В цикле лекций «Человек как единое звучание творящих Мировых Слов», прочитанных Штейнером в 1923 году в Дорнахе, рассказано о том, как духи стихий вступают в контакт с человеком.
Лучше, когда человек в своей повседневной жизни бывает защищен от неожиданной встречи с этими существами (гномами), потому что они могут его испугать. Ибо фигуры, которые он встречает, — это верные отображения сил разрушения, которые человек несет в себе. Человек воспринял бы все то, что его непрестанно разрушает и уничтожает. А гномы, если бы человек увидел их без подготовки, показались бы ему символами смерти. Не будучи заранее предупрежденным, не поняв их сначала обычным рассудком, человек испытал бы необычайный ужас. Гномы приступают к человеку во время засыпания и как бы погребают его: ведь процесс засыпания напоминает своего рода погребение, но только в лоне астрального мира. Ибо со стороны высшего мира действия, производимые гномами во время засыпания, выглядят как своего рода погребение.
Относительно ундин можно только повторить сказанное выше: при современном состоянии человеческого сознания их нельзя обнаружить, потому что этому мешает тело. Иначе они были бы видимы так же хорошо, как листья растений или животные.
Но если человек не погружается в глубокий сон без сновидений, а благодаря дару инспирации обретает способность видеть сквозь этот сон, тогда из того астрального океана, в который гномы в момент засыпания его, так сказать, погребли, перед его духовным взором всплывают ундины. Они видимы во время глубокого сна. Такой сон полностью гасит обычное сознание, но сознание, озаряемое инспирацией, воспринимает чудесный мир динамики текучего в его бесконечных превращениях. Так же, как дневное сознание показывает нам окружающие нас предметы с четкими и определенными контурами, так и просветленное ночное сознание открывает нам панораму этих переливающихся и изменчивых существ. Это грандиозный водоворот, бесконечно бушующие волны, непрестанный прилив и отлив. Этим заполнен весь наш глубокий сон, он целиком состоит из этого живого и подвижного моря живых существ, которое действительно нас окружает и которое является миром ундин.
После того, как человек всю ночь проспал, окруженный астральным морем ундин, принимающих тысячи форм, он просыпается. Фаза пробуждения — нечто совершенно особенное. Но и она тоже предстает перед обычным сознанием только под маской, она прикрывается реминисценциями нашей дневной жизни, органическими символами. Если бы мы могли пережить эту фазу в ее истинном виде, то мы бы оказались перед лицом сильфов. Но эти сильфы предстали бы нам в странном виде. Нам показалось бы, что Солнце хочет послать нам нечто, что как бы наваливается на человека, как бы духовно усыпляет его. Сейчас вы поймете, почему это так. Дело в том, что если бы человек мог воспринимать фазу пробуждения в незамаскированном виде, во всей ее чистоте, то в него вторгся бы реющий свет, причем свет олицетворенный. У этого переживания была бы одна довольно неприятная сторона, потому что конечности сильфов как бы обвивают, оплетают человека. Ему некуда скрыться от света, который его раздражает. Кое-где в теле свет, возможно, будет восприниматься как покалывание иголок. Но я хочу вам указать, что во всех этих проявлениях свет осязательно приходит в реющей форме сильфов.
Как человек может проникнуть в тайну сновидений и сна, так же он может проникнуть и в дневное сознание, в состояние бодрствования. Но в этом состоянии человек очень грубо использует свое физическое тело. Я это тоже описывал в статьях в "Гётеануме". В этом состоянии человек обычно не достигает сознательного восприятия духов огня, его окружающих и находящихся в тесной связи с его мышлением, со всем, что исходит от организации его головы. Если же ему удается, оставаясь в состоянии бодрствования, в полном дневном сознании, все же выйти в некоторой степени из самого себя, то есть, оставаясь крепко привязанным к своему рассудку, обеими ногами прочно стоя на земле, при этом одновременно находиться вне себя самого — то есть быть внутри и вне себя (что означает умение рассматривать себя как воплощенную мысль), тогда человек видит, как духи огня созидают в мире тот элемент, восприятие которого делает доступной созерцанию оборотную сторону наших мыслей.
Итак, видение духов огня может привести человека к созерцанию себя как мыслящего существа; он перестает быть просто мыслящим, то есть производителем мысли: он видит себя мыслящего — со стороны, он видит, как мысли возникают и исчезают. В это мгновение мысли больше не связаны с человеком, они предстают как космические мысли. Это уже силы, которые действуют и живут в мироздании. Когда с человеком это происходит, он понимает, что иллюзию, будто наши мысли заключены в черепе, создает человеческая голова. В действительности они только отражаются в черепе, как в зеркале. В черепе находятся только их отражения. Истинная основа мыслей принадлежит к сфере духов огня. Когда человек проникает в эту сферу, то в мыслях он находит уже не свое "Я", а мыслительное содержание мироздания, которое в то же время является содержанием имагинативным.
Ясно, что взаимодействие стихиалей с человеком подвержено суточной цикличности. При пробуждении, когда Солнце восходит с восточной стороны, человек переживает общение с сильфами. Когда Солнце стоит в зените, бодрствующий человек как бы находится в сфере мыслительной созерцательности саламандр. Вот Солнце садится на закате дня, опускаясь за горизонт, и гномы помогают погасить сознание, провожая человека в мир сна. Когда Солнце опускается глубоко вниз, к надиру, человек погружен в сон без сновидений, а ундины напитывают его тело.
Астролог может определить, какие из планет отвечают бодрствующему дневному сознанию, а какие погашенному спящему. Если посмотреть на то, как планеты управляют Зодиакальными созвездиями, обнаруживается, что обители Марса всегда стоят напротив обителей Венеры; а обители Меркурия – напротив обителей Юпитера. Ещё одну группу противостоящих друг другу обителей формируют Солнце, Луна и Сатурн. Группа Меркурия-Юпитера как раз отвечает двум разновидностям мышления, тогда как Марс и Венера явно связаны с ночью и посмертным состоянием человека. Такие светила как Солнце, Луна и Сатурн, отвечают за зачатие. Исходя из этой классификации светил, можно совершенно определённо показать, как космический мир связан со стихиями природы.
Восход связан с духами воздуха и планетой Меркурием. При пробуждении у человека активизируется дыхание. Кроме того, человек может запомнить при пробуждении определённые послания тонкого мира. Далее, днём, главенствует Юпитер, символически связанный с Верхней кульминацией светил. Юпитер, по Штейнеру – планета мышления. Юпитер в зените – астрологический символ саламандр. Марс это суровый Дух, бесстрашно стоящий на границе дня и ночи, т.е. в сумерках. Он связан с точкой захода светил за горизонт и с гномами. Нижняя кульминация светил и планета Венера указывают на ундин - водянистых духов.
Имеют ли какое-то значение для духов стихий последние светила – Солнце, Луна и Сатурн? Скорее всего, имеют. Но, как для человека эти светила определяют контакт с причинным планом бытия, откуда дух приходит в воплощение, так и для стихиалей эти светила являются мирами духовными, связанными с умиранием и вознесением. Что говорит Штейнер о вознесении ундин?
Теперь перейдем к ундинам, духам воды. При их изучении сталкиваешься с примечательным явлением. У этих существ нет такой жажды жизни, как у людей, у них даже нет инстинкта самосохранения, который есть у каждого животного. Можно сказать, что у сильфов и ундин скорее есть желание умереть. В Космосе эти существа, действительно, подобны мошкам, бросающимся в пламя. Они словно впервые переживают полноту жизни только в момент смерти. Это очень любопытно, так как тут, в физическом мире, все хочет жить, ценится все полнокровное, жизнеспособное и цветущее. Но как только переступаешь Порог, то попадаешь в круг существ, утверждающих: "Смерть — вот настоящее начало жизни!". И они это действительно чувствуют. Возможно, вам приходилось слышать от бывалых мореходов, что Балтийское море принимает в июле, августе и сентябре очень характерный вид. В других, более западных морях, это начинается в июне. Море начинает "цвести", то есть на его поверхности появляется род пены, которая состоит из гниющих веществ, поднимающихся из глубин. Вода тогда имеет особый запах разложения.
Для ундин в этом феномене нет ничего отталкивающего. Наоборот, когда мириады крошечных водных существ и водорослей, загнивающих в морских глубинах, поднимаются на поверхность, вода для ундин начинает блестеть тысячами огней и переливаться тысячами красок, которые вызывают в них радость, невыразимое ликование. Это ощущается как великолепная игра. Море и изнутри, и извне кажется ундинам окрашенным сияющим синим, фиолетовым и зеленым цветом. Гниющая материя, заключающаяся в водах, порождает эту фосфоресценцию, которая от самого темного синего переходит к самому сияющему зеленому. Для ундин эти цвета — реальность, и сами они тоже пропитываются игрой окрашенных вод. Они их впитывают в прозрачность своей собственной телесности, сами становятся фосфоресцирующими и сверкают переливающимися цветами. И когда они пропитываются этой игрой цветов, когда они сами начинают фосфоресцировать, в них возникает томление, страшное желание вознестись, чтобы вечно носиться в эфирных сферах. Эта жгучая тоска толкает их к существам высших Иерархий: Ангелам, Архангелам и выше. Они становятся для этих существ земной пищей и испытывают от этого величайшее блаженство, так как их жизнь продолжается в лоне этих Иерархий.
Водянистая стихия появилась на том этапе становления Универсума, который Штейнером назван «лунным». Так вот, горизонт существования ундин очерчен взаимодействием Земли с Луной. Луна – космический объект, оказывающий самое сильное влияние на мировой океан и вообще на все соки растений. Особую власть Луна имеет над примитивными животными, с которыми связаны ундины (над панцирными, такими как черепахи, и над рыбами, покрытыми жёсткой чешуёй). Вода в состоянии испаряться с поверхности водоёмов и морей, а также листьев, и подниматься в атмосферу, где под охлаждающим влиянием «лунной сферы» она собирается в облака и тучи. Ундины возносятся в «лунную сферу».
И действительно, птицы, умирая, непрестанно обновляют астральность атмосферы. Речь идет о несколько более низкой астральности, но все же об астральной субстанции. В этой астральной субстанции не то чтобы порхают, но, если на ваш слух это прозвучит более приемлемо, парят — парят сильфы. Они собирают исходящее от умирающих птиц и, так же как и ундины, томимые жгучей тоской, возносят эту субстанцию к небесам, желая, чтобы их вдохнули в себя существа высших Иерархий. Они отдают себя этим существам и становятся тонкой субстанцией для их дыхания. Для ясновидящего и это является грандиозным зрелищем! В то время как птица испускает свой последний вздох, эта астральная субстанция, внутренне сияющая, переходит в воздух. Сильфы, как синие вспышки молний, проносятся по воздуху, впитывают эту астральность, которая исходит от птиц, и синее переходит сначала в зеленое, а затем в красное, после чего сильфы, как молнии, взмывают вверх. За ними можно проследить вплоть до границ пространства; там они становятся тонкой субстанцией, которую вдыхают высшие Иерархии.
Сильфы это духи воздуха, происхождение которого связано с ещё более древним этапом, названным «солнечным». Поэтому, чтобы понять, куда возносятся сильфы, нужно рассмотреть взаимодействие Земли с Солнцем. Во-первых, ультрафиолетовое излучение звезды вызывает в атмосфере образование из кислорода молекул озона; образуемый таким образом озоновый слой защищает людей на поверхности планеты от губительного для них ультрафиолетового излучения. Во-вторых, «солнечный ветер» взаимодействует с магнитными полем Земли, из-за чего различные заряженные частицы, особенно электроны, разгоняются и формируют вокруг Земли пояса огромной мощности. Можно сказать, что сильфы возносятся в «солнечную сферу», хотя на самом деле они переходят в область, где воздействия Солнца уравновешенны Земными силами.
Греческая мифология описывает вознесение сильфов как служение орла Зевсу. Зевс метает на землю свои молнии (вспышки на Солнце), а орёл подбирает эти перуны и возвращает их на небо Зевсу.
Другие классы стихиалей не возносятся как ундины и саламандры. Гномы в зимнее время путешествуют сквозь минеральные массы. А саламандры уже при жизни соединяют земное с духовным.
Тонкая пыльца на крыльях бабочки является высокоодухотворенной материей. Она воспаряет в тепловом эфире, который окружает земной шар, и каждая пылинка имеет вид крохотной кометы. Когда к концу теплого времени легкий мир бабочек приходит к концу, он начинает внутренним образом тлеть и сверкать. В это тление и сверкание вливаются духи огня и впитывают его в себя. Эта игра угасания и огня проникает в их существо и пробуждает томительную тоску. У саламандр тоже возникает непреодолимое желание вознести к небесам все, что они впитали в себя. И тогда можно видеть (я вам это уже описывал в другом разрезе), как принесенная духами огня пыльца с крыльев бабочек мерцает и мерцание расходится в направлении мирового пространства. Но это не просто мерцание — это целые потоки, и именно они и привлекают к Земле взор высших Иерархий. Собственно говоря, именно это дает духам высших Иерархий возможность взглянуть на Землю. Эти духи обращают свой взгляд к Земле, и они видят главным образом свет, исходящий от бабочек и насекомых, — свет, который является субстанцией, вознесенной духами огня. Эти последние испытывают возвышенное наслаждение, чувствуя, что предстают взору Духов Высот, и зная, что они восприняты ими. Они предстают перед этим духовным взором и испытывают высочайшее блаженство быть воспринятыми этими Иерархиями. Они устремляются к высшим Иерархиям и приносят им знание о земном.
Пыльца с крыльев бабочек является такой же, как и космическая пыль. Наверняка Штейнер подразумевал такое явление как «зодиакальный свет».
Зодиакальный свет и противосияние возникают вследствие рассеяния солнечного света на линзообразном скоплении частиц пыли, лежащего в плоскости эклиптики. Такое объяснение было предложено в 1683 г. Кассини, который дал первое научное описание явления. С того времени гипотеза Кассини о природе зодиакального света неоднократно детализировалась и в настоящее время является общепринятой теорией.
Так, спектр зодиакального света совпадает со спектром солнечного, линии Фраунгофера не размыты допплеровским уширением, что наблюдалось бы при томсоновском рассеянии света на быстро движущихся электронах плазмы солнечного ветра.
Происхождение пылевых частиц, вызывающих зодиакальный свет, неясно: поскольку небольшие частицы пыли должны либо выметаться из Солнечной системы давлением солнечного света, либо вследствие эффекта Робертсона - Пойнтинга тормозиться и падать на Солнце, то необходим источник пополнения пылевого облака. В качестве такого источника называются процесс разрушения астероидов и комет и постепенного дробления их остатков, вынос пыли кометами из облака Оорта и пылевая составляющая солнечной короны (F-корона).
Горизонт бытия саламандр гораздо шире. Чтобы его понять, нужно поразмышлять о самом древнем, первом этапе возникновения Универсума, который был тепловым; и рассматривать взаимодействие центральной звезды со всей солнечной системой целиком. Этот первый этап назван «сатурническим», следовательно, Сатурн отмечает ту сферу, из которой Иерархии созерцают земное бытие.
Штейнер специально употребляет относительно вознесения ундин термин «питание», относительно сильфов – «дыхание» и относительно саламандр «созерцание». В этом легко угадываются четыре процесса (питание, дыхание, мышление и движение), связанные у Штейнера с четырьмя сезонами года и их имагинациями.
Не вызывает больших вопросов отношение ундин, планеты Венеры и глубины надира к имагинации Девы и Архангела Гавриила. Но если отождествить все эти сущности, то следует подчеркнуть в образе Девы именно земно-лунное, перетекающее по складкам платья, а также облака и тучи в области груди, тогда как звёзды над головой выглядят сомнительным штрихом, если только это не будут Луна или Венера. Поскольку ундины появляются на границе взаимодействия растительного царства с минеральным, то уместнее всего Архангелу держать в руке водяную лилию, кувшинку, лотос.
Лик Уриила окружён золотистым цветом всемирной мудрости. Это совпадает с функцией мышления. Штейнер упоминает о том, что огненное сияние саламандр является первым, что привлекает души людей, нисходящие с неба в новое земное воплощение. Поэтому саламандры являются теми самыми античными амурами и купидонами – воинством Духов Расы. Саламандры имеют облик детей, фактически людей, потому что они появляются от взаимодействия людей с теплокровными животными. Настоящими носителями мирового разума являются люди. Но это разум самоотверженный, движимый душевным теплом отношений.
Важной деталью облика Архангела Рафаила является его жезл: кадуцей, обвитый змеями и увенчанный крыльями. Это ни что иное как образ сильфа, который стал в астрологии ещё и символом планеты Меркурий. За Меркурием традиционно закреплена функция дыхания.
Функция движения отнесена к Марсу – воинствующей планете. Архистратиг Михаил воспринимается как вооружённый мечом или копьём военачальник, ведущий сражение с драконом, или змеем. Образ Михаила, возможно, станет ещё более понятным, если обратиться к его более древнему эквиваленту из германской мифологии. Этим эквивалентом является божество Тор, вооружённое молотом. Главным противником Тора является опоясывающий мироздание змей Йормунганд! Особенной деталью мифологии Тора является его рождение от земли (богини Йорд). Собственно, и его противник змей тоже является олицетворением земли: его так и называли «змеёй Мидгарда». Вызывает интерес постоянное соседство Тора со злокозненным богом Локи: они вместе путешествуют и попадают в различные истории.
Согласно одному из мифов, Тор отправился в страну зловредных великанов в одежде богини Фрейи. Фрейя это божество, аналогичное Венере и ундинам. Она является дочерью владыки вод Ньорда и принадлежит роду ванов. В греческой мифологии Афродита названа «пенорождённой, выходящей из океана». Фрейя обучила бога Вотана телесной, сексуальной магии, которой владеет только сама Госпожа. Вместе с Вотаном, Фрейя делит души умерших воинов. Это связано с древним поверием о том, что умершие в тёмное время уходят в лунную сферу, а умершие в светлое время – в солнечную. Именем Госпожи Фрейи европейцы назвали пятницу.
Главное божество германской мифологии Вотан имеет отношение к сильфам и планете Меркурий. Днём Меркурия традиционно считается среда: в английском языке наименование среды происходит от имени Вотана. Вотан олицетворяет саму руническую культуру, он Дух Речи. Точно также как Духи Расы стоят за саламандрами, а Духи Речи за сильфами, так и Духи Мышления влияют на мозг человека посредством деятельности гномов и ундин. Вотан вооружен копьём. Поэтому в имагинации дыхания метеорный поток должен сливаться в руке Архангела именно в копьё. Главным врагом Вотана является волк Фенрис, олицетворяющий, по словам, Штейнера, солнечное затмение. Вотан возглавляет род асов, который вёл войну с родом ванов, а затем заключил с ними мир и обменялся заложниками. Важной деталью образа Вотана являются сопровождающие его птицы – вороны, а также его конь Иггдрасиль, который одновременно является Мировым Древом. Вотан олицетворяет сакральное единство птиц с деревьями, в тайны которого и были посвящены жрецы Вотана – друиды. Руна, олицетворяющая Вотана, называется Анс: она олицетворяет дыхание и уста, через которые дыхание входит и выходит. Безусловно, именно Вотан (и Рафаил) близки к животному царству, наделённому «душою живою, дыханием жизни». Ведь сильфы появляются там, где животные едины с цветущим растительным миром. Мёд поэзии исключительно важен для Вотана.
С имагинацией Уриила связано малопонятное германское божество чести и закона Тиу. Однако именно это божество считалось покровителем германских племён! Характерным его свойством было принесение клятвы, от которой невозможно отступить. Таким образом, Тиу это божество небесной справедливости и одновременно социального порядка. Изучение руны этого бога показывает, что это именно божество Неба, которое во всей индоевропейской мифологии стоит в единстве с божеством Земли (Дхьяус-и-Притхиви). В то же время это руна полярной звезды, т.е. Верхней кульминации неба. Вокруг Полярной звезды вращаются все созвездия. Бог Неба всегда окружён Советом избранных богов. Согласно германской иконографии, Тиу вооружён мечом. Его врагом в битве богов является пёс Гарм, который, в разных мифологиях, охраняет царство мёртвых.
Некоторые схожие моменты можно обнаружить и в индийской астрологии. Например, божество Марса носит имя Куджа, или Бхаума, что означает «рождённый землёй». Происхождение из земли имеет и скандинавский бог Тор; а день Марса – вторник – в английском языке ведёт происхождение от бога Тьюско – тоже сына земли!
Планета Венера для индийцев связана с учителем асуров по имени Шукра-ачарья. Асуры это демонические существа, противостоящие Дэвам, и живущие в мирах «ниже Земли». Это звучит странно, если не понимать, что речь идёт о глубинах Земли, и что с ними связана именно Венера. Область, которая находится на противоположной от Индии стороне Земли, индийцы именуют Паталой. Жителей Паталы они называют Нагами – змееподобными существами.
Планета Меркурий именуется Будха, который, согласно мифической генеалогии, приходится Соме сыном. А Сому орёл уносит от Гандхарвов богу Индре – аналогу греческого Зевса.
Юпитер именуется индийцами именами Гуру (Тяжёлый) и Брихаспати (Господин молитвы). В противоположность Шукра-ачарье, он учитель Дэвов.
Области, в которые возносятся духи стихий, вполне могут быть отождествлены с высшей триадой индийских богов. Индийские астрологи говорят, что Полярную звезду создал бог Вишну, чтобы подарить своему поклоннику Дхруве. Полярная звезда это мир, пограничный между видимой сотворённой вселенной и невидимой духовной обителью бога Вишну. Это значит, что обителью Вишну является Сатурническая сфера. Вишну – олицетворение власти времени и олицетворение саттва-гуны – свойства истины и знания.
Сильфы возносятся из области Меркурия в Солнечную сферу, которую вполне можно соотнести с богом Брахмой – олицетворением раджа-гуны (творческой страсти, вожделения, влечения). Интересным штрихом к вознесению сильфов в индийской мифологии является история Нарада-муни. В прошлом воплощении Нарада был Гандхарвом, т.е. сильфом. А в следующем он стал сыном Брахмы, Духом, способным путешествовать через различные уровни мироздания.
Лунная сфера, куда возносятся ундины, принадлежит тёмному богу Шиве. Логично видеть связь ужасного Шивы с демоническим направлением пространства (а Вишну, напротив, связан с благими богами, правящими Универсумом). Похоже, что вознесение ундин олицетворяют не столько Апсары, сколько благочестивая Ума, которая не хотела иметь мужем никого кроме Шивы и отчаянно входившая ради этого на костёр. Венера – олицетворение любви. И в индийской иконографии именно Шива со своей супругой символизируют идеальную любовь. Важна и легенда о священной для индуистов реке Ганг. Считается, что воды Ганга начинаются в духовных мирах. Но, чтобы при нисхождении этих космических вод не погибла земля, сначала в Гималаях под её поток подставляет свою голову Шива. Вероятно, это связано с тем, что горы притягивают к себе влагу и способствуют её собиранию в тучи.
Существует и четвёртый элемент, который нужно соотнести с гномами. Индийская иконография изображает вселенского змея с тысячами голов, именуемого Шешей. Это имя означает «остаток, хвост», потому что Шеша олицетворяет то, что периодически остаётся от мира после его уничтожения, или растворения. Снова мы видим связь гномов с мировой змеёй.
В конце повествования остаётся два вопроса. Первый: правомочно ли имагинации пространства (или суточных изменений сознания) переносить на сезоны года? И второй: невозможно связывать имагинацию Рафаила с человеком, Михаила – с животным, а Уриила – с глубинами земли, потому что глубины земли олицетворяет Дева и Гавриил, а минеральное царство – Михаил. Человек же появляется только вместе с саламандрами; следовательно, имагинация Уриила это именно образ людей, образ человека; это «историческая совесть» общества, как говорил Штейнер. К имагинации Уриила примыкает и тайна теплокровных животных, питающихся молоком; вторую половину тайн животного царства олицетворяет имагинация Рафаила.
P.S. Позволим сделать отступление в область сравнительного религиоведения. Иудаизм отдавал предпочтение как лунному, так и земному началам. Его матриархальный характер только подтверждает привязанность иудаизма к таинствам Гавриила. Можно даже предположить, что иудеи выступили преемниками египетского культа Изиды. Иисус же заявил, что «отцом» иудеев был дьявол, вероятно, имея ввиду связь культа Девы с глубинами земли и с демоническим, богоборческим началом. Не вызывает сомнения, что современный материализм во многом является детищем этого культа. Земля ведь пыталась создать себе людей «естественным» эволюционным путём, как об этом пишет в «Тайной Доктрине» Блаватская. Библейский змей-искуситель и есть образ тех хладнокровных животных, чьё происхождение кроется в прошлом, связанном с «лунным циклом». Материализм именно так и трактует возникновение человека на Земле: как результат сугубо материальной, земной эволюции. Теория Ветхого Завета о происхождении человека из праха земного как нельзя кстати соответствует этим взглядам.
Иисус же требовал называть своим отцом только «Отца Небесного», что является указанием на мистерию Уриила: на нисхождение человеческого Духа с Неба. Одновременно это и указание на расовых Богов. Тем самым, Новый Завет Иисуса находится в полном согласии с древней индоевропейской верой в Небесное Начало всего сущего.
