующие в самом человеке как силы раз­вития: его человеческое, люциферический принцип и Божественное".
     "В четвертом принципе человека — в Я — действуют божественные силы, уже перешагнувшие его в своем развитии и господствующие над ним в направлении сверху вниз. И хотя лишь наполови­ну, но в связи с четвертым принципом стоят люциферические силы. Боги взошли от самости к бессамостности, жертвенности, преодолели отдельность бытия. Люциферическое же в человеке большей частью еще связа­но с Я, оно пребывает внутри самих интересов человека". Кто может наблюдать, тот способен познать люцифе­рическое; "...хотя и с энтузиазмом, но непосредственно из глубокого интереса самости (не в жертвенности) оно стремится к высоким ступеням совершенства, говоря: не потому, что я люблю его, совершенство, но потому, что оно совпадает с тем, что я должен любить, желаю я, как человек, стремиться к божественной свободе. Божественные силы не стремятся к этому совершенству. Но через люциферическое стремление я де­лаю божественное совершенство наисобственнейшей сутью". Без люциферического человек был бы пассивен, бездеятелен, предан Богу как "Божие дитя". Бог в нем, а не он сам стремился бы к совершенству. Имея возможность выбора между добром и злом, человек приходит к свету собственного сознания, в свете он идет к совершенству. "Так имеем мы носителя любви и носителя света как две господствующие в человеке действительные силы". Со временем люди объявили природу грехом, а светлое, ясное сознание — люцифери­ческим соблазном. Конечно, между божественным откровением и свободным стремлением встает сомнение,но оно необходимо, если человек хочет прийти к собственному Я. Лишь пройдя через сомнение, истина ста­новится нашим достоянием. Преодолевший сомнение восходит к высшему познанию. Сомнение есть воспита­тельное средство. "Поэтому оно по праву стоит между тем, что Божественно, тем, что не может быть отделено от природы, и тем, что может быть обращено в грех; между тем, что является дьявольским, люциферическим, и ступенью совершенства. Совершеннейшим в иудейском народе является Иегова. Он есть не что иное, как "персонифицированные силы природы". Богочеловек, Христос является той силой, которая минерал замыкает в кристалл, растение гонит в рост, животное вводит в жизнь желаний, а человека ведет от несовершенства к совершенству. Люцифер восстает против власти природы, ведет человека к знанию. Христос одухотворяет любовь, чтобы в ней не действовала просто природная потребность; Он основывает закон, но такой, кото­рый подходит к человеку не извне, а как внутренняя потребность в нравственности. "Если Иегова дал запо­ведь, то Христос — силу для деятельности". Нравственность погружается в любовь, как прежде в нее по­гружалось природное. "Прежде тело находило тело по естественному принципу; в Христианстве душа находит душу в высшей любви благодаря принципу Христа". На другой стороне этого христианского принципа господ­ствует носитель света, самостоятельности, свободы. "В человеческой жизни два полюса: любовь и свет. Одно невозможно без другого. ... Как через Христа переплавлена мука смерти, любовь от чувственной взо­шла на душевную ступень, так должен преобразоваться и принцип обычного познания Люцифера в высшее. В этом преобразовании мы ныне и находимся". Закон преобразуется в милость, наука — в мудрость. Милость и мудрость должны рождаться из человеческой души. "Любовь в светлой ясности и сознание подступают к душе. Душа несет силу любви, а сознание пронизывает лучами света эту силу любви. ...И через душу, и через сознание сам человек идет к совершенству". С просто чувствующей душой че­ловек воспарил бы к Божеству с неясной для него самого любовью; с одним сознанием он пришел бы к холод­ному рассудочному совершенству. 54 (13)

1452. "Акт жертвы активен, это есть самоотдача, обращенная в активность".132 (3)

1453. "Уже не достаточно того, что антропософы хотят принести жертву. Многие люди хотят охотно и много приносить жертв. ... Но чтобы с пользой принести жертву, для этого нужно иметь силу, нужно сна­чала представлять собой нечто, чтобы стать способным на жертву, иначе жертва не имеет никакой цены для самости. Люди из эгоизма, из удобства не хотят совершенствоваться...".135 (4)

     313. "Антропософия менее всего присутствует здесь для того, чтобы наполнять головы мыслями. Антро­пософия присутствует здесь для того, чтобы всего человека наполнить прозрением относительно Вселенн­ой, наполнить поклонением, почитанием Мироздания. Во все предметы и все процессы мира должно быть во­влечено, я бы сказал, внутреннее душевное жертвенное служение человека. И это жертвенное служение до­лжно стать познанием". 243 (3)

Переживание сфер

     949. Чтобы проникнуть в лучшие части астрального мира, где человек не переживает лишения, необхо­димо упражняться в отречении, которое превращает ужасные астральные праобразы земных страстей в пре­красные образования. Необходимо отречься также и от всех имагинаций, тогда и астральный мир предста­нет в истинном облике. "На Девахане человек переживает лишь блаженство, чистое блаженство". Но пере­живать это блаженство эгоистично, поэтому в противовес ему необходимо развивать чувство жертвенности, давать блаженству изливаться в мир. 107 (4)

     950. В астральном мире душа стремится к переживаниям, которые она имела на Земле. Это превращает для нее жизнь в астральном мире в страдание, беспокойство. Средство гармонизировать эту жизнь — выра­ботка на Земле отречения, отказа. Малейшее отречение убирает камни на пути в астральном мире, дает возможность ясно, спокойно наблюдать существ астрального мира. Вступление на Девахан сопровождается блаженством. Но оно тем меньше, чем менее достоин его человек, туда вступающий (напр., если он занима­лся на Земле колдовством, магией). Эта мера блаженства связана со степенью силы самосознания души там, с внутренней силой Я. Мы растворяемся там, если на помощь не приходит чувство жертвенной отда­чи, способность к жертве. Итак: в астральном мире — отречение, на Девахане — блаженство и жертвенно­сть. Если человек на Девахане хочет наслаждаться блаженством, то он растворяется. Но если он прони­зан чувством: я хочу пожертвовать собой, я хочу излучать вовне то, что выработал, — то это уберегает его от растворения. Второе чувство, необходимое на Девахане, — это творящая любовь. 108 (1)

     1043. "Медитация, концентрация, они не являются какими-либо удивительными духовными отправления­ми. Они являются такими духовными отправлениями, которые лишь взошли на высокую ступень, но на сво­ей элементарной, нижней ступени совершаются в обычной жизни. Медитация — это безгранично возросшее самоотречение души, каким оно переживается в наиболее прекрасных ощущениях религиозной жизни, а концентрация — это безгранично возросшая внимательность, которой элементарным образом мы пользуем­ся также и в обычной жизни. В обычной жизни мы говорим о внимательности, когда наши представления и наша жизнь чувств не блуждают каким угодно образом в отношении предметов, производящих на нас впечатления, но когда мы подтягиваемся и своей душой направляем наш интерес в особенности на отде­льные предметы, выделяем их из поля наших восприятии. Эта внимательность может безгранично возрас­ти именно благодаря тому, что внутренне произвольно наша душа ставит в средоточие своей жизни оп­ределенные особые представления, которые могут быть даны через Духовную науку и особенно подходят для этой цели. Благодаря им вся душевная жизнь — при отстранении всего остального, всех забот, тревог, всех чувственных впечатлений, волевых импульсов, всех чувств и мыслей — может весь объем душев­ных сил через определенное время направить на эти единственные, поставленные в средоточие душевной жизни представления. При этом следует иметь в виду, что дело заключается не в том, чтобы душевные силы направлять на содержание того, что мы т.обр. имеем перед собой в концентрации, но их следует направлять на деятельность, на внутреннюю активность и на отправления, нацеленные на развитие вни­мания, способности концентрации. В этом соединении, в этом концентрировании душевных сил заключа­ется дело. В зависимости от индивидуальных задатков эти упражнения в душевной концентрации, эту концентрирующую деятельность одному бывает необходимо развивать в течение ряда месяцев, другому — ряда лет или даже десятилетий, пока душа придет к внутреннему укреплению, внутренней собранности, разовьет внутренние силы, обычно спящие в ней, но которые могут быть извлечены с помощью этой без­гранично возросшей внимательности, с помощью концентрации. При этом еще совершенно необходимо раз­вить в душе способность чувствовать, что действительно с помощью возросшей внутренней деятельности душа во все большей мере приходит к тому, чтобы как душевно-духовное существо отделиться от фи­зически-телесного. Этот разрыв, это душевно-химическое отделение духовно-душевного от физически-телесного происходит в деятельности все более и более по мере применения описанной деятельности. ...
     Некий плодотворный пункт развития достигается человеком, когда он приходит к тому, что извне, в духовно-душевном переживании вне тела видит собственную телесность вместе со всем тем, что в физи­ческом мире связано с этой телесностью, видит так же, как в физической жизни он видит перед собой стол, стул. Как правило, в первую очередь приходят к тому, что т.обр. мыслительные способности, способность души представлять отделяется от телесного инструмента, а именно от нервной системы и от мозга, и человек научается жить в мыслительном, в представлениеобразном и при этом осознавать себя вне нервной системы и мозга, которыми в обычной жизни он пользуется как инструментом, чтобы мыслить и представлять.
     Первый опыт, какой можно сделать при этом развитии, состоит, как правило, в том, что человек знает: ты живешь, мысля, как бы в окружении своей собственной головы. ... Особенно незабываемое впечатление при этом получают тогда, когда, побыв некоторое время вне головы, снова погружаются в мозг и нервную систему и при этом чувствуют, как мозг и нервная система оказывают материаль­ное сопротивление". Для того, чтобы далее от физически-телесного оторвать чувствообразное и импуль­сы воли, необходимо безграничное возрастание того, что можно назвать самоотречением.
     "Как через концентрацию мы отделяем силу мышления и даем ей затем протекать только в духовно-душевном, так через самоотречение мы постепенно отделяем ту душевную силу, которая в ином случае используется в человеческой речи, в употреблении всех инструментов, используемых нашей речью. Ког­да я говорю вам, я использую духовно-душевную силу. Эта духовно-душевная сила, когда я здесь гово­рю физически, течет в физические нервы и органы речи, использует их. С помощью указанных упражне­ний духовный исследователь достигает способности путем абсолютного успокоения всего нервно-речево­го аппарата внутренне-душевно развернуть эту силу без всякого внешнего ее откровения, когда она течет вовне. Благодаря этому человек открывает в глубинах души способности, о которых внешняя жизнь ничего не знает, поскольку эти способности в обычной жизни употребляются в речи и в органах речи, а когда они остаются без употребления, то покоятся в глубинах души. В духовном исследовании они извлекаются из глубин души. Они как бы духовно-химически отделяются от физической речи. Если человек научается жить и ткать в этой сокрытой речетворческой деятельности, то он научается познавать то, что, может быть не совсем подходящим образом, можно было бы назвать восприятием внутренне­го слова; духовного слова. В тот момент, когда человек оказывается в состоянии овладеть этой со­крытой силой, он оказывается также в состоянии с мышлением и чувством, которые в ином случае заняты только собственной личностью, выступить из самого себя и проникнуть в духовный мир; и тогда че­ловек научается воспринимать т.обр., что говорит себе: вне себя ты теперь воспринимаешь чувство и волю, какими они прежде воспринимались тобой только внутри тебя. — Это означает, что человек начи­нает в области духовного познавать как волящее и чувствующее существо. Сначала собственная воля и чувство должны погрузиться в духовное существо, а затем человек воспринимает это духовное существо.
     Твердо заметим себе, что с эмансипацией силы мышления от физически-телесного начинается ясновидческое рассмотрение, а с отделением мысли и чувства становится понятным, что мы получаем истин­ный опыт, истинные переживания, идущие от других духовных существ, и это становится возможным толь­ко благодаря тому, что собственной чувствующей и волящей душой мы выступаем из нашей телесности и погружаемся в духовный мир, окружающей нас". Приведу в этой связи один личный пример. Для того, чтобы познать одну эпоху, мне не хватало мыслительной силы. Ее не хватало так же, как это случает­ся с физической силой при поднятии слишком тяжелого предмета. Тогда я попытался развить живую волю, попытался ощутить особые оттенки той эпохи, ее величину и цвет. И повторяя эту внутреннюю душев­ную деятельность, я однажды пережил, как в мою волю и мое чувство вошли чужая воля и чувство. И как свой дар они оставили в моих мыслях решение исследуемой проблемы той эпохи. Подобное же проис­ходит и в тех случаях, когда мы хотим познать других людей: в нас должны войти их чувства и воления. 154 (6)